— Бросай эти привычки! Лучше бабочник или преобраза…
Приходилось запоминать эти странные названия, чтобы потом, в укромном месте занести их в таблицу. Не доставать же планшет у всех на виду!
Иной раз некоторые прохожие растворялись в воздухе. Другие, наоборот, появлялись из ниоткуда. Глупый Виталик, увидев это, раскрыл рот и застыл в изумлении. Пришлось наградить его незаметным тычком. Хоть у него это и первое перемещение, но нельзя забывать о главном правиле любого дилапера: ничему не удивляться. Этому готовят с первых дней занятий, иначе в новых мирах дилаперы вместо поиска эксклюзы только бы и делали, что застывали с раззявленным ртом и ахали от изумления. А от слишком большого количества чудес можно и свихнуться.
— Обычная телепортация, как в играх, — пробормотал из переговорника суфлёр Паша, заметив появления и исчезновения аборигенов. — Одни исчезают, другие появляются… Понятно, почему нет транспорта. На кой он нужен, если тут телепортироваться умеют. И двери поэтому в домах не нужны… И асфальта поэтому нет, трава под ногами.
Ближе к центру я начал замечать множество странных устройств непонятного назначения. Одни штуковины были маленькими, их держали в руках прохожие. Другие, громоздкие, стояли возле домов и загадочно урчали. Я едва успевал запоминать странные названия вроде «травоед», «глазун», «железник», «мерцалово»… Причём, странное дело, многие аборигены сами не всегда понимали название этих штуковин и постоянно спрашивали друг друга:
— Что это такое?
— Небопроектор.
— А что он делает?
— На небо проецирует для красоты.
— Что проецирует?
— Да хоть что. Тебя, например…
После часового блуждания по улицам (я уже порядком притомился), мы добрались до площади. По крайней мере, что-то похожее на площадь — пустырь, поросший низкой травкой, окружённый красивыми зданиями. У одного из строений толпились люди, держа в руках набитые чем-то пакеты. По очереди аборигены входили в здание, а, выходя, демонстрировали друг другу содержимое пакетов и комментировали:
— Морквосвёкла.
— Рыбокреветки.
— Картофелекапуста.
— Ледовода.
— Дровадым.
На здании не виднелось вывески, но почему-то я понял, что это «сглажник». Боясь, что у стажёра начнётся приступ переинформации, знакомый любому начинающему дилаперу, я повёл его в небольшой уютный дворик, нашёл там скамеечку, и мы присели, переведя дух.
Во дворе, зелёном и тихом, стояло несколько досок, похожих на школьные. Горожане толпились возле этих досок, рисовали на них формулы и жарко спорили. Ощущение, что тут проживают супермены-фотомодели с учёными степенями докторов наук. Другие аборигены сидели за столиками и играли в какие-то хитроумные игры вроде наших шахмат. Даже удивительно: ни хулиганов, ни алкоголиков, которые часто встречаются в наших земных дворах, мы не заметили. Наверняка тут мощная полиция и везде видеокамер понатыкано, иначе как объяснить, что местные ведут себя как паиньки.
— Ты заметил, что мы ни одного магазина не встретили, — спросил я унылого стажёра.
— Заметил, — ответил тот, хотя видно по нему, что ничего он не заметил.
— Не нравится мне это, — вполголоса произнёс я. — Миры, где нет торговли, не внушают доверия.
— Почему?
— Потому что торговля — это основа мироздания. Универсальный обмен, взаимодействие, поле, у которого кванты — материальные ценности. А что за мир, в котором отсутствует взаимодействие!
Видно, что мои слова доходят до стажёра с трудом. Я пихнул его плечом.
— Ну, выше нос, дилапер! Устал? Терпи, дружище! Такова наша дилаперская доля.
Самому мне было немного стыдно перед новичком, что я, такой опытный и тёртый, до сих пор не смог найти кандидатуру для зацепа. Уже начинало вечереть, а у нас ни зацепа, ни еды, ни крыши над головой. Хоть и зазорно, но, видимо, придётся вернуться к тайнику, поесть консервов и заночевать в лесу.
