— Нет, атаман, добрались все и даже снаряжение перетащили без потерь.
— Отлично, в таком случае сдадите Фальту под охрану своё снаряжение и следуйте за мной.
Забрав бочки с порохом и бурдюки с зажигательной смесью, я установил очерёдность отдыха и, мы приступили к работе. Каменная кладка далась с большим трудом, слишком уж камень оказался крепким, да и раствор был не хуже. С горем пополам нам удалось отбить несколько камней, и работа пошла куда как быстрее, но всё равно, даже пусть регулярно подменяясь на отдых мы провозились более семи часов и в результате наших совместных усилий сквозь небольшую дыру можно было увидеть сереющее небо. Наступал вечер.
Отдав команду всем отдыхать два часа, я прицепил на палку небольшое зеркальце и просунув его в отверстие, внимательно осмотрел окружающую местность. Сориентировался я далеко не сразу, но, когда уяснил где именно мы находимся, беззлобно ругнулся сквозь плотно сжатые зубы. С координатами я немного ошибся примерно метров так на сто-сто двадцать, из-за чего предстояло пересекать открытое пространство до камнемётных машин несколько больше запланированного. Благо хоть прорыли мы выход на поверхность посреди нескольких десятков гужевых повозок, загруженных брёвнами, прикрытыми выгоревшим грубым домотканым полотном. Никакой охраны вокруг и близко не было, видимо степняки приволокли их на всякий случай и оставили в своём тылу, а сами активно готовились к штурму нашей хорошо укреплённой излучины.
Высмотрев всё что требовалось, я спустился в туннель и найдя свободное место, прилёг на вещмешок и задремал.
— Атаман просыпайся, — толкнув меня в плечо, прошептал Алерт уже переодетый в степняцкую хламиду, — ночь уже на улице, пора начинать.
Нехотя поднявшись и широко зевнув, я потянулся всем телом и развязав вещмешок, стал переодеваться в степнятскую одежду.
— Атаман, оставайся здесь в туннеле, — категорично заявил десятник, — это не твоя работа, если что пойдёт не так, взорви вход в туннель. Степняки ни в коем случае не должны сюда попасть, и никто кроме лучше тебя этого сделать не сможет.
— Да атаман, оставайся на месте, тебе рисковать категорически нельзя, ты командир и вся оборона Хортицы на тебе. — Чуть ли не хором отозвались остальные бойцы разведывательной сотни, полностью разделившие мнение своего десятника.
Ну что тут скажешь…правы они, командующему действительно нельзя в первых рядах в атаки ходить, не его это работа…. Если командующий идёт в одной цепи в атаку, значит он главный свой бой уже проиграл….
— Хорошо, будь по-вашему, останусь. — С глубоким разочарованием ответил я, в глубине души искренне сожалея о невозможности поучаствовать в судьбоносной для нас диверсии и помолчав несколько мгновений, вновь заговорил:
— В случае вашего провала, я взорву тут всё, но видит Бог, я хочу, чтобы вы уничтожили эти гигантские камнемётные машины, и все вернулись обратно живыми и здоровыми.
— На всё воля божья, — с абсолютной убеждённостью заявил десятник и перекрестившись, первым полез на поверхность. Остальные бойцы, также осенив себя крестом, дружно взялись за бочки и курдюки с зажигательной смесью и стали вытаскивать их наружу.
Спустя минут десять я остался один в туннеле. Посидев в задумчивости какое-то время, я поднялся на ноги и подхватив бочонок с порохом, пристроил его возле лаза на поверхность и вытащив пробку, вставил в отверстие запальный шнур. Прислонившись к стене туннеля, я стал ждать, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит на верху, но там не происходило ничего, была тишина, изредка нарушаемая ржанием степняцких лошадей.
Где-то минут через пятьдесят напряжённого ожидания что-то изменилось в окружающем пространстве, помимо ветра и ржания лошадей появились ещё какие-то трудноопределимые звуки. Чтобы разобраться что же там такое происходит я взобрался на верх и высунув голову огляделся. Вроде бы всё было, как и прежде, но вглядевшись более внимательно увидел, как несколько небольших групп в степняцких хламидах приближаются ко мне. Видимо это были мои бойцы, но что-то уж больно они тихо дело провернули или…. Или они так и не смогли по какой-то причине совершить диверсию….
С тревогой всматриваясь в приближающихся бойцов я всё пытался сообразить удачно ли прошёл рейд, но в этот момент оглушительно грохнуло и загорелась одна из камнемётных машин, а следом за ней взорвались одна за другой и все остальные установки. И вот тут-то началось! Вся спавшая орда степняков поднялась и с дикими воплями зажгли многочисленные факела и вскочив в сёдла ринулась к уничтоженным машинам….
— Всё нормально атаман, это мы, — негромко проговорил Алерт, когда увидел мою голову, торчащую из небольшой дыры, — дело сделано, камнемёты уничтожены.
