— Твое яйцо само себя залатало, оно это может, — ответил Корн, недовольно морщась. — Слушай, чел, отстань от меня, видишь мне плохо. Нормально все с твоим кораблем, лети, давай, отсюда, руду добывай.
Я обошел свой корабль, яйцо и на самом деле зарастило пробоину, от нее не осталось даже следа, что было для меня удивительно, но с другой стороны, что я знаю о космической инопланетной технике? Правильно — ничего…
Я подошел к тому месту, где должна открыться дверца, положил руку на оранжевую пластиковую блямбу, она, понятное дело, провалилась куда-то вглубь, затем открылось отверстие, из которого пахнуло каким-то жутким смрадом, который быстро развеялся, после этого появились ступеньки. Я залез внутрь и пополз на четвереньках по проходу, яйцо и в этот раз не стало выращивать коридор нормального для меня размера, должно быть все еще сердилось на меня за то, что я его продырявил. Ну и ладно. Можно подумать, у меня выбор есть. Тут, на станции никого мое мнение не интересует и если сдохну, никто не заметит.
Я добрался до кресла, сел в него, и только тут понял, что так и не посмотрел, что за нейрошунт мне поставили. Может что-то приличное? А вдруг? Я протянул руку к затылку, но кресло качнулось, подголовье прижалось к моей башке, и что-то в меня вошло. Это не было болезненным, просто секунду назад мир был один, и вдруг он стал другим. В меня хлынуло множество информации, где-то на периферии зрения я увидел замелькавшие цифры, что-то анализировалось, просматривалось, делались какие-то выводы. А потом вдруг… вот как это объяснить? Сидел человек в кресле, и исчез, а на его месте появился корабль. Нет, не так, я сам стал яйцом.
Я ощутил его, как нечто единое целое со мной, я был им, а оно было мной. Странные ощущения: побаливают опоры, особенно правая, что-то не так с двигателем, надо бы провести балансировку, пока вроде неплохо, но мощность упала до восьмидесяти трех процентов. Оператор не полностью соответствует по характеристикам, правда, есть возможность исправления. Но главное, что я ощутил — это желание полета. В чем смысл находиться в доке матки, когда вокруг космос, манящий и бесконечный?
Тележка потащила меня к выходу, потом выбросила за борт в открывшуюся дыру в борту, и меня медленно понесло к блестящим звездам. Я крутанулся на месте, выискивая самую яркую, а потом полетел к ней. Быстрее, еще быстрее! Еще!!! Звезды слились в единые блестящие линии, и тут что-то внутри меня тихо сказало:
— Начинаю торможение.
И мой щенячий восторг сразу куда-то исчез. Блин, работа эта. Кому она нужна? Мой кораблик подплыл к большой глыбе, я посмотрел цифры, в принципе можно взять, шестнадцать процентов никеля, в трюм правда не входит, великовата глыба, но тут что-то во мне сдвинулось, и мое яйцо начало обволакивать камень. Пара минут, и он как-то оказался внутри меня, правда, я сам при этом раздался как беременная самка бегемота. Пару секунд я пытался понять, что произошло, но понял только, что сам тупой. Что толку анализировать то, что не понимаешь? Набрал руды? Набрал! Ну и ладушки. Тогда поехали.
А вот беременным то лететь оказалось не так просто, скорость уже быстро не разовьешь, инерция большая, да и на поворот требуется время. Я начал подлетать к станции, понемногу замедляя ход. Еще не хватало врезаться в
фабрику, где я потом денег возьму на ремонт, и так в долгах, как в шелках.
— Чел, ответь диспетчеру.
— Диспетчер, это чел, что-то не так? — мысленно произнес я. — Какие-то проблемы?
— Так ты не сдох? — поинтересовался амп. — А то мы тут вчера немного перепили, многое из памяти куда-то смылось. Помню, как уговаривали меда, чтобы он тебе поставил другой нейрошунт, а он упирался. Что дальше было, чел?
— Вы его уговорили поставить мне в башку какую-то древнюю рухлядь из разрушенной космической станции, при этом заключали пари — выживу я или нет? — ответил я. — Вроде так.
— Точно! — диспетчер чем-то защелкал у себя. — Ну, вот оно пари, я же помню, как спорили о том, сдохнешь ты или нет, а если сдохнешь, то когда. За то, что ты сдохнешь при установке нейрошунта, вложили деньги пятьдесят три ампа, за то, что умрешь в течение недели еще сотня, а вот за то, что ты выживешь, ответили деньгами лишь семеро, и я среди них.
