— Обычная тяга мужчин к экзотике. — Отмахнулась Сабрина. — И подсознательное стремление разнообразить популяцию. Понимать надо! На тебя вон больше половины моих одноклассниц шликает!
— Только половина? — Лениво удивился я. — Что же в своей жизни я сделал не так?
— Родился в колбе. — Буркнула Сабрина. — Как и я. И это не лечится ни хера…
На этот раз мы выбили для себя стандартные восемь часов отдыха.
И это было… кайфово!
Процедуры в отсутствие обиженного искусственного интеллекта утратили значительную часть своей экстремальности и наше пребывание в медицинском центре всё больше стало походить на медицинское обслуживание, а не на патолого-анатомические опыты.
Да и научная группа, собранная, как выяснилось, исключительно под нас, вдруг обнаружила, что ей-то, в отличие от двух специально подготовленных клонов, требуются стандартные восемь часов сна даже при посменной работе. Эти родственники гарадианских тварей, оказывается, тоже нуждаются в сне и отдыхе!
Сейчас мы валялись на разных диванах в ставшей уже почти нашей комнате и тратили драгоценное время своего отдыха не на учебный материал, или медитативную тренировку, или даже сон, а на такую бессмыслицу, как выбор нарядов для предстоящего приема.
Еще час этого блуждания по порталам ателье, кутюрье и специализированных форумов, и я начну жалеть «золотую молодежь», вынужденную терпеть лишения и трудности от практически обязательного участия в великосветской жизни родной корпорации! Жалеть!
В то время, как Сабрина выбирала наряды, я боролся с бюрократией Службы, выбивая финансирование на это клёпанное мероприятие. Точнее, не боролся — бороться с бюрократией невозможно в принципе — ею можно пользоваться или её можно обманывать. Или «и». Вот этим «и» я и занимался.
— Не забудь, что по корпоративному дресс-коду в одежде должны присутствовать белые элементы.
— Ерунда. Закажем нашивку герба школы. Белыми флуоресцентными нитками. На груди. Или на плече.
— О! — Я щелкнул пальцами. — Точно! «… и с целью повышения престижа школы номер девятьсот десять на самом высоком корпоративном уровне…». Спасибо, Сабрина!
— Не благодари. — Вздохнула она. — Боюсь, Ка… Читхангпур зарубит это дело, если к ней обратятся за подтверждением твоей писульки.
— Вот и посмотрим, что более важно для искусственного интеллекта девятого уровня — престиж школы, которую он уже лет сто курирует, или мелочные обиды на неразумных учеников, которые по своему интеллектуальному уровню до него даже близко не дотягивают, а попали в его замечательную школу исключительно по недоразумению и по недосмотру некоторых должностных лиц… и вследствие явного превышение своих должностных полномочий кое-кого из высшего руководства.
— Прогиб засчитан. — Хмыкнула она и вернулась к просмотру каталога. — Та-а-ак… эти рюшечки нам не нужны, это… тоже… нафиг! Нафиг! Тоже нафиг… вот это… Фу! Вульгарщина какая! Это ж какие дойки надо себе отростить, чтоб такое носить!
В комнате воцарилась тишина. Я продолжал молча составлять служебную записку, Сабрина тихонько ругалась, выбирая платье.
Наконец, я осторожно нажал на «Отправить».
— А это еще кто? — Слабо удивилась Сабрина вслух.
Я даже подумал, что ошибся и отправил служебную записку не в Службу, а ей. Но тут она вскочила, ошарашенно смотря на что-то на своем инкоме.
— Ты чего?
— Читхангпур сообщение прислала!
Я тоже рывком сел:
— И что там?
— Ща. — Сабрина быстро щелкала пальцами, глазами пробегая по невидимому для меня документу. — Ага… ага.
Она подняла на меня изумленный взгляд:
— Эскизы формы. И проект приказа о введении в школьный Устав новой формы одежды — «торжественная»… — Она застыла на секунду. И вскрикнула. — Тим! Ты служебку уже отправил в финчасть?!
— Да. Только что. Буквально за секунду до…
— Отзывай! Быстрей!
Ни слова не спрашивая и ни о чем не уточняя, я торопливо поднял консоль расширенного управления коммуникациями и стал выполнять процедуру отмены отправки… Не знаю, отчего сестра так всполошилась, но раз задергалась, значит, какой-то повод есть — лучше сейчас быстро, пока финчасть не прочитала, отозвать служебную записку, а уж потом выяснять, что стряслось.
Сабрина молчала, напряженно буравя меня взглядом.
