— Чем позже выйдут на наш след, тем лучше. Лучше бы вообще не вышли.
С этим моя дражайшая половина не могла не согласиться. И тут же заявила, что вопреки всему жаждет устроиться на работу. Швейная фабрика находилась неподалеку, от нас, всего через два квартала. Я не успел возразить, а моя ненаглядная уже принялась говорить, как это удобно, когда место работы рядом, и что ей дальше сидеть без дела невозможно. И вообще, у нее масса новых задумок, выкроек и необычных платьев. Я все это терпеливо выслушал, а затем сказал: "Может, поваром устроишься? В ресторане, что к нам еще ближе, нужен повар. Совсем рядом с домом, и отбоя от клиентов не будет!". Марна замолчала, растерянно посмотрев на меня. И только минуту спустя сообразила, что я шучу.
— За шутки ответишь! — она подпустила в голос злости, но меня это не остановило.
— Или запишешься в филиал рабочей партии?
Мы с ней не далее, как вчера обнаружили на стене дома листовку с призывом к забастовке.
— Этого точно не хочу, — призналась она, — раньше я думала: убью диктатора, и будет всем счастье. Но все оказалось далеко не так просто.
Дошло, наконец! Иногда она буквально зубами скрипела при одном упоминании о председателе акрийского парламента.
— Теперь, значит, так не думаешь, — констатировал я. В самом деле, после моих рассказов из истории Земли, о революциях, кровавых тиранах и чем подобные потрясения заканчивались, взгляд ее на здешнее мироустройство разительным образом поменялся. Она уже не стремилась положить свою единственную молодую жизнь на мифический алтарь всеобщего счастья. Поняла, наконец: обмен неравноценный. Жизнь-то отдашь, а счастья как не было, так и не будет. Скорее море крови пролить можно.
— Радость моя, — сказал я, — у меня для тебя есть дело. Работать можешь дома, а не мотаться каждый день на фабрику. Ты ведь замечательно готовишь, а в случае работы на фабрике мне придется питаться кое-как, в общепите.
За похвалу ее стряпне я удостоился поцелуя, затем в ее глазах появился неподдельный интерес.
— Говори, что за дело?
— Ваша культура не получила такого развития, как у нас на Земле. Взять любую область: литературу, музыку, театр, кино, то есть, синематограф. Я хочу, чтобы ты занялась одним из этих направлений.
— Но я, же ничего не знаю и не умею!
— Я подскажу. Чем бы ты хотела заняться? Если, к примеру, театром, в моем архиве имеются десятки и сотни подходящих спектаклей. Это драмы, комедии, музыкальные пьесы, сказки разных времен и народов. Все что угодно и на любой вкус. Придумываем псевдоним, идем с тобой к театральному администратору, предлагаем новые, необычные произведения. Или еще лучше, чтобы не светиться, нанять исполнителя. Останется только его озадачить, остальное он сделает сам. За определенный процент от гонорара.
Марне идея пришлась по вкусу. Она вспомнила сказку, которую мы видели в Акрии. Поэтому захотела начать со сказок. Что ж, этого добра у меня навалом. Нужно будет купить пишущую машинку. Честно говоря, у меня в мыслях не было, что нас ждет жестокий облом. Если в научном мире живо заглатывали крючок новой интересной информации, даже без жирного денежного червяка, в области искусства ситуация была совершенно другая. Без помощи Умника протолкнуть гениальные опусы оказалось практически невозможно. В Бруссии действовали жесткие цеховые ограничения. Если ты начинающий писатель, пусть даже пишешь талантливо, будь любезен, продай свои гениальные рукописи маститому автору за пару грошовых банов. И радуйся, что у тебя кто-то их купил. Ни одно издательство не бралось печатать автора "с улицы". "Маститый" клюнул на объявление в газете "Книжная вселенная" и через неделю заглянул к нам на огонек. У меня к тому времени были готовы две пьесы, одна Шекспира, другая по сказке Андерсена. Обе причесанные под здешнюю реальность. Уважаемый тан Урва не понравился мне с самого начала. Зашел, высоко задрав нос, посмотрел сквозь нас сверху вниз, протянул загребущие руки: "Давайте рукопись, почитаю".
— Высокий тан, — сказал я, в то время как Марна нахмурилась и напряглась, как перед хорошей дракой, — разве вы не в курсе правил этикета?
— Стоит ли говорить о правилах в этой дыре? — он сморщился и окинул брезгливым взглядом прихожую. — Ни один уважающий себя писатель не творит в съемной квартире. К тому же, такой бедной и тесной. Предлагаю пятьсот банов, при условии, что опусы мне понравятся.
Видимо, он считал, что озвученная сумма более, чем щедрая.
