— А как же десерт? — мама расстроено всплеснула руками.
— И денди… — тоскливо добавил отец.
Черкасов состроил печальную мину, от вида которой Рома едва не заржал в голос — прямо немощный маленький котёнок, окружённый стаей гиен. Хищники и хотели бы напасть, но оказались совершенно очарованы и решили окружить малыша теплом и заботой.
— Мне бы очень хотелось, честно. Но я тогда у вас под порогом ночевать буду, зная моё везение…
"Ах ты ж, хитрая морда", — мысленно протянул Попов-младший, сообразив, к чему клонит Черкасов и зачем всем видом выражает вселенскую печаль. Даже Корнеев так изощрённо не умел напрашиваться на ночёвку. И ведь как ловко всё провернул: словно не сам хотел ночевать в комнате Ромки, а вежливо согласился. Нельзя ведь бросить Андрея Владимировича, который так и не научился подключать к плазме денди, и прекрасные домашние печеньки, которые были отложены на десерт? Нет, никак нельзя!
Зато через полчаса Сергей допивал уже третью чашку чая и умело координировал действия Попова-старшего, наслаждающегося старым добрым Марио на огромном экране. А ещё через полтора часа он в одних только джинсах и с ещё влажными после душа волосами проскользнул в комнату Ромки.
Попов в это время как раз застилал для гостя разложенный диван и меланхолично размышлял, что ещё пять минут — и можно будет завалиться спать. Просто потому, что после предыдущей бессонной ночки сил терпеть у него больше не было. Но когда Рома увидел вошедшего, у него ком в горле встал, а кончики пальцев предательски онемели. Чёрт побери, зачем он раскладывал этот долбанный диван? Кровать у него не самая маленькая, вдвоём бы спокойно поместились. Только потом пришло понимание, что замка на двери нет, и если бы мама при таком раскладе заглянула утром в комнату…
Ромка шумно сглотнул, не отводя взгляда от Черкасова: перекинутое через шею полотенце; капельки воды, срывающиеся с влажных волос; кожа, словно светящаяся изнутри, и перекатывающиеся по телу мышцы. А ещё взгляд — не страстный и возбуждающий, а лукавый. Он словно говорил: "Ну же, давай! На что ты решишься?"
И Рома решился. Быстрым шагом преодолел разделяющее их расстояние и коснулся поцелуем искривлённых в улыбке губ. Легко и почти невинно. Потому что нежность порой важнее страсти, а такой домашний Черкасов вызывал у Ромки дикую волну заботы, почти затапливающую и захлёстывающую с головой.
— Плевать на майку? — усмехнулся Попов, оказавшись пойманным в объятия.
— У меня с собой запасной нет, — фыркнул Сергей, зарываясь носом в волосы парня, — а твоя — не налезет.
— Ой ли… — пробормотал Рома.
Впрочем, спорить не стал. Зачем, если его и так всё устраивает? Без майки даже лучше, можно наслаждаться видом прекрасного торса. А ещё от Черкасова пахло его, Ромкиным, гелем для душа и шампунем, словно Сергей добровольно сдался, позволил себя пометить, признал, что теперь целиком и полностью принадлежит ему.
"Пфф, рассуждаю как кот какой-то… — мысленно укорил себя Рома, потираясь щекой об обнажённую грудь Черкасова. — То ли территорию метить решил, то ли от хоша с ума схожу. А может, всё и сразу".
— Ну всё, твои родители вроде бы больше ничего от меня не хотят, — подал голос Сергей.
— Неужели? — ехидно протянул Ромка. — Почему мне кажется, что это ты хотел чего-то от моего папочки?
Попов отстранился и направился обратно к дивану, планируя завершить начатое ранее, а точнее, наконец-то полноценно расправить простынь. Заодно он решил слегка подстраховаться, избегая возможного тумака после очередной подколки:
— Ты знай, во-первых, папа лет на двадцать старше, а во-вторых, он у нас ориентации нормальной. Это я — тот самый урод, без которого в семье не обходится.
