Я же до боли в глазах всматривался в пространство перед тяжело опустившимся на передние лапы, жалобно застонавшим колоссом. Ища… и не находя зелёную звёздочку. Только мелькнула дугой голубая вспышка где-то на уровне гриди монстра, и на чудовище вновь обрушился бесконечный поток смертоносных чар.
— Это… неужели… — простонала Нина, и скрепивший зубами от осознания собственной слабости Борислав положил ей руку на плечо, а Дашка тихо, стараясь сделать это незаметно, хлюпнула носом и принялась тереть рукавом глаза.
— Марфа Александровна… — произнёс я голосом, лишённым эмоций, потому как их сейчас уже просто не было, прижимая к себе рыдающую Машку.
В нашем групповом обучении, пусть и недолгом, одноглазая Бажова всегда выделяла Сердцезарову. Как чаровницу, а не в том смысле, что девушка была её любимицей. Чары чарами, а Охотница на Чудовищ всё это время утверждала, что при всей необходимой для нашей профессии хладнокровности лекарь-чаровник просто не имеет права становиться бесчувственным чурбаном.
Вроде как сопереживание и прочие подобные эмоции положительно влияют на её живицу и целительские заклинания, особенно учитывая стихию «Жизни». И тут главное — сохранять трезвый ум во время работы, ограждая его от паники, и понимать в любой момент времени, кто твой друг, а кто враг, не испытывая жалости ко всем без разбора.
Маша, несмотря на свои маски «холодной суки» и «тупой влюблённой блондинки», близко к сердцу восприняла подобные советы. Хоть и хотела в будущем стать сильной полевой чаровницей, которую стоит опасаться в прямом бою любому чародею.
Однако сегодня, здесь и сейчас, она была первокурсницей Сеченовки, а не взрослой чаровницей. Человеком в будущем, может быть, способным стать даже сильнее нас, остальных членов шестьдесят первой руки, но проведшим больше времени не в спаррингах и не на полигонах, а за книгами, учась тому, как правильно лечить нас, остолопов. И я понимал, что сейчас нашей чаровнице куда хуже, чем кому бы то ни было, хотя все были напуганы Титаном и его бесчисленной «свитой». Но Маша куда острее переживала исчезновение зелёного огонька после его атаки, нежели я.
— Внимание, — выдохнула Анджела Юсупова, поднимая руку и глядя на приближающихся к линии тяжей с конвоями прорвавшихся через чародеев монстров.
Все обратили внимание на строй армейцев, но мою голову в этот момент схватили две девичьи ручки и заставили повернуться к себе. Пока остальные не смотрели на нас.
— Прости, — произнесла Маша и неумело впилась мне в губы, а оторвавшись через мгновение, сказала: — Я просто хотела… Ну, если сегодня умру, то всё равно хотелось попробовать… с мальчиком. Ещё раз прости… И, чтобы ты знал, мне понравилось!
После чего девушка, оттолкнувшись от меня, быстро, но без суеты подошла к Анджеле и о чем-то её спросила. После чего вместе с Бориславом и его куклами убежала с крыши. Мне оставалось только покачать головой и обратить всё своё внимание на происходящее на поле боя.
А там вовсю шло сражение. Лишившийся делавших его похожим на «крокодилу» челюстей Титан стенал под ударами заклинаний и чар, яростно полыхая с правого бока никак не желавшим затухать зелёным бажовским пламенем.
И хотя его похожую на каменные валуны шкуру серьёзно потрепали чары и «эго» других чародеев, что огонь, что лёд, что вода, словно не могли нормально зацепиться за монстра. Стихийная живица причиняла вред, но всё равно стекала с каменной «кожи» Титана потоками, похожими на светящуюся краску. Было у меня подозрение, что и наше клановое пламя не особенно-то вредит этому колоссу. Просто, скорее всего, держится, исключительно выжигая исходящую из его тела мощную живицу, защищавшую его от других боевых заклинаний.
Пусть он и орал, скрипя, словно несмазанный механизм, но всё равно пёр вперёд, нацелившись, похоже, прямо на Кремль и почти не реагируя на атакующих его чародеев. Не то чтобы он их не замечал, периодически пытаясь прихлопнуть кого-нибудь огромными ногами. Но из-за своих колоссальных размеров и явной неповоротливости никак не мог угнаться за вредоносными «букашками».
