— Ник, Никколо, я уже готова! Всё прошло замечательно, и можно отправляться в путь!
Я оторвался от раздумий и скосил глаза влево и чуть выше. Там, в удобном углублении над самой дверью, расположилась в крошечном винтовом креслице моя «хозяюшка» — теперь она выглядела просто бесподобно! Кожа на лице обрела прелестный нежно-розовый цвет, губы — тонкую, алую яркость; карие глаза блестят, а щёчки округлились и стали в точности, как у здоровой девушки-подростка. Вдобавок на её точеной фигурке отлично смотрелось узкое серебристое мини-платьице с пояском. А ещё разноцветные ленты, красиво вплетённые в волосы…
— И похорошела же ты! Прими мои поздравления. И не беспокойся о будущем: теперь энергии у тебя найдётся более, чем достаточно.
Это я сказанул напрасно: ещё неизвестно, как сложатся наши рискованные делишки. Но уж больно радостно она заулыбалась!
Да, Никки, соскучился ты без постоянной интересной подружки… Вот уже свыше полугода меняешь одну «актрису» на другую и не можешь выйти из этого порочного круга. Всё никак не забудешь Мадлен… а зря! Ведь её внешность настолько не соответствовала твоей, что в любом обществе всегда рано или поздно возникал бестактный вопрос: и какая судьба свела их вместе? Рядом с такой экспансивной очаровашкой куда лучше гляделся бы загорелый, мускулистый спортсмен, а не флегматичный невысокий парень с не слишком рекламируемой специальностью.
Наверное, именно с вежливого неприятия моего профессионального статуса и наметилась та самая роковая трещина, которая в конце концов и разрушила наши отношения. Для Мадлен очень важен был внешний антураж — от сногсшибательного прикида до необыкновенного престижа. Разумом она понимала: волшебной палочки у меня не имеется, но вот её чисто женское нетерпение так и не смирилось с возмутительной мыслью, что все важные адмиралы вначале обязательно начинали скромными мичманами.
Тут я был бессилен. И, подняв белый флаг, тихо пошёл ко дну без ненужного барахтанья…
— Большое спасибо, я очень рада! Но ты грустишь? Что-нибудь не так?
Чувствует настроение… даже не знаю, хорошо это или плохо. Похоже, мой предшественник любил делиться со своим виртуал-менеджером личными переживаниями, но я уж как-нибудь обойдусь без сочувствия со стороны.
Намекнём, пожалуй. И заодно кое-что уточним.
— Нет проблем! — я безмятежно покачал головой. — Мое состояние духа слишком склонно к переменам. Просто вот захотелось начать всё сначала… Понимаешь меня?
— Если честно, то с трудом. Ведь обычно ты бываешь или всем доволен, или… или наоборот.
Оп! Очень важная черта характера синьора Ванетти. Если о ней известно «Гиене», то моя привычная уравновешенность может вызвать подозрение.
— Я пришёл к выводу, что резкие смены полярности настроения являются серьёзным недостатком. Видишь ли, именно отсутствие выдержки и помешало нам уйти от спецназа. Больше такого не должно повториться.
— Ага, вот теперь понимаю! Ты меня учил, что последнее слово всегда нужно оставлять за собой, и сейчас переживаешь? Не стоит! Я приготовила тебе сюрприз, смотри…
Прямо передо мной повисла ниточка зелёного пунктира, которая через минуту живо соткала из воздуха причудливый узор сложнейшей субэлектронной цепи. Я сразу узнал схему «Крысса» — именно так она и выглядела после схватки виртуал-менеджеров над грозным океаном. Полный контроль, всё сплошного малахитового цвета, кроме малозаметной точечки в одном из уголков. Так, булавочный укол красной краской, не больше. Вспыхнул и погас. Вспыхнул и погас…
— Я понимала, что проигрываю, но полностью побеждённой оставаться не собиралась! И успела, как ты любишь говорить, «подложить свинку»…
Пауза. На меня устремлён проказливый взгляд. Не встретив, очевидно, такого же ответного, он сменяется озабоченным:
— Ты не хочешь уточнить? Ну, как обычно? «Я подложила свинку…»
Пауза. Что она имеет ввиду? Возможно, у них была излюбленная шутка на эту тему? Ладно, тогда наугад, с улыбочкой:
— Морскую?
