Зал, к этому времени полный народу, заревел. Зоис состроила недовольную гримаску, публика веселилась вовсю, подбадривая усатого, даже его спутница начала немного ревновать.
Пора заканчивать этот балаган, решил я, и начал потихоньку выигрывать. Усатый сверкал голым пузом, пот катился по его лицу и волосатым плечам, в себя он литра два пойла опрокинул, не меньше, вот здоровье у мужика. Почти как у меня.
— Катараменос магос, — взревел он, когда я выиграл очередную тысячу. — Мошенник. У него амулет.
Я скинул куртку и рубашку, еще раз демонстрируя, что на мне ничего нет.
— Тащите камень, — не унимался усатый.
В толпе послышался недовольный шёпот, пигалица притащила куб бело-розового мрамора с гранью в десять сантиметров, поставила в центр стола, в углубление воткнула кристалл. Мне-то он не повредил, и монеткам-амулетам — тоже, а вот у нескольких посетителей из кармана пошел дымок — тут же началась перепалка, зал освободился от части народа, ушедшего на улицу выяснять, у кого тут наглая рыжая морда. Усатый скривился, как будто кило лимонов сожрал, но крыть ему было нечем.
— Ставлю этот бар, — заявил он, — играем на все.
Я пересчитал выигранные деньги, выходило около сорока тысяч. За эту забегаловку — слишком дорого. Так и сказал. До мордобития не дошло, сошлись на тридцати пяти, хотя пузан был явно недоволен. Барменша тоже была расстроена, даже вроде как расплакалась, потом вдруг передумала и начала мне глазки строить. Будущему боссу. Спутница пузана подошла к барной стойке и вытащила из-под столешницы тесак, пообещав мужику отрезать у него все выступающие части, если он попробует в этот раз все просрать. Хотя только что требовала, чтобы тот не заканчивал игру, ох уж эти женщины.
В общем, я проиграл. Выкинул пятерку, а потом наблюдал, как этот катала аккуратно механизмом, скрытым внутри стаканчика, собирает из кубиков тройку.
Чем хороши деревенские — они не злопамятные. В большом городе нас бы живьем не выпустили, а эти выиграли, обрадовались, девчушка-барменша крепко поцеловала меня в губы, прижимаясь полной грудью, усатый выпил со мной мировую, за тысячу я купил у него обшарпанный грузовичок. Подозреваю, что переплатил раза в два, но транспорт был на ходу и бодро облетел бар. Совершенно незнакомые люди обнимали меня, заставляли с ними выпить и брали слово, что я еще обязательно к ним приеду, и обязательно с деньгами. Обещал, чего там.
Провожали всей деревней. Перед отъездом я незаметно засунул в карман так и не проснувшемуся толстяку пять сотен, все-таки он здорово нас выручил. Положил руку на джойстик, удостоверился, что не забыл коробку с подаренными бутылками, та стояла на заднем сидении. И мы с Зоис, переполненной ромом и впечатлениями, отчалили из этого гостеприимного места.
— Я переживала, — призналась она, когда мы почти подъехали к тросу, соединявшему два острова. — Ты ведь мог все проиграть. Где так научился?
— Просто я везучий, — честно признался я. И где-то глубоко в душе усмехнулся, ну да, наверное, не стоит говорить бедной девушке, что ее оценили наравне с курткой, еще обидится.
Гравиплан уверенно миновал пролив, уцепившись за трос. Прямо от «моста» к городу вела широкая пластобетонная дорога, так что несколько километров мы проскочили в плотном потоке за пару минут. И сразу перед въездом в зону застройки свернули направо, на пустырь. Зоис решила, что лучше нам прогуляться по городу пешком. Не понял этой логики, но послушно вывернул джойстик, припарковал машину в ряд с десятком таких же, повернулся, чтобы достать коробку с пойлом, не оставлять же ее на виду. И почувствовал укол в шею.
Склеенные за спиной ладони, повязка на глазах и гель в ушах. Те, кто это сделал, позаботились практически обо всем, даже скамейку подобрали не слишком жесткую, чтобы я после укола поспал немного.
— Сколько он еще проваляется? — спросил незнакомый мужской голос.