— В таком случае, нам больше не о чем разговаривать, — отрезал я. Меня уже тошнило от этого высокомерного наглеца. Бесталанный паразит, ничтожество, в наглую пользуется результатами чужого труда. Чтобы я продал бессмертное творение великого Шекспира за мешочек грошовых банов? Перетопчется! Видя мою реакцию, хам изрек уничижительно: — Я позабочусь, тан Логан, чтобы ваши статьи отныне не приняло ни одно серьезное издательство!
Пусть катится! Поменяю псевдоним, и всех дел. Хотя в душе поселилось сомнение. Литераторы стояли глухой стеной, и пробить ее будет не так-то просто. Как мне не хватает "Умника" с его поистине неисчерпаемыми возможностями!
— Неужели все писатели здесь такие? — проводив его взглядом, сказала Марна.
— Интересно, этот Урв что-нибудь сам написал? — пробормотал я.
— Кажется, в местном театре ставится его драма. Сходим?
— Ну, уж нет, ничего хорошего этот тип не напишет. Скорее всего, это вообще не его произведение, купил у кого-то за пятьсот банов. Неслыханная щедрость!
За неимением новых идей пришлось отложить ускорение культурного прогресса. В конце концов, здесь поле непаханое, можно начать с журналов или небольших изданий, рассказов и повестей. В тот же день я нашел своей любимой затюканного писателя, печатающего статейки в вымирающем журнальчике "Вопросы искусства" и предложил подсунуть редактору несколько рассказов. Писатель, тан Экварт, с сомнением смотрел на нас с Марной. Наверняка думал, откуда берутся такие мечтательные чудаки? Прочитав рассказы, которые я извлек из своего бездонного архива, он сразу стал серьезным.
— Ваши условия, таны? — спросил писатель, переходя на деловой тон.
— Пятьдесят процентов, — сказал я. — С условием, что о наших с вами контактах никто не будет знать. Подписывайтесь любым именем или псевдонимом.
— Но к чему такая секретность? — удивился тан Экварт.
— Я работаю в Технологическом институте и занимаюсь наукой, не хотелось бы совмещать ее с литературной деятельностью.
— Видите ли, мы не смогли найти общий язык с таном Урвом, — добавила Марна.
— В таком случае я вас хорошо понимаю, останется убедить редактора, что подобные вещи вышли из-под моего пера.
— Это уже ваша проблема, уважаемый, — ответил я, и на этом мы расстались. Одно препятствие мы одолели. Гораздо легче было "рожать" технические идеи. Поначалу я удивлялся, отчего так, пока не узнал, что все лицензии приобретает фирма из Гарца, ранее принадлежавшая Ошу. Пускай, главное, чтобы и у нас, в Бруссии и в Акрии начали выпускать мои новинки. В Технологическом институте уже была получена первая, опытная партия транзисторов. Что, по мнению большинства работников, сулило революционный переворот в радиотехнике и бешеные прибыли. Они еще не подозревали, какой грандиозный это переворот. И не только в радиотехнике.
Глава третья
В это же самое время в столице Акрии Кнатре, в здании парламента, в маленьком глухом кабинете без окон расположились друг напротив друга два человека, от которых в основном зависела как внешняя, так и внутренняя политика государства. Бьорн Рау все же, уволил главного полицмейстера тана Румала и поставил на его место заместителя генерала Сэсси, тана Холта. Две недели продолжалось расследование странных событий в городе оружейников Моме, после чего комиссия пришла к шокирующему выводу. Под видом главного полицмейстера действовал совершенно другой человек, возможно, мастерски загримированный агент неприятеля. Хотя, по тому, как все было проделано, стоило бы припомнить происки демонов бездны. Показная расправа и воскрешение девицы Альты, стычка с бандитами Абала и, наконец, два трупа в доме уважаемой гражданки мадам Го. Трупы старуха опознала, они, вне всякого сомнения, принадлежали загадочному пенсионеру и его подруге. Причину смерти установить не удалось. Бьорн Рау вздохнул с облегчением, наконец-то точка в этом запутанном деле поставлена. Он смотрел на нового полицмейстера и думал, в какую сторону направить дальнейшие усилия полиции и органов безопасности.
— Что у нас с рабочей партией? — спросил председатель. Тан Холт, тучный, как и его предшественник, вытер вспотевший лоб. В комнатке так и не установили вентиляцию. Впрочем, на это ни он, ни его собеседник внимания не обращали. Главный полицмейстер до сих пор не мог прийти в себя после нового назначения. Однако он уже был в курсе последних дел и полностью владел ситуацией.
— Затаились, тан председатель. После диверсии в Раске их неплохо зачистили.
— К войне в настоящий момент мы не готовы. Да и сама война с Гарцем отодвинулась в дальнюю перспективу. Однако успокаиваться рано. Впереди не менее трудная, война экономик. Нам необходимо продумать, каким образом преодолеть технологическую отсталость и устоять перед финансовой экспансией заокеанских противников.
— Уважаемый тан, на эту тему вам лучше поговорить с промышленниками, владельцами фабрик и заводов, а также с уважаемыми танами экономистами, — ответил полицмейстер.
