— Что-то не так? — Катя заметила мою заминку. Мысли проносились в моей голове со страшной скоростью — не больше пяти секунд на все размышления — и всё-таки я осёкся слишком резко, чтобы это можно было не заметить.
— Э… Нет, ничего, — постаравшись сделать невозмутимый вид, я поглядел на неё. — Просто задумался. Так что… я не уверен, можно ли стирать эти штуки, или их чистят по-другому.
Один плюс один. Меня пока не схватили, хотя за то время, что я добирался досюда, легко могли меня догнать. Возможно, меня пока не хотят хватать. Возможно, за мной хотят… проследить. И узнать, куда именно я направлюсь.
— Ну, я позвоню подругам, — смешалась Катя. — Может, узнаю, как это стирать…
Я поглядел на пиджак. Когда-то он был модным. Десятилетий пять тому назад.
— Наверное, я останусь в рубашке, — решил я. — Иначе будет жарко. А джинсов у тебя не найдётся?
Два плюс два. «Бычары», приехавшие на пепелище, очень даже хотели меня схватить — иначе не ехали бы двумя машинами. Если только… если только те машины не принадлежали самим КОБРовцам, которые захотели продемонстрировать мне «опасность».
Но ведь был же и Усатый… был.
— Джинсы найду! — обрадовалась Катя. — Конечно, жди!
Она вышла из кухни, а я снова уставился на жучок. Оставаться здесь, конечно же, нельзя. Но и уходить рано — нужно вытянуть из Кати всё, что удастся.
Из другой комнаты раздалось какое-то невнятное бурчание и два голоса — один Катин, а другой куда ниже и злобней. Так, кажется, она всё-таки разбудила своего спящего отца. Конечно, может, я ошибаюсь, и её отец — такой же святой человек, как и она сама, готовый всем жертвовать ради дочери… вот только я почему-то думал иначе. А ещё вспоминал устойчивый запах перегара возде дверей в его комнату.
Впрочем, перебранка быстро прекратилась, девушка вернулась, и я удовлетворённо кивнул своим мыслям, глядя на джинсы у неё в руках. Не модельерская вещь, конечно, но вместе с белой рубашкой вполне сойдёт за кэжуал-стиль. Взяв телефон, я направился в туалет, чтобы переодеться.
О. Мигающий огонёк сбоку сообщил мне о пропущенном сообщении — видимо, я не услышал сигнала. Закрыв дверь — на всякий случай — я включил телефон. Пришло десять минут назад, как раз тогда, когда мы шли сюда.
Ладно. Приглушив звук настолько, чтобы его слышал только я, находящийся вблизи, я запустил видео, на заставке которого красовалась цифра «9». Интересно, а почему «9»? Порядок сбился.
— Да, я тут… забыл совсем кое о чем…, — прошлый я снова сидел на мосту и, в отличие от прошлой записи на этом месте, он уже был изрядно пьян. — Тебе ж надо будет где-то отдыхать. В следующем сообщении, эм… придет адрес… — прошлый я противно икнул, — просто приди туда и, думаю ты быстро схватишь, что к чему. Катя не самый весёлый человек, которого я знаю, но ты ей как-то помог. Не самая обременительная была услуга, но ей хватило, и теперь она бегает за тобой, как маленькая послушная собачонка.
Да уж. Я заметил. Интересно, что же такое я сделал, чтобы она так реагировала.
— Ты ей, походу, нравишься… — я на видео иронично засмеялся, — всё это, конечно хорошо, но… она тебе поможет чем сможет. Не стесняйся это использовать. Тебе сейчас не до нежностей… Можешь жить у неё, питаться за её счёт. Можешь даже трахнуть её, если захочешь, хотя я по себе знаю, что вряд ли возникнет желание. Пофиг, но серьёзно — не стесняйся. Она к этому привычна. А если её не будет дома, и дверь откроет её батя — не обращай внимания на этого алкаша.
Видео закончилось очередным салютом от меня самого, пьяным и оттого неуклюжим. Адрес действительно пришел. Тот самый, где я сейчас и находился. Вот уж своевременно.
Ладно. В ванной у меня оставалось ещё одно дело. Когда я только увидел жучок, первым делом мне захотелось выбросить его в окно. Это было бы довольно глупое решение в стиле «Я в домике» — по большому счёту, так его хозяевам было бы даже проще вычислить, из какого именно окна его выбросили. Я сжал его в ладони — и кинул чёрное устройство в унитаз.
Надеюсь, ты уплывёшь достаточно быстро, маленький ублюдок. А я, тем временем, успею расспросить Катю — и только после этого убраться восвояси. Не потому, чтобы я боялся преследователей: просто я не видел смысла торчать тут и тратить время.
К тому же… как ни странно, после просмотра видео мне, вопреки собственным словам, стало как-то неловко пользоваться безотказностью Кати. Я понимал, что я-прошлый прав, что мне действительно нужно где-то спать и что-то есть, но вместе с тем — что-то во мне твердило, что так неправильно.
Что ж. Дождавшись, пока отшумит вода в бачке, я вернулся на кухню.