— Пока нейтрализующий раствор не ввести, — ответил знакомый женский. — Зачем его надо было сюда тащить? Могла бы давно его ликвидировать, еще на носителе после переноса.
Ну тащить — это громко сказано. Меня просто сгрузили на заднее сидение, к коробке моего бухлишка, потом мы ехали минут двадцать по улицам города, остановились около одного из зданий в центре, поднялись на крышу, припарковались, спустились в подвал, потом меня действительно тащили на гравиносилках, бросили вот тут на скамейку, и пошли своими делами заниматься.
— Был приказ — вы должны вернуться вместе, как и прыгали. Если бы кто-то сделал все, как планировалось, никаких проблем с этим Марком Гарецки не возникло бы. Точно уверена, что он не проснется?
— Иди, проверь.
Скрипнула дверь, кто-то подошел ко мне, приложил камень ко лбу, ушел обратно.
— Показывает, что активности нет. Что ты ему вкатила?
— Обычный блокиратор. Амулеты точно с него все сняли?
— Да, — мужчина постучал чем-то по деревянной поверхности. Хотя почему чем-то, наверняка монетками моими, — вот этот на управление предметами, а вот этот — для потенции. Кстати, хорошая поделка, качественная, дорогая, с защитой от обнаружения, может, заберу себе.
— Вот почему он выиграл, — и Зоис в красках рассказала наше приключение в деревушке, добавив, — и дочка хозяина поэтому на него вешалась. Но не пойму, на меня-то не действовало. Как хотела его прибить с первой встречи, так и сейчас хочу. Глазками сальными на меня пялился, только что не запрыгивал, тварь. Может все-таки его того, прикопать?
— Нет, — жестко ответил мужчина. — Начальство пусть само решает. К тому же противофаза уже через двадцать местных дней может наступить, если не задержится. Или раньше не случится.
Двадцать дней — это около двадцати пяти земных суток. Очень благородно с их стороны. Я аккуратно пропустил энергию бору по пальцам, очищая ладони от налипшей гадости, держать в нужном положении их и так могу.
— Ты мне лучше объясни, — продолжал мужчина, — за каким Мардуком ты поперлась в эту систему, тебя же совсем в другой ждали, с перегрузкой.
— Не знаю, надо у ИИ запрашивать отчет, — Зоис постучала костяшками пальцев по столу, или что там у них. — Я все сделала по инструкции. Села, вляпалась в ловушку, даже маршрут не выбирала. Система безопасности носителя все зафиксировала. Какой рукожоп настраивал ядро?
— Не твое дело, меньше будешь знать…
— Верно, мне лишние воспоминания не нужны, и так за меня там безопасники возьмутся. Вы записи посмотрели?
— Да, но с момента, как ты пульт управления в руки взяла, и до твоего пробуждения они испорчены. Словно кто-то там у вас третий был.
— Так что я, зря в отключке валялась? Дебилы, ты хоть понимаешь, как теперь все сложно будет вернуть?
— Не кипятись. Ты свое дело сделала, о чем договаривались — все получишь. Остальное — наша забота. И так сильно рисковали, тамошний псион мог проверить носители перед стартом, и вскрылось бы все.
— Ан Кассель? Никакого риска, он лентяй, поэтому и сидит на этой станции уже третий год. И все же, чему такие сложности? Ну да, ныряльщик новой модели, так его можно было угнать во время испытаний.
— Мы пытались, трое погибли, и посторонних больше к нему не допускали. Но штурмовик — не главное. Ты конечно молодец, что его пригнала сюда. Надо было прямо в город, на центральную площадь, — саркастически заметил мужчина.
— Как приказали, так и сделала, — Зоис явно была все еще недовольна. — Сама не понимаю, почему на орбите нельзя было остаться, или сразу на базу сесть, но начальству виднее.
— Похвальное послушание. С чего бы это, Зо? Может так твой новый приятель на тебя подействовал? Ай, ногой-то зачем.
— Заслужил. Так что там с ныряльшиком?
