— А вот и гости пожаловали, — Зоис кивнула на соседнюю область, где завис в пространстве большой, не меньше километра в поперечнике, шар. Его блестящая поверхность быстро покрывалась сегментами защитной оболочки. — Смотри, как слаженно работают. Ларсианцы — молодцы. Красный флот сильно уступает фиолетовому, но вот в пространстве около нашей системы только еще Лагаш что-то подобное держит постоянно. Это малый носитель, стандартные обычно раза в три больше.
— Тоже пиратов бить пойдут? — я вспомнил слова капитана.
— Нет, пиратами занимается коммандер Громеш и его эскадра, там корабли Г и С класса, пустотные, с поверхностными двигателями, это нам неделю лететь, а они обычно над Солнцем зависают, так что до любой точки освоенной местной системы за несколько часов добираются.
Поверхностные двигатели позволяли скользить почти в пространстве — это как поднырнуть под воду, но не уходить в глубину, а плыть почти на поверхности, трение меньше, и скорость выше. В случае с большими кораблями, скорость достигалась выше световой в полтора-два раза, причем для ее набора не требовалось разгоняться, достаточно было «поднырнуть», как говорили местные пилоты. Специальное топливо эти двигатели жрали как не в себя, но для перемещений внутри системы они годились лучше всего, иначе как за несколько часов пройти от земной орбиты до астероидного пояса Койпера, который тут называли оболочкой Акка-шам? Поверхностные двигатели устанавливались на массивные корабли, так как, помимо энергозатрат, требовали много свободного пространства для установки.
— А зачем наши тогда вылезли?
— Ну, во-первых, тревога, и регламент этого требует, — Зоис, похоже, была рада, что не надо молчать, просто так болтать неудобно, обиделась ведь, а тут вроде как по делу. — Сейчас они выполнили классическое построение при нападении. Крыло Л-штурмовиков, вон те пять, среди которых и мой тоже, должны отражать нападение на командный пункт, а мелочь всякая в атаку пойдет. Можно еще силовой купол поставить, но это считается вроде как неспортивно, настоящими зарядами бить не будут, а если купол стоит, то какой смысл в защите и тренировке, никто сутки не будет тратить на это развлечение. Смотри, сейчас потеха начнется.
Шар космических сил царства Ларсы закончил покрывать себя защитной оболочкой, разделился по экватору линией, которая, расширяясь, раздвинула половинки трехкилометрового мяча, прикрываясь силовым куполом, и из образовавшейся щели выползли два треугольных плоских корабля. Судя по соотношению размеров — метров триста по каждому основанию.
— Вот это Г-класс, — пояснила Зоис. — На большом носителе их вообще десяток. Не пойму, зачем их вообще вытащили. Куда они нырять собрались?
Тем временем шар зарастил линию обратно, вылезшие корабли заняли позиции над полюсами.
— Сейчас откроются шлюзы, и выпустят две эскадры, — блеснула знанием местных войнушек мой куратор. — И тогда посмотрим, кто кого. Такое они каждые несколько месяцев проделывают, пока что счет на нашей стороне. Чего они тянут-то?
Шар не торопился открывать шлюзы. А вот вылезшие треугольники окутались чем-то синим, и вдарили сверкающими очередями по беззащитной станции.
— Что они делают? — Зоис перебирала пальцами. — Наргал, связи со станцией нет, они помехи поставили. Какого вообще тут происходит?
Станция особых повреждений от попаданий не получила. До половины снесло один из штырей, тот, который свободный, остальные разряды стекли по вовремя выставленному силовому щиту — базовый ИИ был готов к любым неожиданностям. Истребители станции бросились врассыпную, и теперь группировались на равном расстоянии от шара и своей матки-носителя. Пять штурмовиков рассредоточились вокруг шара противника, но никаких действий не предпринимали.
А вот шар — предпринял. Вокруг экватора возникло завихрение, носитель начал вращаться вокруг собственной оси, а корабли, висевшие по полюсам, выдвинулись поближе к станции.
— Чего это он? — спросил я.
— Не знаю, но похоже, это нападение, — Зоис кусала губы, — да еще связи нет вообще ни с кем. К тебе на комм поступает что-нибудь?
Я проверил — внешняя связь действительно не работала, и станция была полностью заблокирована. Это если через общую сеть. Но у меня была и внутренняя, которая только для ас-ариду. С эгиром, я так думаю, связываться не стоит, с нуном моим бывшим — тоже. Они хоть и не в черном списке покойного Уриша, но чего их по пустякам беспокоить. А вот дядю Толю можно, он человек военный, спит только два часа в сутки по понедельникам. Как раз и повод поговорить наметился.