— Поговорю, конечно, — усмехнулся председатель, — но и вам работы хватит. От внутреннего спокойствия государства в немалой степени зависит успех в экономике. Надеюсь, вы понимаете степень своей ответственности? Впервые за триста лет со времен властителя Куйво в мире сложилась столь взрывоопасная ситуация. И мы не имеем права отступить. Кстати, что за слухи доходят из-за океана? Что случилось с дочерью богатейшего человека планеты уважаемого тана Бора?
Председатель парламента, будучи занят делами, не успел ознакомиться с последней выжимкой утренних новостей, которую ежедневно готовила для него группа экспертов.
— Ее застрелили, и, должен сказать, при довольно странных обстоятельствах.
— Это ее портрет в обнаженном виде на прошлой неделе появился в журнале "Грани искусства"?
— Совершенно верно. Работа талантливого художника, запечатлевшего танну Алину незадолго до гибели.
Полицмейстер не стал говорить о том, что события в Гарце напомнили недавнее запутанное дело неуловимого пенсионера. Тан Холт решил, что ни к чему тревожить демонов бездны, лучше окончательно об этом забыть. Тан Румал лишился кресла, новый полицмейстер не собирался повторять его судьбу.
— Правда, что картина стоит целое состояние?
— Несколько миллионов банов, ее поместили в центральный столичный музей, — подтвердил полицмейстер, — а папаша Бор поставил дочери платиновый памятник.
— Это, конечно, интересно, но мы отвлеклись, — сухо сказал председатель.
— Я весь внимание.
— Большая война сорвалась, однако определенные круги в бизнесе требуют компенсации и неких решительных действий. Им надо производить и продавать оружие, в том числе новомодные "танки". Бизнес стремится зарабатывать баны. Есть предложение захватить одну из соседних стран. Слабая сельскохозяйственная Тувиция нам не нужна. Я бы предложил присоединить Бруссию. Гарц подмял всех соседей, почему бы нам не поступить так же? Увеличим население, усилим промышленность. В Бруссии современнейшие заводы и институты.
— Неплохая идея, — сказал полицмейстер, — но боюсь, тан председатель, наши чиновники без всякой пользы проглотят это богатство. Разворуют, остальное пустят на ветер. В Бруссии нет такого засилья чиновников, как у нас. Там все вопросы, в том числе организационные, решаются быстро и без проволочек, что мы наблюдаем и в Гарце.
— Полагаете, в этом залог успеха?
— Думаю, да. Тан Дорион продолжает политику Эверта Оша, во всяком случае, в области экономики и науки. Оттуда к нам идут новые технологии, через Бруссию мы покупаем в Гарце современные станки. Наши чиновники развалят Бруссию окончательно и бесповоротно. Боюсь, тан председатель, мы потеряем в этой акции гораздо больше, чем приобретем.
Бьорн Рау задумался. Тан Холт высказал здравую мысль, к которой стоило прислушаться. Все же, голова у нового полицмейстера работает не в пример лучше, чем у его предшественника. Однако на парламент сильно давят промышленники, с их непомерными аппетитами. Они спят и видят сто восемьдесят бруссийских заводов в своей собственности. И все же, полицмейстер прав. Толку от такой прибавки будет немного. А что делать, менять систему? Сокращать чиновников? Как бы они его самого не сократили! И не поставили на его место какого-нибудь безбашенного бурлета. Который, не раздумывая, полезет завоевывать и присоединять соседей.
— С завоеваниями спешить не будем, — решил он, — сделаем по-другому. По моим данным, в городе Унт, научном центре Бруссии, в Технологическом институте группой инженеров были проделаны впечатляющие работы в области новых прорывных технологий. Некоторые лицензии мы уже купили.
— Эти таны у нас на слуху, — подтвердил тан Холт, — физик Логан создал прибор, заменяющий радиолампы, меньший по размерам и энергопотреблению. По отзывам специалистов, это настоящий переворот в радиотехнике. Тан Петрон написал труд, в котором обосновал возможность создания мыслящих электронных устройств. Фурд предложил концепцию двухконтурного реактивного двигателя, судя по поступившей информации, опытный образец уже работает.
— Гарц обещает приезжим ученым бешеные деньги, обеспечивает жильем и транспортом. Лишь бы изобретали и внедряли. С внедрением там, кстати, никаких проблем. Не организовать ли и нам закрытый университетский городок с экспериментальными производствами и научной базой?
— Если ученые из Унта не соблазнились большими деньгами и удобствами и не отправились за океан, нам их подавно к себе не заманить, — хмыкнул полицмейстер.
— Мы и не будем.
— А как же?
— Насильно переправим их сюда и заставим работать на нас. Своими открытиями эти таны делятся со всем миром, что, на мой взгляд, недопустимо. Благодаря революционным новинкам мы могли бы не только успешно конкурировать с заокеанцами, но даже их обогнать.