— Главное — носитель, — мужчина что-то отхлебнул. Мне бы сейчас тоже глоток воды не помешал. Или пивка. — Ядро экспериментальной модели, ты сама-то поняла, на сколько прыгнула? Усиление в десять раз при таком же обьеме, если сможем воспроизвести, считай, джек-пот сорвали. Везучая ты, Зо, и двигатель новый испытала, и в нужную фазу сюда попала, а то болтаться вам здесь, пока не найдут.
— Можно подумать, вы в противофазу все это устроили бы. Риска никакого не было. Ныряльщик-то на закладки проверили?
— А, могут туда класть что хотят, — мужчина хохотнул. — Сигналы отсюда идут только на ретранслятор, что не надо он не пропустит. Пока фаза продолжается, найдем, как справиться. Успеем все скопировать до прибытия Хозяина, вернешься к своему приятелю и родственникам. Нет — будешь с нами новую фазу ждать. Ну и со своим приятелем, соответственно. Так что придется твоему другу сердечному без тебя потосковать. Кстати, насчет сердечных дел — как там твоя сестричка, все страдает по тому парню, которого при нападении на поместье вашего коммандера убили?
— Откуда мне знать, из нее слова не вытянешь, сидит в своей работе по уши, да и не так уж мы близки сейчас.
— Ты поспрашивай. Человек, когда другому душу открывает, его можно на свою сторону склонить. Использовать.
— Ага, пробовали уже. Толку — ноль. Да и не было у них ничего серьезного, может, забыла уже давно.
— Жизнь такая штука, — мужчина вздохнул, — что неизвестно, какая мелочь может сыграть. Ладно, давай решать, что делать будем с твоим дружком. Вариант первый, теоретический, но так и быть — мы его в дезинтегратор сбросим.
— Отлично, согласна. Этому мусору как раз там и место, с отходами. Лично скину в отстойник.
— Вариант два, наиболее вероятный, — продолжал мужчина, — ты же сказала, что он торговец? Понянчишься с ним, может на нашу сторону переманишь. Тем более что, как ты докладывала, он свой носитель собирается покупать, значит, деньги есть, и возможность по системам шастать тоже. Ценный кадр, нам такие нужны.
— Нет уж, давай третий вариант.
— А третьего нет.
— Значит, в дезинтегратор?
— Вот еще, — мужчина рассмеялся, — на двадцать дней, плюс-минус, этот Марк Гарецки — твой. Ладно, ладно, не смотри так на меня. Все сделаем как надо — трудности, избавление, благодарность. В крайнем случае, если совсем непонятливый окажется, организуем ему случайную знакомую, пусть парня на путь истинный наставит. Амулетики и оружие ему обратно возвращать не станем, перебьется. Комм тоже лишний будет. Нюхнет местной жизни, духом свободы пропитается, а там, глядишь, и сработаемся, а как начальство сюда пожалует, так пусть и решает, что с твоим пассажиром делать.
Я был с ним полностью согласен. Подождем. За двадцать местных дней многое в их жизни может измениться.
Следующий переезд, а точнее перелет, был чуть дольше. Атмосферник доставил нас в глухое местечко за городом, на карте — большой особняк, обнесенный забором, стандартным таким, каменным, со столбами и башенками. Отволокли в подвал, бросили на упругий пол, рядом швырнули еще кого-то. А, нет, ясно кого, по громким ругательствам и воплям — Зоис вместе со мной. Потом снова укол в шею, моментальная блокировка и анализ введенного вещества. Нейтрализатор, значит, минут через десять пора просыпаться.
Я подождал двадцать. Зоис таким ангельским терпением не обладала, чуть только время для нейтрализации истекло, пнула меня ногой. А потом делала это периодически, раз в минуту, пока я не проснулся.
— Где я? — ладони были свободны, как и уши — склизкую гадость из них вытащили, чтобы мог услышать все, что нужно.
— Не знаю, — Зоис закашлялась, в полумраке было видно, как она прикрывает лицо ладонью. Смеется, наверное. — Ты что помнишь?
— Как повернулся, чтобы ящик с чамби убрать. А потом темнота, и только что вот в себя пришел.
— То же самое, — девушка дернула плечами, — сзади подкрались, ничего сделать не успела.
— Как думаешь, кто это?