— Всего один, — вздохнул Белый Лорд. — Так что могу с уверенностью утверждать, что вы встретили Себастьяна. И я, разумеется, безмерно рад, что он не навредил вам. К сожалению, с тех пор мне удалось создать лишь двоих охотников-агентов — вы видели их сегодня. Четыре месяца назад моя супруга вновь забеременела, а недавно я получил травму и едва ли теперь смогу создать ещё одного потомка
Двое моих детей, которых вы сегодня видели, лишены репродуктивной системы и все надежды я возлагал на малыша, находившегося в утробе Софии. Я молился небу, забытым богам, и всем, кому только мог, прося, чтобы мой третий ребенок, будь то девочка или мальчик, родился здоровым и смог дать мне внуков, чтобы я мог вернуться к созданию агентов-охотников. Но вскоре я узнал, что ребенок мёртв. Погиб в утробе моей любимой супруги…
Так что теперь все мои планы рухнули. Я сижу в своем Дворце, спрятавшись ото всех, и открываю всё новые Дары, тратя Время, которое успел накопить за все эти годы. Мне осталось лишь пытаться найти тот, который позволит мне получить нужное количество Времени, и активировать самый ценный Дар или хотя бы тот, который позволит мне исцелиться и вернуться к прежнему плану…
Какое-то время мы сидели молча.
— Что же вы сделаете, если соберёте необходимое количество Времени? — спросил я, прервав тишину.
— Ещё неделю назад ответ на этот вопрос был один, — горько улыбнулся Белый Лорд. — Но сегодня… Сегодня он совсем другой… Утром я поймал себя на мысли, что хочу, чтобы весь этот мир исчез… Чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах, ни на одной из миллиардов планет не зародилась жизнь, следствием которой стало бы появление человека. Пусть не будет людей, пусть не будет планет, пусть будет лишь пустота…
Глава двадцать девятая. Договор
Глава двадцать девятая. Договор
— Думаю, теперь вы лучше понимаете меня и то, как устроен мир по эту сторону Тумана, — закончив свой рассказ, Белый Лорд подался вперёд, взял с тарелки одно песочное печенье и, откусив кусочек, снова откинулся в кресле. Вид у него теперь был какой-то… умиротворённый. Словно эта исповедь помогла ему облегчить душу.
— Да, — кивнул я, беря со стола кружку. — Но должен признаться, эту историю мне рассказывали совсем по-другому…
— Интересно было бы послушать…
— Неужели вы ничего не знаете о нашей половине мира и о том, что там говорят о вас и Тумане? — удивился я.
— Я бывал за Туманом всего несколько раз: привозил своего сына и забирал собранное им Время. Сам я никогда бы не осмелился подходить близко к местным жителям, не то что заводить с ними дружескую беседу, а мой сын не обладает необходимыми навыками коммуникации, и даже если бы ему и удалось подслушать несколько историй в местных пивнушках, он всё равно бы не смог мне их передать, потому как не имеет ни способности говорить, ни навыков письма, и более того, он плохо понимает речь… Так что все эти годы я жил в полном неведении относительно того, чем живёт ваш край…
— Наш край живёт тяжело, — сообщил я, сделав глоток чая и последовав примеру Белого Лорда, взял с блюдца печенье. — Людовик, более известный как Адмирал, долгое время враждовал с моим отцом, мечтая стать Губернатором…
— Людвиг ведь не имеет права на пост, — прервал меня Белый Лорд. — Маверик, мой рано почивший и горячо любимый брат, не был его настоящим отцом…
— Разумеется, — согласился я. — Но он так не считал, называя себя полноправным наследником Губернаторского поста. Он уверял всех и каждого в том, что после смерти Грогла наследником должен был стать именно он, как старший из наследной Губернаторской семьи, и что кровь тут ничего не значит — он не был незаконнорождённым сыном Маверика, и сам Маверик признавал его как родного, а значит он имеет все права на Губернаторский пост.
Долгое время он в тайне ненавидел моего отца, в то время как отец любил его как родного брата, и даже никогда не мешал ему разглагольствовать о своём праве на пост, считая это не более, чем обидой, о которой его брат вспоминает, когда в нём начинает говорить выпитый алкоголь. Беспечность моего отца и его слепая любовь к брату стали причиной его гибели: Адмирал коварно убил его. Меня же, вместе с младшими братьями он заточил в тюрьме, где мы провели последние четыре года.
