— Что ты! Какая кровь? Нам ни капли не давали! А вот выкачивали чуть ли не литрами!
Я был абсолютно честен… видимо, из-за рефлекса, вбитого Читхангпур, склонявшейся над нами во время процедур и взятия анализов, рекомендуя интимным шепотом, пробирающим до пяток: "Вы же не будете обманывать меня, своего вр-р-рача, мои дор-р-рогие? Ваш вр-р-рач должен знать о вас всё-ё-ё!" (бр-р-р!). И что-то от этого рефлекса еще осталось — я не собирался говорить правду, но и лгать не был намерен… впрямую.
— Признаться, даже меня эта новость несколько пугает. — Вздохнул Дима. — Передоз — это одно, а вот Жажда — это несколько другое…
Он бросил взгляд на одноклассников, слегка сдавших назад после этих слов. Все-таки странно они себя ведут.
— Господин, многочисленные источники утверждают, что второе гораздо опаснее, чем первое. — Согласилась с ним Света. — Для окружающих.
Но мне было плевать на странную реакцию окружающих. Да и на «многочисленные источники» — тоже. Я смотрел в спокойные глаза Тени и умилялся. И продолжал "резать правду-матку в глаза":
— Света! Давно хотел тебе сообщить! Знаешь, Света: ты у нас — просто чудо! Прости, Дима, но я должен это сказать твоей спутнице! И не обижайся, ладно? Таких милых скромных девушек нужно беречь! Так и знай! И не вздумай ее обижать! Понял?
Глаза у Димы и Светы стали одинаковыми. Большими и круглыми. Как у ночных птиц.
— Спасибо, Антонио. — Прошептала девушка, которая пришла в себя почти мгновенно. Она даже слегка улыбнулась. — Меня никто не обижает, не волнуйся.
— Это хорошо! — Кивнул я. — Но если что — ты только скажи! Ладно?
— Непременно. — Хмыкнула та.
— Дмитрий, ты себе даже не представляешь, как я завидую тому, что у тебя такая замечательная подруга! Эх! Это ж надо быть таким везучим су… ребенком своих родителей, а!
— Да-а-а… — Протянул Дима. — А когда, говоришь, у вас следующий… медосмотр?
— Через полгода. — Радостно ответил я. — Целых полгода! Представляешь?
Все-таки правду, действительно, говорить "легко и приятно"!
— Светочка, — Дима повернул голову к своей Тени. — Напомни мне, пожалуйста, о приближении этого события… за декаду, минимум.
— Да, господин. — Кивнула та. — Я настроила уведомление. За две декады, с вашего позволения.
— Да я сам тебе напомню, Дима! — возмутился я. — Не надо загружать работой Светочку.
Дима почему-то вздохнул и слегка отодвинулся:
— Угу, спасибо. Надо будет… знакомую одну предупредить — она должна увидеть это собственными глазами. Пусть выкроит время в своем рабочем графике.
— А что тут, собственно, было? — Я кивнул в сторону уже взявших себя в руки одноклассников, которые неуверенно переглядываясь, одергивали свои школьные мундиры и типа возвращались к своим разговорам… продолжая по-прежнему греть уши. — В наше отсутствие?
— Камасутра что-то в моз…
— Госпожа Читхангпур! — Твердо поправил я, посуровев лицом.
— Кхм… — Дима запнулся под моим осуждающим взглядом. — Да. Госпожа Читхангпур. Так вот она отчего-то внесла изменения в учебный план… всех классов. В частности, на ксенобиологии несколько уроков мы изучали кровососущую флору и фауну с планет Хадорц и Туман-3… были даже продемонстрированы живые образцы… и то, как они питаются. — Он невольно поежился.
— И всё? — Удивился я.
Зрелище, конечно, не самое аппетитное… хотя, на здешних детишек, не прошедших должную психологическую подготовку, должно было произвести впечатление. Но как-то маловато для объяснения наблюдаемой мной реакции. И, опять-таки, причем тут мы с Сабриной?
— Нет. Ещё на уроках искусств демонстрировались фильмы о покорении этих планет. И классические древние фильмы… той же тематики. Но уже художественные. И новые блокбастеры, с нормальными спецэффектами. «Ночная тень Ладао» и «Багряные сумерки». Короче, сплошная кровуха в категории "не для детей". А родители, сам понимаешь, поставить под сомнение компетенцию госпожи Читхангпур не смеют. — Он помолчал и вдруг спросил, нахмурившись еще сильнее. — О! А что это делает госпожа Веридас?
Я обернулся. Госпожа Веридас изволила загнать в угол… Судя по лейблу, это был Окинос Шварц — ее одноклассник. И сейчас сестра что-то выговаривала обильно потеющему бледному парню, веско тыкая указательным пальчиком тому в грудь. Ли с ее портфелем и Карина стояли за спиной Сабрины, растерянно хлопая глазами (причем — оба! И хозяин и "телохранитель". Ну, я и раньше подозревал, что Карина больше служанка и помощница Симкова, чем бодигард — совсем не та у нее «основа» подготовки). Окинос быстро тряс своими золотыми кудрями, потом мотал головой, потом снова тряс… Характерно, что Симков с Вольф, стоявшие за спиной Сабрины, трясли и мотали головой синхронно со Шварцем.
