И в первую очередь разговор идёт о недостроенном «обрубке» небоскрёба, который по условиям нашей с его сыном дуэли вместе со всем находящимся в нём имуществом отходил после моей победы клану Бажовых! Да, у нас, конечно, уже где-то должен был иметься свой, вот только проверка, проведённая моей приёмной матерью, показала, что все бумаги на собственность в архивах Кремля были тщательно подчищены. Судя по всему, тогда ещё всемогущим «Семицветьем».
Чиновников же, ответственных за собственность кланов в Полисе, словно поголовно сразил склероз, и хотя все хором утверждали, что «да»! Должен быть! Есть! Был вроде даже достроен, потому как оплачено всё до последней копейки, а по стандартному клановому договору подобное имущество находится в ведомстве Князя и не отчуждается даже у погибшего клана в течение пятидесяти лет, но указать на конкретное здание не смог никто!
Да и с этим «обрубком» Ольга Васильевна очень советовала не спешить радоваться. Были у неё подозрения, которые она озвучила позже вечером и которые подтвердились уже сегодняшним ранним утром. Ну а в тот момент разговаривать на эту тему мы особенно не могли.
Марфа Александровна, которую Шаров-старший просил быть его проводником, помогла беспомощному стрику перебраться с кресла на заснеженную землю у корней Ясеня, прислонив его спиной к стволу. Своими руками вложила в его костлявую ладонь поданный Жрецами ритуальный кинжал и, не испытывая никаких проблем, вогнала острие ему в сердце.
Затем, откушав поданный всем присутствующим кусок грубого отрубного хлеба и запив его простой водой, собравшиеся стали свидетелями сожжения как тела Виктора Шарова, так и отрубленной руки его сына. Надо ли говорить, что впервые за много лет в Москве в последний путь провожало чародеев не какое-нибудь, а Зелёное Пламя!
После чего Жрец, какими-то чарами вмуровав в Храмовую стену урну с пеплом, опять прочитал длинную проповедь с моралью, чётко выведенной им из всего случившегося. Укоряя старшее поколение и убеждая в том, что потакание детям и вседозволенность приводят к гибели как молодых, так и старых Листьев, а также в ненужности междоусобных конфликтов, которых легко можно избежать. Испросил у Древа благословения и разума для всех собравшихся и отпустил нас прочь.
В Бажовском же особняке состоялся уже куда более важный и полезный разговор. Начавшийся с того, что мне устроили выволочку за то, что рубанул противника по руке, в то время как бить надо было прямиком в шею. Не дело это оставлять в живых за спиной тех, кто имеет пусть даже очень призрачные шансы отомстить. После чего меня же похвалили за то, что сдержался и не убил уже безоружного, раненого и не имеющего возможности сопротивляться противника, к тому же под прицелом окуляров телекамер!
«Слава Кровавого мясника и Бессердечного убийцы тебе, Антон, совершенно не нужна. А сейчас им будет очень трудно подать случившееся именно в таком духе!» — заявила Ольга Васильевна, а затем, шокировав меня, рассказала, кого, собственно, подозревает.
Я чем-то не угодил самому Князю Московскому! По её мнению, всё это было устроено именно из Кремля, а нацелено, в том числе и на неё как мою опекуншу. Участие Гильдий, крепко-накрепко завязанных на Княжеский стол, странные обвинения, атака в прессе и столь необычный для подобных конфликтов интерес публики, как и кланов. Да даже то, что Княжна была на моей стороне, а Ольга оставалась в уверенности, что девушку вначале подвели, а затем сыграли на её чувстве справедливости в тёмную, неким образом приводило Ланскую к фигуре её собственного младшего брата.
К тому же она была на сто процентов уверена, что скоро возникнут проблемы с тем же «обрубком» небоскрёба. И не ошиблась! В четыре утра, когда меня в очередной раз подняли для тренировок, она была уже на ногах и протянула мне официальную бумагу из Кремля!
Спустя десять лет чиновники вдруг осознали, что недостроенное здание и землю Шаровы получили: «…как-то неправильно», — что было вполне официальной формулировкой в доставленной в час ночи депеше. А это, по мнению составившего её Титулярного советника Гугина Г.Я., означало, что имущество должно быть возвращено нами в ведомство Полиса. Вместе с долгами Шаровых, выплаты которых он потребовал почему-то именно от нас.
Тогда-то я и узнал от зло улыбающейся Ольги Васильевны, что, если вам присылает какую-то бумагу десятый и девятый чиновничий чин, использовать её можно разве что по прямому назначению. В туалете после исполнения большой нужды. Дело в том, что, оказывается, несмотря на то, что Коллежский секретарь и Титулярный советник — люди в бюрократическом аппарате Полиса немаленькие, они, по сути, ни на что не влияют и ни за что не отвечают.