— Да уж вижу, — с ухмылкой отозвался я, — давайте в темпе в туннель прыгайте, а то здесь после нашего трамтарарама дюже суетливо становиться, того и гляди нагрянут сюда гости не званные, злые презлые и будет нам счастье…. Да и это…. Следы за собой подотрите, чтобы даже собаки-ищейки ничего не унюхали.
— Обижаешь атаман, — хмыкнул десятник, — мы дело своё хорошо знаем, всё сделаем как надо, комар носа не подточит, тем более мы ложные следы-то совсем в другую сторону направили. Пятёрка бойцов в степь ушла, вот они-то и уведут за собой погоню.
Одобрительно кивнув, я спустился вниз и выждав, когда бойцы спустятся в туннель, отдал команду заколотить досками и заложить мешками с грунтом выход на поверхность, чтобы ненароком никто из степняков в него не провалился. Управились они быстро, и мы не торопясь пошли обратно к Большой реке.
— Алерт, давай рассказывай, как вам удалось без шума и гама камнемёты уничтожить? — Поинтересовался я, прошагав пару сотен шагов.
Ухмыльнувшись, десятник, облизал пересохшие губы и сделав небольшой глоток воды из фляги, заговорил:
— Спали они там все поголовно и даже сторожевые наряды не удосужились выставить, чем мы и воспользовались. Без всяких проблем проникли внутрь установок и облив всё зажигательной жидкостью, поставили бочки с порохом и практически одновременно подпалили запальные шнуры, после чего быстро ушли оттуда. В общем, удачно получилось, жаль только больше такой фокус не сработает, в следующий раз они непременно сторожевое охранение выставят. Учатся они быстро, к моему глубокому сожалению….
— А вот следующего раза у них уже не будет. Эта первая осада нашей крепости должна остаться последней, — категорично заявил я, — сидя в обороне, нам войны ни за что не выиграть, скорее они нас уничтожат, задавив массой, слишком уж много их, а нас прискорбно мало. Чтобы нам при таком мягко говоря неравном соотношении сил победить совсем иная тактика со стратегией требуется.
— И какая же? — Резко остановившись, поинтересовался Алерт, внимательно вглядываясь в моё лицо.
— Только нападение, но особого рода, вот именно эту тактику мы и будем отрабатывать после того как от орды отобьёмся.
Задумчиво прошагав несколько десятков шагов, Алерт, чуть замедлив шаг, вновь задал вопрос:
— А почему мы сразу против степняков нападение особого рода не применили?
Вздохнув, я честно ответил:
— Не готовы мы были ещё к такому. Фактически это наше первое полноценное сражение, в котором участвуют все поголовно, благодаря чему наконец у нас образуется единая и сплочённая команда с отменным боевым опытом, благодаря которому и можно будет переходить к тактике иного рода.
— Ясно, — хохотнул десятник, — одним махом решается целый ворох проблем и задач, к примеру, как с выселковскими старшинами….
— Я рад, что ты это понимаешь, — хохотнул я в ответ, — а это значит, что в десятниках ты долго не задержишься. Быть тебе командиром второй разведывательной сотни, когда придёт время её создать, а ждать тебе придётся не так уж много времени.
— Почту за честь атаман! — С чувством выпалил он и попытался вытянуться в струнку, но ударивший головой, ойкнул и резко передумал её делать в узком пространстве туннеля.
— Не ори Алерт, — с неудовольствием проворчал я, — не на строевом плацу, ты лучше давай быстрее шевели копытами, нам позарез надо как можно скорее вернуться на Хортицу. Думается мне, степняки после уничтожения их гигантский камнемётных машин, будут очень злы, а ещё к тому же, не обнаружив виновников так и вообще придут в полную ярость и начнут отчаянный штурм нашей излучины.
Понятливо качнув головой, он ускорил шаг, да так что мне самому пришлось поживее топать своими ногами и спустя минут десять мы выбрались на берег. Убедившись в отсутствии степняков, мы тщательно замаскировали вход в подземный туннель и разбившись на тройки, поплыли под водой к излучине. На этот раз, как ни странно, плыть было даже легче, несмотря на то что течение было встречным.
— Ну, атаман, ну голова! — Выпалил Верин, как только я вышел из воды и не разбирая дороги бросился ко мне со объятиями.
— Слава Богу голова моя на месте и никуда не девалась, — устало выдохнул я, — и остальные бойцы, насколько я знаю, голов своих не теряли.
— Да я не об этом! Вы всё-таки смогли спалить эти дуры проклятущие….
— А что, ты разве сомневался? — Спросил я его и отвязав верёвку от пояса, стал вытягивать бочонок со своим снаряжением.
— Честно признаюсь, — покаялся он, — было такое дело, сомневался я. Виданное ли дело машины камнемётные в тылу степнятской орды спалить?! Да я о таком в вольных баронствах и не слыхивал никогда! Нет, конечно, бывали случаи, когда отчаянные вояки совершали лихие рейды, но таких как сегодня я что-то не припомню.
