Как только таксист скрылся, оставив Адель вместе с прислоненным к стене колдуном на лестничной клетке одних, ворожея раздраженно выдохнула и закатила глаза. Остался последний рывок. Отворив дверь, Раскольникова забралась вместе с ношей в квартиру, ногой захлопнула за собой и наконец-то отпустила колдуна. Тот плашмя упал на пол с ужасающим грохотом, но даже от падения с высоты своего отнюдь немаленького роста умудрился не очнуться. Сама ведьма расслабленно прислонилась к закрытой двери и прикрыла глаза. Постояла так пару минут, ни о чем не думая, и вновь принялась за дело.
Бросив сумку не глядя на пол, Адель быстро сняла испорченное пальто и сапоги. С колдуна она тоже стащила верхнюю одежду и испачканные в грязи ботинки и, бросив вещи в коридоре, взяла мужчину подмышки и поволокла в спальню. Положить его на кровать на общем фоне оказалось совсем плевым делом, но как только голова незнакомца коснулась подушки, он едва различимо болезненно вздохнул и слегка поморщился. Адель удивленно моргнула и состроила язвительную гримасу.
— Хорошо, в следующий раз на пороге оставлю, — едко прокомментировала она и вернулась в коридор за сумкой, а точнее за телефоном внутри.
Каждый охотник, прибывая в новый город, первым делом идет искать работу и узнает у кого можно купить оружие, а кто торгует и скупает магические артефакты, но, самое главное, запоминает, как молитву, номер тех, к кому нужно обращаться в случае крайней нужды. Врачи и медсестры.
Маленький мирок охотников на чудовищ слишком тесно переплетался с другими мирами, темными и насквозь криминализированными. Лицензия, которая выдавалась государством, слишком жестко ограничивала и, слушаясь букву закона, работать было почти невозможно. От того и не любили охотники официальные больницы с их подробными анкетами, страховками, отчетами и звонками в полицию по первому малейшему подозрению.
А вот с врачами и медсестрами, с которыми удавалось связаться прямо, договориться можно было намного проще. Без лишних бумажек и канцелярской волокиты, и спасение жизни зачастую менялось на вещи намного ценнее денег, но знать об этом правительству опять-таки не стоило.
Адель прекрасна знала, во сколько ей обойдется срочный вызов на дом, но материальные ценности мало ее интересовали. Тем более в сложившейся ситуации. Набрав номер, она прижала телефон к уху и принялась ждать. Не успел закончиться первый длинный гудок, как на том конце провода подняли трубку и с вежливым ожиданием замолчали. Раскольникова быстро назвала номер и серию своей лицензии, адрес и в двух словах обрисовала проблему. Внимательно ее выслушав, безликий голос коротко произнес:
— Ждите.
Звонок прервался.
Минут через семь в дверь настойчиво постучали.
Адель открыла незамедлительно. На пороге ее квартиры стояла строгого вида женщина. Она была далеко не молода, заметно сутулилась, а на ее лице застыла хмурая и строгая мина человека, привыкшего к непрекращающейся ответственности за все, начиная от мелкой бюрократии и заканчивая чужими жизнями. Одежда ее выглядело просто и неброско, но в тоже время ткани отличались дороговизной, а крой — отменным вкусом. Глаза за толстым линзам роговых очков отчетливо сияли золотом. Значит не просто врач, а с даром лекаря — уникальной способностью при одном беглом взгляде определять любые болезни и бороться с ними по-особенному сплетенными нитями, узор которых не мог повторить никто из лишенных подобного дара магов. Лекарь никогда не гарантировал своим пациентам то, что они полностью исцелятся, но в его руках почти у каждого повышались шансы выжить. Колдуну определенно крупно повезло.
— Где ваш друг? — без лишних эмоций спросила врач, пытливо смотря на Адель, на что ведьма молча указала в сторону спальни. Женщина кивнула, но прежде, чем пройти к больному вежливо разулась, сняла верхнюю одежду, сходила в ванную помыть руки, и только тогда прошла в соседнюю комнату.
Поставив свой медицинский чемоданчик на стол, она присела рядом с колдуном на край кровати и внимательно его оглядела. Глаза ее загорелись золотом чуть ярче, но всего на пару секунд, которых вполне хватило, чтобы поставить диагноз. Встав с кровати, врач подошла к столу и раскрыла чемоданчик.
