Возможно, всё дело было в спецэффектах: вокруг него всё кипело, и мир то ходил ходуном и горел под ногами колонн безжалостных солдат, то замирал в траурном молчании, то загорался светом столь чистым и ясным, что наворачивались слёзы.
— Но это же бред! — не выдержал я.
— Что именно?
— Да всё! Всё, что он говорит. Он даёт невыполнимые обещания. Уменьшение налогов, но при этом бесплатная медицина, образование и дотации на жильё. На какие деньги? Уменьшение власти корпораций — это просто смешно. Борьба с коррупцией и полицейским произволом — вообще стандартная фигня, которая работает с любым избирателем. Устранение системы районов — интересно, как он приведёт всё к единообразию? Снесёт Корп и построит заново?.. Это же полная чепуха! Консерваторам обещает стабильность, левым — изменения. Апгрейдеров заманивает тем, что протезирование и трансплантация войдут в обязательную медстраховку, а всяким верующим втирает, что люди должны оставаться такими, как их создал бог, и они не обязаны оплачивать своими налогами чужие причуды. Вон! Слышишь?.. Он пять минут назад говорил, что против абортов. А сейчас — что женщины вольны распоряжаться своим телом. Кто его туда пустил? И почему толпа до сих пор его не растерзала?..
Эрвин прислушался.
— А по-моему всё логично, — пожал он плечами спустя несколько секунд.
Я закатил глаза:
— Ладно, забудь. Ты пересчитал?
— Ага, — новый входящий файл. Изменения незначительны, но в моём деле мелочей не бывает.
— Чудно, чудно…
«И раз, — я выкрутил увеличение в глазу на максимум. Идеально-слащавая рожа Юнгера казалась такой близкой, что хотелось отложить винтовку и двинуть по ней. — И два… — прицел, упреждение, глубокий вдох. Палец на спуске, слегка надавить, почувствовать упор. — И три!»
Бах!
Приклад толкает плечо, из ствола вырывается серое облачко газов.
Я слежу за пулей так внимательно, что весь остальной мир перестаёт существовать. Сейчас этот кусочек металла — самое важное, что есть в моей жизни.
Небольшая дуга, ветер смещает пулю чуть левее, но это хорошо: так мы с Эрвином и рассчитывали. Ещё немного. Совсем капельку и дело будет сделано. Совсем немного и…
Мимо.
Я не поверил своим глазам.
«Что? Как?..»
Юнгер и глазом не повёл: я промазал на несколько метров, он и не заметил, что рядом что-то прожужжало.
— Да твою мать! — прорычал я и снова приник к оптике.
— Маки, стой! — вскрикнул Эрвин.
— Ни хрена! — я скорректировал прицел и глубоко вдохнул.
— Нас уже наверняка обнаружили!
— Плевать! — «Значит, ещё немного ниже и правее…»
Эрвин толкнул винтовку и выбил её у меня из рук.
— Не надо! Пошли отсюда! — проскулил он, и мне всё стало понятно.
— Ах ты мелкий!..
— Ты не должен его уби… — начал говорить напарник, но я схватил его за волосы и как следует приложил лицом о бетон.
— Коз-зёл! — процедил я, устанавливая винтовку на прежнее место. Козёл всхлипывал, скрючившись и утирая кровавые сопли. Впрочем, тут никто, кроме меня, не виноват. Сам старый дурак: доверил важнейшую часть дела этому придурку. Расслабился, думал, он заинтересован помогать. Тоже мне… Скаут.
Второй выстрел.
— Давай, дава-ай! — молил я.
И опять мимо!
Если точнее — в сцену прямо под ногами Юнгера.
— Сука! — заорал я, брызгая слюнями и стискивая рукоять винтовки так, что пластик жалобно трещал под моими пальцами. — Сдохни!
Палец нажал на спуск с такой силой, что едва не погнул триггер.
Третий выстрел.
За время, пока летела пуля, Юнгер успел удивлённо поглядеть на место попадания, наклониться, выпрямиться и округлить глаза в ужасе. Пуля попала в шею. Я видел, как в воздух взметнулись осколки, брызнула тёмная жидкость, и голова кандидата в мэры, отделившись от тела, упала куда-то за трибуну.
— Да, сучка! — оскалился я и издал победный рёв первобытного охотника на мамонтов. — Да!.. Эрвин! Всё, хорош валяться! Отходим!
11
— Бегом-бегом-бегом! — мы неслись по крыше цеха, спотыкаясь о мусор и арматуру. Эрвин передвигался нелепыми скачками из-за того, что спотыкался о плащ-палатку, которую я не разрешил оставлять. Сложить её он, конечно же, не догадался.