Чины ниже — да у них есть реальная власть на местах и ответственность. Выше — так же! Но Коллежский секретарь — это представительская должность низших чинов, по сути, птица-говорун, а «Титулярный советник» следует читать как «Номинальный советник». То есть уже не секретарь, чинуша низшего ранга, но и не настоящий советник. Так, козёл опущения для сильных простецов Полиса из Княжеского Стола. С важно звучащим званием, но вообще не имеющий никакого отношения к делам кланов и почти не несущий ответственности за такие вот писульки.
На мой же вопрос: «И чего будем делать?» — Ольга, зло улыбнувшись, погладила документ и ответила: «Барахтаться и побеждать!»
Усмехнувшись воспоминаниям, я поправил на бегу лямку ремня, этакой специальной упряжи, заменившей нам в упражнении с пароциклом обычную верёвку, которую ранее использовала тётка Марфа. За три недели неустанных тренировок я как-то привык к массе мотоцикла и наставницы, так что даже спрашивал, а не стоит ли увеличить нагрузку. На что Бажова заявила, что куда выгоднее повысить количество пробегаемых кругов. Ну, или перенести эту задачу ближе к первому завтраку. К тому моменту, когда я начинаю выдыхаться, а тело гудит от усталости…
Из воспоминаний меня вырвал непонятный звук, похожий на затухающий далёкий рёв огромной трубы или чудовищных размеров рога, закончившийся спустя десяток секунд жутким, набирающим громкость, скрипом, усиленным разлетающимся эхом. Я остановился, оглядываясь по сторонам, а спустя пару секунд новый пробирающий до костей рычащий скрежет разнёсся над территорией Академии.
— Что это? — просил я у нахмурившейся тётки Марфы, слезшей с подкатившегося ко мне пароцикла и удерживающей его за руль.
— Не знаю… — медленно ответила она. — Но мне это уже очень не нравится…
И снова откуда-то с юго-юго-востока, набирая с каждой секундой силу, до нас докатилась волна похожего на трубные стенания воя (словно какой-то ненормальный музыкант дал подудеть малолетнему ребёнку на гигантской тубе) одновременно со скрипом перенапряжённого металла уже давно готовых обрушиться массивных конструкций межуровневых платформ.
А в следующее мгновение где-то в полисе взвыл, заходясь в истерике, боевой ревун, ему вторил ещё один, ещё и ещё. А затем и расположенный прямо над нашими головами закреплённый на столбе обычно молчащий раструб сирены вдруг оглоушил переливами всеобщей тревоги.
— Инструкции к действиям в случае опасности Полису получали? — быстро спросила тётка Марфа, в то время как я спешно освобождался от упряжи.
— Да! — ответил я. — Ещё на первых занятиях!
— Машину в гараж и исполнять! — рявкнула она. — Я в клан!
— Есть! — коротко ответил я, в то время как женщина уже исчезла, рывком уйдя через стену кампуса Академии, так что я только и успел, что заметить размытый на чудовищной скорости силуэт. Да лизнувшее дорожный наст зелёное пламя, оставшееся за чародейкой дугой исчезающего шлейфа.
Разбуженная Академия, гудела как разворошённый пчелиный улей. Занятия отменили, было введено боевое положение, и мы все, студенты, как чародеи деревянного ранга обязаны были немедленно собраться в большом актовом зале главного корпуса. Я ещё, только экипировавшись, нёсся на полной скорости от коттеджа. А школьников уже спешно эвакуировали, развозя по клановым небоскрёбам и гильдейским центрам-крепостицам. Тех же, кто не принадлежал ни к тем, ни к другим, первыми вывозили прямиком в Кремль.
Туда-сюда бегали по своим делам встревоженные юноши и девушки. Непременно оглядываясь, когда до нас вновь волнами докатывали вызывающие холодный пот и заставляющие вздрагивать непонятные звуки. Сирены давно уже прекратили выть, ибо все были извещены, а рёвом своим они могли привлечь нечто, если, конечно, это не какой-нибудь естественный природный эффект, просто не известный науке, а что-то живое.
Впрочем, за исключением регулярно повторяющихся звуков, похожих на стенания самой земли, ничего странного не происходило. Так что постепенно изначальная суета сошла на нет. Встревоженная толпа структурировалась и начала действовать соответственно предписаниям инструкций, обретя некий порядок.