Титан действительно сейчас напоминал огромного лютомедведя, разворошившего гнездо смертоносных «кровавых пчёл». Последние беспрерывно жалили его, раздражая и причиняя боль, но никак не могли быстро убить, в то время как сам мишка, размахивая лапами, бил лишь по воздуху, совершенно не желая при этом уходить от взломанных сот со сладким мёдом.
— Да! — радостно воскликнула Дашка, когда очередная могучая плюха, видимо, чьё-то «эго» прилетело прямиком в основание длинного и малоподвижного хвоста монстра. — Молодцы Морозовы!
Сверкнула яркая вспышка, и на мгновение в водовороте льдисто-белой-голубой живицы образовалась огромная снежинка, которая через секунду взорвалась изнутри, начисто отсекая похожий на крупные безвкусные бусы хвост, с грохотом обрушившийся на землю. Титан, взревев от боли, встал на дыбы. Однако, видимо, без своих челюстей, оторванных тёткой Марфой, сформировать смертоносный шар энергии во рту он более не мог, так что заполыхавшее болезненное пламя, вырывающееся из дыры-глотки, если и причинило кому вред, так только случайно.
И тут же в грудину монстра с жутким треском впилась чудовищная по своей силе электрическая дуга, заставившая его пошатнуться. В следующий же момент несколько метнувшихся в высоком прыжке звёздочек, явно бывших не заклинаниями, а самими чародеями, ударилось о брюхо пытающегося сохранить равновесие Титана.
У меня чуть глаза на лоб не полезли, когда огромную живую гору отбросило на спину, и тварь, ревя, покатилась по земле, давя мечущихся туда-сюда монстров из «свиты». Словно безжалостно пнули мелкую приставучую шавку, а не величественное стихийное чудовище.
— Скорее всего, Алтыновы или Огунцовы, — прокомментировала знающая чародейскую кухню Юсупова. — Только у них имеется такая чудовищная физическая сила. А вот кто его молнией приложил, не скажу. На такое немногие, конечно, способны, человека четыре в Полисе. Ладно, ребята, приготовились! Сейчас будет наш выход!
Прозвучало это пафосно, так, словно пришла наша очередь вступить в бой с самим Титаном, однако на самом деле это было не так. Пусть чародеи на поле боя и занимались проблемной «свитой» колосса, однако перехватить весь огромный поток рвущихся в Москву чудовищ не могли, вынужденные в первую очередь обращать внимание на самых больших или самых опасных. Поэтому быстрая мелочь уже прорвалась к первым линиям армейцев, и тяжи при поддержке щитовиков и вооружённых штуцерными пулевиками солдат столкнулись с разнообразными вариациями на тему оживших каменных статуй, созданных сумасшедшим скульптором.
— Куда ты Машку с Бориславом отослала? — поинтересовался я у нашего временного командира и, поймав острый взгляд, поспешил уточнить: — Я ни в коем случае не собираюсь оспаривать твои решения как нашего лидера. Просто интересуюсь.
— Они пока спрячутся на втором этаже, — хмыкнув, ответила Анджела. — Марфа Александровна инструктировала меня, чтобы Сердцезарову я пока в бой не пускала. Девушка она, конечно, сильная, но как у чаровницы у неё недостаточный потенциал для прямого столкновения с монстрами. А Николич ценен не своим присутствием на поле боя, хотя рукопашник он хороший, но «эго» под ближний бой у него нет. Зато, не заботясь о собственной шкуре, он куда лучше управляет своими куклами. Так что сейчас нет никакой необходимости им рисковать собой.
В этот момент одна из тварей, похожая на огромную креветку на четырёх несуразно длинных конечностях, заканчивающихся острыми каменными шипами, на огромной скорости перепрыгнула через чудищ, удерживаемых ближней к нам группой тяжа с поддержкой. Боец в защитном паровом скафандре, до этого момента успешно поливавший монстров из своего огромного стреломёта, не успел вовремя среагировать. Безымянное порождение плана «Земли» всем своим весом рухнуло на землю, повалив тяжа, и быстрыми движениями передних конечностей, как швейная машинка, разворотила ему грудь.