Но скоро мне удалось реабилитироваться. Вернее, нам просто повезло. Нежданно-негаданно к нам подошла красивая темноволосая фигуристая девушка с большими тёмно-синими глазами и с ходу взяла быка за рога:
— Добрый вечер, забредыши! Ищете ночлег? Тогда пойдёмте со мной.
Стажёр заметно напрягся; наверное, ему вспомнились страшные рассказы о коварных аборигенах, заманивающих бедных дилаперов в подвалы инквизиции с помощью красивых девушек. Я же как можно непринуждённее улыбнулся и осторожно спросил:
— Мы похожи на забредышей, ищущих ночлег?
— Вы не похожи. Вы такие и есть, — улыбнулась темноволосая. — Пойдёмте, не бойтесь. Какие все забредыши пуганые!
В ней кипело столько весёлого напора, что мы, как телки, поплелись за ней. Пройдя десяток метров, мы подошли к зданию. Я опять непонятным образом догадался, что это «Бюро по устройству забредышей, ищущих ночлег».
— Ну, смелее! — пригласила нас девушка, указывая на вход. — Специально для вас двери сконфигурила, забредыши вечно без перепухальников… Ты, с сумкой, проходи первым.
Мы вошли и очутились в приятном полумраке холла. Роскоши особой я не увидел, в помещении было просто уютно, хотя и пустовато. Помещение было похоже на провинциальную гостиницу, в которой администратор куда-то отлучился и надолго. Я сильно надеялся, что брюнетка не спросит у нас документы. На наше счастье так и произошло. Девушка лишь достала плоскую коробочку и по очереди навела на нас: видимо, что-то вроде идентификатора личности, и мне это очень не понравилось. Не хватало ещё быть занесённым в какую-нибудь местную базы данных забредышей!
— Давайте сюда, в номер, — приглашающе махнула девица по направлению к двери с номером один. Кстати, дверь в холле была единственной, если не считать входной.
Мы опять послушно последовали за спутницей. За дверью оказался стандартный номер среднеценовой гостиницы. Коридор, две комнаты, в каждой по кровати, стулу, тумбочке и окну.
— Если надо помыться, то ванная организуется здесь, — пояснила темноволосая, указывая на дверь в коридорчике. — Туалет там же… Чистилом ведь не умеете пользоваться.
Меня царапнуло слово «организуется», но дилаперу не полагается реагировать на странные термины и выражения.
— Простите, а вы кто будете? — вдруг брякнул Виталик, устав от долгого молчания.
Я незаметно показал ему кулак.
— Кто это «мы»? — вытаращила на стажёра синие глазищи темноволосая.
Настала его очередь растеряться.
— Ну, вы… В смысле по должности…
— Ты кого имеешь в виду под «нами»? — поинтересовалась удивлённая девушка.
— Он имеет в виду тебя, — сообразил я, понимая, что у них тут принято обращаться ко всем на «ты». — У него привычка такая, спрашивать во множественном числе.
Темноволосая недоверчиво усмехнулась:
— Понятно. А что он понимает под «должностью»?
— Он пошутил, — ответно осклабился я. — Не обращай внимания.
Девица нахмурилась, потом её лицо просветлело.
— Понятно! Он подумал, что у меня это постоянная работа! Так все забредыши почему-то думают.
— А что, временная? — аккуратно спросил я, начиная чувствовать раздражение.
— Просто сконфигурилось так, — «пояснила» темноволосая. Я с умным видом многозначительно покивал, мол, вот оно как бывает, ещё и не то сконфигуривается.
Но девушка решила нас больше не мучить.
— Ладно, я упухаю, а вы отдыхайте. Ужин будет в холле через час. Пища под вас выдумается, всё равно достом пользоваться не умеете.
Она посмотрела на нас снисходительно, мол, мало того, что задохлики, ещё и с достом разобраться неспособны.
— Среднить будете, максималить или так поужинаете? — спросила она, как будто специально пытаясь запудрить нам мозги незнакомыми словами.
— Лучше так, — приятно улыбнулся я. — Максималить что-то не хочется, устали очень…
— Если что понадобится, мысляйте меня.
— А как тебя мыслять, если не секрет? — осторожно спросил я.