— Ну и шуточки у вас, Роман Андреевич, — недовольно протянул Сергей. — Во-первых, и слава Богу, что ты такой, а то иначе бы мне пришлось совращать натурала. И поверь, пришлось бы в любом случае. А во-вторых, с уродом ты погорячился. Если ты — урод, то я — Повелитель скорпионов.
— Ммм… членистоногие, — отозвался Ромка, ниже опуская голову, чтобы скрыть смущение.
— Не пошли, — фыркнула Черкасов, подходя ближе к Роме и приобнимая его за плечи. — Лучше озвучь наш план мероприятий.
Попов искренне стушевался и слишком сильно дёрнул один край простыни, едва не сорвав её с дивана. О "плане мероприятий" он даже не думал, слишком уж хотел, чтобы родители отстали от Серёжи, и слишком уж удивился, что новоиспечённый "прекрасный принц" сумел напроситься на ночёвку. И что теперь? Придумывать на ходу?
— Спать? — полувопросительно предложил Ромка.
— В одиннадцать? — хмуро припечатал Черкасов.
— Настолки? — следующее предположение, хотя щёки уже неистово горят от стыда за совершенно глупый первый вариант.
— А вот это уже лучше! — Черкасов довольно покивал и, крепче зацепив Попова на шею, повалился вместе с ним на диван. — Что есть?
Забавно, но как бы Ромка ни хотел спать весь день, к ночи сна не осталось ни в одном глазу. Они с Сергеем действительно выудили из тумбочки весь имеющийся набор настольных игр, отсеяли те, что предназначались для большого количества человек, и с радостью погрузились в выдуманные миры. В перерывах между ходами Серёжа умудрялся рассказывать анекдоты и декламировать стихи, а через пару конов уже Ромка предложил достать в таком случае какую-нибудь интересную книжку.
Сказано — сделано! И вот, решив мешать противнику думать во время своего хода, парни принялись по ролям зачитывать выбранную историю, отыгрывая каждое действие, словно в театре. Правда, шёпотом — потому что на часах в тот момент уже было три часа ночи, и родители явно должны были спать. Но смеяться шёпотом не получалось…
— Слушай, — наконец возвестил Черкасов, когда часовая стрелка подбегала к отметке четыре, — а я есть хочу.
Они как раз заканчивали очередной тур сказочного покера и истерично ржали над тем, что Серёжа — Дракон, он тоже утаскивает "место и мужика". Правда, в реальности это слегка иначе: захватил Дракон "мужика" и оккупировал на ночь его комнату. Экономичненько так. Правильно, зачем особо на пещеры тратиться?
— Ага, драконы свою добычу, возможно, и едят тоже, — восприняв всё в шутку, отозвался Ромка.
— Я бы не отказался, конечно, — Черкасов ухмыльнулся, вновь заставляя Попова нещадно покраснеть от явного намёка, — но я реально хочу жрать.
Ромка подозрительно присмотрелся к гостю, но выражение лица того было абсолютно серьёзно. Значит, не врёт.
— Реально? — выдавил из себя хозяин комнаты, перебирая в голове все оставшиеся в холодильнике продукты. В сыром виде поесть нельзя было абсолютно ничего, а готовить посреди ночи — сродни самоубийству, потому что мама за такое прибьёт.
— Угу, — виновато кивнул Сергей.
— Но там нет ничего, готовить всё надо.
Черкасов скривился и отрицательно помотал головой:
— Отставить готовить! Что есть готовое?
Ромка вновь задумался, мысленно проводя раскопки на кухне. Итак, в холодильнике, возможно, всё же имеется ма-аленький кусочек сыра, в шкафу, как вариант, удастся отыскать пару печенек, а на столе…
— Есть кофе, в кофейнике! — счастливо воскликнул Рома, словно только что выиграл Бинго. — Он ещё горячий и…
Договорить Черкасов не дал, подаваясь вперёд и до боли стискивая плечи Попова. Тот тихонько пискнул, не успев сообщить про сыр и печенье.