Нас нагоняли назойливый шелест винтов и басовитое жужжание электромоторов, которые я не столько слышал, сколько ощущал загривком. В любую секунду я ждал щелчка браслетов и вознесения, однако не собирался давать дрону ни единого шанса. Резко развернувшись и прижав приклад к плечу, я поймал полицейскую «птичку» в прицел. Коптер был намного ближе, чем я ожидал: пикировал, широко распахнув свои удушающе крепкие объятья. Я запаниковал, но автоматизм и мышечная память оказались сильнее испуга: палец сам нажал на спуск, ахнул выстрел — и дрон, получивший пулю куда-то в центр масс, свалился на бетон, рассыпая искры и источая жирный чёрный дым.
Второй коптер, отставший от невезучего напарника примерно на сотню метров, камнем упал вниз, спасаясь от обстрела, и затерялся где-то ниже уровня крыши. Спокойствия это не прибавляло: чёртов стервятник мог напасть откуда угодно.
На моих глазах Эрвин всё-таки споткнулся и покатился по крыше, барахтаясь и запутываясь в плащ-палатке. Пока я добежал до напарника и остановил, он стал похож на кокон. Как бы мне хотелось, чтобы из него появилась прекрасная бабочка, но увы — после бесценной минуты, потраченной на попытки размотать получившийся кебаб, на свет показалась знакомая бледная кислая рожа.
— Живее! — я рывком поднял неудачника на ноги, повернул спиной к себе и со всей накопившейся ненавистью отвесил пинка. Плащ-палатку пришлось самому кое-как складывать и запихивать в рюкзак прямо на бегу, но я справился куда лучше экс-скаута. От Эрвина в нынешнем состоянии были одни неприятности, и потому в этот момент он раздражал больше, чем когда-либо. Вообще после всего случившегося у меня мелькала мысль пристрелить напарника за подставу, но сейчас он был необходим — на случай столкновения с полицией или, не дай бог, мясниками из спецназа Корпораций.
Мы лавировали между трубами, балками, решётками и коробами, стараясь добраться до лестницы, но не успели.
Загрохотала очередь, и я нырнул вперёд, сбивая Эрвина с ног и закатываясь вместе с ним под странную конструкцию, похожую на бочку, крест-накрест обвитую арматурой. Над головой пронёсся огненный шквал, срезавший две сваи из четырёх, поддерживавших наше убежище. С оглушительным скрипом и стоном разрываемого металла, бочка завалилась на бок и рухнула, подняв тучу пыли, но мы с напарником вовсю работали локтями и коленями, отползая под прикрытие бетонных плит и коробок вентиляции. Всё тело ныло и саднило: интерфейс недовольно затрезвонил и повесил перед глазами карту повреждений. Спина и ноги изранены мелкими осколками, но, к счастью, они не красные, а всего лишь оранжевые, а значит, можно и потерпеть.
— Что это?! — завизжал Эрвин, когда мы оказались в более-менее безопасном месте. — Это вертолёты?! Вертолёты, да?
Конечно же, это были вертолёты. Верней, пока только один. «И если бы ты, мудила, не споткнулся, мы уже были бы в цеху, под прочной крышей».
Попытка добежать до лестницы стала бы самым глупым способом самоубийства: рывок в добрые тридцать метров по простреливаемой крыше — просто идеальный подарок для стрелка.
— Видишь? — я указал вперёд. Недалеко от нас в крыше зиял пролом: кто-то выковырял вентиляционную решётку вместе с коробом, и они сейчас валялись рядом, насквозь проржавевшие. Дыру окружали с одной стороны трубы, а с другой — сложенные одна на одну бетонные плиты и стальной контейнер.
— Д-да, — заикаясь ответил Эрвин.
— На счёт три изо всех сил бежим туда.
— Но нас пристре…
— На счёт три, я сказал! — проревел я, и вопросы отпали. — Раз… Два…
На всякий случай я подхватил напарника за шкирку и придал ускорение ещё одним пинком. Мы мчались в туче пыли, пригибаясь почти до самой земли, но нас, естественно, всё равно заметили — длинная очередь забарабанила по крыше, выбивая бетонную крошку и искры из металла.
— Прыгай! — крикнул я, когда до пролома оставалось ещё несколько метров.
— Но ведь там! — напарник остановился на самом краю, и я сделал то, о чём мечтал весь день: схватил его за затылок и скинул головой вперёд.
Испуганное «А-а-а!» и последующий звук удара стали просто музыкой для моих ушей, но ненадолго: спустя секунду пришла моя очередь испуганно кричать. На какое-то время я словно вернулся в среднюю школу — в тот самый день, когда шайка местных задир поймала меня после уроков, организовала круг, выкинула добычу в центр и принялась избивать.
Темнота набрасывалась со всех сторон и беспощадно колотила.
Голова!