Глава 1, часть первая
По пустынному коридору заброшенной многоэтажки брёл мужчина среднего роста в поношенном охотничьем брезентовом плаще, что видел и лучшие времена. Истлевшие от времени оконные рамы с вылетевшими стеклами не удерживали ночную бурю, и с порывом ветра в коридор врывался ливень, что заливал небольшой лесок, росший в округе. Мужчина неспешно брёл по коридору покачивая двуствольной вертикалкой двенадцатого калибра, она также была довольно подержанной, а весь ствол ружья был испещрён царапинами, что складывались в витиеватые и причудливые символы. Мужчина остановился и, присел в, казалось бы, ничем не примечательном месте, проведя по воздуху ладонью он словно снял полог невидимости и под его рукой начала проявляться ржавая, тонкая стальная проволока, а у стены из ниоткуда появилась граната. Мужчина скинул капюшон, открыв взгляду черноволосую голову с нередкими проблесками седины, щетина его и вовсе вся была седа и немного поблескивала в темноте то ли от молний, что частенько сверкали снаружи, а возможно и сама по себе светилась. Старик сноровисто снял растяжку мозолистыми морщинистыми руками и, сунув гранату в карман, недовольно пробурчал:
− Третья уже. Нет, так не пойдет, не успею же. − Перехватив двустволку поудобней и наведя ее в сторону коридора я закричал охрипшим голосом вдаль. — Эй! Ублюдки! За вами Старый пришёл! За своим пришёл! Отдадите по-доброму и я уйду никого не тронув, а вы плодитесь и размножайтесь Темному в отраду! Я на пенсии, прошла моя пора, но сноровку то я не потерял вам на злость, мало кто обрадуется если Константин вновь выйдет на свою проклятую стезю!
Первые пару секунд только ветер завывал сквозь ставни оставляя мой крик без ответа, но затем ветер начал перекрикивать другой, постепенно нарастающий вой. Из глубин коридора постепенно появлялось нечто, словно сотканное из самой тьмы. Это постепенно появлявшееся создание тьмы открыло свою уродливую пасть, оглашая коридор потусторонним воплем:
− КОНСТАНТИН!
Начав приобретать форму оно с огромной скоростью понеслось на меня, машинально наведенная двустволка смотрела прямо в пасть. Нечто, что с каждым метром приближалось ко мне, приобретало всё более отчетливые формы, оно вырастало в размерах и с каждым сделанным шагом становилось все отчетливее и четче. Огромная звероподобная тварь с уродливыми, кинжалоподобными когтями и чудовищной пастью омерзительно рыча неслась на спокойно стоящего меня. Курок плавно сделал свой ход, как и было всегда.
Первый выстрел наполнил коридор дымом, а пуля только сверкнула, попав в чудовище и прошла сквозь него лишь слегка замедлив.
− Ближе, − тихо произнес я, мозолистые ладони сильнее обхватили цевье. Нельзя нервничать. У меня остался последний выстрел, он всё и решит, а монстр, от веса которого начали прогибаться подгнившие доски пола, начал обретать законченные черты, и вот уже можно было видеть его белесые глаза. До монстра оставалось семь метров, шесть метров, пять.
− Ближе! − Заорал я то ли на себя то ли на тварь, на чьих клыках уже были видны отблески молний.
В белесом белке глаза появился чёрный зрачок. Полное перемещение. Четыре метра.
Второй выстрел.
Прямое попадание мощной пули разворотило плечо монстра, разметав куски плоти по коридору и пачкая все, во что они попадали чёрной шипящей кровью. Но главное пуля не смогла совершить, остановить тварь ей оказалось не под силу. Тварь повело от удара, лапы с когтями попытались удержать ее на той траектории, когда она сможет впить свои клыки в ненавистного ей человека.
Я хладнокровно сделал шаг в сторону, уходя с траектории сминающей когтями доски твари одновременно перехватывая ружье прикладом от себя, и когда зубы лязгнули у самого моего бока с размаху впечатал приклад в морду твари, безжалостно кроша им клыки и добавляя ускорения.
