— Идут. — сообщила стоящая рядом Ксена. — Три человека, парни, слегка беспокоятся, но чувствуют себя уверенно. — начала перечислять она. — Не знают что их ожидает внутри, чувствуют себя неуютно без своих големов, ощущают себя ммм… представителями, за спиной которых стоит вся мощь Атлантиды. Горды собой, но из-за того что плохо представляют что будет дальше, волнуются. — повернула она голову в нашу сторону. — Как-то так.
— Объясним им правила и разойдемся. — поморщился я. — Не маленькие, разберутся.
Вот наконец линии на стенах туннеля засветились, а створки ворот начали раздвигаться, через секунд десять, которые понадобились атлантийцам чтобы пройти туннель, они вошли внутрь Купола, где им предстало всё величие Спарты. Ну, мне кажется, что они должны были впечатлиться, ведь таких больших строений у них не было, это мы тут немного гигантоманией страдаем. Постояв секунду у выхода чтобы осмотреться, они в сопровождении спартанца подошли к нашей троице.
— Приветствую вас в Спарте. — вышел вперед Валет.
— Благодарим за гостеприимство. — ответил стоявший посередке атлантиец, снимая с головы свой разукрашенный шлем, за которым следом повторили его спутники. — Меня зовут Адриано, Генерал. А это мои спутники офицеры, Калидас и Талис. — показал он на людей слева и справа от себя.
Тот что слева на вид был жителем Индии, по крайней мере внешне похож, Талис так сразу и непонятно, по имени не ясно, но что-то в нем такое есть, то ли испанец, или из южной Америки. Ну а сам Генерал, у нас похоже итальянец, где еще как не в Пустоши можно перезнакомиться с людьми со всего мира.
— Меня зовут Валет, отвечаю за мирное направление Спарты, это Видок, — показал он на меня. — отвечает за боевое направление, и сильнейшая из Следопыток и по факту лидер их фракции, Ксена. — девушка наградила их лишь косым взглядом, чему-то улыбнувшись.
Атлантийцы вначале с осторожностью посмотрели на меня, будто я на них нападать собирался, после чего с некоторой опаской на Ксену, которая наградила их еще одним насмешливым взглядом.
— Эм, это правда, что она может читать наши мысли и эмоции? — неуверенно спросил Адриано.
— Еще как, но не беспокойтесь, нас мало интересуют ваши душевные переживания, и уж тем более мысли. Если они конечно не направлены на нас. — Ксену видимо эта ситуация веселила, ведь сами спартанцы большей частью весьма индифферентно относились к тому что их могут подслушивать Следопыты.
Наградив девушку еще более подозрительным взглядом, после чего странно опасливым взглядом наградили меня, они продолжили общение с Валетом, который быстро и по-деловому объяснил куда можно, а куда нельзя, где они будут жить и что делать со своей армией големов. Когда атлантийцы ушли в сопровождении одного из наших големов, Ксена подошла ко мне ближе и продолжая улыбаться сказала:
— А ведь вся эта троица была под твоим чутким наставническим руководством в Атлантиде, когда их магии обучали. С того времени тебя опасаются.
— С чего вдруг? — удивился я.
— Ты же обещал оторвать им головы, если они не будут ею пользоваться. — веселилась она.
— Так я же это… любя так сказать, просто для должной мотивации. — смутился я, ведь и правда что-то такое было, разозлила меня как-то тогда их группа, совсем ничему не учились.
— Не знаю, не знаю. Они похоже угрозу восприняли очень даже серьёзно.
— Ну и ладно. — пожал я плечами, не дружить же мне с ними. — Значит не будут при мне глупости делать.
— Видок, ты конечно как обычно. — покачал головой Валет, слушая наши откровения.
— К слову насчет глупости. — посерьезнела Ксена. — Я чувствовала у них большой интерес к Библиотеке, очень большой. Они скорее всего херней страдать не будут, но лучше присмотреть за ними.
— Оставим это на новичков, мы скоро идем в поход. — напомнил я.
— Кто среди новичков пользуется наибольшим авторитетом? — поинтересовался Валет. — Кто из них будет отвечать за боевиков, пока вас не будет?
