Однако после школы мне повезло наткнуться на труды незабвенного Армандо Диппета. Что ваш великий Дамблдор по сравнению с ним, с Диппетом, который был так незаслуженно забыт?! Кому нужны эти двенадцать способов применения драконьей крови, когда Диппет изобрёл заклинание подчинения для всех живых существ?!
Гермиона поняла, что этот спектакль был устроен именно для неё, потому что Дерринджер уверен — уникальность и сложность таких знаний оценит именно она. И оценит по достоинству. Этот проходимец многое знал о ней и желал унизить. Показать, что он выше по статусу, умнее.
— А я, — коротышка приосанился, — поработал над этим заклинанием и довёл его до совершенства. И обучил ему многих приближённых…
У входа раздался шум, и в кабинет вошёл возмущённый Пэриш.
— Мистер Дерринджер! Я прибыл, как вы и…
Увидев Люциуса и Гермиону, он остановился как вкопанный и вытаращил свои рыбьи глаза.
— Что это они здесь делают?
— Мистер Пэриш, — Малфой насмешливо кивнул.
— Мистер Пэриш, какая приятная встреча! — съязвила Гермиона.
Дерринджер вполголоса произнёс, бросив на неё многозначительный взгляд:
— А вот и моё изобретение, мой шедевр… Любуйтесь, миссис Уизли!
Он сделал хитрый пасс палочкой и направил её на Пэриша.
— Voluntasmeam**!
Глаза лорда на мгновение затуманились белой дымкой, а потом снова посветлели. Приоткрывшийся было рот закрылся.
— Ты не видел здесь ни мистера Малфоя, ни миссис Уизли. Завтра на заседании наложишь вето на третий билль о гоблинах. И по-прежнему придерживайся версии неприкосновенности природы в деле о великанах! Побольше фактов из истории о негативных последствиях вмешательства в жизнь магических существ… Авроры должны оставаться у Деруэнта максимально долго. Всё. Трой, проводи до границы.
Пэриш и провожатый вышли, скрипнув дверью.
Дерринджер повернулся к Гермионе, ловко сунув палочку в карман жилета. Он потирал руки, глаза его радостно блестели от чувства собственного превосходства.
— Ну как, миссис Уизли, впечатлены?
Ведьма хмуро сложила руки на груди:
— До дрожи в коленках. А авроры-то вам здесь зачем? Они ведь могут засечь магию…
Коротышка самодовольно ухмыльнулся и развернулся к Люциусу.
— Мистер Малфой, объясните ей.
Тот медленно, словно нехотя, произнёс:
— Очевидно, это обманный манёвр. Присутствие авроров гарантирует, что никто из персон нон грата, вроде нас, здесь не появится. А магию… Шангри Ла засечь почти невозможно из-за земли Дербишира. Здесь каждая пядь полита волшебной кровью.
Дерринджер бешено зааплодировал.
— Браво, мистер Малфой! Браво! Я знал, что вы по достоинству оцените мою работу! Истинное величие в тяжёлом труде и самоотречении… А я — самый настоящий добрый волшебник. Я исполняю желания. Я помогаю сохранить семьи. Излечить тяжелобольных.
— Послушать вас, так вы прямо святой! — воскликнула Гермиона.
Коротышка сузил глаза и подошёл к ней, cмерив издевательским взглядом.
— В моих лавках можно достать самые редкие зелья, самые нужные ингредиенты… А приходило ли в вашу умную голову, миссис Уизли, что для умирающего от магического истощения волшебника нужна кость нерожденного детеныша единорога, убитого при полной луне? Если бы умирала, к примеру, ваша мать, разве вы не вонзили бы в брюхо беременной единорожихе серебряный нож, чтобы вырезать оттуда…
Гермиона зажала уши ладонями.
— Хватит! Перестаньте! Лучше скажите, под чьей личиной прячетесь в Министерстве!
Улыбка Дерринджера угасла. В глазах вспыхнули опасные огоньки.
— Ваш ум, миссис Уизли, конечно, неоспорим. Но с чего вы взяли, что я посещаю Министерство?
И Гермиона поняла, что попалась, выдав себя. Если до этого момента существовал шанс сбежать, вернувшись за папкой, то теперь им не уйти. Ей, во всяком случае, точно.
— Говорите!
Она молчала, испуганно глядя на бандита. Он медленно вынул палочку, примериваясь.
— Я с удовольствием испробую моё заклинание на вас…
— Нет! Не надо… Я слышала ваш голос под дверью нашего кабинета. Вы пели про лорда Флеминга…
Дерринджер развернулся к окну и какое-то время задумчиво молчал, оглядывая свою маленькую империю.
Люциус давно закончил мысленную отповедь себе и Гермионе за опасное любопытство и непростительную беспечность. Он прикидывал, сколько народу на Косой Аллее заметило их парадное шествие, чтобы подсказать аврорам, где искать. Маг ругал на чём свет стоит Поттера, который, получив Патронус от Гермионы, уже давно должен быть на месте преступления. Досталось и Уизли за легкомыслие: жена не явилась на назначенную встречу, а горе-аворор, видимо, и не беспокоится.
Люциус слышал, как в тишине трещат свечи, как скрипуче переминаются с ноги на ногу охранники. И даже вздрогнул, когда гнусавый голос негромко запел:
— Шалтай-Болтай
Сидел на стене.
Шалтай-Болтай…
Свалился во сне…
И вся министерская конница,
И вся авроратская рать…
Не может Шалтая,
Не может Болтая,
И Мaлфоя-лорда,
Шагавшего гордо,
С его грязнокровкой собрать…
Тишина на этот раз повисла настолько зловещая, что Люциусу казалось, будто он слышит стук собственного сердца. Маг понял, что пора доставать козырь из рукава. Хотя о каком козыре может идти речь, когда играешь с Дерринджером, у которого на руках джокер в виде нового Империо?
Коротышка развернулся, окинув пленников мрачным взглядом.
— Судя по тому, что говорят Хоппер и Трой, вы оба не вылезали из Малфой-мэнора. А значит, проекты законов именно там. Думаю, грязнокровка Уизли мне больше не нужна… Мистер Малфой сам отдаст мне эти проекты. Верно, мистер Малфой? Вы ведь не хотите, чтобы что-нибудь случилось с вашим сыном?
— Послушайте, мистер Дерринджер, — Люциус решительно встал, сбрасывая с плеч руки охранника. — Не смейте угрожать жизни моего сына, он здесь ни при чём! Я готов отдать вам эту папку в обмен на наши с миссис Уизли жизни. Верните нам палочки и…
Дерринджер зло усмехнулся.
— О, мистер Малфой! Я смотрю, вы сильно привязались к своей грязнокровной любовнице! Надеюсь, ей напоследок будет приятно узнать, что начальник её мужа, почтенный мистер Кроули строит новый коттедж под Лондоном… Милый такой коттедж, с белой оградкой. А деньги на этот коттедж перекочевали к нему весьма любопытным образом. Не скажете ли, каким?
Малфой замолчал, гневно сверля взглядом коротышку.