Они подошли с Лизой к милиции ровно в десять утра. На месте дежурного сидел милиционер, похожий на стеариновую свечу, которая уже наполовину сгорела. Щеки его висели над плечами, брови над глазами, рот из-за всего этого приобрел уныло-злобное выражение, а взгляд был строгим и мрачным.
Шершень подошел к стойке дежурного и приветливо поздоровался. Свеча медленно перевел заплывшие жиром глаза на Шершня в куртке прапорщика милиции, потом на стоящую позади него Лизу и спросил:
— Вам чего?
— Меня вчера ограбили, — начал свой рассказ Шершень, — и прапорщик куртку мне дал до утра и пообещал, что к десяти часам все найдется…
— Не найдется, а мы найдем, — поправил его Свеча, — а в куртке милицейской тебе не надо было вчера по городу ходить.
— Ситуация так сложилась, — объяснил Шершень, — что пришлось прогуляться.
— Ситуация, мастурбация, — показал знание научных терминов милиционер Свеча, — нашли мы кое-что из твоих вещей.
Он полез в ящик стола, достал оттуда паспорт Шершня, пролистал его, затем изучающе осмотрел самого Шершня и спросил:
— Александр Иванович?
— Он самый, — подтвердил Шершень.
Свеча торжественно протянул ему паспорт:
— Вот получите и распишитесь!
Шершень взял паспорт и приготовился расписаться. Но что-то ему подсказало, что паспортом дело и ограничиться.
— А где все остальное? — осторожно спросил Шершень. — Мои вещи?
— Что остальное? — как бы удивляясь, спросил Свеча.
— Дубленка, подарочный сервиз, сумка с вещами, — перечислил Шершень, — все, что было мной в заявлении подробно описано.
— В каком таком заявлении? — спросил Свеча.
— Я писал заявление о том, что меня ограбили, — терпеливо разъяснил Шершень.
— Ну, раз ты написал заявление и в заявлении перечень вещей указан, — ответил Свеча, — значит, то, что мы отыскали, находится в комнате вещественных доказательств, иначе нельзя, порядок такой. И будут вещи находиться там до выяснения обстоятельств. Потому что нам так положено поступать согласно заявления.
— Так я заявление свое заберу, — понял игру хитрого милиционера Шершень, — только вещи мне верните. Мне тут в вашем городе гостить некогда, а тем более уголовные дела решать.
Свеча пристально посмотрел на Шершня, на Лизу, а затем, громко сопя, полез в ящик стола и достал оттуда лист бумаги, в котором Шершень узнал свое заявление. Свеча немедленно демонстративно начал читать его про себя, шевеля толстыми губами и низко склонившись над столом. Минут через пять, закончив разбираться с почерком Шершня, он спросил:
— Так, значит можно рвать заявление?
— Конечно, — ответил Шершень, — я зла на них не держу.
Свеча медленно порвал заявление на мелкие кусочки и выбросил в урну. Затем он буркнул: «Ждите здесь», и удалился в маленькую дверь позади кресла дежурного. В комнате дежурного остался только молодой сержант, который с интересом разглядывал Лизу.
Минут через пять Свеча вернулся, неся под мышкой дубленку Шершня.
— Вот, — сказал он и положил дубленку на стол, — распишитесь в получении.
— Что, вот? — спокойно переспросил Шершень. — А где сумка и сервиз?
Свеча оплавился еще больше и пристально посмотрел на Шершня. Молодой мент недовольно хмыкнул.
— Сумка и сервиз не найдены, — безапелляционно констатировал сомнительный факт Свеча.
— Как это не найдены? — возмутился Шершень. — Объясните мне, каким образом вы смогли найти дубленку и не найти сумку и сервиз?
— Гражданин, скажите спасибо, что мы за прошедшую ночь смогли найти вашу дубленку и документы! — потребовал Свеча.
— Спасибо, — сказал Шершень, — а когда вы найдете сумку и сервиз? Я сегодня днем собирался уезжать!
— Возможно никогда мы не найдем вашу сумку и сервиз, — раздражаясь, ответил Свеча, — так что счастливого пути! Берите билет и уезжайте!
— Отлично работаете, — усмехнулся Шершень, — а может мне заново написать заявление, чтобы вы были порасторопней?
— Пиши, — безразлично сказал Свеча, — только тогда дубленочку снимай, потому что это вещественное доказательство и оно должно находится у нас. Кроме того, приготовься к тому, что раза два в месяц мы будем тебя вызывать на дачу показаний к следователю. А может быть, и чаще. К тому же на тебя есть еще встречное заявление.
— Это какое же? — удивился Шершень.
— От гражданина Барашко и гражданина Гонтелева, — нагло ответил Свеча.
— Это Сопля и Гантеля, — прошептала сзади Лиза.
— И что же написали в заявлении эти «достопочтимые люди»? — с издевательством спросил Шершень.
Свеча, демонстративно не замечая глумливого тона Шершня, полез в ящик стола, где лежало заявление Шершня, и достал оттуда еще два листа, исписанных похожим неровным и корявых почерком.
— Они написали, что возле магазина на них напал гражданин и избил их, нанеся телесные повреждения, которые они засвидетельствовали у врача. Вот справки.
Свеча показал Шершню две бумажки с неразборчивой печатью. Шершень просто оторопел от такой наглости.
— Но есть же свидетели, которые наверняка видели, что они подошли ко мне и угрожали опасной бритвой, — сказал Шершень, — люди не спали еще, да и продавщица из магазина все видела, она стояла у окна.
— Да, да, — кивнул Свеча, — как раз продавщица и указывает на то, что вы привязались к молодым людям и стали их избивать.
— Ее просто запугали, — громко сказала Лиза.
— Девочка, иди отсюда, не мешай! — приказал ей Свеча.
— Мальчик, не груби мне, — ответила ему Лиза.
Молодой мент поднялся со скамейки, поигрывая дубиной.
— Ладно, ладно, — сказал Шершень, легко сжав Лизе кисть руки, — замнем это дело. Я вижу тут у вас каша варится еще та!
— Каша не каша, а заявлению их я тоже могу ход не давать, — сказал Свеча, — нам лишние геморрои не нужны.
— Тем более, когда в деле участвует сынок начальника милиции, — добавил Шершень.
— А это тут совсем не при чем, — ответил Свеча, — у нас подход беспристрастный.
— Знаю, знаю, — сказал Шершень, — я в вашей местной газете читал. «Комбинатовский рабочий». Раскрываемость преступлений у вас 99, 9 %.
— А что у вас есть сомнения? — сурово спросил Свеча.
— Что вы, никаких сомнений, — ответил Шершень, — я верю вашей газете так же, как и вам.
— Так что в ваших интересах, молодой человек, — невозмутимо продолжил Свеча, — как можно быстрей взять билет и уехать отсюда куда подальше, пока мы вас не арестовали. И тогда, может быть, из-за этого пустякового дела мы не будем вас разыскивать на просторах России.
— Ну, что ж, вы очень милые люди, — сказал Шершень, — приятно было побеседовать. Спасибо прапорщику передайте за куртку, которая согрела меня вчера вечером.
— Передадим, — пообещал Свеча.
Шершень снял с себя милицейскую куртку, положил ее на стол к дежурному, накинул на плечи свою дубленку, забрал паспорт и пошел к выходу, таща Лизу за руку. Они вышли из отделения милиции и остановились на пороге.
— Хороший был сервиз-то? — спросила Лиза.