Задумавшись над этим вопросом, я не смог так сразу назвать определенного лидера. Новички среди Стрелков, Следопытов и Погонщиков присоединились к своим фракциям, а там у них в лидерах соответственно Аркет, Ксена и Тритон. А вот у оставшихся боевиков в лидерах несколько человек, это Рыцарь, Эпсилон и Гвир. Последний все же смог умерить свою гордыню, и многие молодые спартанцы признавшие его силу, прислушиваются к нему. Рыцарь, всё так же пародирует рыцарей, в каком-то своей ключе, будучи при этом весьма сильным спартанцем для новичков, а сила всегда среди спартанцев ценилась. Эпсилон же любит всякую таинственность, как знаю от Ксены, он до сих пор ржет от попыток некоторых понять глубокий философский смысл в его прозвище, если он вообще есть. Но парень он умный, и силой не обделен. Всё это я и рассказал Валету, который лишь расстроенно вздохнул на это.
— Эх, как с тобой проще, самый сильный в песочнице и этим всё сказано, а среди новичков до сих пор разброд и шатания. И ладно бы Геракл или Бэтмен оставались, так и они уходят. — заворчал он. — Ладно, разберусь. Если что, пригрожу тем что ты оторвешь им головы.
— Вот давай без этих шуточек.
Валет лишь рассмеялся на мой укоризненный тон, зря Ксена сказала об этом давнем нюансе при нем, теперь еще долго это будет припоминать.
Потратив еще день на подготовку, а особенно чтобы по вставлять Сердце с душой каждому голему и напитать их своей маной, я с гордостью мог посмотреть на своё воинство. Двадцать пять послушных и преданных големов, что выстроившись в три ряды ожидали моих приказов, если понадобиться то они будут так стоять не сдвинувшись пока не закончиться данная мной мана. Которой если верить наблюдениям хватит где-то на два Цикла. Погонщики в этом моменте уже более-менее разобрались, да и в многих других тоже, вписав весьма много дополнительной информации о големах и Сердцах в Библиотеку. Большинство их изучений направленно как раз на понимание големов, так что информации хватало, приходилось каждую неделю приходить в Библиотеку и смотреть новинки, чтобы узнать что-то новое. В нахождении новинок кстати всё было просто, Сказочник как-то смог обучить нескольких своих големов, ставших чем-то вроде библиотекарей, которые по одному экземпляру новинок за Цикл выставляли на обзор за одним из стендов, а с новым Циклом убирали их на места, чтобы на обзор выкладывать уже другие новинки. Так было намного проще понимать где и что появилось новое, самому то можно довольно долго потратить на поиски, Библиотека то постоянно пополняется и там уже далеко не двадцатка брошюрок на всю известную нам информацию. Этих големов даже можно отправлять чтобы они принесли ту или иную книгу, или поставили её на место. Крайне удобные големы, Сказочник определенно молодец.
За время подготовки, я лишь пару раз высовывал нос из своей квартиры, узнавал что в это время делают атлантийцы, а они свои любопытные носы старались засунуть всюду где их не отобьют. Поначалу было так, теперь же они большей частью отсиживаются у себя, так-как какая-то голова решила вызвать атлантийца на дуэль, чтобы узнать из какого теста они сделаны. Идея эта безусловно новичков, потому что ветераны знают, что это дело гиблое, для атлантийцев, а также то, что такую моду вызывания на дуэли, большей частью используют именно новички. Ветераны между собой могут по спарринговаться для тренировки, это с радостью, но вот дуэли… эту идею вроде распространил большей частью Рыцарь. Так что атлантийцы или прячутся у себя, либо уходят в полный отказ от таких "заманчивых" предложений, где их раскатают как тираннозавр грелку.
За пять дней до окончания Цикла, вся наша сотня собралась на свободной площади у выхода из Купола. И да, именно сотня, которая не делиться на три, что значит я буду идти в этот мини-поход на тварей Чернобога в одиночку, но на этот раз это было моё собственное решение. Если опустить все более мелкие и не такие важные причины такого моего решения, то самой главной будет то, что я реально так мандражировал. А причина была в моем прошлом посещении реальности и событий произошедших там. Весь Цикл я старался об этом не думать, но теперь, когда время близиться к концу, я начинал осознавать, что меня ждет. Я попал в больницу, напугал родных, черт побери, я кажется использовал там магию, то, о чем я даже опасался думать, чтобы не спугнуть саму возможность этого. В общем, я был напряжен, волновался, раздражался, был на взводе, и потому хотел побыть один, ну и кого-нибудь поубивать, это само собой. Господи, если Пустошь для меня исчезнет, что не дай Калиар, я так и маньяком каким-нибудь могу стать. Снимать раздражение убийством, это далеко не хорошие подвижки в моей психике. Это конечно темные астральные существа и так далее, но сама идея снятия раздражения таким способом, настораживает.