— Супер, тащи сюда, а есть будем моё, — решительно сообщил Сергей, но потом пояснил, заметив недоумённый взгляд собеседника: — У меня шоколадка есть в сумке, запас небольшой на чёрный день. Вот её и заточим.
"В один прекрасный день Красная Шапочка узнала, что волк пищу не только потребляет, но и добывает. Прекрасно добывает…"
Глава 15 — Кофе и шоколад
Я пытался заснуть, честно, пытался, но притяжение было сильнее. Оно и сейчас сильнее. Честно, сколько бы времени ни прошло, я просто хочу быть рядом с Серёжей. Хотя бы просто засыпать в его объятиях.
И именно в тот день я понял, насколько от него зависим.
Когда Ромка осторожно прокрался обратно в спальню с двумя довольно крупными чашками кофе на подносе и бутылкой минералки подмышкой, Черкасов тоже уже успел сбегать в коридор и выудить из сумки большую молочную шоколадку. Плитка уже была развёрнута, и Сергей заманчиво шелестел фольгой, разламывая шоколад на дольки. Молочный, с ананасом.
Попов вздохнул, ставя поднос с кофе на стол и присаживаясь рядом с Черкасовым. Ночной дожор его не радовал, хотя что уж греха таить, Ромку и днём сегодня еда практически не прельщала. И так челюсти сводило, потому что самое главное и желанное блюдо весь день было рядом — и не всегда полностью одетым. Да что там! Почти всегда не полностью одетым. И поэтому голод тела по прикосновениям убивал любой иной голод.
Зато Сергей ел с удовольствием, с наслаждением. Он осторожно подхватывал дольки шоколада, едва касаясь губами кончиков пальцев, и медленно слизывал с них растаявшие капли. На лице Черкасова было написано блаженство… предоргазменное состояние.
И от этого Ромку просто трясло, колотило. Как только можно есть настолько сексуально? Чёрт, как вообще возможно получать от еды такое удовольствие и так явно его демонстрировать?
Едва уняв дрожь в пальцах, Попов слегка отодвинулся, но взгляда оторвать не смог. От разыгравшегося перед ним представления сводило скулы и перехватывало дыхание, а в паху становилось тесно. А ведь сегодня днём эти нежные губы, осторожно забирающие шоколад из пальцев, целовали его, Ромку. Только вот не столь нежно, сколь сейчас ласкали лакомство, и это… заставляло ревновать? К шоколаду?
Ромка раздражённо фыркнул и попытался отвернуться, переведя внимание на абсолютно полную чашку кофе. Боже, что за дурные мысли? Какая ревность? Нельзя ревновать Черкасова, они же не…
Попову вспомнилась та часть сегодняшнего дня, которая изначально казалась сном. Та, в которой Сергей предложил ему… встречаться.
Нет, они вместе. И ревновать можно. Но не к шоколаду же!
"Совсем у тебя, Ромыч, голова поехала от спермотоксикоза. Насмотрелся эротических снов и теперь тупо его хочешь, вот и мысли всякие в голову лезут…" — укорил себя Попов.
Но мысли продолжали измучивать его, как и чёртово, долбанное, безумное возбуждение. А Черкасов продолжал медленно, нежно, неимоверно сексуально поедать шоколадку.
В какой-то момент Рома не выдержал: последним большим глотком допил свой кофе, показавшийся сейчас неимоверно крепким и горьким, и встал с дивана. Собирался плюнуть на всё и пойти спать. Такое решение казалось ему идеальным: сон поможет проветрить голову, перестать думать о глупостях.
Впрочем, Черкасов среагировал мгновенно. Он распахнул до того блаженно зажмуренные глаза и молниеносно перехватил пытавшегося сбежать Рому.
— Если так и будешь продолжать ничего не есть, я начну сам тебя кормить, — возмутился Сергей, притягивая его к себе.
Ромка неосознанно дёрнулся, пытаясь увеличить расстояние между ними. Ночь не способствовала здравомыслию, а он и так постепенно сходил с ума. Если Черкасов сейчас подвинется хоть чуточку ближе…