— Кто это? — изображение эн Громеша так и не появилось, только голос. — Что за шутки? За это можно и яйца по самую шею оторвать.
— Свои, — ответил я по-русски.
— Мать-перемать, Марк! Ты? Ты здесь? Как?
— Долго рассказывать. Тут такое происходит.
— Марк, я сейчас занят, давай через час свяжемся. Я твой контакт пометил, хоть он и странный какой-то. Мы сейчас стартуем, связи не будет. Только не пропадай никуда больше.
— Дядя Толя, похоже, на нас нападают, — перебил его я.
— Погоди, кто нападает? Ты где сейчас?
— На станции над Сатурном, учусь пилотировать. Только тут какая-то хрень твориться.
Эн Тоалькетан Громеш на секунду отключился, потом вернулся на канал.
— Это ребята из Ларсы, развлекаются, как обычно. Небось истребители уже выпустили? Помехи какие-то идут. Вернешься на станцию, передай, я их вздрючу по-полной. Там у вас что, решили по-взрослому все устроить?
— Нет, тут, похоже, все серьезнее, перестрелка настоящая идет, обломки летают кругом.
— Так, Марк, ты на станции? — подполковник Громов снова был на своем месте.
— Нет, мы на малом носителе в ста километрах от нее.
— От станции сигнал идет, проверяют. Да, похоже, перехват. Ты изображение можешь передать?
Я перевел трансляцию с внутренней поверхности каюты на свой канал. Заодно отмахнулся от Зоис, которая пыталась что-то мне сказать.
— Не пойму, — дядя Толя появился на видеосвязи, в халате и шлепанцах. Из-за плеча его выглядывало встревоженное женское лицо. — Это вообще не Ларса. Так, я сейчас буду занят, ты ведь на прыжковом носителе? Вот и прыгай оттуда, быстро. Как всплывете, сразу выходи на связь, но кроме меня — никому. Все вопросы потом.
И отключился. Хорошо быть коммандером, обьяснять ничего никому не надо.
— Валим отсюда, — я повернулся к Зоис, которая уже замолчала, только моргала часто.
Было от чего. С другой стороны станции появились два таких же треугольника, и почти полностью уничтожили крыло штурмовиков. Обломки летали по всему видимому участку космоса вместе со спасательными капсулами, оставшиеся два штурмовика уходили под защиту станции, где тоже все было не слишком гладко. Шар, продолжая вращаться, выбрасывал в сторону веретена очереди разрядов, из-за высоких скоростей были видны только попадания, силовой щит станции еще держался, но часть с ранее срезанным стержнем была почти разрушена.
Истребители пытались атаковать, но силы были слишком неравны, часть из них в виде обломков неслась на носитель противника, кое-кто уже достиг шара и сгорал в защитном поле, самые умные пытались сбежать, но им не давали, метко отстреливая. Хотя какая там меткость, все расчеты вел искусственный интеллект, пилоту особо и делать было нечего. Цели-то понятны были, самодеятельности и выбора не требовалось.
— Я не могу, — как-то жалобно сказала второй сержант. И посмотрела на свои руки.
Там было на что поглядеть — кисти плотно окутывали оранжевые конструкты.
— Ядро заблокировано. Отвечает, что у меня нет доступа.
— Но ты же как-то вылетела со станции?
— Я пытаюсь, — Зоис действительно пыталась оторвать руки от мячика, но у нее ничего не получалось. В ответ на особо сильный рывок шар выстрелил ей оранжевым жгутом прямо в лоб, и тело инструкторши обмякло.
Лихорадочно привел мысли и знания в порядок. Так, вот этот шар, в нем только пульт управления. Ядро должно быть где-то рядом. Поискал, и нашел. Не визуально, а на уровне ощущений. Откликается, это хорошо. Но слабо, это плохо.
Взглянул на экран — там сопротивление станции было почти подавлено. Ну да, обычная учебная база, что с нее взять. Плохо то, что два из четырех треугольных кораблей, судя по всему, брали нас на прицел.
Глава 9
Регламент велел, чтобы я сначала проверил все системы и комплектность. Ну их, главная система на этом корабле, которая должна быть в целости и сохранности — это я. Ну и Зоис еще, за компанию. Поэтому первым делом взял управление в свои руки. В прямом смысле.