— Верин, хватит мне тут всякие неуместные дифирамбы петь, я не падок на лесть, давай по делу говори, что там за крепостной стеной твориться? — Насупив брови, пробурчал я, продолжая тянуть верёвку.
— Так это… после того как машины камнемётные взорвались и загорелись, орда по степи стала с факелами носиться и так до сих пор как сумасшедшие носятся, наверное, вас разыскивают. — Ухмыльнувшись, ответил староста, переминаясь с ноги на ногу.
Ничего ему не ответив, я вытащил закупоренный бочонок и откупорив его, быстро обтёрся холщовой тряпицей, после чего оделся и вооружившись, махнул старосте рукой и вместе с ним поспешил на крепостную стену. Чуть ли не бегом добравшись до стены, я взбежал по ступенькам на надвратную башню, где встретил Борислава и выслушав его доклад, взялся за бинокль. Внимательно рассмотрел догорающие камнемётные машины и усмехнувшись одними губами, стал наблюдать за передвижениями орды. На первый взгляд отряды степняков, как и в первые минуты нашей диверсии хаотично носились по окрестностям, но это только на первый взгляд. На самом деле, передвижения эти только выглядели хаотичными…а на деле они были вполне осмысленными….
— Что думаешь Борислав?
— К штурму готовятся, — со злой ухмылкой ответил есаул, — активно изображая панику. Необычная для степняков тактика, похоже, командует ими никакой не бек, а некто весьма хитроумный из самого города Джерсана.
— Мне тоже так думается, — согласился я, — у нас есть примерно час или чуть больше до начала атаки, но видимо это ещё далеко не всё…. Лично я бы на месте командующего этой орды лишившись возможности расстрелять крепостную стену, бросил бы всех степняков на отвлекающий штурм, а в самый для нас критический момент основной удар нанёс бы со стороны Большой реки.
— У нас там помимо редутов и сторожевых башен ещё сотня в резерве находится, думаю этих сил вполне хватит для отражения нападения со стороны реки. — Задумчиво отозвался есаул и помолчав некоторое время, задал мне вопрос:
— Атаман, людей сейчас поднимать или немного подождём?
— Поднимай второй наряд, пусть начинают занимать боевые позиции вместе с первым, только без всякой спешки и неуместной сутолоки. Четвёртый и пятый наряды пусть остаются на своих местах в резерве.
Есаул ушёл, а я остался наблюдать за ордой и чем дольше я на всё происходящее смотрел, тем меньше оно мне нравилось. Был в этой орде настоящий костяк, пусть и не очень большой, где-то около двух тысяч сабель, остальные же скорее выполняли роль статистов, которых и пошлют на штурм в первой волне….
— Приказ выполнен атаман! — Отрапортовал вернувшийся Борислав.
— Теперь слушай другой, — отозвался я, не отрываясь от бинокля, — треть картечниц, установленных на крепостной стене, со стены убрать вместе с боезапасом. Для отражения первой волны они нам не понадобятся, хотя нет…. Это слишком долго, снимите стволы, а лафеты оставьте на месте. Оружие пусть остаётся заряженным, а прислуга пусть будет готова в любой момент затыкать возможный прорыв.
— Может лучше не стоит атаман?
— Хорошо, — после минуты напряжённых размышлений, согласился я, — снимайте шесть картечниц вместе с лафетами и оттащите их метров так за сто от крепостной стены, прямо напротив ворот. Расчёты в любую секунду открыть огонь на поражение. Сдаётся мне, степняки ещё какую-то подлянку измыслили, а вот какую именно, что-то никак сообразить не удаётся. Да и вот ещё что… из резерва добавьте к ним пару пушек и зарядите стволы картечью, ограждение из чего-нибудь не забудьте поставить.
Есаул вновь убежал исполнять мой приказ, а между тем степняки перестали изображать хаотические метания и стали выходить на исходные позиции. Хмыкнув, я по привычке проверил наличие патронов в нагане и вложив его в кобуру, взялся за ТТ. Передёрнув затвор и загнав патрон в патронник я осторожно снял со взвода курок и вынув магазин, вставил в освободившееся место ещё один патрон. Засщёлкнув обратно магазин в рукоятку, я засунул пистолет за пояс и вновь взялся за бинокль.
Внимательно оглядев орду, я сам себя похвалил за наблюдательность. Тот самый костяк орды чуть ли не силой принуждал 'статистов' спешиваться и занимать место в строю, готовившегося пойти в атаку на нас.
— Атаман, минут за пять картечницы будут сняты и установлены напротив ворот, а пару пушек из резерва подкатят несколько позже.
Одобрительно качнув головой, я ещё раз взглянул как сгоняют степняков в строй и молча передал есаулу бинокль. Борислав взял его и пристально всмотревшись в происходящее, удивлённо воскликнул:
— Так ведь они на штурм идти не хотят, а их насильно гонят! Как такое может быть?!
— Меня куда больше интересует кто их гонит и почему они ему подчиняются, — проворчал я себе под нос, — сдаётся мне не степняк — это вовсе….