— Элина, — Я вообще-то хотел просить, что значит «мыслять», а не как её зовут.
— Очень приятно, Игнат. А это — Виталий.
Стажёр судорожно кивнул.
— Да, чуть не забыла. Завтра можете прийти на выставку инженерной лингвистики и прикладной философии. Вон в том здании.
Голубоглазая подошла к окну и показала на синевшее в наступающих сумерках здание в форме полусферы.
— Вам, забредышам, будет интересно посмотреть. Ну, пока!
Элина упухнула, то есть растворилась в воздухе. Стажёр, оглянувшись, бросился ко мне и вцепился мне в рукав.
— Надо уходить, Игнат! Не нравится мне что-то эта Элина! Похоже, засада!
— Не похоже, — засомневался я. — Зачем весь этот цирк с гостиничным номером…
— Может, они хотят нас подслушать!
— А мы понимальники отключим. Пусть слушают.
— Думаешь, у них понимальников нет? — волновался стажёр. — При их-то технике!
— Даже если и есть, мы ведь ничего такого не говорим. Разве что мысли прочитают…
— Давай ужинать не пойдём, вдруг нас отравят!
Я рассмеялся как можно беззаботнее:
— Какой смысл нас травить! Шпионов не травят, а стараются выпытать, на кого они работают.
При упоминании о пытках, Виталик побледнел и замолчал, оглядываясь на дверь.
— Пытки — это ерунда, — заверил я стажёра. — Мне рояльность этого Миогена не нравится. Вот это уже серьёзно.
По взгляду стажёра я понял: он не знает, что такое рояльность. А, может, просто от волнения не соображает, о чём речь.
— Рояльность просто зашкаливает, — повторил я. — Ночлега у тебя нет — появляется гостиница с девушкой-заманушкой, еды нет — пожалуйста, ужин в холле, эксклюзы хочется — выставка опять же как по заказу…
— Почему «рояльность»? — решился спросил Виталик.
— Это термин из литературы, — пояснил я. — Раньше писали фантастические романы про попаданцев. Ну, они вроде нас, дилаперов, только случайно перемещённые в другие миры. Плохой автор старался упростить жизнь своему герою и выдумывал рояли в кустах.
— Рояли? В кустах?
— Это жаргонное название всяких удобных штуковин или явлений, которые попаданцу помогали победить всех врагов. Я сам не помню, почему это явление роялями называется. Но термином «рояльность» мы, дилаперы, пользуемся.
Я совсем выпустил из головы суфлёра Пашу, которому наскучило молча сидеть у монитора и он подал голос:
— Интересный у вас мирок, ребятки! Самоконфигурируемый. Рояльность как-то связана с самоконфигурацией. Это надо будет поподробнее изучить…
Он хотел ещё что-то сказать, но я отключил переговорник. Если нас прослушивают, то суфлёр-болтун может брякнуть что-нибудь лишнее.
— Ладно, давай на ужин. Спать сегодня будем по очереди. На всякий случай.
3
Как ни странно, до утра мы дожили. Нас не отравили и не арестовали ночью. Утром за плотным завтраком я заметил, что Виталик выглядел плохо: осунувшееся лицо и огромные тёмные мешки под глазами. Первая ночь в новом мире, всё понятно. Скорее всего, глаз не сомкнул.
Поскольку мы не умели пользоваться анизотропом, и перепухальников у нас не имелось, мы добирались до выставочной полусферы на своих двоих; благо идти недалеко. В этом городе вообще всё было компактно.
Как и вчера, на улицах встретилось много аборигенов, болтающих о непонятных вещах, в которых нам с Виталиком предстояло разобраться при помощи суфлёра-аналитика. Я чувствовал, что выставка должна нам помочь в поиске эксклюзы. Не теряя надежды найти жертву, я прихватил с собой первичный дилаперский набор для зацепа.