Нашу шестьдесят первую руку из меня, Нины, Дарьи и Борислава почти сразу же направили на патрулирование двухкилометровой зоны от стен Кампуса. Приставив пятым бойцом, инструктором и командиром старшекурсницу-выпускницу по имени Анжелина, выходицу из клана Юсуповых. Потому как в подобных ситуациях у чаровников из сеченовки имелись свои инструкции, и Машку можно было не ждать.
Некому было, забивая паровиками дороги, развозить студентов в экстренных ситуациях. А сама она под управлением Марфы Александровны только начала постигать чародейский бег. Так что у чаровников-первокурсников были свои, отдельные задачи. Ну а наставники учебных рук как действующие чародеи Полиса получали распоряжения и подчинялись непосредственно оперативному штабу.
Уже позже, вечером, подуставший, сдав смену и направившись не в опустевший коттедж, а под присмотр хранительниц очага в особняк Бажовых, куда перебрались Алёна и Клара, я узнал текущие новости. Играться в Главу Клана сейчас не было ни времени, ни желания, ни возможности. Так что я внимательно слушал, что говорят старшие, и пытался соответствовать на своём студенческом уровне, а потому в решения Марфы и Демьяна не лез и уж тем более не оспаривал. В то время как у Ольги Васильевны вообще были свои заботы с кланом Ланских.
Являясь официальным кланом Москвы, мы, Бажовы, сейчас полностью подчинялись оперативному штабу, куда, в соответствии с правилами, уже был делегирован наш тактик-координатор. Девушка Анастасия из «защитниц», как и многие в малых ипокатастимах Бажовых, совмещала пару должностей.
Из её докладов, присланных Золотыми голубями, стало известно, что Марфу, возглавившую первую руку наших искателей и вторую пятёрку Бажовых, отправили в Запретную Зону для поиска и локализации источников звуков. Впрочем, конкретно им не очень повезло, однако рука малых кланов Шапкиных и Широченковых наткнулась-таки на искомый объект. Оказавшийся чудовищем класса «Титан» стихии земли.
«Титан» — это колосс, по силам уступающий «Аватаре», но из-за своих размеров всё равно представляющий огромную опасность для Полиса. Если второй был «воплощением» самой стихии, хитрым, коварным, наделённым совершенно нечеловеческим разумом, ничуть не уступающим лучшим умам людей, да к тому же с развитым чувством самосохранения. То первый являлся «сосредоточеньем» своего элемента. Голыми инстинктами и животными рефлексами в переполненном силой теле гигантского зверя, не проявляющего даже зачатков интеллекта, а из эмоций испытывающего только ярость.
Встречи с подобными чудовищами были очень редки, так, достоверно известно, что в последний раз на Москву Титан нападал лет триста назад. Причём не какой-нибудь, а огненный, ставший причиной самого жуткого пожара, который когда-либо, если верить историческим летописям, переживал наш Полис. Новости о встречах с этими тварями чаще всего доходили до нас и из других, очень далёких городов. Причём для тех, что поменьше, нападения Титанов заканчивались очень печально. Известно только, что мелкий Бобруйск смог чуть более двадцати лет назад отбиться от напавшего на него гиганта древесной стихии. Да и то, можно сказать, что монстр испугался и ушёл, чтобы позже его добили бобруйские чародеи совместно с минчанами.
Самое же страшное в этих тварях было то, что, несмотря на свои чудовищные размеры, появлялись эти монстры обычно внезапно для неподготовленных к подобному защитников охранного периметра. Случалось, что путешественники по Зелёной Зоне могли видеть где-то вдалеке их медленно передвигающиеся исполинские фигуры. Что зачастую даже опережало новости о том, что где-то был разрушен очередной город, посады же, опустошённые на его пути, и вовсе никто не считал. И вот в этом случае на Титана начиналась настоящая охота, длящаяся до победного конца, потому как ни один из Полисов, оказавшихся в зоне риска, просто не мог позволить себе отсиживаться за стенами и барьерами.
Но вот одна из самых мистических тайн: как Титаны незамеченными подбираются к городам? — похоже, была раскрыта. Разведка докладывала: гигант пытается выбраться из-под земли на поверхность где-то посреди леса. И, судя по расположению окутывающего прибывающих через разломы с других планов существ «стихийного пузыря» (своеобразной переливающейся энергетической плёнки), появился монстр не из обычного, вертикального портала. Он, словно через гигантский люк, вылезал из массивного разрыва, открывшегося либо в какой-то подземной каверне, либо просто в толще изначально относительно мягкого чернозёма!