— Морскими бывают ежи, звёзды и неприятные болезни! — радостно тараторит она и оживлённо шевелит ножками.
Угадал, хорошо. Однако же, мон шер Ванетти, ну и юморок у вас…
— И что теперь?
— А теперь нашему бывшему врагу-забияке достаточно всего лишь разок допустить одновременную нагрузку на нервные узлы под номерами 1879, 3278, 11154, 11344, 15577 и 22349, как всё для него будет кончено. Полный коллапс операционной системы!
Охотно верю, поэтому стараюсь понадёжнее запомнить названные числа. И заодно заново оцениваю изменившийся внешний вид моей проказницы: глаза недобро прищурены, верхняя губка слегка вздёрнута, а под ней зубки такие остренькие… Н-да, ничего себе мирная «хозяюшка»! Надо бы с ней поосторожнее.
Вот что значит полноценное питание. И для человека, и для автомата. Всё остальное вторично.
— Ай да молодчина! — говорю я с искренним удовольствием, ибо мне предоставляется отличный шанс сбить кое с кого спесь. — Выходит, за нами осталось не просто последнее словечко, а целое увесистое выражение! Ты замечательная ученица!
Вспыхнула, потом скромненько потупилась; снова заалела, как маков цвет, и вдруг вся разулыбалась… Хороша девочка, ничего не скажешь.
— Ник, нам пора вылетать. Уже без пятнадцати шесть вечера, а у тебя на восемь назначена важная встреча в Западном Мегаполисе. До него пятьсот тридцать миль, и нужно поторопиться, чтобы прибыть заблаговременно.
Так, заработала программка-секретарь. Но эта информация мне известна давно. А что кроме?
— А дальнейшие мои планы? Напомни-ка!
— На 23–15 тобой заказан столик № 8 в молодёжном баре «Трилистник». Всё.
— Правильно. Итак, через двадцать минут стартуем. Мне надо отойти… пропуск отметить, а ты пока отключи питание, спрячься и реагируй лишь на касание моего правого мизинца. Поняла? Это будет нашим постоянным условным знаком.
— Конечно-конечно… Не беспокойся, теперь я никого, кроме тебя, и близко не подпущу! Ни спецназ, ни полицию, ни самого дьявола!
Фу ты, как самоуверенно и грозно! Ладно, в ближайшем будущем потрачу ещё несколько тысчонок энергозарядов, но обязательно проверю, на что она способна.
А вот про оплаченный столик арестованный Ванетти нам почему-то не сообщил. Наверное, расстроился, бедный, что очередная королевская пирушка состоится без главного организатора…
Я вышел из ангара, тщательно опечатал его и направился на поиски капитана Елаева. Потом остановился, связался с диспетчерской, выслушал их неуверенные предположения и в темпе стал обследовать рекомендованные мне кабинеты. Я не решился использовать свой передатчик, так как его уже могла контролировать моя хозяюшка-амазонка. Конечно, я велел ей отключиться, но бережёного и Всевышний бережёт, не правда ли?
Глеб был обнаружен в шестой по счёту комнате — вытянувшись в мягком кресле, он нагло нарушал режим, что выражалось в дегустировании сразу двух крепких коктейлей под аппетитно хрустящий поджаренный хлебец. Я бесцеремонно всё это отобрал и тут же на его глазах не менее аппетитно допил и доел. Громкий капитанский протест был мною решительно отклонён:
— Во-первых, до конца рабочего дня осталось ещё шесть полновесных минуток, а во-вторых, традиционный «вечерний колпачок» ты не заслужил!
— Н-да? Это почему же?
Поднялся и приближается, картинно поигрывая мускулами и явно собираясь поставить непрошеного обвинителя на место. Или аккуратненько положить… Ничего, сейчас мы быстренько охладим его наалкоголенный пыл:
— А потому, что ваше непомерно гордое спецназовское Сиятельство не соизволило проверить техническое состояние своего «интелграва»! Ни вчера, ни сегодня!