Успех Адмирала построен на Дарах: благодаря им он стал способен убивать людей одним лишь взглядом, и…
— Чудесный Дар, — заметил Белый Лорд. — Чтобы получить подобный, мне пришлось потратить целое состояние…
— Поверьте, он отдал за него немало, — уверил Белого Лорда я. — Он потратил на Дары целое состояние. Много лет отец подозревал, что он расхищает казну, занимая пост её распорядителя.
Людовик любил спускаться к нам в подземелье, когда был пьян. Он мог часами рассуждать о ненависти к нашему отцу… Ему доставляло большое удовольствие рассказывать нам, как он обманывал его, умудрившись у него за спиной растратить больше трети казны на своё увлечение Дарами…
— Дары поистине способны затуманить разум… — понимающе кивнул Белый Лорд. — Сложно устоять перед шансом получить выдающиеся возможности…
— Да, — кивнул я, — но Людовик искал в Дарах лишь одну возможность: заменить моего отца на посту Губернатора… Расправившись с ним, он так и не смог решить, что делать с нами, но по какой-то причине он не стал убивать нас…
— Причина вполне понятна, — заметил Белый Лорд. — Вы для него трофей: напоминание о его величайшей победе. Уверен, он не будет убивать вас. Разумеется, он не дарует вам свободу, но и лишать жизни не станет…
— Согласен, — кивнул я. — Я никогда не верил в то, что он помилует нас с братьями и отпустит на свободу. Но именно свободу он нам и обещал. И именно поэтому я здесь.
— В каком смысле? Не похоже, что в положении вашего дяди есть какие-то преимущества в том, чтобы отменить действие Даров… Разве что ради избавления от затопления…
— Честно говоря, я не был с вами честен, когда согласился с тем, что меня послали уничтожить Сердце Даров. — На самом деле передо мной были поставлены две задачи: забрать Сердце Даров и убить вас…
— Это было… довольно смело с вашей стороны, — отметил Белый Лорд после непродолжительного молчания. — Вот так честно признаться, что вы пришли, чтобы убить меня.
— Мне уже нечего терять. Я не глупый человек и прекрасно понимаю, что даже если я каким-то чудом убью вас и вернусь с Сердцем Даров — мой дядя не дарует свободы ни мне, ни моим братьям. В лучшем случае он не убьёт нас и оставит при дворе как домашних животных — жить в клетке и веселить его взор. Конечно, небольшая надежда на это оставалась, и я готов был ради неё попытаться оборвать жизнь человека, про которого я знал мало хорошего, но сегодня, послушав вас, я понял, что только вы и можете помочь мне и моим братьям…
— Как же я могу вам помочь? — поднял бровь Белый Лорд.
— Вы можете наделить меня той силой, какой наградили своих детей? — спросил я, решительно посмотрев ему в глаза.
— Не уверен, что понял вас… — нахмурился Белый Лорд.
— Я видел, на что способен ваш сын: он один сто́ит целой армии. Если вы дадите мне такие же силу и ловкость — я смогу вернуться в Северную Столицу и убить Людовика раньше, чем он успеет применить свой Дар.
— Мне кажется вы… — заговорил было Белый Лорд.
— Я не прошу помочь мне просто так, — оборвал его я. — Вы сами сказали, что у вас и у самого есть Дар, способный убить любого. К тому же вы можете видеть сквозь стены. А значит, я не представляю для вас угрозы даже будучи усиленным вами. Я клянусь вам: свергнув Губернатора, мы с братьями отдадим вам Северную Столицу. Я видел, как вы выстроили жизнь тут: люди счастливы, сыты, на улицах чисто и уютно. Наш же мир ужасен: люди страдают, им нечего есть, их грабят, их убивают… Им нужен настоящий правитель. Губернатор, который точно знает, что нужно делать, чтобы всем было лучше.
Мы с братьями никогда не хотели править. Отец готовил нас к этому, но мы всегда хотели лишь тихой спокойной жизни. Вы можете взять нас на службу, держать нас под постоянным присмотром. Можете сделать нам эти операции, которые проводите местным гражданам — ни я ни мои братья, я уверен, не будут против жизни в состоянии постоянного счастья и покоя… Пожалуйста, помогите мне спасти их, и я буду служить вам до конца моих дней…
На этот раз тишина повисла надолго. Белый Лорд задумчиво жевал печенье, периодически буравя меня взглядом, словно пытаясь увидеть мысли в моей голове.