Тварь кувыркаясь упало на пузо, я же не спеша шагнул к разбросавшей лапы и трясущей башкой твари, уже напрягшей мускулы чтобы встать.
− Лежать! — рявкнул я и со всей силой своих старческих рук опустил приклад ружья, на котором от соприкосновения с головой порождения бездны тусклым светом засветились витиеватые символы, а на шкуре твари появилось дымящееся клеймо. Чудовище от удара на мгновение оставило свои попытки встать. А я правой рукой выхватил из недр плаща трехгранный кинжал и вонзил его в шейные позвонки чуть ниже основания головы твари, от чего та завизжала и вновь попытаться встать. Удар прикладом об рукоятку вогнал кинжал между позвонками во всю длину, от чего чудовище начало биться в предсмертных судорогах.
− Я ведь попросил по-хорошему, но мне отказали. Что же, это ваш выбор. — Я переломил вертикалку и перевернул, на подгнившие доски с обшарпанной краской упали гильзы. Достав из патронташа два патрона я не спеша зарядил ружье и вновь обратил своё внимание на тварь. − Матерый, на всякий случай голову бы отрезать, да в два движения, но не в мои то годы.
Спаренный выстрел из двустволки разорвал в клочья голову порождения тьмы, а после я неспешно вытащил из позвонков непострадавший кинжал и сразу же вытер его от начавшей шипеть крови о гладкую и черную кожу твари, чье тело до сих пор билось в конвульсиях, но меня это совершенно не волновало.
− Думаю, что сигаретку сегодня заслужил. — Ухмыльнувшись про себя я побрел дальше по коридору, спрятав кинжал вытащил из кармана плаща пачку беломора, открыв которую достал сигаретку и зажал между зубами.
На руке слегка касаясь кожи загорелось крохотное пламя, подкурив на ходу и не замедляя шаг я затянулся и, не вынимая сигарету из зубов, шагнул вперед. Руки совсем немного дрожали, все-таки отвык я от таких схваток, а ноющая в груди боль только усилилась.
− Десять гребанных лет не курил и до самой смерти бы не стал. Ублюдки, ну ничего, медленно, но верно, медленно, но верно, и как всегда победа будет за мной. Только б девочка была жива. — Я подошел к лестничному пролёту в подвальное помещение, оттуда пахнуло сыростью и затхлым воздухом, но главное, что я увидел, на полу были следы волочения.
− Значит там. Прости подруга, с тобой мне там будет неудобно.
Я убрал за спину ружье надев ремень поперек груди, на него сразу же повесил свой кинжал, а из-под плаща достал и взвел старенький потертый маузер. И, пристегнув к нему его кобуру в качестве приклада, поставил на автоматический огонь положение ведения огня. Последний раз глубоко вдохнув я выплюнул сигарету и шагнул в кромешную тьму подвала. А в голове пронеслись мысли и воспоминания о том, почему я здесь, из-за кого я рискую жизнью и из-за кого договор оказался нарушен.
Молодая девушка в подвенечном и белоснежном платье крутилась около зеркала в одиночестве в большой комнате, наполненной утренним светом из многочисленных окон. Вдруг она подпёрла руками бока и вздернув подбородок громко воскликнула:
− Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее? − Любуясь собой невеста не ожидала ответа, но хриплый голос, донесшийся из-за спины, ей ответил.
− Ты, конечно, спору нет. Ты, Настёна, всех милее, всех румяней и белее. — От неожиданности девушка подпрыгнула на месте и запутавшись в подоле в попытке повернуться к источнику звука сминая платье упала на пол.
— И самая неуклюжая! — проворчал жилистый старик в помятом строгом костюме, подходя и помогая встать внучке.
− Помялось, − расстроено обведя взглядом драгоценное платье промолвила Настенка. − Деда Костя, а как ты вошел, я же закрылась?
− А для меня все двери всегда открыты, − весело улыбнулся старик. − Вот я и сходил проверить как ты, думал, вдруг ты тут рыдаешь одна, а вона как оказалось, все ее ждут, а она закрылась, что не достучаться, и любуется собой.
− Вот опять ты ворчишь, − нахмурила бровки Настена, обняв деда. — Я скучала.
