− Ариэль, фу, не тронь Георга! — Воскликнул я и, что странно, Ариэль мне подчинилась.
− Георг хватит думать зашоренно, а то я могу вспомнить, что ты адепт и прикончу тебя.
− Я не прошел инициацию! — пробурчал Георг, косясь на когти Ариэль, что еще миг назад были у его горла. − Пошли уже, дожили, даже пошутить нельзя.
− А с любыми тварями шутить нельзя, — наставительно начал я говорить, как почувствовал острый локоток и с удивлением посмотрел на Ариэль.
− Ты сам тварь, себя вот называй как угодно, а меня тварью не смей, − обиженно проговорила сукккубша и гордо вздернув носик догнала шедшего впереди Георга. — И сколько лет этим пещерам, многоуважаемый хранитель?
− Они были выдолблены еще в средние века, но мы идем по коридорам…
Рукотворные пещеры служили усыпальницей для многих предков Георга, и многие из них пожелали взять с собой кроме наложниц и животных часть своего личного имущества. Залы усыпальниц менялись друг за другом, а Георг все вел нас вглубь пещер, частенько подкалывая суккубшу, что уже не раз выливала на него помои множества языков. Как она его только не оскорбляла, а Георг все улыбался, он знал, что здесь ему не страшен и сам дьявол — это его территория. Огнестрельное оружие, что виднелось на полках, стали заменять арбалеты, и чем дальше мы уходили вглубь, тем старше были захоронения и тем мрачней становилось вокруг. Здесь уже не было проведенного электричества, сюда нельзя было ставить дизельные генераторы. Тут были захоронены те, что жили в темные века, Георг будто знал, что мне нужно и потому вел меня туда, куда я так и не осмелился спуститься тридцать лет назад.
− Я думаю, он ждал тебя, − произнес Георг подозрительно пафосную фразу и подошёл к задрапированному белым шелком небольшому столбику на полу.
− Знакомься, Константин Тихий, это мясник. − Георг под нашими удивленными взглядами снял белый шёлк, и мы увидели перед собой фламберг наполовину уходящий в каменный пол. К мечу были пригвождены три насквозь пробитые черепа. Георг низко поклонился мечу. — Мясник, прошу простить за пробуждение, но познакомься с Константином Тихим, надеюсь, он осмелится взять тебя в руки, и ты вновь почувствуешь себя нужным в бою.
− Он разумный? — спросила Ариэль.
− Конечно, ну а теперь, мадам, давайте оставим Константина наедине с мясником. − Взяв под руку суккубу Георг потянул ее за собой прочь от меча.
− Но я хочу это видеть!
− Ну что вы, милочка, меч никуда денется, пока мы пройдемся они побеседуют. Им не стоит мешать. Вон в том зале хранятся ткани, а там лучшая пыточная что я видел. Не упирайтесь, ничего страшного здесь не случится, мясник — мужчина…
Голоса затихали, оставляя меня в полутьме при свете небольшого фонаря, который выдал каждому Георг. Я был один или все же не один. Потемневший от времени меч не казался живым, не был он и красивым, фламберг меч запрещенный, то самое оружие, за ношение которого раньше нещадно убивали. Высотой он был примерно с метр двадцать, более точно определить длину было невозможно. Пугающими в этом мече были только зазубрины на лезвии, в остальном это просто меч, большой и неудобный. Но если Георг сказал, что мне надо с ним пообщаться, то значит стоит попробовать. Помня о кастетах, я сразу зажег на левой руке пламя частоты, а правой рукой коснулся ветхой рукояти.
Их было трое, первый желал власти, он искал силу, но не понимал, что раб никогда не станет царем. Он взял меч уверенно, без должного почтения, и первым делом опробовал его на своем слуге чтобы понять, что за оружие у него в руке, но лезвие так и не коснулось раба. Не совладав с балансом меча, дурак оступился и меч выскользнув из рук отсек неумехе голову, что покатилась по пыльной пещере, а меч вошел в свою расщелину под визг слуги, что потерял хозяина, но обрёл свободу.
Второй был достойным мужем, он рубил врагов направо и налево и любил пытать их в укромном месте. Кто-то шепнул ему что есть в усыпальнице меч, что сделает его пытки непревзойденными. Он вышел из усыпальницы с мечом и сразу же захотел испробовать его, как и первый. В пыточной было много подопытных, но все они умирали даже от небольшой раны, сделанной этим мечом. Меч не мучил как обещали воину, меч дарил моментальную смерть тем, кого достойный муж своего времени хранил для самых зверских пыток. Воин ворвался в кузню, желая испортить уничтожить меч, что забрал столько у него игрушек, но первый же удар кувалдой ознаменовал месть меча, что отскочил от наковальни и лишь слегка порезал кожу на руке разгневанного воина. Лишь слегка, но боль от пореза все возрастала и возрастала. Воин получил то, что ему обещали, а когда он упал на колени перед наковальней склонил голову перед ней меч соскользнул с наковальни и под своим весом отсек голову второму человеку, осмелившемуся взять в руки этот клинок.