— Расстегните его жилетку с рубашкой и снимите с него сработавший амулет, иначе остаточная магия будет мешать. Затем принесите стакан воды. Вашему другу надо будет принять дополнительное лекарство, когда он немного придет в себя, — продиктовала она Адель, разбираясь в своем медицинском инвентаре.
— То есть он не умрет? — уточнила Раскольникова, быстро растягивая одежду колдуна, и сорвала шнурок с расплавившимся амулетом.
— Если повезет, — коротко ответила лекарь и вернулась к пациенту с листком прозрачной заряженной магией бумаги. На почти невидимой поверхности сияло готовое заклинание — настолько сложное и путанное, что Адель даже не рискнула его разгадывать.
Врач деловито распахнула рубашку колдуна, обнажив его жилистый торс, и ладонью прижала к его груди листок. Двумя пальцами другой руки она коснулась лба мужчины, после чего плотно закрыла глаза и напряженно застыла. С минуту ничего не происходило, только губы лекаря беззвучно шевелились, читая текст заклятия. Адель уже начала было беспокоиться, топчась на пороге комнаты со стаканом воды в руках, как вдруг от ладони и пальцев врача по телу колдуна побежали сияющие золотые узоры. В них не было той геометрической выверенности, как в обычных заклинаниях, и их переплетения отчетливо напоминали капилляры, артерии и вены. За считанные секунды они охватили мужчину с головой, ярко вспыхнули и тут же растворились, пропадая без остатка. Колдун очнулся и, прогнувшись в спине, громко вдохнул полной грудью. На какую-то секунду его глаза распахнулись, и Адель успела заметить их небесно-голубой цвет.
С медленным усталым вздохом мужчина вновь закрыл глаза и повалился обратно на постель. Лекарь деловито убрала руки, отняла опустевший листок с чужой груди и вернулась к своему чемоданчику.
— Воды, пожалуйста, — повернувшись к Адель с маленьким пузырьком из темно-коричневого стекла в руках, попросила она. Ведьма незамедлительно отдала ей стакан и с интересом пронаблюдала, как врач строго отмеряет нужное количество капель. Смешав лекарство с водой с помощью тонкой стеклянной палочки, лекарь вернулась к больному и аккуратно приподняла его голову. Тяжело дыша, мужчина без охоты подался вперед.
— Пей, — строго приказала врач, поднеся к его пересохшим губам воду. Вряд ли действительно осознавая ее слова, колдун безропотно повиновался и с трудом выпил все лекарство до последней капли, после чего ему было позволено уронить голову обратно на подушку и забыться глубоким сном.
— Он будет спать часов двенадцать. Ему крепко досталось, — пояснила лекарь, собирая обратно свой чемодан, и вышла из спальни в гостиную. — Магия едва не выжгла его внутренний источник. Он чудом выжил. Даже то, что у нас всегда заготовлено исцеляющее заклинание на такой случай, могло его не спасти. Но ему повезло. Он быстро встанет на ноги, как только отдохнет и проспится, но в ближайшие несколько дней не сможет самостоятельно колдовать, максимум активизировать заготовленные заранее и не требующие контроля заклинания, и будет страдать сильными головными болями. Так что пускай держит под рукой аспирин и воздержится даже от мелкой бытовой магии. Я вам оставила пузырек со второй частью лекарства — пусть примет его, как проспится. Что касается многочисленных порезов и ушибов…
— С этом я сама справлюсь, спасибо, — быстро заверила ее Адель.
— И со своими тоже? — учтиво поинтересовалась врач, напомнив ведьме про ее собственное побитое состояние.
— Со своим-то тем более, — твердо ответила та. Лекарь коротко кивнула и выжидающе посмотрела на Адель. Из-за своих золотых глаз, увеличенных толстыми линзами очков, она немного напоминала сову.
Поняв без лишних слов, чего она ждет, Раскольникова вернулась к своей сумке и протянула врачу отсчитанную заранее пачку денег. Та взяла их не считая, но продолжила внимательно смотреть на ведьму. Немного помедлив, Адель достала из недр сумки маленькую шкатулку, которую носила сегодня в ломбард, и отдала ее лекарю. Врач приняла предложенную плату и откинула деревянную крышку. Какое-то время она заинтересованно разглядывала хранившийся внутри амулет, после чего, полностью удовлетворившись, закрыла шкатулку и убрала ее к себе в сумку.
— Всего доброго, — попрощалась лекарь, быстро, но без спешки оделась и исчезла за порогом.
