— Вы любите власть. Власть над людьми. Вам нравится быть судьёй, вершителем судеб, хозяином положения. Верно?
— Как вам хочется.
— Это не мне хочется, капитан. Это заключение наших психологов. А в нашем заведение, поверьте, дилетантов не держат.
— Пусть так.
— Так, Игорь Владимирович, именно так. Я рад, что вы больше не лезете в споры. Продолжим. Что вам известно о составе крови.
— Это ещё зачем?
— Поймёте, всё поймёте. А сейчас просто ответьте.
— Ну жидкость там, а в ней всякие красные и белые штуки.
— Неплохо для дилетанта. Жидкость, к вашему сведению, называется лимфой. А, как вы изволили выразиться, штуки лучше именовать тельцами. Вам известна функция белых телец?
— Я мент, а не хирург!
— Без нервов, капитан. Вы же сами хотели скорее перейти к делу. Я и подумал… Впрочем, ладно. Основная их задача — борьба с вирусам. Слабость сиих стражей здоровья ведёт к популярной ныне хвори по имени СПИД, но это так к слову. Как я уже и говорил, белые тельца находят клетки вируса и, по мере сил, уничтожают оные. Однако, редко, очень редко, поразительно крайне редко, встречается разновидность вируса, прекрасно уживающаяся с белыми кровяными тельцами. Он неучтожим, мало того, при половом созревании человека клетки вируса, при определённых временных фазах, вступают в контакт белыми кровяными тельцами, на несколько дней образуя единое целое, и тогда человеческое тело преобразуется. Болезнь носит названия ликонтропии или, попросту говоря, оборотничества. Как вам это?
— Заслушаешься.
— Ладно, капитан, прервём лекцию и поболтаем о житейском. Как продвигается ваше расследование?
— Прекрасно.
— А если говорить честно?
— А если говорить честно, у нас в отделе ни одного специалиста по маньякам! Москва и область плевать на нас хотели, а я носом по углам тычусь, словно слепой щенок! Не моя это специализация!
— Вот здесь вы правы ни на сто, а на сто пятьдесят процентов. Минуточку…
Мишин выдвинул из-под бара едва приметный ящичек, порылся в папках и вытащил одну из них. Хмуря брови он осмотрел бумаги и неожиданно сунул под нос Красильникову фотографию.
— Взгляните.
С глянцевого прямоугольника на капитана смотрела миловидная блондинка. Если бы не жёсткий прищур серозелёных глаз и не презрительно поджатые губы, Игорь бы назвал её красивой.
— Что скажете, капитан?
— А надо что-то сказать?
— Вы неисправимы! Вам никого не напоминает эта женщина?
Игорь ещё раз изучил мягкий овал лица, чуть приподнятые скулы, вздёрнутый нос…
— По-моему, в первый раз вижу. Или нет?
— Естественно, в первый. Перед вами фото из личного дела майора гозбесопасности Платоновой Людмилы Алексеевны. Двадцать лет назад она занималась созданием диверсионных групп из генетически преобразованного материала.
— А при чём тут я?
— Терпение, капитан, терпение. Работа велась, естественно, в обстановке строгой секретности, тем более, что вероятный противник тоже усиленно трудился в том же направлении. К сожалению, в 90-е Преобразователь — лагерь с опытными образцами — оказался на территории суверенного, будь он неладно, государства. Кое-что удалось вывезти, но… Сами понимаете.
— Ничего не понимаю.
— Господи, что тут непонятного — суверенные князьки принялись вопить о разграблении нацио-нального достояния. Доморощенные дерьмократы в те времена раздаривали танковые дивизии, что им какой-то секретный лагерь! В общем, Преобразователь лишился хозяина. Теперь понимаете?
— Это я давно понял. Я не понял, какое имею ко всему отношение?
— Вот вы о чём… Хм… Вы курите, курите.
Игорь ухмыльнулся: он и без разрешения полковника уже превратил в дым и пепел полпачки сигарет.
— Вы, товарищ капитан, ещё раз гляньте на фотографию. Я не призываю искать портретного сходства — мелкие чёрточки, родинки, разрез глаз и тому подобное.
Красильников ещё раз посмотрел в лицо сексапильной майорши. Чёрт его знает, вроде бы и есть что-то неуловимо знакомое; с другой стороны, почти все вот такие глянцевые красотки чем-то между собой схожи. Фотография двадцатилетней давности… Хм… Интересно, а как сохрани-лась госпожа Платонова к настоящему времени? В каких званиях ходит?
— Ну что скажете, Игорь Владимирович?
— Если честно ничего — что-то есть от телевизионной дикторши, что-то от актрисы, которая бизнес-меншу играет, что-то от обычной стервы. Вообще-то, после пяти лет семейной жизни, для меня самая лучшая женщина, та, которая исчезает утром и не напоминает о себе слишком часто.
— Красильников — вы циник!
— Жизнь заставляет.
— Оставим шутки. Вы могли бы представить эту женщину мёртвой?
— Как это?
— Очень просто — вообразите милашку Людочку бездыханным трупом. Сможете?
— Попытаюсь.
Игорь зажмурился, и несколько минут добросовестно старался выполнить просьбу Мишина. Однако, вместо мрачных картин смерти ему виделось совершенно противоположенное. Красильников чётко видел точёную фигурку в ладно подогнанной комитетской форме. Верхняя пуговка на кителе едва сдерживала при вздохе рвущееся наружу женское естество. Узкая юбка словно прилипла к соблазнительным бёдрам, кокетливо обнажая затянутые в тонкий нейлон колени. Капитан мысленно сплюнул — не хватало ещё влюбиться в фотку майорши, которая уже, наверное, воспитывает внуков!
— Я вижу вы в затруднении, капитан. Может, Володя купит вам кое-что? Для остроты мысли?
— Откуда такая щедрость, полковник? Помнится вы говорили о строжайшем контроле.
— Контроль никуда не денется. Я просто вижу ваши проблемы. К сожалению, в ближайшее время придётся мириться с кое-чем. Так мне остановить машину?
— Естественно.
Володя неожиданно расщедрился и вместо дешёвого пластика притащил четыре банки импортного пойла. Игорь залпом опустошил две жестянки, поморщился, закурил.
— Товарищ полковник, — он дёрнул ключ и вылил в себя содержимое третьей банки, затушил сигарету о ковролин, снова закурил, — пытки — обычное дело в конторе?
— Не понял.
— От этой ерунды, — Красильников распечатал последнюю жестянку, — у меня кроме изжоги ничего не появится. Хотите свежих мыслей отправьте своего Цербера за нормальной отравой.
— Капитан, вам не кажется, что вы переходите все рамки?!
— Ваше дело, господин полковник. Я всё сказал.
— Володя! — лицо Мишина не предвещало Красильникову безоблачного будущего, — Купите что-нибудь дешёвое…
— Полтора литра!
— Да, полтора литра! Что ещё, капитан! Водки, коньяку, сафари в Африке?!
— Да нет, пускай, ещё одну возьмёт — на опохмелку — мне хватит.
— Ты наглец и алкоголик! С какого чёрта эти идиоты выбрали тебя?!
— Понравился, наверное.