— Последние слова амп проговорил упадшим голосом. — И чего это я так? Вот дурак…
— Не знаю, насколько вы дурак, господин диспетчер, — произнес я. — Но какие-то деньги вы, похоже, уже выиграли.
— Точно! — амп повеселел. — Ага, вот и сумма, упавшая на счет. А что? Совсем неплохо. Кстати, ты тоже не проиграл, отбил свою десятку, правда, весь твой выигрыш банк пускает на возмещение долгов, но все равно неплохо. Давай, чел двигай к фабрике, сдавай свой камешек. Кстати, чего твое судно такое раздутое? Что случилось с кораблем? Опять помял?
— Нормально все, — ответил я. — Были тут небольшие проблемки, но вроде все уладилось.
— По показаниям все в норме, — подтвердил амп. — Ладно, продолжаю, из этих семерых, которые поставили за тебя: ты сам, ну, это понятно, я, Корн, и… слушай, а человеческая самка тоже на тебя бросила десятку. Не ожидал, обычно осторожна, но с другой стороны мы все семеро выиграли. Правда, следует подождать еще неделю, и тогда сумма выигрыша увеличится в три раза. А ты везучий чел. Точно не сдохнешь за неделю? А то я думаю, еще на тебя поставить.
— Не знаю, — я подвел своей яйцо к борту фабрики, и тут непонятным образом мой кораблик как-то слез с каменной глыбы, и я ее направил манипулятором в открывшийся проем. Камень едва прошел внутрь, я подождал пару минут, получил обратно кучу пустой породы в трюм и медленно стал отходить от фабрики. — Пока вроде чувствую себя неплохо, только какие-то голоса слышу в голове, и ощущения возникают, что я последнее время немного беременный.
— Немного беременных не бывает, — хихикнул амп. — Но симптомы, тут я согласен, какие-то странные. Может и сдохнешь. А у вас, челов, мужчины тоже рожают, как и бабы?
— В том-то и дело, что нет, — ответил я, разворачиваясь к яркой звезде.
— И беременными они не бывают. Конечно, находятся разные чудики, которые пытаются быть беременными, но этому есть причина. Один комик перед смертью положил миллион долларов в банк и написал завещание, что эти деньги получит тот мужчина, который сможет выносить и родить ребенка, вот все и стараются. Насколько мне известно, эти деньги еще никто не получил.
— Смешно, — хихикнул диспетчер. — Еще раз убеждаюсь, что вы, челы, народ дикий и тупой. Ладно, подожду пару дней, пока не буду вкладываться, а то действительно или сдохнешь или родишь еще чего доброго. Кто вас челов знает? Хотя, надо признаться, мясо у вас вкусное, с этим не поспоришь. Может в этом ваше призвание?
— В чем? — не понял я. — Поясни, что за призвание?
— Призвание — быть вкусным мясом, — хихикнул амп. — Живете себе на планете, размножаетесь, тем более, что у вас и мужчины пытаются рожать. Как много вас станет, прилетает корабль, забирает лишних и отвозит на станцию, а взамен дает какую-то старую технологию, вроде компьютера и создания виртуальной среды. Тогда вы все станете меньше двигаться, мясо станет жирнее, а значит вкуснее. На станции, понятное дело, мы вас переработаем и начнем продавать по всему единению. Даже не так, вы сами себе под нашим контролем переработаете и упакуете, а мы уже начнем продавать ваше мясо по всему единению, зарабатывая очень приличные деньги. Как тебе моя мысль?
— Отвратительно! — пробормотал я. — Разумных существ пускать на мясо, разве это правильно?
— А кто тут говорит о разумных? — фыркнул диспетчер. — Мы говорим о челах! Надо с парнями переговорить, может, действительно откроем фабрику по производству консервированного мяса челов, должно быстро окупиться.
Он отключился, а я полетел дальше, мучительно размышляя на тему, а не сделал ли я очередной глупости, подав, пусть и случайно, эту идею. Они же и на самом деле могут такое устроить. Впрочем, разве на Земле у нас уже это не происходит? Кормят нас каким-то растительным генномодифицированным белком в Макдональдсах да и не только. Сидим мы целыми днями в социальных сетях и практически не двигаемся. Похоже, эту идею кто-то на Земле активно воплощает. Да и людей, как питание, давно уже используют.