— «Ученик школы должен УВАЖИТЕЛЬНО относиться к учителям». — Громко, на весь коридор, процитировал я школьный устав и отвернулся от процесса внеклассного воспитания, обращаясь только к Диме и Свете. — Просто напоминание одноклассникам о необходимости уважительно отзываться о своих учителях, прилагающих такие титанические и самоотверженные усилия для нашего воспитания. И не допускать высказываний, могущих опорочить доброе имя этих замечательных людей!
— «Просто напоминание», «уважительно». — Эхом повторил Дима. — Да! Сестра обязательно должна это увидеть!
+++
— Девять! — Торжественно сообщила Сабрина, вваливаясь в нашу квартиру. — Из них шесть! А из них еще три!
У ее класса сегодня было больше уроков и я, ненавязчиво сопроводив Диму со Светой до их флаера, с чувством выполненного долга пришел домой раньше. Ненамного, так как не смог отказать себе в удовольствии пешочком пройтись по маршруту «школа — дом», заглянув по пути в «Высокие шпили». Заодно посидел за столиком этого кафе, рассматривая город с высоты девяностого этажа и размышляя… об одной всплывшей проблеме.
— Чего «девять» и чего «шесть»? Кстати, я тебе пироженки принес. Из «Шпилей».
— Вау! — Сабрина унеслась на нашу крохотную кухоньку. — Эклерчики! Мои ж вы милые! Примите мою благодарность и уверения в благорасположении, дорогой брат!
— Не стоит благодарности, любезная сестра. — Отмахнулся я, возвращаясь к чтению сводки по корпорации. — Я готов исполнить любой ваш каприз… почти.
Сестра появилась на пороге нашей единственной комнаты. В каждой руке у нее было по пирожному, а измазанные в креме губы, жевательные движения челюстью и целостность (пока еще) эклеров в руках свидетельствовали, что как минимум одно пирожное из шести уже благополучно ликвидировано.
— Какие нофофти? — Она вцепилась зубками в один из эклеров.
— Ничего нового. Срыв переговоров с «Базальтом» и обострение отношений с «Аурум». Независимые аналитические центры прогнозируют попытки захвата Примы с их стороны, или Донца — с нашей.
— А что прогнозируем мы?
— Лично я ставлю «девять» на попытку третьей стороны отжать что-нибудь у «Базальта», так как разведка «Пирита» и «Аурума» сейчас внимательно следят за телодвижением экспедиционных флотов друг друга.
— «Шесть» на то, что этой третьей стороной будет «Антрацит».
— Принимается. — Кивнул я. — Кстати, возвращаясь к твоим «девять», «шесть» и «три»… Что это было?
— Девять девочек хотят с тобой встречаться. Шесть из них совершенно точно хотят затащить тебя в постель.
— Твои одноклассницы меня не интересуют.
— Это не мои одноклассницы! Это ТВОИ одноклассницы. Связались со мной сегодня после уроков. «Встречается ли какая-нибудь девушка с твоим братом? И, если встречается, как она отнесется к тому, что…?» Хе-хе…
— Ну, а три?
— Рыфенькие! — Невнятно сообщила Сабрина, с удовольствием приканчивая пирожное и постреливая глазами в сторону кухни.
— Охренеть! Нет, мои одноклассницы меня тоже… не интересуют. — Не очень уверенно ответил я, припоминая внешность девушек нашего класса. — Наверно?
Я задумался, мысленно выделяя из нашего класса рыженьких… М-да, теперь вот даже и не знаю! Вообще, шутка с рыженькими далеко зашла — тогда, применительно к Томбравец, сказал это совершенно «от балды». А теперь вот, получается, сам же и… подсел. На рыженьких, ага.
— Тебе постарше подавай, да? — Покивала Сабрина. — Так и знала! Ладно, поищу еще: есть парочка подходящих кандидатур! Дежурная по информаторию — раз, официантка из "Звездного бублика" — два, училка по этикету — три! Третий номер — это просто приятно, а вот от первого и второго можно поиметь не только приятное, но еще и полезное! От первой — доступ в информаторий, следовательно, к инфосистемам школы, а от второй — ПИРОЖЕНКИ И НЯМКУ!
— Хм… Надо ж! Даже внимания не обратил на официантку! — Удивился я, припоминая внешность обслуживающей нас девушки в "Звездном прянике". — Давай дежурную. Это полезнее, чем пироженки. Да и девочка миленькая — жалко ее.
— Как обычно — прагматизм и циничный расчет возобладали над зовом тела! Ну, вот что мы за люди, а?! — Расстроилась Сабрина. Но тут же встрепенулась, кивнув в сторону кухни. — Ты пироженки будешь? Я там тебе оставила…
— Я — уже. Там все твои лежали. Так что наслаждайся.
— Йа-ху!
Сабрина снова исчезла на кухне, хлопнула там дверцей холодильника. Появилась она уже с одним пирожным. Судя по тому, как она осторожно откусывала маленькие кусочки и очень тщательно их пережевывала, это пирожные было последним.
Я терпеливо дождался, когда последний кусочек будет ею пережеван — разговор предстоял серьезный. Сабрина, почуяв мой настрой, юркнула в душевую, быстро умылась, метнулась обратно и села в кресло, сложив ручки на коленях, как примерная послушная девочка. Не ребенок — загляденье! "Хотя, нет, — мысленно вздохнул я. — Уже не ребенок"
— Хм? — Вопросительно изогнула она бровку.
— Дорогая сестра. — Начал я. Та моментально изобразила живейший интерес. — В последнее время я замечаю некоторые изменения в твоем поведении.
Сабрина прищурилась, но промолчала.