— Как я уже сказал, при вхождении в нашу систему, силовые щиты корабля были подняты, и поэтому был открыт огонь на поражение. Капсула с выжившими была найдена только одна. Момент атаки вашего корабля и отстрел от него спасательной капсулы был зафиксирован и в качестве вещественных доказательств, может быть передан вам.
— Хорошо. Когда вы можете передать мне профессора Мукси и Викторию Бонги, а так же технические данные, касающиеся гибели корабля?
— Если вы желаете, мы можем выслать их непосредственно в капсуле, в которой они были пойманы, прямо сейчас.
— Высылайте.
— Я надеюсь, что инцидент исчерпан, а наши добрые намерения послужат делу мира.
— Возможно. Хотя у меня еще осталось много вопросов, и я должен все проверить самым тщательным образом. После чего смогу дать вам ответ.
— Господин Коэн, даже худой мир, лучше войны. Нам нет смысла и резона ссориться и враждовать с вами.
— Вероятно, — уклончиво ответил Коэн и на этом завершил сеанс видеосвязи.
В принципе, он получал если и не все, что хотел, но по крайней мере профессора и Викторию, а это меняло дело. Теперь предстояло досконально проверить насколько все, о чем говорил Манкоа правда. Впрочем, удостовериться в этом можно было и без материалов, которые ему обещали прислать, достаточно будет прочитать память профессора и все будет понятно, правду ему сообщили или все это чистейшей воды ложь. Правда для этого необходимо было починить полиграф, который испортила Вирджиния.
Спустя четыре часа спасательная капсула была доставлена на борт корабля, и первое что сделал Коэн, сверил идентификационные номера. Компьютер подтвердил, что капсула значится в реестре корабля, на котором улетел профессор. Помимо капсулы Коэну были переданы материалы захвата и уничтожения корабля профессора. Просмотр их занял немного времени. Визуально всё совпадало, тем не менее, Коэн дал команду компьютеру провести проверку на возможность видеомонтажа и постановочных эффектов присланных материалов. Затем дал команду отправить испорченный модуль полиграфа на инопланетный корабль для его скорейшего восстановления. К этому времени профессора Мукси и Викторию извлекли из капсулы и стали приводить в чувства. Встречу с обоими Коэн ждал с нетерпением. Вскоре стало известно, что Виктория находится в тяжелом состоянии и в срочном порядке отправлена в медицинский сектор и помещена в реанимацию, а вот с профессором было всё в порядке.
Учитывая, что профессор владел, так же как и Коэн кодами доступа, было опасно поручать кому-либо из зомбированной команды или андроидов общаться с профессором после того, как он пришел в себя. Поэтому он заранее распорядился отправить его в одну из кают, куда вскоре направился для разговора. Войдя в каюту, увидел профессора лежащего на кровати.
— Не ожидали снова встретиться после побега? — спросил Коэн профессора.
— Как я здесь оказался? — с тоской в голосе спросил профессор и медленно поднялся с кровати. Он еще не до конца пришел в себя и поэтому каждый шаг давался ему с усилием. Облокотившись рукой за спинку стула, присел на край кровати.
— Что, ничего не помните? Надо же, память отшибло. Ничего, как только починят полиграф, покопаемся в вашей памяти и сразу узнаем, что с вами произошло. Не так ли, профессор?
Глядя на Мукси трудно было понять, понимает ли он то, о чем говорит Коэн и вообще, слушает он его или думает о чем-то своем. Наконец он взглянул на собеседника усталым и отрешенным взглядом и тихо спросил:
— Я зря поднял энергетические щиты. Они сразу начали стрелять. Азадель жива?
Коэн пристально посмотрел на профессора, пытаясь понять, прикидывается он или действительно говорит правду. Но внешний вид и голос, говорили, что так притворяться физически невозможно или для этого надо быть гениальным актером.
— Сожалею, выжили только вы и Виктория, но она в тяжелом состоянии, находится в реанимации.
