— Агл, анул, — проскрипело тело и рвотным позывом кивнуло взывающему.
— Приказываю вспомнить русский язык и говорить на нем, — повелел Федорыч.
— Отпусти меня, мне больно! — заскрипело тело.
— Сначала отслужи, — жестко отрезал Федорыч.
Вот сейчас он мне напомнил седого Окуса-Файуса.
— Что тебе надо, мучитель? — вопрошало тело.
— Ко скольки по земному времени ты должен сообщить, что все со «ступеньками» решено?
— Сразу же по решению вопроса, — проскрипело тело.
— Приказываю уровнять тембр и тон голоса с настройками по умолчанию, — не унимался маг. — Приди к тому, кто тебя послал. Всем, кто тебя будет останавливать говори, что у тебя срочное дело к шефу.
— У меня срочное дело к шефу, — продублировало тело.
— Приказываю добавить импровизацию в речь в рамках поставленной задачи.
— Назови цель, мучитель? — спросил труп уже подходящим для человека голосом.
— Выдернуть чеку в радиусе трех метров от того, кто тебя послал решать вопрос.
На побитом лице Федоровича проступила довольная улыбка.
— Лика, загримируй товарища под живого. На лицо — линзы или очки, на тело — куртку. Борис, под куртку — пластидный пояс с детонатором «веревка-кольцо», в карманы куртки — болты и гайки.
Тело зомби безвольно стояло в центре фигуры, пока Борис и Лика одевали, мыли, гримировали посланника.
— Илья, у тебя, наверное, куча вопросов? Как подвезете зомбяка по этому адресу, спустись ко мне в кабинет.
Федорыч нащупал языком углубления от выбитых зубов и, поморщившись, покинул комнату, предварительно сунув мне в руки свернутую напополам бумажку. А я так и остался стоять, наблюдая за действом моих нынешних коллег. Запретные технологии, позволяющие воспринимать человеческое тело как механизм, РАБОТАЛИ!!! Немыслимо! Пугающе. И крайне важно для меня в этом времени. Да прибудет с нами Ра! Как же за столько тысяч лет их «Несущий свет» исказил законы нашего мира.
None
Глава 7. Во всех мирах
— Ты, когда стреляешь, не думаешь о семьях? О покалеченных жизнях их детей, оставшихся сиротами? — Лика говорила себе под нос, макая пакетик чая в остывшую чашку с давно окрашенной в черный водой.
По ее телу изредка пробегала волна мелкой дрожи. Приглушенный свет на кухне штаба не давал видеть ее взгляд. Хотя я и так знал, что она не смотрит ни на меня, ни на приготовленный полчаса назад чай.
— Я выращен для этого. Моя задача — убивать врагов Ра во всех мирах, куда меня закинет судьба.
Я не стал задерживаться в проходе и присел напротив нее, по другую строну круглого стеклянного стола.
— О чем ты вообще говоришь? Какой такой Ра? Когда меня агитировали, мне не говорили, что я буду соучастником массовых убийств людей, а рассказывали совсем противоположное. «Не трать время в интернатуре, будут деньги на свою клинику…». Илья, вы с Борисом постоянно убиваете, а я у вас зачем? Чтобы штопать вас биоэнергетикой и вынимать из вас осколки и пули?
— Я не знаю ничего про ваш мир, Лик. У меня во времени идет перманентная война с титанами, рептилиями, «D» классом, как сегодня.
Мне хотелось утешить нашего лечителя, но подсознательно я чувствовал, что между нами стоит барьер. Барьер еще сильнее, чем в моем мире.
— Илья, у тебя параноидальная постконтузионная шизофрения. Олег Федорыч тебе подыгрывает, потому что вы с Борисом — единственные бойцы, которые у него остались.
— Остались из кого? — заинтересовался я.
— Ты и правда не помнишь? — еще более расстроено пробормотала Лика.
— Расскажи. Мне, правда, важно знать!
— Институт имени Бехтерева больше не финансирует боевые ячейки по контролю враждебных форм жизни и экзофизических проявлений, — Лика подняла на меня глаза, как будто этой фразы должно было для меня хватить, но увидев непонимание продолжила. — Мы теперь сами по себе. Почтовая пентаграмма молчит, больше не приходят указания… уже давно не приходят.
— Это означает всего лишь то, что с главным штабом связи нет, — внезапно вклинился в наш разговор Борис, шаги которого я почему-то не заметил.
— Борь, мы одни, я чувствую это. Телепатическая связь не работает на межрегиональном расстоянии.
Пакетик чая наконец-то остановил свои макательные процедуры и остался в чайной кружке.
— Семен, Вика, Дима мертвы, а ты делаешь вид, что все в норме?
— На войне, как на войне, Анжи. Мне тоже не хватает ребят, но кто спасет город от тьмы, если не мы?
Борис подошел к Лике и присел рядом с ней на корточки, остановив тремор ее рук своими ладонями.
— Ты сейчас город от тьмы спасал или перегонял джипы в гаражи? А деньги за них ты тоже из благих побуждений брал? — Лику несло. — Три трупа, зомби с бомбой и тяжело раненный человек — вот твоя борьба со злом за сегодня.
Лика поднялась из-за стола, отдергивая свою руку.
— Мы стали убийцами, ребят, а убийц ждет смерть. Я бы давно подала рапорт на обнуление амнезином, но без меня вас тоже убьют. Я к пациенту.
Лика отвернулась, пряча лицо, и поспешно скрылась в темноте коридора.
— Давно с ней это? — спросил я у Бориса.
— После того, как ребята разбились.
Борис приподнялся с корточек, чтобы сесть напротив меня.
— Она говорила так, как будто их убили, — я мягко настаивал на подробном ответе.
— Да, с точки зрения техномагии, так и есть. С точки зрения материального мира, Семен не справился с управлением.
— Как давно это случилось?
— Две недели назад.
Борис пододвинул к себе чашку.
— Они были твои друзья? Просто ты не выглядишь убитым горем.
— Я верю в то, что они в раю, — Базиль отхлебнул, поморщившись, оставленный Ликой холодный чай. — Я знаю, что они в раю.
— Расскажи мне про это место вкратце.
— Про рай? — Борис поднял на меня взгляд и, увидев мой кивок, продолжил. — Я не сильно красноречив, тебе бы библию почитать.
— А ты попробуй.
— Ну, там больше никто не умирает. Там люди прибывают в вечной радости. Там люди встречают всех, с кем распрощались при жизни. Там люди обретают покой.
— А как туда попасть?
— Есть десять заповедей. Если их не нарушать, то пропустят в рай.
Холодной чашке не судьба была быть сегодня выпитой, и сосуд перекочевал обратно на стол. Я же затаил дыхание, предчувствуя продолжение.
— Не убий, не укради, не прелюбодействуй, не желай чужого, не верь в иных богов…