— Валет, мы уходим. — сказал я стоящему рядом парню. — Рыцаря, Эпсилона и Гвира я предупредил, чтобы присматривали тут за всем, так что всё будет хорошо. Они уже давно не так слабы как раньше.
— Удачи, а насчет этого не беспокойся, пока вы будете там, Чернобогу точно будет не до нас. — хмыкнул он.
Кивнув, я повернулся назад, где стояли отправляющиеся на эту боевую вылазку спартанцы, полностью в доспехах, закрывающими лицо шлемами, чалмами или даже навесив на себя "фильтры". Вся главная мощь Спарты, её элита, которая способна смести все силы Атлантиды, и которых могут сдержать только соответствующая по мощи армия Чернобога.
— Начинаем. — громко сказал я. — Все знают, что делать.
Под наблюдением новичков спартанцев и трех атлантийцев, наше небольшое войско начало выливаться из ворот Спарты. Первым выйдя из-под защиты Купола, я побежал прямо в сторону Врат Чернобога. Волна спартанцев постепенно расползалась всё дальше и дальше друг от друга, троицы пустынников постепенно отцеплялись и уходили в сторону, на своё направление, не уходя пока слишком далеко от Спарты, пока я не остался один, вместе со своими безмолвными големами.
Эти пять дней я повеселился во всю, расслабился после напряженного Цикла, волнений реальности, наглого нападения существ Чернобога и всего остального. Я просто отдыхал сражаясь. Использовал все свои заклинания на противниках, экспериментировал, старался изменить их или модифицировать. Испробовал тактики противостояния этим сплоченным командам войров силами лишь одних големов, сталкивался с магусами, в битве с которыми изменял свой "щит Мага", пытаясь найти наиболее эффективные настройки против каждого заклинания. Испробовал на них изученный "Скальпель", показавший себя не так хорошо как рассчитывалось, половина магусов умели блокировать это заклинание своим щитом. Ставил ловушки с помощью "Огненного Маяка", и других заклинаний, подкрадывался с помощью "Хамелеона", много всего. Самая тяжелая была последняя битва со странным отрядом, в котором был лишь один ферус и два десятка войров. Но несмотря ни на что, мне было хорошо.
Сейчас я сидел на куче земли оставшейся после взрыва, вокруг лежали тела войров и наполовину аннигилированный ферус, мой отряд был радикально уполовинен, и уцелел полностью только потому что я их отогнал, когда схлестнулся с ферусом, даже таким слабым, мда. Ближний бой с ним это последнее что нужно делать, но это знание помогало слабо. Доспехи на груди превращены в крошку, снова черт его побери потерял руку, но теперь хотя бы правую, а в животе почти по самую рукоять застрял меч существа. Но я жив, и скоро должен был закончиться Цикл. Один из потрепанных големов осторожно, но резко вытащил из меня клинок, с трудом сдержав крик от боли, я использовал пару исцеляющих заклинаний на ране, чтобы хотя бы кожу зарастить. Пока меч торчал в животе, я постоянно чувствовал боль, теперь же было полегче.
Моргнув, я внезапно оказался в потоке из тысяч светлячков. Я возвращался в реальность.
Глава 6
Медленно открыв слипшиеся веки, я с трудом сдержал стон. Тело болело, было такое чувство будто я получил вывих всего чего только можно, ужасно болели мышцы, тянуло в суставах, и было крайне паршивое состояние. Глаза жгло, было плохо видно помещение в котором я находился, во рту сухо как в пустыне. Попытавшись пошевелиться, я вызвал резкую острую боль по всему телу, теперь я уже не смог сдержать болезненный стон, от которого у меня будто песком поскреблись по горлу, что вызвало новую волну боли.
— Сынок, что с тобой? — услышал я женский голос слева, где тут же показалась голова матери, склонившаяся надо мной. — Не двигайся. Сынок, всё хорошо. Всё хорошо.