— Я вам не верю, вы лжете, — выкрикнул профессор.
— Хорошо, давайте отложим нашу беседу. Я чувствую, что вам надо прийти в себя. Вот тогда и поговорим. А пока, считайте, что вы под домашним арестом. Каюта заперта, еды и всего остального я вам оставил. Позже я к вам загляну, тогда и поговорим, — Коэн вышел из каюты и ввел код на открывание двери, после чего отправился в командный отсек.
— Каков результат анализа присланных комигонами материалов уничтожения корабля? — спросил Коэн сразу же, как только появился в командном отсеке.
— Конфигурация корабля, совпадают с кораблем, на котором улетел профессор Мукси. Подлинность нанесения ударов со стороны кораблей комигонов и уничтожение корабля не вызывает сомнения. Отстрел спасательной капсулы визуально подтвержден, признаков видеомонтажа не обнаружено. Сравнение отстреленной от корабля капсулы с присланной проведено. Сто процентное совпадение, — выдал сообщение компьютер.
«Получается, что Манкоа не врал относительно уничтожения корабля и пленения профессора и Виктории. И все же, есть сомнения. Если профессор хотел сдаться комигонам, то зачем он поднял энергетические щиты? Или он просто боялся комигонов и хотел войти в их пространство защищенным, а затем сообщить, что сдается, но просто не успел этого сделать? С другой стороны, зачем он вообще к ним отправился? Будучи столько лет правой рукой Лифинга вряд ли стоило рассчитывать на снисхождение. Нет, необходимо срочно просканировать его память и тогда отпадут сомнения и можно будет вплотную заняться профессором», — размышлял Коэн, нервно барабаня пальцами по панели управления.
К вечеру Коэну сообщили, что сгоревшая плата восстановлена и может быть переправлена на корабль. Незамедлительно была дана команда выслать на шаттле работающий прибор. Как только прибор был доставлен в лабораторию, он вызвал андроида и попросил объяснить, как он работает и как им пользоваться. Убедившись, что все работает и сама процедура считывания и просмотра памяти не столь сложная, он велел погрузить прибор на гравитационную тележку и доставить к каюте профессора. Как только это было сделано, Коэн отправил андроида обратно в лабораторию, а сам ввел код и открыл дверь каюты. Профессор сидел за столом и пил чай.
— Приятного аппетита. А вот и я с подарочком, — улыбчиво произнес Коэн.
— Я так и думал. Уже успели починить или нашли еще один аппарат?
— Починили. Так что, сами подключите или большого желания нет и вас для начала усыпить, — и Коэн показал на небольшой пистолет для инъекций.
— Мне бояться уже нечего, а сопротивляться, себе дороже, — покорно произнес профессор.
— Вот и замечательно. В таком случае, приступим.
Профессор надел на голову шлем, от которого шли провода к прибору. Коэн включил аппаратуру. Понадобилось совсем немного времени, чтобы на экране можно было отчетливо увидеть, как сразу после выхода из гиперпространства, компьютер сообщил, что прямо по курсу и с флангов наблюдает корабли комигонов. Профессор отдает команду на подъем силовых щитов, а следом начинается массированный обстрел корабля. Компьютер постоянно сообщает о потере энергии на энергетических щитах и предлагает немедленно покинуть корабль, после чего видно, как профессор бежит в сторону спасательных капсул и кричит Виктории и Азадель, что необходимо срочная эвакуация. В этот момент происходит взрыв и на последних кадрах, запечатленных памятью, видно, как андроид укладывает профессора и Викторию в спасательную капсулу. На этом запись памяти обрывается и снова появляется в тот момент, когда он видит Коэна.
«Выходит, что Манкоа говорил правду», — мысленно произнес Коэн, снимая с головы профессора шлем.
— Ну что там у меня в голове, посмотрели, или приставите к голове бластер и как с Мирзо Суснаи закончите наш разговор?