После этого монстр, визжа, словно клаксон большого паровика, длинными скачками понёсся прямиком на штуцерников. Шитовиков же из поддержки тяжёлого пехотинца, лишившихся большей части совей огневой мощи, тут же затопила волна других монстров. Стрелки дрогнули, попятившись от быстро приближающегося чудища, но, собравшись, дали безрезультатный залп, опасаясь попасть по всё ещё сражавшимся армейцам со щитами. К тому же в самый последний момент умная тварь вновь подпрыгнула, пропуская пули под собой, а затем, метнувшись к людям, вдруг изменила направление и на огромной скорости понеслась прямо в глубь промышленной зоны.
— Антон! Бери его! — крикнула Юсупова, сама перепрыгивая через бортик, и, словно на ледяной горке, приклеившись ногами к вертикальной стене, заскользила вниз.
— Есть! — крикнул я уже ей в спину.
Девчонки, которые так не умели, как, впрочем, не могли и просто взять и спрыгнуть на землю, схватились за специально заготовленные канаты. А я фирменным «Пушечным выстрелом» метнул себя в сторону бегущего чудовища.
Вблизи монстр выглядел ещё менее естественным, нежели издалека. Кажется, это действительно был именно оживший камень. Метра в два с половиной ростом, тварь словно состояла из маленьких камушков, слепленных вместе самой что ни на есть настоящей лавой.
Заметив меня в самый последний момент, чудовище попыталось отпрыгнуть, так что удар моего меча, нацеленный на его выгнутое тело, похожее на латинскую букву «S», пришёлся прямиком в одну из длинных конечностей. Начисто отрубив её острый конец. Содержавшаяся в чудище красная лава, зашипев, пролилась на снег, а креветка тонко взвизгнула и тут же плюнула струёй ярко-оранжевой раскалённой магмы.
Не знай я бажовский «Рывок», не ушёл бы. А так невидимая верёвка дёрнула меня вначале назад, а затем в сторону, отсекая чудищу дорогу в промышленную зону. И в тот же момент на монстра налетела Юсупова в вихре кружащихся вокруг неё мелких ледяных кристалликов. «Смертоносный град», «эго» её древнего клана, словно наждачка, прошёлся по каменной плоти твари, а взмахи саблей, которой пользовалась старшая девушка, оставили на туше монстра несколько светящихся красным порезов.
Крутясь как волчок и посылая в монстра яркие шарики, из пустоты рядом со мной появилась Дашка. Точнее, выглядело это как появляющиеся на мгновение световые мазки. Однако любо-дорого бы было смотреть, как взрываются суставы на ногах попытавшейся сбежать, уже неважно куда, твари. И тут же на неё бесстрашно накинулись куклы Борислава, прижимая извивающееся тело чудовища, брызгающее лавой, к земле.
— В сторону! — крикнул я, заканчивая цепочку ручных печатей «Огненного шара», и монстра накрыло зелёным взрывом, в который тут же врезался красный пульсар, выпущенный Ниной, а затем и стандартный оранжевый, который наколдовала носительница стихии «Свет» Светлова.
Опалённое чудовище, протяжно и жалобно завизжав, изогнулось, подняв уродливую оплавившуюся голову. Мелко задрожало и рухнуло без движения посреди обуглившегося пятна на земле. Впрочем, мнимая смерть монстра не помешала Юсуповой быстро подскочить к его телу и в два взмаха сабли располовинить его по узкой части, осекая брюшко от грудины.
Над промышленной зоной раздалось мерное гудение, и, посмотрев вверх, я чуть было не выругался прямо при барышнях, узнав одно из известнейших Московских заклинаний массового поражения. С затянутого мрачными серыми тучами неба, пронзив их, быстро опускались, оставляя за собой дымный шлейф, три сияющих белых пятнышка.
— Погнали наши посадских… — пробормотал я и заорал: — Ложись!
Удар комбинированных чар «Метеорит», создаваемых исключительно группой чародеев разных стихий, по едва поднявшемуся на ноги Титану был страшен сам по себе. А когда в его бок, вырывая огромные куски каменной плоти и вновь валя монстра, один за другим врезались сразу три болида размером с мяч для «Аэроболла»… Тряхнуло так, что вряд ли кто-нибудь устоял бы на ногах.
Взрывная волна, прокатившаяся по полю боя, буквально разметала в разные стороны мелких чудовищ, однако, судя по тому, как дружно залегли армейцы, эта атака не была для них неожиданностью. Так что, скорее всего, и находившиеся куда ближе к колоссу чародеи успели спрятаться под стационарные щиты. Сильно сомневаюсь, что после использования этих легендарных чар, в ближайших районах Полиса осталось хоть одно целое стекло.