У каждого народа есть сказания и былины, в которых говорится о том, как к дракону в пещеру приводят толпу парей и девушек, а обратно никто не возвращается. А вампиры, которые высасывали всех подряд, и даже имели свои наделы, в которых они охотились? И было это не так давно. Правда, сейчас всем пытаются рассказать, что ни драконов, ни вампиров не было, что это просто фантазии людей. Да только в те времена никто ничего не придумывал, наоборот старались передать все в деталях, потому что это было важно для выживания.
Я выбросил из своего чрева кучу мелких камней, и они поплыли куда-то в сторону, а сам отправился искать следующую глыбу, с новым нейрошунтом, я полностью слился с кораблем, и видел все на триста шестьдесят градусов.
У меня вообще возникло чувство, что свое старое тело я где-то потерял, и теперь получил новое, ловкое, сильное, быстрое, с которым можно облететь всю вселенную. А сколько можно всего увидеть? Интересно, а на планету моя яйцо может сесть.
Только я об этом подумал, как перед глазами всплыла звездная карта, и на ней появилась пару десятков планет. На одной из них виднелось огромное красное пятно, которое то ли о чем-то предупреждало, то ли наоборот выделяло эту планету от прочих. И вдруг внутри меня возникло дикое, непреодолимое желание туда слетать. Я немного посопротивлялся больше для порядка, но потом понял, что это бесполезно, и направился к этой планете.
— Чел, ты куда? — услышал я в голове голос диспетчера. — Немедленно вернись. Ты еще не выполнил норму, чтобы развлекаться. Впрочем, выполнение норма восемьдесят процентов. Когда успел? Ладно, разрешаю в честь моего выигрыша. Но только туда и сразу обратно. Только сразу предупреждаю всю эту базу древних давно прошерстили, каждый камешек подняли и просмотрели. Нет там никаких богатств, ни древних технологий. Не знаю, кто тебе о ней из ампов рассказал, но вранье это все. Неужели ты думаешь, мы ее не обыскали? Да каждый новый техник, прибыв на станцию, первым делом несется в эти развалины…
— Вот именно, господин диспетчер, — ответил я. — Дай ты и мне туда слетать и успокоиться.
— Да лети, — фыркнул амп. — Не понимаешь слов, увидишь своими глазами, нет там ничего. Разрешаю…
Глава 5
«Планета, как планета, — подумал я, словно видел такие планеты каждый день с момента своего рождения. — Что в ней такого?»
Я облетел ее и убедился, что она просто огромна, явно будет побольше нашей матушки Земли. Правда смотрелась она довольно уныло, на ней не видно было океанов и материков, из них выпирающих — передо мной вращалась в огромном черном космосе просто огромная красно-бурая скала, на которой дымились вулканы, выбрасывая клубы пепла и дыма на высоту до сотни километров, и это было по-своему красиво. Они меня завораживали, как фонтаны. Поверхность была неровной, кое-где виднелись глубокие провалы, дна которых не было видно, где-то шли горные гряды, причем многие горы поднимались гнилыми зубами явно больше двадцати, а то и тридцати километров. Несколько раз я видел, как из огромных жерл вулканов вытекала кроваво-красная лава, как огромные дымящиеся реки.
Жизнь на этой планете отсутствовала, не было ни растений, ни даже лишайников. Атмосферы тоже не имелось, точнее около самой поверхности обнаружилась небольшая прослойка разных газов, не больше двух километров, но дышать ею было нельзя: содержание кислорода не превышало трех процентов, зато углекислого газа и азота было за двадцать, имелся еще криптон, неон, водород и куча других. Откуда я это узнал? Да просто подумал, и в моей голове сразу появилась таблица.
Облетев планету по экватору и убедившись, что нет на ней ничего интересного, я начал смещаться к одному из полюсов, где и находилось красное пятно, заодно стал снижаться. А вот это уже было в кайф. Одно дело лететь в космосе, когда нет ничего, с чем глаз мог бы сверить свое движение, и совсем другое дело, когда ты несешься над черной, коричневой, серой, желтой поверхностью.