Закрыв за ней дверь и подняв спящие до поры до времени защитные заклинания, Адель медленно перевела дыхание. Ох, совсем не так она себе представляла сегодняшний вечер, но отступать было уже слишком поздно. Бодрясь, ведьма тряхнула плечами и пошла в ванную умыться, а заодно холодной водой прогнать всякую усталость.
К колдуну она вернулась с аптечкой, чистым полотенцем и тазом теплой воды. Она кое-как вытерла его лицо, шею и руки от пыли и грязи, пока он спал глубоким беспробудным сном, и даже провела влажным полотенцем по его волосам. Забавное совпадение, но они с ним были одной и той же масти — огненно-рыжие с легким золотистым оттенком. Брови мужчины тоже искрились рыжиной, но в отличие от Адель у него совсем не было веснушек, хотя и ведьма не могла похвастаться настоящей янтарной россыпью на коже, а только блеклым и почти незаметным подобием на щеках и немного на плечах. Впрочем, сейчас колдун выделялся только мертвенной бледностью, пускай на взгляд Адель она была ему вполне к лицу.
Более-менее умыв его, ведьма принялась за его раны и синяки. Она тщательно промыла их и обработала антисептиком, смазала мазями и наложила повязки на особо грубые порезы. Она пожалела на колдуна только свои особые нитки для швов, но и возиться сейчас с иголкой ей совсем не хотелось.
Сложив лекарства и неиспользованные бинты обратно в аптечку, ведьма встала на ноги и хотела было застегнуть рубашку колдуна, но немного помедлила. Легким прикосновением сдвинув ткань в сторону, она с интересом оценила мужчину. Когда она впервые его увидела, он показался ей худым и не особенно сильным, но, несмотря на отсутствие выдающейся мускулатуры, колдун оказался на удивление хорошо сложен. Рельеф его мышц был довольно четким и ладным. Твердая грудь, ясные линии пресса… И, конечно же, шрамы. Немногим больше, чем у самой Адель, но достаточно подробная карта злоключений и неприятностей, выпавших на долю нового знакомого ведьмы. Она хотела было дотронуться до них, но в последний момент передумала, убрала потянувшуюся было руку и запахнула чужую рубашку.
Оставалась последняя деталь. Порыскав немного, Адель нашла у колдуна смятую пачку сигарет, хлопковый платок, бумажник с деньгами и пару затерявшихся монет в джинсах. В потайном кармане жилетки она обнаружила разрешения на ношение оружия и применение боевой магии, а так же паспорт, который незамедлительно раскрыла на главной странице и внимательно прочитала. Помолчав немного, ведьма высоко вскинула бровь и неопределенно хмыкнула. После этого она быстро закрыла паспорт, распихала все свои находки обратно по карманам и была такова.
В следующий раз Адель вернулась уже только после того, как приняла горячий душ, смыла грязь, переоделась в свежую одежду и разобралась со своими собственными порезами и ушибами. Колдун все так же спал, дыша размеренно и глубоко. За окном лил осенний дождь.
Подтащив к кровати табуретку и поставив на нее стакан виски, Адель села на кровать, откинулась на стену, а ноги сложила поверх ног мужчины. Последний снова никак не отреагировал на действия ведьмы, не пошевелился и даже не нахмурился во сне.
Пригубив виски, ведьма устроила у себя на коленях чарбук и включила технику. По двум прозрачным стеклам в скрепленных между собой тонких металлических рамках с легкими узорами в стиле арт-нуво забегали светящиеся мерным светом круги, линии и всполохи. Загрузившись, чарбук услужливо нарисовал на одной своей стеклянной половине клавиатуру, а на другой — основные функции, которые он готов предложить. Адель подключилась к сети и углубилась в поиски информации о своем новом знакомом.
Как оказалось, найти о нем хоть что-то было той еще задачкой. Она не стала искать его среди официальных зарегистрированных магов и охотников и сразу пошла вглубь, на обратную сторону сети, где царили свои порядки и заключались далеко не самые честные сделки. Там-то она его и нашла, в списках охотников с иностранным гражданством, но работающих преимущественно в Российской Империи. Лицензия у него была, с достаточно высоким уровнем, разрешавшим не только ношение оружие и использование боевой магии, но и открывавшая доступ к кое-каким запретным для обычных магов заклинаниям. Но вовсе не это заинтересовало Адель, а три заглавные буквы в конце идентификационного номера. Если с «S» было и так все понятно, по аналогии с «В» в номере самой Адель, то «D» и «R» проливали свет на совсем новые и куда более серьезные обстоятельства. Ведьма не удержалась и с удивлением взглянула на спящего колдуна.