По дороге я боковым зрением подмечал различные странности и особенности, которых тут становилось всё больше. Например, молодая красивая девушка, раздающая детишкам странные предметы. Приглядевшись, я признал в этих предметах невозможные объекты, которые просто физически не могут существовать в обычном пространстве. Мимо нас пробежал довольный мальчишка, держа в руках треугольник Пенроуза. Похоже, невозможные объекты девушка раздавала совершенно бесплатно. Неужели мы попали в коммунистический мир? Бесплатная гостиница (по крайней мере, с нас пока никакой мзды не потребовали), бесплатные игрушки, да ещё какие!.. Попросить бы одну и отправить на Землю, чтобы оценщики определили её стоимость у нас. Но пока не стоит, может, здесь взрослым не принято выпрашивать подобные вещи.
Недалеко от девушки стоял рослый парень и из какого-то ящика под довольный визг ребятни вытаскивал сказочные вещи. В прямом смысле сказочные: шапку-невидимку, скатерть-самобранку, гусли-самогуды. Ребятишки тянули к нему руки, и он не глядя совал им эти вещи.
— Я кое-что заметил… — неожиданно подал голос Виталик, тревожно глядя по сторонам.
— Что же?
— Стариков нет. Совсем нет. И старух.
— Это я уже давно заметил. Молодёжь одна кругом.
Стажёр затравленно поглядел на меня:
— А, может, они тут стариков?.. Того самого?.. Я слышал, бывают такие миры, где всех пожилых людей… ну… уничтожают физически.
— Бывают такие, — согласился я. — Но, думаю, не в этом случае. Видишь, какие они тут развитые? В смысле технологически. Если аборигены додумались телепортироваться, то для их учёных придумать омоложение — детский лепет.
— Понятно, — немного успокоился стажёр. — Может, они такие рослые и здоровенные тоже из-за каких-нибудь технологий? Ну там генетическое что-нибудь…
А Виталик, оказывается, не такой тупица, каким кажется с первого взгляда!
— Молодец! — похвалил я его. — Соображаешь, когда хочешь.
Стажёр пропустил мою похвалу мимо ушей. Он, как завороженный, смотрел на другую девушку, тоже окружённую детьми, которая проделывала странные вещи.
— Ну-ка, детки, — задорно кричала она голосом зазывалы из бродячего цирка, — кто из вас самый смелый? Кто придумает выражение с переносным смыслом?
— Тучи плакали! — выкрикнул какой-то мальчишка из толпы ребятишек.
— Отлично! Теперь я включаю буквальник… Ап!
Над детьми появилось несколько тучек с грустными глазами, которые, ещё не успев до конца материализоваться, тут же начали плакать. По-настоящему, горькими слезами, которые катились из самых настоящих глаз и капали на детишек. Девочки довольно завизжали, а мальчики захлопали в ладоши.
— Солнышко смеялось! — крикнула девочка с большими бантами.
Виталик аж весь вытянулся, так ему хотелось посмотреть, как буквальник заставит смеяться солнце. Но девушка не дала ему насладиться этим зрелищем. Она рассмеялась и погрозила пальцем:
— Так не пойдёт, детки! Тучи плакали, солнышко смеялось, ветер ругался… Это всё однотипно. Давайте-ка что-нибудь поинтереснее предлагайте!
Я дёрнул стажёра за рукав:
— Пошли! Чего рот раззявил? Забыл, что нам удивляться запрещено?
Он с сожалением вздохнул и послушно побрёл к выставочному центру. Меня, конечно, тоже заинтересовал этот буквальник, не меньше чем невозможные объекты, но не стоять же посреди улицы с разинутым ртом!
В полусферическом здании выставочного центра (как и в случае с гостиницей, я вдруг понял, что это та самая выставка, которая нам нужна) специально для нас, не умеющих перепухать, сконфигурилась дверь. Мы вошли в огромный многоярусный зал, битком набитый разными непонятными предметами. У большинства предметов были размытые странные формы. Я ожидал увидеть кучу народу, но почему-то в выставочном зале мы оказались единственными посетителями.
Навстречу к нам вышел высокий молодой человек гладиаторского сложения и с приятной улыбкой обратился к нам.
— Доброе утро, забредыши! Меня сюда сконфигурило, чтобы я вам всё показал и рассказал. Зовут меня Лар, я буду вашим гидом.
— Утро доброе, — сдержанно ответил я. Стажёр просто кивнул.
— Что вас интересует? — спросил молодой богатырь.