− Я знаю, − погладил дед по голове внучку, одновременно с этим поправляя ее фату.
− Ну вот зачем в лесу по полгода жить? − все также прижимаясь к деду обиженно спросила Настена.
− Спокойней мне в лесу чем в городе. Там меньше опасностей, — Спокойно ответил он и недовольно добавил. — Вот и недосмотрел за тобой.
− Деда! — девушка отпрянула и рассерженно топнула ножкой. − Саша хороший, и мы любим друг друга.
− Но восемнадцать лет все же маловато для женитьбы, − начал было опять злится дед, но тут же начал успокаиваться, ведь их ругань неделю назад уже привела к ссоре.
− Деда, давай не сегодня. Уже поздно что-то менять, да и познакомишься с Сашиными родственниками и с ним самим, и я уверена, что ты переменишь свое мнение, − в очередной раз рассерженно топнула ножкой невеста.
− Давай, солнышко, — по-доброму улыбнулся Константин, от чего в комнате будто стало еще светлее. — Пойдем к жениху, а то поди заждался шельмец.
− Пойдем! − Протянула Настя руку к деду и он, взяв под ручку, повел свою внучку к жениху, что толокся в подъезде ожидая появления своего светоча в жизни.
Тьма подвала словно обволакивала и не давала ни малейшей возможности разглядеть то, что творится у самого носа. Но я знал, зажигать свет не лучшая идея, к тому же все равно глазам не стоит доверять, чувство окружения давало мне направление, а запахи говорили, что я не один в первом расширении подвала. Ощущение чужого взгляда заставило замереть на месте. Оно ждало, и вот начало, как ему казалось, бесшумно сокращать свои мышцы для броска. Я же с замиранием сердца ждал, когда оно все же выдаст себя, мне нужно было точное местоположение, а морок, что окутал меня, не давал ни единой возможности хоть что-то рассмотреть. Звуки и запахи — вот мои союзники. Горьковатый запах, что я чувствовал, говорил мне о том, что это создание тьмы и ему нужно время чтобы полностью воплотиться в этом мире. Второй теневик по мою душу за этот вечер — это уже слишком для моего возраста.
Около минуты, прислушиваясь к каждому шороху, я простоял не двигаясь, как вдруг чисто интуитивно развернулся и выстрелил.
Пламя от выстрела из маузера осветило темную гуманоидную фигуру, что уже была в метре от меня. Первая пуля, высекая искры, отрикошетила от фигуры, как и следующие. Я шел к фигуре, которую отбрасывало от каждой мощной пистолетной пули винтовочной на полметра, и методично и хладнокровно всаживал в цель выстрел за выстрелом. Когда тварь уперлась спиной об бетонную стену подвала я, отбросив маузер в сторону и сорвав из ножен, что висели на груди, трехгранный кинжал, вонзил его в глаз ублюдка, возвышающегося надо мной на полметра. Рукоять кинжала блеснула во тьме, и морок начал рассеиваться, а тварь приобрела человеческие черты и одежду, оказавшись молодым худощавым парнем невысокого роста. В глазнице которого был вонзен мой кинжал
− Ведьмина кукла? Вот сука. − Я с трудом вырвал кинжал из глазницы.
− А-а-а! Помогите! − Раздался крик Настеньки, эхом разлетевшийся по подвалу, слетевший морок, что навела ведьмина кукла, больше не скрывал звуки.
− Сейчас, внученька, − спокойно произнес я, подобрав маузер и перезарядив. − Я иду, моё солнышко.
Глубоко вдохнув я направился туда, откуда донесся крик, стараясь подавить все эмоции. Одна ошибка и внучке не жить, один лишний шаг, и я заберу у нее последний шанс. Достав из кармана шприц, аккуратно завернутый в целлофан, и оголив руку я практически не глядя вонзил в вену иглу.
− Ну ничего, все равно мне осталось недолго, а пара лет за полчаса возвращения молодости и жизнь внучки вполне себе достойная плата. − Сердце неприятно кольнуло, разгоняя стимулятор по организму и готовя его к схватке. − Ну давай, родимое, закончим последнее дело и можешь прекращать гонять кровь, а сейчас работай я сказал!