Даже дух захватывает, как во сне. Все же летали во сне, оттолкнешься и несешься вперед, а под ногами мелькает земля, здесь я почувствовал тот же самое. И я еще раз убедился, что мой кораблик просто чудо, он смог мне обеспечить полное ощущение, что он и я одно целое. Теперь я знаю, почему нам снятся эти сны про полет. Вероятнее всего так работает наша родовая память. Когда-то мы мчались над землей, как сейчас летел я. Мы же не совсем земляне. Мы пришельцы. Откуда я это знаю? Это давно определили наши генетики. У людей имеется двести двадцать три инопланетных гена, которых нет больше ни у одного животного. Искусственники мы. Нас создали, поэтому теория эволюции просто бред, которые не отвечает ни на один вопрос, а их много
Главный вопрос — из каких приматов нас сделали? Что в нас добавили, что мы стали отличаться от других обезьян? Кто это сделал? И почему в нашей ДНК, как говорят генетики, миллиард мусорных генов, то есть тех, которые никак не влияют на формирование тела и на нашу жизнь. Откуда они взялись? Какую роль они играют? В космосе нет ничего лишнего и глупого, и если они есть в нас, значит они нужны, а может это как раз тот материал, который должен нас превратить однажды в развитое космическое существо?
Минут через двадцать я долетел до красного пятна и убедился, что это действительно развалины огромной базы. Я медленно опустился на центральной площади и задумался над тем, не дурак ли я? Ответ я, правда, давно знаю, но тут вопрос снова встал во всей своей красе. Красавец! Долетел! А дальше что? Выйдешь из своего кораблика, вдохнешь эту газовую
смесь и сдохнешь? Интересное решение. Но таким же образом можно было и попробовать выйти в космос, там вакуум — эффект был бы тем же.
— Капитан желает выйти из корабля? — проговорил знакомый голос.
— Ну да, — ответил я, подумав о том, что шиза все-таки косит наши ряды. Ибо когда ты говоришь с богом, это молитва, а вот когда он говорит с тобой — это уже шизофрения. Интересно, мое яйцо можно сравнить с богом?
— Я действительно крутой капитан, и я желаю выйти из корабля, чтобы обследовать эту базу.
— Можете выйти, — милостиво разрешил мне все тот же голос. — Будьте осторожны. В вашем защитном костюме вы сможете пробыть на территории планеты не больше одной десятой цикла.
— А десятая цикла это сколько? — я сделал вид, что задумался. А чего? Сам же с собой разговариваю. С собой можно и похохмить. — А цикл — это сколько? А если в рублях в перерасчете на евро?
И получил ответ.
— Цикл — один оборот планеты вокруг центральной звезды, если переводить на привычные вам меры, то планета делает оборот за тридцать три часа, соответственно одна десятая — три часа двадцать три минуты, шестнадцать секунд. Сколько в рублях не знаю, и как произвести перерасчет в евро, мне тоже неизвестно.
— А потом, как понял — кирдык? — спросил я. — Угадал с первого раза?
— Потом произойдет переход в анабиоз, — ответил, как мне показалось с усмешкой, голос в моей голове. — И я начну проводить спасательные мероприятия.
— Ну, это понятно, — сказал я и начал думать о том, разговору с шизой можно верить или все-таки, ну его нафиг? Взлетел и дуй обратно к астероидному поясу, собирать руду, глядишь норму сделаю, может даже премию дадут — хороший такой пинок под зад. — А где меня взять этот твой защитный костюм?
— Выходите, — ответил голос. — Он уже надет на вас.
— И последний вопрос — а ты кто? — спросил я, надеясь услышать что-то вроде — с вами говорит искусственный интеллект корабля, или вам отвечает встроенный в вашу тупую башку чип. Ну, или просто, да мы же знакомы, родной, это я твоя шиза, тоже кстати, понятно. Но ответ меня озадачил. — Я.
— Это как? — возмутился я. — Это что? Я и все?
Но тут я обнаружил, что лежу на полу, на мне вместо моих серебристых салфеток надето что-то вроде твердой кожи, и на лице кстати тоже появилось что-то вроде кожаной маски. Можно ли через это дышать в вакууме, не знаю, но то что костюм нельзя самостоятельно снять, я понял сразу — эта гадость срослась с моим телом. И что дальше? Лежу себе в каком-то странном одеянии на теплом полу, а сейчас полезу в кишку, которая ведет к выходу. Прямой эту кишку я назвать не могу, она кривая, но аналогия полная. И ведь полезу. А смысл чего-то ждать? Я хотел прилететь на эту базу. Вот и прилетел. И что дальше? А дальше надо ножками идти, ну, на крайний случай ползком к выходу. Говорят, вот так роды и происходят.