— Oh, common, sorcerer. You must be kidding me, — прошептала она с заинтригованной усмешкой и вновь вернулась к изучению обнаруженных данных. — Круче даже, чем моя личная «М — значит медиум» в хвосте…
Она накопала на него столько, сколько было возможным отыскать на теневой стороне сети, но в итоге получилось не так уж и много. Точнее даже слишком мало, что, впрочем, тоже было важно.
Под конец Адель еще немного поискала информацию касательно собственных проблем и отложенной до завтра работы, после чего отключила питание чарбука, сложила его стеклянные створки вместе и положила на табуретку рядом с давно опустевшим стаканом. Сладко потянувшись, она размяла уставшую шею и одним плавным движением перетекла из сидячей позы в лежачую. Она устроилась на покрывале рядом с колдуном и, подперев голову рукой, с интересом на него посмотрела.
Его нельзя было назвать красивым. Худое вытянутое лицо с высокими резкими скулами и длинный прямой нос с острым кончиком, от чего весь его профиль напоминал лезвие топора. Губы его были тонкими, точно одна бледная линия, а брови — с четким угловатым изломом. Мужчина заметно хмурился во сне, что только сильнее подчеркивало резкость и остроту его черт. Тем не менее, в линиях его лица явно угадывалась порода и благородство. Редкий аристократизм, обусловленный не формальными документами и титулами, а кровью и характером. Она-то и придавала колдуну ту самую привлекательность, которую не смогла бы принести самая идеальная, но обыденная и лишенная индивидуальности красота. Встреть его Адель где-нибудь просто на улице, то точно бы обернулась на него посмотреть. Но судьба распорядилась иначе, и теперь мужчина, который собирался ее убить и которого едва не убила она сама, лежал на ее кровати и спокойно спал сном без сновидений. Такая ситуация для Адель была совсем не типичная, хотя бы потому что ведьма очень не любила посторонних в своем доме и тем более в постели.
Технически у нее не было дома. То, что им когда-то являлось, давным-давно сгорело дотла, и с тех пор Адель блуждала по свету, останавливаясь то тут, то там. Вся ее сознательная жизнь состояла из бесконечной череды съемных комнат и квартир, отелей и мотелей, а иной раз и первых попавшихся закутков и подсобок. Но всякий раз новое место превращалось в ее личное пространство, которое ведьма ревностно охраняла от чужого проникновения. Да, время от времени, приходилось, сцепив зубы, пускать кого-то к себе из-за важных и неотложных дел, но если можно было избежать вторжения, Адель делала все, чтобы этого добиться. Ее комната была только ее, даже если речь шла о номере в дешевой гостинце, а уж кровать и вовсе становилась святая святых. Кто бы ни спал на новой постели до нее, как бы ни был продавлен матрас, а простыни — застираны, Раскольникова никому не разрешала и такой мелочи, как присесть на самый краешек. Любовники исключением не становились. Адель всегда шла к ним и никогда не приводила к себе. Такая уж у нее была своеобразная особенность.
Но колдуна ей девать было попросту некуда. Больница отметалась сразу же, знакомых у нее здесь не было, а оставить его на стройке она не могла. Пришлось тащить его к себе, но на крохотном продавленном диване в ее новой квартире он со своим почти двухметровым ростом явно не уместился бы. А вот кровать оказалась в самый раз и была достаточно широкая, чтобы Адель могла прилечь рядом и между ними еще оставалось достаточно места, чтобы бы можно было как в старой сказке положить меч, но ведьма все равно чувствовала тепло мужского тела. Она внимательно наблюдала за тем, как почти незаметно опускается и поднимается грудь колдуна, как двигаются его ноздри и время от времени подрагивают веки. От него пахло озоном, грязью, кровью и лекарствами, но Адель было все равно. На самом деле даже внешность не играла особой роли. Ее влекло к нему, как магнитом, по совсем другим причинам.
Много она встречала людей с искалеченными и изуродованными душами и даже тех, от кого оторвали целые куски.
А вот человека с покалеченной душой, но сшитой-перешитой и заплатанной странным, запутанным и неведомым заклинанием, которое явно не относилось к исцеляющим, она видела впервые.
