— Для ресторана я неподходяще одета, — скривилась Марна, — могут не пустить.
На самом деле, земной комбез годился на любой случай жизни. Можно было работать дворником, и не запачкаться (комбез был оснащен функцией самоочистки), или отправиться в ресторан, не боясь, что тобой займутся вышибалы. Выглядел комбез скромно, но не вызывающе. Единственное, чем у нас могли поинтересоваться, это содержимым кошелька. Одежда хоть и не грязная и не рваная, слишком смахивала на простые рабочие робы, в которых иной раз, можно было встретить даже бомжей.
— Ерунда, — ответил я, — попросят, уйдем, им же хуже, найдем какую-нибудь шашлычную или блинную.
Названия закусочных я произнес по-русски.
— Не поняла, — сказала Марна, — но, в остальном ты прав. Я готова.
Едва мы оказались на улице и не успели сделать и сотни шагов, на другой стороне дороги остановились две шикарные машины. Я еще подумал, что в таких ездят члены правящего Совета. У одной машин распахнулись дверцы, из салона, словно горох, посыпались мужчины в форме охранников, на ходу доставая оружие. В следующий миг я тащил Марну туда, где можно было укрыться от любопытных глаз.
— Стоять! Стрелять будем! — послышались крики. Ага, сейчас, руки подставлю под наручники! За углом мы увидели узкий проход между домами со стенами без окон, заканчивающийся высоким забором. Я не собирался демонстрировать наши аномальные возможности. Для местных мы должны оставаться ловкими шпионами, лже-сотрудниками несуществующего журнала "Военная аналитика". Чем меньше они будут знать, тем лучше для нас. Секунду спустя мы вернулись на базу, оставив преследователей с носом. Пусть ломают головы, куда мы делись!
— Повторим попытку? — предложил я, хотя желания посетить злачное заведение уже не было.
— Это предупреждение свыше, — серьезно сказала Марна, — чтобы не лезли, куда не следует.
— В таком случае, у меня появилась идея.
— Такая? — она придвинулась и поцеловала.
— Это тоже неплохое занятие, но есть дело серьезнее.
— Что может быть серьезнее любви, дорогой?
Возражений у меня не нашлось, освободились мы часа через два.
— Теперь можешь заниматься своими "важными" делами, — сказала Марна.
Полчаса спустя я вернулся на базу с четырьмя плотно упакованными мешками.
— Что это такое? — с любопытством спросила Марна.
— Увидишь, — ответил я. Слайдер я оставил в ближайшемущелье под густым лиственным покровом. Меня тревожили две вещи, которые я считал неправильными: во-первых, вход на базу с "балкона" был постоянно открыт, во-вторых, как мы отсюда выберемся, если неожиданно откажет экранная машинерия пришельцев? К тому же, я был уверен, вояки Гарца не оставят попыток до нас добраться. А как еще это можно сделать, если не через балкон? Крошить незваных гостей в капусту мне категорически не хотелось. Тогда что? Вывод напрашивается простой: нет балкона, нет проблем. Негде будет высаживаться, и поиски входа на базу сильно усложнятся. Если сравнять выступ со скальной стеной, ищи тогда, свищи, где здесь вход!
— Жаль терраску, — вздохнула Марна, выслушав мои соображения, — такой вид с нее открывается.
Но, все же, она со мной согласилась. Незваные гости нам не нужны. Закончив работу, я удовлетворенно оглядел результат: не подкопаешься! Изобразив на фанерке красный череп со скрещенными костями, я закрепил рисунок на треножнике и поставил перед невидимым выходом. Чтобы случайно, или спросонья, не выпасть со скалы.
— Какая неприятная картинка, — сказала Марна, разглядывая мое творение, — а что в мешках?
— Гениальное творение инженеров Гарца, — ответил я, — в Акрии такие штуки только-только испытывают.
— Парашюты? — догадалась жена.
— Не слишком они здесь надежные, но других нет. Прежде чем позаимствовать их с военного склада, пришлось понаблюдать за прыжками в тренировочном военном лагере.
Из двадцати прыжков один был неудачный. Не раскрылся парашют.
— А зачем нам целых четыре штуки?