— Встаём! Встаём! — закричала на нас Юсупова, вскакивая на ноги, и один за другим отправляя три ножа в упавшую неподалёку от нас похожую на уродливую каменную жабу тварь. — Сейчас попрут!
Глава 9
— Гелиос! — вскрик Дашки сопровождался вспышкой высвобожденных чар, совершенно не затронувшей нас, но как-то дезориентировавших всё прибывающих и прибывающих монстров.
После удара болидов наше сражение шло уже минут двадцать, а армейцы всё никак не могли затянуть дыру, прорванную в их рядах бойкой четвероногой креветкой. Каменные создания, словно лавина, хлынули в образовавшуюся брешь. И мы, как-то так получилось, были единственной боевой рукой, оказавшейся на острие атаки.
Не то чтобы другие студенты, наложив в штаны, в страхе разбежались. Всё было куда хуже. Этот прорыв оказался далеко не единичным, да к тому же очень многие на нашем участке так или иначе пострадали при падении стены. Одни только цифры в двенадцать убитых и более пятидесяти раненых, ставших жертвами бетонной картечи, пугали. Причём были ещё пострадавшие как от просто свалившихся на голову обломков, так и от мелких осколков, разлетевшихся прямо от выбитой финальным ударом Титана стены.
Словно ураган, настоящее торнадо из лезвий, Юсупова ворвалась в толпу ошеломлённых чудовищ, каждым взмахом своей сабли рассекая двух, а то и трёх каменных монстров. В то время как вихри из острейших ледяных градин буквально стёсывали других каменных существ. Собственно, глядя на Анджелу, я предельно ясно осознал, почему старшие Бажовы, посовещавшись, решили не учить меня чародейскому искусству клинкового боя и даже не рекомендовали таскать с собой меч.
У меня просто-напросто нет к этому таланта! А в быстрые результаты, завязанные на «упорном труде», не верили ни Марфа, ни Демьян, ни клановый мастер-мечник Поликарп. А вот рукопашным боем меня перед нападением монстра и дуэлью загружали всё больше и больше. Хотя ничего и не говорили. Смею надеяться, что во мне все же что-то разглядели, а не тупо отрабатывали базовую клановую программу воспитания молодых чародеев.
Ну а ещё была «Мисахика». Много «Мисахики». Причём прошло несколько дней с момента вступления новых Бажовых в «мой» клан, а мою изуродованную версию «Вспышки зелёной вишни» осваивали уже все взрослые чародеи зеленоглазых. Оказалось, что, в отличие от оригинала, созданного много веков назад Золотой Волчицей Катико, эти чары были не только более разрушительными, но и завязанными в первую очередь на «эго». Что переводило их из разряда элитных умений избранных чародеев в общедоступные. Можно сказать, в «фишку» нашей маленькой ипокатастимы.
И тем не менее сейчас я также без устали размахивал мечом. Пусть как кочергой, не так эффективно, как Юсупова саблей, но всё равно от этого было куда больше пользы, чем от нападения на каменюки с кулаками. А вообще, я никак не мог отделаться от ощущения, что в руках у меня не меч, а старый верный кистень. Даже появилась мысль поговорить, если переживу сегодняшний день, с нашим клановым кудесником. Может быть, он как-то сможет воссоздать для меня любимое оружие! Пусть не такое элегантное, как клинок, но, судя по всему, я был с ним хорош!
Уклоняясь от промелькнувшей клешни, я крутанулся, приседая, выпуская яростный протуберанец зелёного огня, кнутом хлестнувший окруживших монстров, испепеляя мелких и обжигая до визга более крупных. В следующее же мгновение я ткнул мечом прямиком в грудь прыгнувшего на меня чудовища и с рыком перебросил его через себя, вырвав из тела оружие и на движении рубанув им по подскочившему каменному медведю. Во всяком случае, именно так он и выглядел.
И это чуть не стоило мне оружия. Пусть зверушку с плана «Земли» и располовинило до середины туши, умирать она отказалась и рванулась назад. А за ней потянуло и мой внезапно застрявший клинок, чья рукоять едва не вырвалась из моих пальцев.
— «Мисахика»! — взревел я, складывая противоположенной рукой печати и ударяя правой раскрытой ладонью по ближайшему монстру.