Третий, он же первый и единственный человек, что после создателя меча смог совладать с клинком, не шел за этим мечем. Клинок ему подарили, украв из усыпальницы, куда его вернули после второго, надеясь, что меч вновь заберет жизнь владельца. Осмотрев, человек повесил меч на стену и лишь однажды взял его в руки, когда посредине ночи на замок было совершено нападение, и владельцу меча и замка лично, в ночнушке, пришлось защищать свою семью. Он не был прирожденным мечником, он не тренировался десятилетия, а из-за грузного телосложения его и вовсе было сложно назвать бойцом. Нападавшие так и кричали: «зарежем свинью», но они не знали, что свинья может стать грозным вепрем, которого не так-то легко одолеть, особенно когда сей вепрь защищает свою семью он скорее умрет сражаясь.
Та ночь вошла в историю, десятками враги умирали в стенах замка, он бился, не жалея ни себя ни врагов. Когда он вылетел во двор, снеся с петель дверь, его ждали. Напавшие были ошеломлены таким отпором, но были готовы к любому исходу, третий должен был умереть и новое, грозное оружие не должно было оставить ему не единого шанса. Строй солдат с мушкетами навели на цель свои орудия. Залп! И двор затянуло дымом от выстрелов, но все было тщетно, невысокий, весь окровавленный, в ночнушке и с мечом в руках человек все еще стоял и не собирался падать замертво, а когда раскаты грома от выстрелов улеглись он взревел и его рев вселял ужас. Высекая искры мечем, он понесся на строй солдат, что вскинули свои штыки и были готовы поднять на них этого безумца, что махал фламбергом словно палкой. Да, они были готовы, но не смогли, их мушкеты были перерублены, а штыки согнуты. Он убил их всех, а потом прошелся по всему замку убивая всех предателей, что открыли врагу ворота замка, и только надежно заперев ворота он упал перед спальней со своими родными, так и не переодев ночнушку и не выпустив из рук меч. Он не умер и прожил еще много лет, а меч до сих пор есть на гербе этого рода. Когда третий почувствовал, что пришли его последние дни, он сам принес его в усыпальницу, заручившись согласием рода Георга. Он умер здесь так и не сумев выйти из пещер.
− А ты меч с короткой, но интересной историей. А про своего создателя не расскажешь? − спросил я его, вынимая из черепов и небольшой трещины в каменном полу.
−Нет, − прошелестел голос в моей голове.
− Какой ты неразговорчивый, ты мне нравишься. − Взяв его в руку я начал критически его осматривать, металл не казался прям качественным, да и время было беспощадно даже к этому клинку.
− Ну, не знаю, как остальные, но я первым делом приведу тебя в боевое состояние, да и ножны тебе нужны. А вот с мастерством владения мечом у меня все как у твоего последнего друга, его, считай, нет.
− Хозяин, — вновь тихо прошелестел голос меча в голове.
− Да нет, твоя история показывает, что в руках хозяев ты был не долго, а вот с другом ты провел кровавую, но добрую схватку. Хороший меч. — Я начал снимать истлевшую рукоять, а белым шелком аккуратно накрыл черепа, что даже не шевельнулись, когда я вынимал фламберг.
Конец главы.
Глава 16
Шаг вперед, взмах, шаг в сторону. Я наносил удар за ударом по воздуху фламбергом, не вынимая его из новых ножен, утяжеленных лентами из свинца. Суккубша Ариэль с интересом смотрела на мои тренировки, сидя на диванчике рядом с Георгом и воруя у него из тарелки фрукты. Она отказалась от фруктов по надуманной причине что ей надо следить за фигурой, но, когда Георг принес в беседку полную чашу для себя она вдруг захотела, а Георг оказался злобным хапугой, что не пожелал делиться фруктами.
− Ногу вправо, бестолковое мясо! − взвыл в моей голове голос мясника. — Тупой, тупой травоед! Ни на что не годный мужелюб! Будешь продолжать так махать, и я окажусь не во враге, а в твоей заднице!
Я все усерднее старался выполнять свои упражнения, но молчавший весь день мясник не собирался умолкать.
− Ты, взблёвыш папиного члена, как ты держишь мою рукоять?! — Я молча перехватил рукоять мясник был прав, так держать меч было неудобно. — Ах ты чумной свинолюб, у тебя еще и руки потные!
− Мясник, хватит! — решил я осечь меч. — Я никогда не был фехтовальщиком и знаю, что могу неправильно держать меч. В наше время никто не фехтует, огнестрел, вот что используют сегодня. Так что порошу вас, сударь, без оскорблений.
− А мне насрать на то, что сейчас используют! — грубый, с хрипотцой голос вновь раздался в моей голове. — Какого ослиного дерьма ты объелся, тупоголовый баран, когда вытаскивал меня из расщелины? Если не можешь пользоваться так какого конского жезла ты взял меня в руки?
− Я предполагал, что мы сработаемся.
− Предполагал он, − передразнил он, имитируя мою интонацию. — Предполагал да обосрался.
− Перекую!
− Уже пробовали, хочешь повторить его судьбу?
− Вот сука!
− Ты меня звал? − откликнулась Ариэль.