Осторожно касаясь, она придержала моё тело, которое по накатанной от всё возрастающей боли после каждого моего движения дергалось на койке. Я же был в больнице, где я еще мог быть. Закрыв глаза, я попытался сдержать судороги тела, которому каждая новая боль приносила еще больше болезненности. Мать в стороне звала медсестру, пока я пытался успокоиться и взять под контроль бунтующее тело, где только слух меня не подводил и исправно поставлял информацию без какой-либо боли. Такое чувство, что у меня болела даже кожа, будто после сильного загара. В душе потихоньку рос страх того что я мог еще больше покалечить своё тело, что эта агония боли не прошла бесследно, и я не отделаюсь лишь временной болезненностью мышц.
Кто-то зашел в комнату, быстро успокоив причитающую всё это время рядом мать, по голосу видимо та самая медсестра, подошла ко мне и что-то некоторое время делала. Новые вспышки боли прекратились, и начали постепенно затухать, я старался держать тело под полным контролем, чтобы случайно не двинуть ни единой мышцей. Вот кто-то аккуратно разжал мне рот, челюсть стрельнула уколом боли, но я даже выругаться не мог, иначе всё будет намного хуже. Куда же вы лезете, ироды. Но в следующую секунду в горло мне медленно полилась жидкость, смягчая горло и чуть утихомиривая жжение в глотке. По вкусу это была не совсем вода, но что-то определенно полезное и приятное. Стараясь не подавиться, благо лили потихоньку и небольшими порциями, я умиротворился этой помощью, прощая недавнее касание к моей челюсти. Утолив жажду и размягчив горло, этот кто-то отпустил аккуратно придерживаемую челюсть и убрал живительную влагу, я бы выпил еще, но этот кто-то посчитал что этого хватит.
Медленно открыв глаза, опасаясь что свет ослепит меня, я всмотрелся в своего спасителя, которая и правда оказалась судя по одежде медсестрой, что сейчас что-то внимательно высматривала на стойке слева от меня. Скашивая вбок взглядом, я тем не менее опасался поворачивать шеей, чтобы не вызвать новую волну боли, мать переместилась в правую сторону и теперь лишь переводила взгляд с меня на медсестру, первой заметив мой взгляд.
— Сынок, всё хорошо, ты в больнице. Только не двигайся, всё будет хорошо. — начала она вновь меня успокаивать.
Не двигаться это легко, даже под угрозой расстрела не шевельну ни единой мышцей.
— Александр, у вас множество растяжений и разрывов мышечных волокон, так что не двигайтесь, вам нужен покой на несколько дней. — строго и одновременно мягко, успокаивающе говорила медсестра, что-то осматривая на моём теле.
Опустив взгляд, я увидел на себе прозрачные мешочки в которых лежал подтаявший лед, и только после этого я внезапно почувствовал, что мне несколько прохладно, но прохлада эта была приятной, боль в мышцах притуплялась благодаря и им тоже. А если сосредоточится на чувствах тела, можно почувствовать, что буквально все суставы были как-бы обтянуты чем-то. Благоразумно решив не проверять что это там и не двигаться, я лишь согласно прикрыл глаза, показывая что я всё понимаю.
— Вот и хорошо, а теперь спите. — услышал я новые наставления медсестры.
Она взяла в руки шприц и занеся куда-то за видимость зрения через пяток секунд вернула его уже пустым, видимо там капельница. Черт, я же только очнулся. Неужели снова в Пустошь? Как-то бестолково я вернулся в реальность. Глаза практически самостоятельно закрылись, насильно унося меня в сон.
К моему удивлению проснулся я вновь в палате больницы, возвращение в Пустошь не произошло. Сердце на мгновение стрельнуло паникой, на разум быстро его успокоил, просто это был тот же день. Случайно дернув правой рукой, я чуть сморщился, но сдержал стон от новой волны боли, сейчас было полегче. Боль была уже не такая острая, а скорее тупая, приглушенная, такую можно и стерпеть, я и не такое в Пустоши переживал. Правда там она была недолгой, быстро уходила, но боль всё равно терпеть я научился.
В этот раз в палате я оказался один, не было ни матери, ни других членов семьи, что хорошо, я не был готов к этой встрече. Было стыдно, я чувствовал вину, что из-за своих действий доставил семье столько проблем. Даже если бы я погиб в том бою, само сражение спартанцы выиграли бы и без меня, но воспользовавшись "недофорсажем" я… Черт. Прикрыв глаза, я постарался успокоиться, чувство стыда, гнетущее меня тем что я заставлял родителей волноваться самой своей недееспособностью, сильно кольнуло от того что я только представил, как буду смотреть им в глаза после всего произошедшего. Они же только поверили, что всё начало налаживаться, сын оживал и все дела, а тут такой финт в моем исполнении. Еще неизвестно что доктора скажут, очень сомневаюсь, что они смогли или смогут найти причину моей агонии, будут проводить обследования.