— К чему вспоминать прошлое. Впрочем, вы сами отчасти виноваты в его гибели. Если бы сразу передали коды доступа, все были бы живы, и мы бы прекрасно сотрудничали. А что в итоге. Дурацкий побег, и главное, к кому, комигонам. В результате, Азадель погибла, Виктория чудом выжила, но неизвестно, когда поправится. Так что, во всех этих бедах, следует винить не меня, а вас. Да-да, дорогой профессор, именно вас.
Профессор неожиданно сник и, обняв лицо ладонями рук, расплакался.
— Ну-ну, не стоит так убиваться. Я понимаю, боль утраты и всё такое. Но жизнь продолжается. У нас с вами еще много дел впереди. Кстати, я посмотрел архив. Вы отлично ладили с Лифингом. Во всем его поддерживали и помогали. Поэтому я не очень понимаю вашу реакцию на смену власти? Вы же отлично понимаете, что вы не лидер, а ученый. А учеными кто-то должен руководить, направлять, финансировать и вообще заботиться о них. Я прав или нет?
— Я не знаю. Я ничего не знаю. И вообще, вы получили то, что хотели, узнали правду, получили коды доступа. Что вам от меня еще нужно? — еле слышно промямлил профессор. Потом посмотрел на Коэна и неожиданно спросил, — А как я оказался у вас? Вы напали на комигонов и спасли меня?
— Нет, все гораздо прозаичнее, чем вы думаете. Комигоны подбили ваш корабль и захватили вас и Викторию, когда вы были в спасательной капсуле. Но я выдвинул им ультиматум, и они предпочли вернуть вас мне. Кстати, они приговорили вас и Викторию к смертной казни. Так что вы обязаны мне тем, что живы. Так что профессор, я жду от вас помощи, если хотите, партнерства. У нас впереди много дел. Осталось немного времени и включится генератор поля. Если корабль не сможет улететь, то можно отправить в нашу галактику послание, например вашему брату. Надо обдумать, что делать с этой недовольной оравой из сорока с лишним человек, которые сейчас сидят на инопланетном корабле и мечтают, как бы со мной расправиться. Не понимают, что без лидера, они пропадут. Комигоны моментально разорвут мирный договор, и не долго думая всех их перебьют. Как видите, впереди полно дел.
— Я в курсе того, о чем вам сказала Азадель, когда прочла память Вирджинии, но она вам не все рассказала. Ей было приказано убрать не только чету Кутеповых и вас, но и меня. Можете прочесть это в моей памяти, если не верите. Так что мне нет возврата домой, как и вам.
— Вот как! В таком случае, нам сама судьба велела работать вместе. Профессор, поймите, покойный Лифинг, чтобы захватить власть, тоже пожертвовал своими, весьма преданными людьми. Так было, есть и будет во все времена. Я ничего нового не изобрел, когда ликвидировал троих своих подчиненных.
— Шестерых, если быть точным.
— В этом виноваты тупые андроиды. Впрочем, не в этом дело. Кстати, они все живы, их можно зомбировать и они послужат нам верой и правдой. Заодно, можно таким же образом решить вопрос со всеми, кто остался на инопланетном корабле. Лишних специалистов и бойцов никогда не бывает, зато это будут преданные и надежные люди, а главное, исполнительные и не требующие больших затрат на их пропитание. А то сейчас, я постоянно слышу, что у них заканчиваются продукты.
— Вы циник, Коэн.
— А вы нет?
— Я старый, человек, ученый, который сделал много зла и теперь, оглядываясь на прошлую жизнь, мне становится стыдно того, что я делал.
— Да бросьте. И вообще, вы раскисли. А я, должен вам честно признаться, после просмотра архивных данных, вами восхищен. Вы не просто талант, вы талантище. Суметь подчинить человека с использованием вживления в него позитронного мозга. Гениальнейшая идея. А заключить мир с комигонами. Это же надо так обхитрить комигонов и заключить с ними мирный договор от лица покойника, и при этом выторговать самые, можно сказать, лакомые планеты. Нет, профессор, вы уникальная личность. Так что, хватит хандрить и давайте за дело. Нас впереди ждет уйма работы. И вот что я вам скажу, я буду прислушиваться ко всем вашим советам, слышите, ко всем. А сейчас отдыхайте, завтра мы всё основательно обсудим. И я уверен, вы трезво взвесите все и поймете, что я прав.