Тварь буквально разорвало, но брызги раскалённой лавы только обожгли край взметнувшегося плаща, и в следующий момент язык зелёного пламени слизал окружающих меня монстров. «Пушечный выстрел» позволил, снеся плечом преграждающее мне путь чудовище, глубже проникнуть в толпу тварей. Взмахнув мечом, я располовинил нечто высокое, похожее на человека, и тут же сложил свои старые, не модифицированные печати щита.
Полыхнул и взорвался зелёный купол, моментально оглушив меня визгом кучи монстров, забрызганных зелёным пламенем. А в следующее мгновение я колол и рубил, пока не увидел, как некая тварь нацелилась на спину метавшейся среди толпы чудищ Дашке.
Громыхнуло несколько взрывов алого Ефимовского пламени, а затем неудержимая струя его же потоком огня хлынула между мной и Светловой. Я понял, что девушка просто не видит угрозы. В прошлый раз, во время боя с хрякорылами, в похожем положении оказалась Нина, и опять же я, не задумываясь, метнул меч.
Вот только эффект был другим. Мелькнул белый диск вращающегося лезвия и со смачным чавком вспорол бок похожего на длинноногую «крокодилу» создания. Земляное чудище пронзительно взвизгнуло, привлекая внимание Светловой, которая в следующее мгновение просто исчезла, чтобы возникнуть уже на спине кричащего от боли монстра.
Отбиваясь руками и ногами от наседающих тварей, я всё же периферийным зрением увидел, как Дашка впечатала в условный затылок чудовища появившийся на её ладони белый шарик. Эффект был похож на мою «Мисахику», которой я в тот же момент одарил нечто похожее на собаку, попытавшееся вцепиться мне в горло. Но если моего противника просто разорвало, то мелкая сфера света, соприкоснувшись с каменной кожей, сверкнула ослепительной вспышкой, и верхняя часть монстра осыпалась кучей искр.
Круша кулаками тянувшиеся ко мне клешни, конечности и пасти, щёлкающие возле моего лица, я вновь полыхнул зелёным огнём, уничтожая назойливых монстров. И тут же рядом прошла красная волна пламени, после которой в образовавшуюся брешь ворвались дымные куклы Борислава. Сразу же стало полегче, потому как мой приятель, а соответственно, и его куклы, был всё же хорошим бойцом. Пусть «эго» для ближнего боя у Николича и не приспособлено, но в тренировочных поединках без использования внутренней живицы ленивый серб в значительной степени превосходил мня и держался на равных с Никитой Громовым.
Техника у Борислава был великолепная, боевым искусствам его обучали с раннего детства, так что ничего удивительного в том, что в спаррингах без «эго», как бы ни старался, я всё время оказывался в проигравших. Надо ли говорить, что все остальные в нашей руке так же разносили меня в пух и прах, потому как я обучался клановому стилю всего месяц, а остальные практиковались всю сознательную жизнь.
Но вот стоило снять ограничители, которые мы носили для этих тренировок, и картина кардинально менялась. «Эго» Бажовых идеально подходило для боя, и соперничать со мной в нашей маленькой компании могла разве что Светлова, да иногда посещавшие наши занятия Уткина с Громовым. Нина Ефимова, хоть и способна была вломить по первое число, склонялась больше к пути «печатника», нежели «эгоиста». А вот Борислав с Машкой оставались в аутсайдерах, потому как клановый стиль девушки, как и её «эго», были завязаны на чаровничьи проклятья и исцеление, а куклы Николича оказались слишком хрупкими и плохо переносили контакт с чужим «эго».
В бою с мелкими, но многочисленными чудовищами бесстрашные дымные клоны Борислава, хоть и были не так эффективны, как настоящие люди, но всё же оказались необычайно полезны. В отличие от нас, они не боялись рисковать, а потому при необходимости бились до самого конца, пока не развеивались вследствие многочисленных повреждений.
Именно их вовремя подошедшая помощь дала мне небольшую передышку, тогда-то я, собственно, и увидел тварь, вырвавшуюся из общей массы и устремившуюся к фабричному корпусу, в котором прятались Борислав и Маша. И не какую-то там мелочь, на которую можно было бы и забить, а так называемую «трансформу». Существо, претворявшееся мелким и безобидным, но в момент реальной атаки резко накрывавшее общую массу.