— По два на каждого. Один основной, другой запасной. Видишь, они даже размером отличаются, запасные поменьше.
Я объяснил ей, как открывать парашют и приземляться, слегка согнув ноги. Внизу камни, приземление выйдет жестким.
— Давай сейчас прыгнем! — загорелась Марна.
— Ну, уж нет! — ответил я. — Это наш последний шанс. Как у летунов, бомбовоз падает, прыгнешь, остается шанс выжить.
Она смотрела на парашюты долним взглядом.
— О чем думаешь? — поинтересовался я.
— О выкройках, конечно! — получил я сердитый ответ. Обиделась, что не позволил испытать новинку. Обойдется! Лучше бы, вообще не пришлось прыгать!
Когда Петер уснул, женщина поднялась со своей постели и вышла за дверь. Она думала о том, как ей повезло с этим пришельцем-шаманом, добрым, смелым, но по-детски наивным. Неужели он поверил, что она откажется от своих планов, от дела всей жизни? Тем более, теперь, когда угроза опустошительной войны миновала? Она обязательно найдет способ устранения Бьорна Рау, и его окружения. Отправить их в бездну к демонам. Власть в стране должна перейти к рабочей партии. Тогда, наконец, можно будет приступить к строительству общества равноправия и справедливости, закрыть ужасные урановые рудники и разогнать ненавистные силы безопасности. Избавиться от тотального полицейского контроля и незаконных арестов. С помощью окон, открывающихся в любую точку планеты, можно будет одолеть любого врага. На этот раз она не попадется и не будет казнена. А Петер никуда не денется, поворчит немного и простит свою любимую. Надо только дождаться удобного момента. Марна подумала о том, что осторожной ее сделало общение с Петером. Раньше она бы не стала ждать, не задумываясь, нанесла молниеносный удар. Открыла бы окно к председателю Бьорну Рау, где бы тот ни находился, и разделалась с ним голыми руками. Теперь она понимает, возле него может находиться охрана, а получить пулю было бы глупо. Она не боялась погибнуть ради великого дела. Но в случае ее смерти к власти придет один из негодяев, приближенных к председателю. И в стране фактически ничего не изменится. Уничтожить необходимо всю верхушку, выбрав момент, когда владыки соберутся в одном месте. Узнай об этом Петер, наверняка не позволит этого сделать. Потому и приходится запасаться столь не свойственным ей терпением. А сейчас она в очередной раз проявит переполняющую ее решимость и мужество. Марна подошла к крайнему парашюту и решительно взялась за лямки.
Проснувшись утром, Марны рядом я не обнаружил. Я поднялся, умылся, наспех сделал зарядку и вышел на кухню. Ее и здесь не оказалось! Я проверил все помещения, нет нигде моей Марны! Только сейчас я заметил, что в коридоре остались три мешка. Так, уже кое-что понятно. Я внутренне озверел, спину обдало холодом. Некогда было бежать за слайдером, а осмотреть подножие скалы в отсутствии балкона, не получалось. Сорваться в пропасть можно, как нечего делать. Я схватил парашют, отодвигать картинку черепа с костями не потребовалось, она и так была отодвинута. Был бы я верующим, перед прыжком перекрестился. Я разбежался и, как в омут, бросился в невидимое окно. Раньше прыгать с парашютом мне не доводилось. Нам предстояло это удовольствие на втором курсе звездного училища. Там много было всяких испытаний. Ну, да бог с ними! Я камнем летел вниз и вовремя вспомнил о том, что пора его раскрыть. Не сразу дотянулся до кольца, получилось то, что когда-то называлось затяжным прыжком. Приложился крепко, но тут же вскочил и осмотрелся. Моя ненаглядная подошла с улыбкой нашкодившего ребенка. Ее парашют лежал рядом.
— Мне понравилось! — сообщила она. От ее улыбки сразу испарилась вся злость и желание ее, как следует, отшлепать по пятой точке. Все же, я спросил:
— А если бы парашют не раскрылся?
Она легкомысленно пожала плечами.
— Как видишь, все прошло удачно, не сердись, Петер, тебе это не идет!
Я обнял мою драгоценную авантюристку и прижал к себе.