Смахнул одним движением конструкты с шара, чуть пальцы покололо, и все. Ставил их кто-то не слишком тщательно, выброса энергии удалось избежать, просто развеял оранжевые субстанции. Тактильные ощущения нужны? Некогда. Просто взял шар под свой контроль, как оказалось, это не так уж сложно. Мгновение, и теоретические знания наложились на реальную обстановку.
Первое — сброс оболочек. Обязательный пункт, единственная причина, по которой это делают — оболочки дорогие, после прыжка, если находятся рядом с кораблем, их уже не восстановить, разнесет на атомы. Пропускаем.
Второе — маршевые двигатели в корпус, проверка целостности «пленки». Тут если какой существенный дефект, нам уже обратно из подпространства не выбраться. Целиком не выбраться, частями выкинет в разных частях галактики, если повезет. Несколько незначительных повреждений — не помеха. Выполнено.
Третье — все члены экипажа должны быть закреплены на своих местах. Будем считать, что зафиксированы надежно. Нашел внешнее управление скафом напарницы, зарастил его. Появившийся шлем частично скрыл застывшее гримасой ужаса лицо. Отлично, женщинам не идет такое. Свой скаф тоже активировал. Сделано.
Четвертое — выбор маршрута. Это уже работа с ядром двигателя напрямую, обычные пилоты, они через мячик этот общаются, но истинным псионам, как оказалось, для подключения к системе активации нет нужды в промежуточных девайсах, просто расширил канал передачи данных и попытался вывести нужную информацию.
Блок управления двигателя отчаянно сопротивлялся. Подпространственное ядро, казалось, воспринимало меня как врага, но на каждую такую фигню у меня свое ядро есть, магическое. Перемещения из мира в мир мне только на пользу, до настоящего мага еще далеко, но и новичком не назвать. Простейший конструкт подчинения с регулировкой на максимум, спасибо Силе, не той, которая «Люк, я твой отец», а тому, который Ухтомский. И voilà — система защиты ядра заблокирована. Еще один, и теперь этот блок управления — я. И вот этому учатся столько времени? Да я уже — пилот! Как там главного героя «Топ ган» звали? Пит Митчелл? А будет Марк Гарецки.
Мгновенное, на доли секунды, чувство эйфории от слияния, и тут же — разочарование от того, что мне досталось. Блок управления был основательно почищен, оставались только три возможных маршрута. Точнее говоря, один.
Первый маршрут, о котором говорила Зоис, был поврежден. Он указывал на звезду, давал ее положение в галактике, относительные координаты, но при попытке активировать его просто исчез. Это теоретически говорило о том, что прыжок по нему смертельно опасен. По любой причине — может быть, звезда превратилась в сверхновую, или там засел флот пришельцев. Как бы то ни было, обмен сообщениями с маяком в этой системе не прошел, вероятность удачного прыжка была менее 10 процентов, и ядро маршрут удалило. На мой дилетантский взгляд — совершенно напрасно.
Второй, активный, вел в систему в нескольких десятках световых лет отсюда, практически на грани дальности прыжка. С вероятностью меньше процента. Однако этот маршрут остался висеть. Странно, однако.
Был еще и третий, под кодом безопасности. Четыре схемы, соединенные шестью линиями. Казалось бы, все просто, посторонний не поймет, с какой начать, но порядок был совершенно очевиден. На первый взгляд. А вот на второй одну из линий дублировала еще одна, настолько тонкая, что я даже поразился своим способностям. Да еще и синяя.
Не зря я тренировался в боте, под молчание кураторши. Схема светляка, по размерам сопоставимого с толщиной линии-дублера, проникла в ядро. И активировалась прямо в центре пирамидки.
Доли секунды хватило, чтобы синяя линяя натянулась, а потом распалась. После этого оставалось только снять связи в нужном порядке, и пожалуйста — маршрут вылез на лист доступа, с вероятностью под сто процентов. И тут же второй маршрут исчез, ну да, слишком большой риск, и он уже не единственный.
Координат у третьей точки прибытия не было вообще. В теоретическом курсе говорилось, что такое невозможно, но я-то помнил, что корабль — экспериментальный. Времени на выбор не было, три плоских корабля окружили нас, а четвертый явно пытался пристыковаться. К прыжковому носителю? Энлиль тебе в помощь, как тут говорят, в радиусе десяти километров эта область космоса будет в ближайшие секунды для жизни совершенно непригодна.
Потому что эксперименты, опыты и наблюдения — это моя слабость.