Коэн поднялся со стула и вместе с платформой, на которой находилась аппаратура, вышел из каюты профессора.
Профессор остался сидеть за столом. Чай в чашке давно остыл, но профессору было не до этого, он мучительно вспоминал, каким образом он оказался на корабле у Коэна, и главное, с какой целью он здесь, ибо в памяти не осталось и следа от всего того, что произошло за те несколько дней, что прошли после побега. Мысленно он все время возвращался к тем последним мгновениям, когда компьютер объявил о срочной эвакуации, а затем наступила полная темнота. Он потерял сознание и больше ничего не помнил. И всё же, что-то подсказывало ему, что он ошибается, и всё было иначе.
Ночь прошла тяжело. Профессор долго не мог уснуть, а среди ночи несколько раз просыпался. Снились сны, что плачущая Азадель зовет его о помощи, а он ничего не может сделать, так как его крепко держит андроид и тащит к спасательной капсуле. Потом приснился хохочущий Коэн со шлемом на голове от полиграфа, но почему-то с оборванными проводами. Поэтому утром профессор проснулся совершенно не выспавшийся и вдобавок с головной болью. Пощупав рукой затылок, наткнулся пальцами на отверстие, которое было входом в позитронный мозг. От этого прикосновения его словно бы током ударило, и он отчетливо вспомнил, что Азадель ему что-то подарила. Что-то очень важное, но что? Он слез с постели и стал судорожно перебирать свою одежду, вывернул карманы, заглянул даже в носки, но ничего не найдя в трусах отправился босиком в туалет. И только когда стал надевать обратно трусы, а те неожиданно с него сползли, с удивлением обнаружил странную ленточку вместо резинки. Эту ленточку он постоянно видел на голове у Азадель.
«Странно, с чего это вдруг ленточка Азадель оказалась в моих трусах?», — подумал профессор и, взяв её в руки, моментально понял её истинное назначение. Отгадка была где-то рядом. Не раздумывая, он вставил один конец ленты в разъем на голове и его позитронный мозг сразу же среагировал и выдал команду ввести пароль.
«Ну конечно же, только Азадель могла придумать такую подсказку с лентой», — подумал профессор и тут же произнес:
— Азадель.
— Скрытый файл открыт. Просмотр.
Профессору хватило нескольких секунд, чтобы увидеть всё, что произошло с ним на самом деле, как и зачем он оказался здесь. Сразу же за этим последовала команда на уничтожение файла, хотя в этом не было особой необходимости, так как в случае, если Коэн решит повторить чтение памяти, ему станет всё известно. Теперь предстояло быть предельно внимательным в разговоре с ним и не дать малейшего повода для сомнения в истинности намерений.
Профессор еще не закончил утренний моцион, когда в дверь постучали, и на пороге появился Коэн.
— Как спалось, профессор?
— Отвратительно. Всю ночь снились кошмары и, кстати, вы со шлемом на голове от полиграфа вертелись вокруг этого стола и что-то кричали. Таких дурацких снов давно не приходилось видеть.
— Сочувствую. Впрочем, я тоже сегодня плохо спал. Кошмары правда не мучили, но изжога. Пришлось пару раз за ночь вставать и принимать лекарства.
— Слишком много употребляете спиртного или балуетесь острой пищей. Вам сколько лет?
— Сорок.
— Ну, в сорок лет я мог спокойно себе такое позволить, а вы что-то рановато стали жаловаться на изжогу. Впрочем, не беда, заменить любой орган можно без особых проблем, но я бы порекомендовал все же поберечь свой организм от излишеств.