Удар кулаком в грудь убрал начинающуюся боль, сердце наконец выровняло свой ритм и перестало шуметь в надрывах, словно поняв мою просьбу.
Руки все еще дрожали, но я уже чувствовал силу, что растекалась по моим мышцам и венам. Кулаки сами собой сжались, а мысли вновь вернулись к Настеньке.
Праздничный вечер уже затухал в загородном доме у озера, гости разъезжались по домам, а те же, что решили остаться в гостях у деда Кости, кучковались группками по интересам. Прошедшая свадьба удалась на славу, но перебравших, на удивление, не было, а осень решила порадовать людей хорошей погодой. Но чем больше времени проходило, тем меньше людей оставалось во дворе двухэтажного особняка, который так понравился отцу жениха Сашки, Терентьеву, по совместительству прокурору городка, где и проживали обе семьи.
− Дед Костя, ну вот скажите, как такое возможно!? − воскликнул Сан-Саныч Тереньтев. − Ваш сын родился здесь, вырос здесь, вы его единственный родственник, но о вас нет никакой информации! На мой запрос ответили, чтобы я не лез куда не просят! Мне, прокурору города! Не лезть!
− Ну значит умные люди сказали, добрые. Не лезь куда не следует, удивительно как такой любознательный еще по миру ходит, — недовольно пробурчал я. Всем вот интересно кто я и чем занимался до пенсии, а ответ что я бывший военный не всех устраивает. Те же люди, что вдруг узнавали кто я такой и сами рады тому не были, а забыть помогала только пуля в висок, либо иные способы, не очень приятные для этих людей.
− Ну мы же родственники, должны знать друг о друге все, и если про вашего сына, видного, кстати, бизнесмена, и внучку красавицу знаю всё, то про вас, Константин Сергеевич Старый, совершенно ничего! Даже года рождения! Да у вас с сыном фамилии и то разные. − Немного опьяневший и любопытный прокурор даже привстал со скамейки, на которой сидел. — Я же должен быть готов на всякий случай, а то вдруг…
− Не надо никаких вдруг! — Тут уже я не выдержал, обозленный приставучим кормом. Холеный, откормленный, вон как пузо отвисает, и немудрено, по вечерам пивко пьет да любовницу тискает. Если его сын в него пошёл я им их отростки пообрубаю.
— Ты, прокурор, послушай моего совета и не лезь куда не следует, целее будешь, и не надо на меня так смотреть, не поможет тебе ксива прокурорская. Так что сиди-ка ты, Сан-Саныч, на своей жопе ровно, и не отсвечивай пока тобой не заинтересовались те, кто таких пухленьких и холеных на завтрак откушать желают.
− Да подавятся! − фыркнул самоуверенный боров, но стать сожранным не захотел и отстал, начав обсуждать дела и новости города с подошедшим к нам моим сыном. Вот как послушаю их так тошно становится, все какие-то бумажки обсуждают, доходы да убытки. У меня самого этих бумажек как у дурака фантиков, но ничего на них стоящего не купишь, я привык к звонкой монете, которую эти двое в упор не видят у меня в руке. Весь вечер кручу между пальцев монету из теневого золота, и никто так и не увидел, что меня очень радует.
Разгорающиеся в небе звезды действовали умиротворяюще, все же я увидел свадьбу внучки, сколько достойных трофеев смогло увидеть это за историю этого мира? Мало, очень мало, но с каждым годом я все меньше и меньше жалею, что решился на договор, а не ушел по тропе мертвых, как и следовало, наверное, сделать. Но все же я увидел, как моя внучка выходит замуж и, может быть, мне посчастливится увидеть своих правнуков, а это бесценно.
Вдруг скрипнула калитка и во двор ворвался жених с окровавленной головой.
− Настя пропала! — выкрикнул парень и упал. Все, кто находился во дворе, побежали к нему, а я же явственно уловил исходящий от мальчика до боли знакомый запах.
Договор нарушен, грустная улыбка и неспешный шаг в подвал дома, где меня ждала моя старая двуствольная подруга.
Конец первой части, первой главы.
Глава 1, часть вторая