Происходи дело летом, у монстра не было бы никаких проблем, а нападение произошло бы совершенно внезапно для москвичей. Однако сезон Уробороса сковал родную стихию Титана морозом, глубоко проникшим под поверхность, и монстр банально застрял, видимо, не имея под лапами твёрдой опоры. Гиганта это, конечно, надолго не задержит, он уже, как говорят, выбрался более чем на треть, и как только освободит хотя бы одну ногу… Однако самому ему это очень не нравится. Поэтому он, собственно, и орёт, как лилип, застрявший в щели под забором!
К тому же сейчас его периодически атакуют как взбесившиеся элементали, так и духи, и прочие чудовища. Как «земли», потому как, не являясь Аватарой, он не может подчинить их, а потому воспринимается как конкурент и угроза. Так и «дерева», и «металла», хотя первые сами ослаблены сезоном Уробороса. Правда, их много, но сейчас они хрупки и слабы, а вторых очень мало, но действуют они с яростью, а также с присущим стихийным созданием бесстрашием и, в отличие от «земляных» коллег раздражают огромное существо, защищённое «стихийным пузырём» своим мельтешением.
Людям нападать на него сейчас тоже бессмысленно. «Титан» защищён энергией из не закрывшегося портала, из которого не полностью вылез. К тому же он сейчас застрял и закупорил собой проход. Потому даже не известно, имеется ли у него «свита», как у Аватары, или нет.
В общем, хорошо быть чародеем, а особенно клановым. Нам, студентам, такие подробности никто не докладывал, довольствуясь общей сводкой и настаивая на том, чтобы мы просто выполняли поступающие сверху распоряжения. А простецы, я уверен, и вовсе были до сих пор не в курсе, что, собственно, происходит. Особенно учитывая разнообразных шарлатанов, проповедующих обычным людям о том, что монстров вообще не существует, и их выдумали чародеи, желающие продолжать эксплуатировать неодарённых.
Зато тактики-координаторы кланов и эмиссары гильдий, регулярно поставляли «своим» самую свежую информацию, распространяемую в оперативном штабе. Как и текущие планы руководства Полиса, а так же нашу в них роль. Так обе руки Бажовы, после консультаций, были перенаправлены в ротационную группу наблюдения за чудовищем. В то время как тётка Марфа, была отнята от них и благодаря своему немалому опыту борьбы с чудовищами, возглавила одну из элитных штурмовых пятёрок, которые первыми будут сражаться с Титаном, если он всё же попытается вторгнуться в Полис.
Так, в томительном, выматывающем ожидании и постоянном напряжении, которое не отпускало даже во время отдыха, прошла почти неделя. Как оказалось, разведчики ошиблись в первоначальной оценке размеров монстра, ибо он был огромен. Собственно, поэтому корни деревьев и пласт промёрзлой земли и оказались для него трудной преградой. И тем не менее эта земле-каменная сволочь выбралась-таки на поверхность.
За прошедшее время новый особняк Бажовых с моей подачи стал временным приютом и базой отдыха не только для шестьдесят первой руки, но и для всех групп, в которые входили мои друзья и вассалы. Всё-таки куда удобнее было действовать из одного места, получая приказы Золотыми Голубями, а не тратить время, мотаясь туда-сюда по Кампусу Академии.
К тому же на пятый день к нам присоединились наши групповые чаровники, в том числе и Машуня. И я был этому, честно говоря, рад, в первую очередь, потому что здесь было сейчас куда безопаснее, чем ближе к центру Полиса.
Из-за занятости большей части чародеев, на нижних уровнях Москвы начались мятежи, погромы и призывы к восстанию. Резко подняли головы «Право-шинельники», или «Правоши», с их идеей порабощения всех одарённых, от рождения обязанных тем, кто не может пользоваться живицей, являясь настоящими людьми, тем, кого мы якобы исторически эксплуатировали. Другими словами: «Социалистимус примум!» — что значило: «Власть — чистым людям, кабала — грязным! Башни — рабочим, платформы — посадским!»
Вылезли разделяющую эту идею «Леваши» и «Каркаровцы». «Маломосковцы», ратующие за равное расселение всех жителей Полиса по Зелёной Зоне, начали ловить «пособников режима» среди обывателей и клеймить их лица калёным железом. А также нападали на чиновников низких рангов и городовых, устраивая виселицы из опорных консолей фонарей дневного света.
«Грегорианцы» и некие «Кадеты», к которым внезапно присоединились армейцы-призывники из Западно-западно-западно-северной тридцать девятой части, вооружённые пулевым оружием, попытались захватить несколько районов, вступив в ожесточённый бой с жандармами. И к той, и к другой стороне присоединились ассоциации наёмников, и пусть продержались мятежники всего один день, несколько десятков экземпляров штуцерного оружия уплыло.