— Ты должна обещать, что без крайней необходимости никогда больше так не сделаешь.
Плутоватое выражение исчезло с ее лица.
— Обещаю, мой бурлет!
Я достал пульт. Тащить парашюты наверх не было смысла, правильно сложить все равно не получится. И бросать их здесь нельзя. Красный конический луч превратил ткань, похожую на шелк, металлические детали и брезент упаковки в труху. Как утилизатор пульт, вещь незаменимая. Вот только оружие это варварское, тем более, ближнего боя, действует на расстоянии, не превышающем два-три метра. Тем же вечером я повторно навестил армейские склады и позаимствовал два парашюта.
Глава двадцать первая
Ранним утром, едва солнце показалось из-за гор, Гир повел винтокрыл на юг, через весь дикий континент, над горами, покрытыми густыми джунглями, изрытыми глубокими ущельями. В соседнем кресле устроился надежный помощник Аэс, с массивным фотографическим аппаратом, готовый отснять место будущего десантирования. Оба имели строжайший приказ не задерживаться возле святой горы, чтобы неведомые силы не сбили машину, а заодно не повредили авиаматку, которая дежурила у северной оконечности дикого материка. Следовало добраться до места, облететь гору по кругу и немедленно возвращаться. Главное, получить фотографии скальной площадки. Группа скалолазов-десантников уже готовилась. По прочнейшей веревке, изготовленной из редкого сорта лианы, целую неделю они тренировались высаживаться с винтокрыла на различные площадки. Все были уверены в успехе, начиная от последнего матроса на авианосце и до высших бурлетов штаба, ответственных за операцию.
— Топлива точно хватит? — спросил Аэс. Гир посмотрел на показания топливомера. Стрелка подбиралась к середине шкалы. Должно хватить, гору уже видно.
— В обрез на обратную дорогу, — ответил пилот и добавил, — не отвлекайся.
Машина, наконец, добралась до места и начала облет горы по широкой дуге. Мимо проплывали ровные, словно полированные, темные стены, сверху ослепительно блестела на солнце снежная шапка, но куда делся уступ?
— Это точно Ману-лоо? — спросил Аэс, безрезультатно высматривая давешнюю терраску.
— Точно она, — ответил Гир, — работай!
— Но карниза нет!
— Как это, нет?
Пилот оторвался от приборов. Скальный выступ, площадка для будущего десанта, в самом деле, бесследно исчез. Словно его никогда и не было. Пропал вместе со странной летающей машиной, напоминающей снаряд огромной пушки. Что ж, придется по возвращении доложить об этом командованию. Пусть высокие бурлеты думают и принимают решение. Винтокрыл развернулся и лег на обратный путь. Двум пилотам предстоял долгий полет над негостеприимным материком.
Утром мы позавтракали и принялись обсуждать дальнейшие планы. От газет толку было мало. Глубокого анализа политической обстановки я не увидел. Также я полагал, что вояки Гарца больше на континент не сунутся. На нашу базу им теперь хода нет, попытки устроить на побережье новый плацдарм для военных провокаций провалились. У Марны было прямо противоположное мнение. По ее словам, в Гарце считали свою страну самой передовой и могучей, все остальные должны плясать под их дудку. Мания величия, вот что это такое. А тут какие-то непонятные шаманы брыкаются.
— Вот увидишь, они еще попытаются сделать нам какую-нибудь гадость, — сказала она.
— В таком случае, я бы уехал отсюда. Нигде у нас не будет спокойной жизни. Как отыскать такое место, куда бы, не лезли всякие таны Боры, Шоры и прочие недоумки?
— Ты устал, — сказала Марна, одарив меня нежным и ласковым взглядом, — нам надо отдохнуть.
— Отдохнешь тут! По лесам ложные разбойники шастают, в Найке пришлось спасаться от целого отряда охраны. А в твоем любимом Лоо тебя чуть не изнасиловали озабоченные граждане. Что им всем неймется? Что у вас тут за народ? Стоит ли таких от будущей войны спасать?
— Спасать стоит, не все здесь такие идиоты. Да и изнасиловать меня не так просто, — с усмешкой хмыкнула Марна.