Мрачно размышляя о будущем, я не сразу вспомнил о своих переживаниях в Пустоши. Правда ли я использовал магию, или это было лишь наваждение боли? Палата внешне выглядела похожей на ту в которой это все произошло, но точно судить не буду, тогда я был не в том состоянии чтобы запоминать такие детали, да и вообще связно думать. Чтобы посмотреть нужный участок стены, поворачивать или наклонять голову не пришлось, что было отлично, новые волны боли мне были не нужны, у меня и так такое чувство что тело как не моё. Оно как деревянное, так еще и как будто натянули резину поверх. Скосив глаза вниз на стену напротив, я начал высматривать трещины, которые должны были разойтись от центра стены в стороны. Несколько секунд рассматривая чистую стену, я не смог сдержать разорванного выдоха. Неужели мне показалось? Или это всё же другая палата? Или я безуспешно стараюсь себя обнадежить? Уже отводя взгляд от стены, я заметил кое-что выделяющееся, белая поверхность была не однотонная. Чуть более темные полоски на стене расходились от предполагаемого места удара магией, свет с улицы больше мешал, создавая тень на нужный участок, но если присмотреться… Заштукатурили, трещины банально заштукатурили. Пригладили и выровняли с другой стеной, но цвет отличался. Рассматривая эти темные полосы, я не смог сдержать вылезающую на губы глупую улыбку. Она приносила боль физическую, но в душе я радовался. Трещины как паутина разошлась по всей стене, будто кто-то могучий нанес по ней удар, но не в одну точку, а будто по всей поверхности, отчего в стене и не было сквозной дыры. Широкая болезненная улыбка которой можно пугать детей, была всем чем я мог показать свою радость сейчас. Магия может быть в этом мире, мы можем её использовать.
Сосредоточившись в себе, я почувствовал знакомую пустоту занявшее место могущественной магии. Сейчас я был обычным человеком. Тот "форсаж" дал мне доступ к магии в реальности, но метод для частого использования точно не подходит. Как можно вернуть магию? И почему её вообще нет? Калиар блокирует или отрезает нас от неё? Возможно. Но в прошлый раз, когда я повредил душу, полностью отрезать меня от магии он не смог. Само ощущение магии было поверхностным, но оно было. Повреждение души сбило какие-то его блокировки? Их можно сбросить только таким способом? Блокируется ли оно через душу или это просто краем зацепило? Много вопросов, очень много, но получить ответы от Калиара крайне сомнительно, а искать самому, опасно. Неужели тупик? Размышляя над этой проблемой некоторое время, я так и не пришел к какому-либо мнению. Сейчас это невозможно было решить, но сама возможность как показывает мой печальный опыт существует. А значит развивая свою магию в Пустоши, мы при должных знаниях сможем вынести её и в реальность.
Чувствуя своё болезненное, утомленное агонией боли и неполноценное тело, я как никогда мечтал о магии. Тело моё было слабо и беспомощно, но с магией, я…
Дверь в палату с еле слышимым скрипом открылась, впуская внутрь незнакомую мне медсестру. Подойдя к койке, она на секунду задержалась взглядом на показаниях приборов слева от меня, которые я и сам заметил только-что, после чего уже перевела взгляд на меня.
— Проснулись. — утвердительно произнесла она. — Хорошо себя чувствуете, болит где-нибудь?
Молодая медсестра с участием смотрела на меня, стараясь при этом сильно не задерживаться взглядом на лице, смотря именно в глаза. И правда, я уже забыл что своим профилем левой половины лица, могу изображать Фрэдди Крюгера, конечно его не переплюну, но с чем сравнивать есть.
— Мышцы болят. — неуверенно произнес я, чуть хрипло, горло тоже побаливало, будто я орал без остановки несколько часов, хм. — Больно двигаться.
— Это пройдет, повреждения мышц неприятные, но сильного вреда не несут. Через несколько дней боль утихнет, не беспокойтесь.
Надеюсь она меня не только успокаивает и под её словами есть какое-то реальное положение дел. Иначе жизнь тут может стать еще невыносимей. Подгадил я себе этим "недофорсажем" все же конкретно.
— Хорошо. — черт, говорить было реально больно, лучше помолчать.