Так что, возможно, именно из него уже были застрелены тринадцать студентов-младшекурсников Сеченовки. Которые в первый день появления Титана из-за возможной внезапной атаки были направлены не в свои учебные руки, а в помощь отрядам правопорядка.
Естественно, не упустили своего и бандиты. Однако зачастую им приходилось чуть ли не первыми принимать на себя удары почуявших кровь революционеров. А потому вреда от них, якобы защищавших «своё» для города было куда меньше, нежели от тех, кто в нынешнем кризисе увидел возможность увлечь массы простецов за собой, продвигая некие идеалы.
Именно по этой причине я был счастлив, что Машка Сердцезарова появилась вначале в колледже, а затем и у нас в особняке живая и невредимая! И очень переживал за уехавшую в «Небесный Столп» Хельгу!
В Полисе перманентно вспыхивали самые настоящие бои. Гибли люди: как одаренные, так и нет. А настоящая чародейская сила Москвы почти вся была отвлечена на медленно приближающуюся к Полису угрозу. По сравнению с которой политические амбиции разнообразных «Лидеров», «Вождей» и «Председателей», воспользовавшихся моментом, были ничтожными.
Да, Титан, выбравшись из-под земли, топал прямиком к нам. В сопровождении целой стаи созданий земли, которые назывались «свитой». Но, в отличие от той, что следовала за Аватарой, была просто легионом подельщиков-хищников, следующим за супер-монстром, но никак им не управляемым.
Однако самым страшным было то, что даже если мы отобьёмся… Все эти люди действительно не верили в опасность Титана. Вообще в его существование! Но в реальности всё равно зависели от того, победим ли мы, чародеи, его или нет. Однако, когда и если мы это сделаем, наш Полис всё равно неумолимо умоется в крови восставших во время этого кризиса простецов!
То, что сейчас происходило, никак не могло пройти мимо внимания кланов. Они, простые люди, расслабились, забыли, благодаря кому вообще живут, не ведая страха перед духами, вторгающимися с других планов. Были заражены красивыми чужими идеями, в том числе «чистоты», а также своего мнимого «чистого человеческого» превосходства над одарёнными. Ибо идея «Социалистимус примум!»: «Сметь уродам, мешающим настоящим людям существовать сыто и богато. Есть, пить и не работать!» — даже когда я считал себя простецом, казалась мне в корне неправильной и порочной.
Я это понимал… воспитанный по большей части именно в том обществе! А сейчас, пусть относительно малая, но часть простецов словно сошла с ума, стоило только появиться Титану!
Так что лично я в патрулях со своей рукой, возглавляемой Анжелиной, раз за разом вылавливая группы погромщиков и мародёров, забредающих в нашу зону ответственности, а также насильников… Прекрасно сознавал, какие реки крови затопят Московскую канализацию, стоит только решить текущие проблемы.
Да, мы под управлением Анджелы не просто так тратили время. Это в первый день казалось, что нас просто заняли абы чем, лишь бы замучались и не думали о монстре. Но уже на второй день мы выловили пятерых простецов, которые забрались в имение Акукиных и как звери измывались над их служанками. Только потому, что считали их шлюхами… давалками одарённых.
А дальше распределители чужого имущества полезли как грибы после дождя! Усадьбы, особняки, попытки проникновения на подземные фермы и в гидропоники… Издевательства, насилие и убийства! Над обычными простецами, которые просто не могли дать отпор толпе вооружённых ублюдков. А виноваты были уже лишь в том, что жили лучше, чем преступники, и служили богатым или одарённым.
И далеко не везде мы успевали пресечь вторжение или вообще поймать преступников. Так концу недели в Особняке Бажовых на постоянных правах жили уже две девочки простеца десяти и двенадцати лет, которые после всего случившегося с ними оттаяли только под влиянием других детей и наших Хранительниц очага, бывших высококлассными детскими психологами.
Люда и Лара, старшенькая и младшенькая! Девочки успели за день насмотреться на многое из того, что детям вообще видеть не нужно. Пока победившие встретившего их дворничьего «революционеры»-Кракаровцы, мечтающие о равноправии и «Прекрасной Москве Будущего», насиловали их мать. Ещё живую, несмотря на развороченный ударом заточенной стальной пластины живот. А затем и других женщин поместья Шубиных, которые спрятались в подвале. Случившееся, а гадам нравилось заставлять девочек смотреть, не могло не повлиять на них.