− Ну все, мясник, ты допросился! Ариэль, давай в спарринг, я с мечем в ножнах ты в боевой форме. Если сломаешь меч выполню одно твое желание. — Стоп, по тому как загорелись глаза суккубы я, кажется, погорячился, сильно погорячился.
− Да что мне сделает эта подстилка?! Ее же вечно заносит из-за такой задницы, − рассмеялся меч в моей голове. Не знаю, как он видел то, что произошло дальше, но как только Ариэль начала меняться, за её спиной раскрылись крылья, а мышца налились силой и кожа стала красной, то мясник захлебнулся своим смехом и взвыл уже иным голосом: − Скидывай с меня ножны, перед нами нечисть!
− Нечисть, мясник, самая натуральная нечисть, − вслух проговорил я. — И таких на нашем пути будут сотни, вот против кого мне нужно оружие, вот почему я выбрал тебя. А эта круглопопая всего лишь мелочь!
− Тихий, я сейчас сломаю не меч, а тебя! — взревела Ариэль и метнулась ко мне, размываясь в воздухе.
− Шаг назад, − тихий ледяной голос раздался во мне, он был другим, но все же в нем можно было различить голос мясника, и я подчинился ему. — Меч плашмя на уровне груди. Разворачивай, коли. Шаг в бок, пригнись.
Он говорил, а я выполнял, секунда, две, десять, и уже не гудели кости, суставы не выворачивало, а пара царапин на боках казались мелочами. Это нельзя было назвать танцем, мы перли на Ариэль, отступали, но всегда рвались в контакт, не давая ей применить крылья. Мы стали едины, в какой-то момент я перестал различать голос мясника и свои мысли. Действия стали быстрее, а мысли чище.
− Перекат, отсекай ей ногу! — Ледяной голос вновь пропал, но всего лишь на мгновение. Меч, находясь в ножнах, не смог отрубить ногу суккубши, но зато мы впервые смогли коснуться её, и Ариэль впервые за бой поморщилась.
— Бей ей в пузо, сбей дыхание!
Удар кулаком был для суккубы как поглаживание, но она фыркнула и также, как в начале, молниеносно приблизилась и тут же отскочила.
− Да иди ты в задницу, Тихий, хотела бы — убила. − Ариэль начала трансформироваться в человека и теперь печально рассматривала свой испорченный наряд. − Ну блин!
− У меня есть плед, — добродушно улыбаясь произнес Георг, протягивая суккубше клетчатый плед, который в горах при его возрасте был просто необходим. − Накиньте его, если, конечно, вы не передумали и готовы обслужить мою охрану. Парни вон как соскучились по женской ласке, сейчас из оптики все глаза повылазят как на вас они смотрят.
Всю эту сцену я наблюдал стоя на земле на коленях и выплевывая свои легкие, что были непривычны к таким нагрузкам. Я все кашлял и когда Ариэль ушла в горный охотничий домик Георга и даже когда Георг вернулся на свой диванчик в беседке.
− Почему ты сразу не сказал, что ты истребитель нечисти? — спросил меня меч, когда я вновь коснулся его рукояти.
− Потому что я не истребитель, сам ведь видишь, Ариэль жива. Я охотник, неправильный охотник, — произнес я, с трудом вставая с земли и еле передвигая ноги. — Мне нужно оружие для контактного боя, но мне не сравнится с силой, реакцией и живучестью нечисти. Чаще всего у меня есть один удар, а потом…
− А потом смерть. В мое время было также, — задумчиво перебил меня Мясник. — Знаешь, я могу помочь тебе, месяца два-три, ну, в твоем случае полгода, и под моим руководством ты станешь далеко не самым худшим свинорезом.
− Нет у меня полгода. Неделя — это всё что есть у меня на подготовку, — устало произнес я, садясь рядом с Георгом на диван. — Через восемь дней у девочки, за которую я в ответе, будет инициация в доме матери суккубов. Мне тут поведали, Мясник, как это происходит с женщинами.
− Как?
− Тебе лучше не знать, да и я не хочу рассказывать, по крайней мере не сейчас и не тебе.
Сложные традиции с использованием редких ингредиентов сделают из той девочки, что я знаю под именем Катарина, новое существо. Она перестанет быть человеком и станет верным паладином Лилит. Я не знал, что у матери суккубов были охотницы, а вот Ариэль знала и про дату инициации и про то, как и чем становятся человеческие женщины, когда попадают под крыло Лилит.
− Ну как тебе мой спарринг, Георг? — спросил я толстячка, что, можно сказать, всучил мне этот меч, с которым мне еще предстоит договориться. Приструнить его пламенем не получилось, я жег меч, а он только ржал надо мной и все твердил: «щекотно, ой, щекотно».
− Прекрасный спарринг. Ты двигался на пределе своих сил и твои действия были одновременно выверенными и рискованными, — воодушевленно проговорил Георг улыбаясь, но улыбка внезапно исчезла. — Но этого недостаточно, Ариэль богиня, она убила бы тебя легко и быстро, и только ее нежелание навредить тебе дало тебе возможность быть более-менее равным ей.
− Согласен, но у всего есть пределы. − Я потер печать, на которой сейчас была вязь рун скорости и силы.