— Я меня есть другое предложение, которое должно вас удовлетворить в не меньшей степени, — наконец заговорил он. — Я помогу вам. Убью для вас Людовика и освобожу ваших братьев. Вы расскажите мне о том, как сейчас выглядит Дворец, где находятся ваши браться, где проживает Людовик, и кто может помешать вашим братьям забрать себе власть после его кончины и их освобождения. Уверен, вместе с вами мы сможем подготовить операцию по спасению. Но перед этим, вам придётся подарить мне несколько лет вашей жизни…
— Я не уверен, что понял вас, — признался я. — Вы хотите, чтобы я отдал вам несколько лет? Я могу отдать вам почти целую тысячу, если хотите… Прямо сейчас.
— Вы неправильно меня поняли, — улыбнулся Белый Лорд. — Мне нужно, чтобы вы пожили в Южной Столице несколько лет…
— Но зачем? — нахмурился я.
— Как я сказал — я больше не могу иметь детей. А мои уже рождённые отпрыски лишены репродуктивных функций и не способны принести потомство. В вас же течёт моя кровь, к тому же вы ещё совсем молоды — уверен, за несколько лет вы сможете оплодотворить тысячи женщин…
— Но я же сказал — вам не нужно забирать Время у жителей Северной Столицы силой… Наши граждане отдадут его по доброй воле, в обмен на те блага, которые вы дали жителям Южной Столицы…
— Я понимаю это и полностью согласен с вами, — кивнул Белый Лорд. — Но я прожил слишком долгую жизнь крайне недоверчивого человека и не могу поверить вам на слово. Я хочу, чтобы у меня была армия. Тогда, если вы не сдержите слово, и ваши братья не передадут мне власть по доброй воле, — я заберу то, что мне причитается по-другому… Уверен, если Людовик не убил ваших братьев за эти четыре года, то не убьёт их и в следующие два, и по истечении этого срока, когда вы выполните свою часть уговора — я пошлю во Дворец десяток своих охотников под вашим командованием. Вы расправитесь с Губернатором и спасёте ваших братьев. Уверен, за два года я смогу подготовить абсолютно послушных охотников, убивающих лишь тех, кого прикажут, так что вам останется лишь разработать план, как подобраться к Губернатору до того, как он успеет использовать свой смертоносный Дар.
В кабинете вновь повисло молчание.
— Я согласен, — наконец кивнул я. — У меня нет ни возможности, ни желания торговаться. — Я дам вам то, чего вы хотите, если вы обещаете спасти моих братьев…
— Вот и славно, — Белый Лорд взял с блюдца очередное печенье и откусил большой кусок. Глаза его уже не излучали ту безысходную печаль, какую я видел раньше, теперь они горели оптимизмом…
Глава тридцатая. Подвал
Глава тридцатая. Подвал
***
Белый Человек задумчиво прогуливался по просторному белому залу. Белые стены, белый потолок, белый пол. Тут не было ни единого окна или двери.
По залу были разбросанный полноцветные замершие сцены, изображающие различные события и людей в них участвовавших. Эти сцены придавали залу сходство с музеем.
Вот Белый Человек остановился рядом с человеком азиатской наружности, одетым в чёрную десантную форму и разгрузку. Этот человек стоит, склонив голову, перед пустой могилой, рядом с которой расположились несколько свежезакопанных.
Белый Человек простоял тут какое-то время, после чего сцена начала меняться, человек быстро молодел, на нём менялась одежда, менялось его окружение, и вот он, совсем юный, лет семи — не более, держит в руках нож. Лицо его залито кровью. Лицо ребёнка источает ужас, а перед ним на коленях стоит мужчина, из его изрубленной шеи толчками хлещет кровь…
Лицо Белого Человека мрачнеет, он подходит на шаг ближе и кладёт руку на плечо мальчика…
— Йонг… — шёпотом произносит он. — Отморозок Чан…
На глазах Белого Человека выступают слёзы, он разворачивается и идёт дальше, мальчик за его спиной вновь вырастает до взрослого человека, стоящего над пустой могилой.
Гелион останавливается у следующей сцены:
Боец в необычной белой боевой маске и сутане из толстой коричневой кожи, надетой поверх чёрной военной формы, стоит перед иконостасом, увешанным десятками рам, в которых под стеклом разместились пустые чёрные холсты. Гелион подходит ближе и становится прямо за спиной у человека: в стёклах тускло отражается его белая маска. В следующий миг человек начинает изменяться…
Маска пропадает, он становится всё моложе, и вдруг, когда он достигает подросткового возраста, он внезапно виснет в петле. Под его истерично сучащими в воздухе ногами лежит упавшая на бок табуретка, руки с растопыренными пальцами расставлены в сторону — он не пытается хвататься за петлю на своей шее. В следующий миг всё пространство вокруг зарастает сотнями домов, из их окон выпадают десятки людей, в каждом из которых можно узнать всё того же мальчика…