— Подумаешь, экая важность-срочность! «Крысс» смотрел и остался доволен.
— Крыса — она крыса и есть, с неё взятки гладки. Настолько упоена своей победой, что начала откровенно халтурить. В общем, так: в самый последний момент мой виртуал-менеджер сумел заразить его интеллектуальную цепь какой-то вирусной дрянью. Кажется, опасной. Поэтому сосредоточься и повторяй…
Глеб послушно повторил шесть чисел, названные мной. Вид у него был весьма озадаченный, и я остался доволен произведённым эффектом.
— А теперь соедини-ка меня с номером домашне-арестованного Ванетти. Необходимо кое-что уточнить.
…Милейший Никколо вызов принял, однако отозвался не сразу. На это была важная причина: он напряжённо ужинал. Динамик в моих руках шумно чавкал, смачно чмокал, звучно булькал и долго отдувался. Потом он дважды рыгнул и выплюнул мне в лицо:
— Ну, что ещё?
Я отвернулся, перевёл дыхание и скучным голосом задал вопрос. Его тотчас начали тщательно пережёвывать вместе с тремя ложками чего-то очень липкого — то ли салата, то ли желе… Наконец там управились, проглотили, икнули и недовольно буркнули:
— Эту виртуальную дурочку зовут «Грета». Что ещё?
Я отключился.
БЛОК СОБЫТИЙ № 2 ("Гиена")
Когда до внутренней гостиничной комнаты под номером «49» осталось буквально пара шагов, неожиданно почудилось, что за мной следят. Оборачиваться было глупо, ибо показная нервозность не могла пойти на пользу разработанному плану, согласно которому фальшивому Никколо Ванетти не следовало особенно беспокоиться насчёт вынужденного контакта с представителем чужой разведки. И компрометирующие его грешки находились в далёком прошлом, да и вообще заверили, что оказываемая услуга будет первой и последней. Поэтому я всё так же размеренно добрался до нужной двери, набрал код и вошёл с неопределённо-спокойным видом. Конечно, не стоило и переигрывать, тем более, если слежка всё-таки была.
Комнатка оказалась дешёвой, из числа тех, что сдаются на сутки-другие; кроме диван-кровати, универсального стола с компьютером, кресел и синтезатора, пожалуй, нечего было и упомянуть. Три огромных «окна», демонстрировавшие по умолчанию прекрасный вид на горный лесной массив, легко переключались на любые другие приглянувшиеся картинки из видеокаталога. За номерок, в котором одна из четырех стен была действительно внешней, пришлось бы заплатить значительно дороже.
На столе одиноко лежал чистый лист плотной синтез-бумаги. Я достал своё «световое перо» и снова набрал цифровую комбинацию, которая открывала входную дверь. Мгновенно вспыхнули холодные синие строки:
«В начале девятого по шестому коридору выйдите из Мегаполиса и спуститесь на берег залива. Через левую руку перебросьте куртку или пиджак. Мой опознавательный знак узнаете, если умножите известный вам код на два».
Я недоуменно пожал плечами, а затем послушно выполнил предложенное арифметическое действие и опять задействовал «перо». Возникшая картинка теперь оказалась многоцветной, но просуществовала она ровно те же обязательные пять секунд, после чего погасла навсегда — торопливые повторные наборы ни к чему не привели. Это мне не слишком-то понравилось. Детали запомнить не удалось, а общий внешний вид практически одинаково мог удовлетворять как мужские, так и женские эстетические вкусы…
Увесистый шлепок по мягкому месту, сопровождаемый противным, манерным хихиканьем, заставил меня резко обернуться. Рядом, уперев руки в бока и неслышно постукивая правой туфелькой по гостиничному ковру, стояла Эльза фон Хётцен собственной персоной. Позади виднелась вызывающе распахнутая дверь.
Так-так-так. И где теперь она, моя конспирация? Да, правильный ответик отлично рифмуется с одним словом из предыдущего предложения…