Адель не могла разобрать, что за магия опутывала дух колдуна, но как медиум ясно видела, что именно она некогда вытащила мужчину с того света, защищала и не позволяла так просто умереть снова, а как ведьма чувствовала, как пульсирует мерным светом центр заклятия за правым глазом спящего.
Так необычно. Так интересно.
Но любопытство любопытством, а стоило самой идти спать и набираться сил. Подавив в себе соблазн отпихнуть колдуна ближе к стенке, а самой занять основную часть кровати, Адель все же решила перебраться на диван. Всего на одну ночь, не убудет… Но прежде, чем подняться с постели, женщина подалась ближе и дотронулась кончиками пальцев до скулы колдуна. Внезапно мужчина тяжело перевел дыхание и неосознанно подался навстречу ее руке.
— No… stay… — едва слышно сорвалось с его губ, точно обычный вздох, и крепкий сон вновь окутал его разум.
Адель удивленно моргнула, не ожидав такой реакции. Интересно, кому предназначались его слова? Вариантов было слишком много, да и стоило ли гадать? Надо будет — еще успеет узнать.
А пока Адель склонилась к самому уху колдуна и тихо прошептала:
— Спи. Я буду рядом.
С этими словами она поднялась на ноги, небрежно накинула на колдуна тонкий плед и ушла спать в соседнюю комнату. День выдался долгим и невероятно безумным, но завтра обещало быть еще более сумасшедшим и трудным.
Под бодрые звуки радио яичница на плите шипела и плевалась маслом в разные стороны. Вторую половину сковородки оккупировали ломтики бекона, которые вели себя не менее шумно. На соседней конфорке румянились в специальной сковородке с выемками, которую Адель посчастливилось найти среди кухонной утвари в новой квартире, круглые датские оладьи. Золотистые пышки источали приятный аромат осенних яблок и с одного бока уже начинали опасно темнеть, но хозяйка вовремя спохватилась и успела перевернуть оладушки до того, как они успели подгореть. И вновь посмотрела через гостиную на открытую дверь в свою спальню. Там, за завесой из стеклянных бус, можно было увидеть кусочек кровати и то, как мужская рука преспокойно свешивается с края, а от ее запястья змеится вниз тонкая золотая цепочка.
Время подходило к полудню, но колдун до сих так и не проснулся. Для мага, который едва не умер от разрушения внутреннего источника, даже после своевременной медицинской помощи спать сутками было вполне нормально и естественно, но вот у Адель лишних часов ожидания пока горе-колдун проспится в запасе не находилось. Впрочем будить его тоже смысла не имело — все равно не проснется. Так что оставалось только ждать, ведь он нужен был Адель. А она ему, что самое интересное, еще больше.
Немного раздраженно Раскольникова повела плечом и вернулась к готовке. Она-то проснулась еще до зари и успела сходить на кладбище, понаблюдать за происходящим там. После того, как она выяснила, кто именно за ней следил и почему, ее первоначальная теория о происхождении упырей претерпела серьезные изменения и план действий пришлось в корне менять.
Но прежде чем начинать действовать нужно было дождаться, когда оклемается колдун и обстоятельно поговорить с ним, а пока можно было и перекусить.
Немного помедлив, Адель перевела взгляд от спальни обратно к плите и убрала сковородки с огня. Румяные датские оладья упали на большую тарелку к уже готовым и остывающим пышкам. Рядом в большой миске в кучу были свалены спелые яблоки и груши и источала теплый аромат буханка свежего хлеба, который Адель прикупила в ближайшей пекарне, возвращаясь с кладбища. Ведьма убавила звук у радио, достала из шкафа турку и принялась готовить кофе, тихо мурлыкая себе под нос старую колыбельную:
— Спи спокойно, детка, на еловой ветке. Ветер задувает, колыбель качает. Обломилась ветка, полетела детка вместе с колыбелью на сырую землю…
— I realized that you`re medium, but did not expect such strength, — прозвучало под громкий шелест стеклянных бус. Адель на секунду замерла от неожиданности и, стараясь не выдавать своего напряжения, обернулась на голос. Колдун стоял на пороге в спальню, прислонившись к дверному косяку, и старательно тер глаза. На его запястье все так же сверкала золотая цепочка.
Он выглядел неважно и помято, но определенно лучше, чем любой другой маг мог надеяться, окажись в сходной ситуации. Возможно, дело было в той странной магии, которая опутывала его душу, но должно быть он сам по себе был крепким малым. Прямо как гробовой гвоздь.