— Готово! — Отчитался я. — Отозвал. Никто не читал и зарегистрировать не успели — штаб Службы базируется на Новой Москве. Даже до третьей очереди ретрансляторов не дошло.
— Фух! — Облегченно выдохнула она. — Это было близко!
— Так что случилось-то?
— Она прислала рекомендацию. Добавить в «служебку» пункт о необходимости протестировать новую форму одежды в реальных условиях. Расходы школа берет на себя.
— М-да…
— Чего?
— Нам с тобой можно гордиться, Сабрина. Два каких-то задрипанных клона уже полдекады заставляют искусственный интеллект девятого уровня тратить на себя часть вычислительных мощностей!
— Думаешь? — Она показала глазами на потолок и стены.
— Уверен!
— Охренеть! Избранные, бля! — И тут же зажала себе рот руками. — Ой!
После слов про «избранных» у «второго» почему-то случилось что-то, смахивающее на истерику. Какая-нибудь детская травма? Лень разбираться.
— Вот именно, Сабрина. — Наставительно поднял я палец. — Вряд ли искусственный интеллект ограничится хозяйственным мылом.
— И сколько нам придется следить за базаром? — Кисло спросила Сабрина.
Я важно процитировал:
— Ученикам элитной архоцианской школы номер 910 пристало выражать свои мысли грамотным языком, демонстрируя высокую культуру, прекрасное образование и отличное воспитание.
— А если экстерном? — лицо Сабрины выражало галактическую скорбь всей клонированной части человечества.
— Хренушки. — Развел я руками. — У нас приказ.
— Бл… — Сабрина осеклась и грустно посмотрела на потолок. — Это неимоверно меня расстраивает, дорогой брат. Но я, разумеется, понимаю всю важность получения образования в такой прекрасной школе, как наша!
Глава 4
Школа номер 910 еще не встречала в своей истории более воодушевленных учеников, временно отсутствовавших, но теперь вернувшихся в родные стены. Мы с сестрой входили в школу пусть и не со слезами радости на глазах, но вот счастливые широкие улыбки… улыбки — были!
Тем удивительнее оказалась реакция встречаемых нами одноклассников и учеников других классов. Те, кто не успевал убежать, испуганно жались к стенам коридоров или, казалось, готовы были на этом не останавливаться и прыгать в окна… третьего этажа.
За разъяснениями я решил обратиться к командованию. Мы с Сабриной теперь не боялись (почти) Свету Ошико! Потому что есть существа гораздо страшнее этой милой, спокойной и тихой телохранителя-тени. Ученые-исследователи — вот истинное Зло, которое рано или поздно погубит это человечество!
— Какие-то вы… возбужденные. — Задумчиво пробормотал Дима, рассматривая, как пританцовывающая Сабрина-Сарита подлетает к отшатнувшемуся Ли Симкову и торжественно вручает ему свой портфель, хлопая ресничками и улыбаясь так, что у того начинают подгибаться коленки, а сопровождающая его Карина невольно пятится назад, медленно бледнея.
— Мы вернулись! — С удовольствием объясняю Диме очевидное.
С растроганной улыбкой я рассматривал светло-синие стены, украшенные белой лепниной, портреты ученых и деятелей искусства — до чего же милые люди! — , цветочные кашпо, развешенные на разных уровнях, стоящие на паркете горшки-кадки с растениями. И притихших в коридоре учеников и одноклассников, настороженно поглядывающих на меня, и на сестру.
А еще я с восторгом констатировал полное отсутствие медицинских дроидов и людей в светло-салатовых комбинезонах врачей! И нет специфического запаха медикаментов! И на нас снова эта замечательная школьная белая форма, подчеркивающая нашу бледность, а не жалкие тряпочки процедурных больничных халатов, в которых чувствуешь себя таким беззащитным пред бесцеремонно-алчущим научно-исследовательским интересом!
Время было раннее, уроки еще не начались. Это время ученики предпочитали проводить не в классах, а в коридорах — больше общения с параллельными группами. А школьники ЭТОЙ школы слегка повернуты на общении и заведении нужных знакомств. Поэтому вокруг крутились наши одноклассники. И, разумеется, они тут же навострили уши.
— Вижу. — Кивнул Дима и покосился на Свету. Та с некоторым осуждением смотрела на все-таки взявшую себя в руки Карину, которая заставила себя приветливо улыбнуться довольно скалящейся Сабрине. — Одно из двух. Либо вас там перепоили человеческой кровью, либо, наоборот, крови не давали вообще.
Молодец! Предположение сделано профессионально — один из ответов является истиной, но этот самый ответ… «Вы перестали бить по утрам свою жену?»