— Ты можешь рассказать всё, что видела? — обратился я к девушке. — Тех, кто там стоял, как, что. Может, важные приметы, может, какие-то обрывки фраз…
— Они всегда молчали… — Катя возилась чайными пакетиками. — Я ни разу не слышала, чтобы они говорили. Один раз, ещё издалека, видела, что один говорит по телефону, но как только подошла ближе — он быстро сбросил звонок.
— А внешность?
— Ну, — она задумалась. — Одну вещь помню. У одного из них была татуировка на виске. Этот… египетский крест, как его там…
— Анкх? — вспомнил я. И у Усатого в машине была такая же подвеска… хм.
— Да, анкх! — подтвердила Катя. — Но в остальном — просто люди и люди. Простая одежда, внешность… Да они и не стояли на месте, ходили рядом. Я просто заметила, что ходят раз за разом.
Ясно. Сложно будет найти человека в огромной столице по таким приметам… или нет?
Меня вдруг стукнуло. Ну, конечно же! Я включил на телефоне галерею и принялся искать.
— Погоди секунду… — пробормотал я, листая снимки. — Погоди…
Катя растерянно замерла, не зная, чего именно ей следует «погодить». Я же промотал до нужного — и пальцами растянул его, делая снимок крупнее. И нужного человека видно лучше, и… не увидит вторую половину снимка — ту, где с окровавленной девушки снимают скальп.
— Он? — я сунул телефон Кате. — Вот этот?
Собственно, на фото было трое мужчин. Один — тот, кого и хотели заснять; лысый полноватый тип, очередной чин в одной из трёх корпораций. Остальные два — телохранители… и у одного из них как раз была нужная татуировка.
— Он, — подтвердила Катя. — Точно он, да, а…
Но я уже убрал телефон в карман джинсов.
— Ладно, — кивнул я. — Мне нужно по делам… Но я ещё потом зайду за костюмом, ладно?
Что-то мне подсказывало, что Катя согласится, даже если я попрошу у неё разрешения остаться тут на месяц, а не то что за костюмом зайти. Но вот хочется ли мне самому пользоваться этим — другой вопрос. К тому же, если жучок ещё не успел «уплыть» достаточно далеко, то лучше бы мне находиться в другом месте; лучше для нас обоих.
— Как, уже?! — Катя, казалось, сильно расстроилась моему скорому уходу. — А чай?
— Забудь про чай, — махнул я рукой. — Ты и так много для меня делаешь. Я ещё вернусь, тогда и попьём его.
Я с сожалением посмотрел на холодильник. Зря я, конечно, засунул пистолет под него… теперь не достать, пока она ней выйдет. С другой стороны, куда его сейчас сунуть? Под футболку? Будет видно… и не особо полезно: я же не стрелок.
Нет, если кто-то и будет меня бояться — то явно не из-за пушки в руках. А из-за способностей, что я открыл в себе неделю назад.
— Вот что, — заметил я Кате. — Пусть этот документ, — я кивнул на пригласительный, — полежит тоже у тебя. Я зайду за ним вечером. Тебя это не затруднит?
— Нет, конечно… — та живо замотала головой. — Только… ты вернёшься?
Она боится, отчётливо понял я. Боится… меня — или за меня?
За меня никто и никогда не боялся уже очень давно. Даже я сам за себя не боялся. Смешно бояться за того, кто практически мёртв и доживает последние дни.
— Вернусь, — пообещал я. — Не оставлю же я документы тебе. А сейчас нужно кое-что проверить.
Я понятия не имел, что собираюсь предпринять. Да, теперь я знаю, на кого работали люди, покалечившие меня несколько дней назад. Не больно-то великое открытие — так или иначе, это всё равно был один из людей, на которых я получил досье.
Но сидеть тут и гонять чаи просто не было времени. Катя показалась мне милой девушкой, но… не пошла ли она, если речь идёт о жизни родителей!
Не слушая больше её ответов, я двинулся в прихожую. Итак, первым делом я…
— Ты, — раздалось слева, когда я наклонился, чтобы надеть ботинки. — Снова ты.
Ох. Не вовремя. Я распрямился, чтобы поглядеть на Катиного отца. Так и есть — мрачный, небритый, обрюзгший, да ещё и с фингалом под глазом. Я был прав — перегарное амбре принадлежало именно ему.
— Послушайте, — поморщился я, снова опускаясь к ботинкам. — Я спешу.
На самом деле, конечно же, пара минут ничего не решили бы. Просто желания разговаривать с этим типом у меня было ровно ноль.
— А я вижу, что спешишь, — мужчина опёрся о дверной косяк. — Ты пользуешься моим домом как своим, и даже поздороваться не желаешь. Ты, б**, наглый.
— Папа! — Катя возникла на пороге. — Опять!
— А ты молчи, — отмахнулся от неё отец. — Не с тобой сейчас говорят. Так что, — снова обратился он ко мне, — потолкуем?
— О чём? — я поднял на него холодные глаза. Меня явно пытались вызвать на разговор, причём на такой, который окончится конфликтом. Почему — я не знал, но сейчас это и не важно. Из всего, что произошло за последнюю неделю, ссора с каким-то алкашом, интересовала меня меньше всего.
— О том, почему ты приходишь сюда и…
— Не сейчас, — оборвал я. — Некогда.