— Нормально, — вполне серьезно сказал Соломон. — Распространяет свою идеологию в великих дорнавурских подземельях, снискал себе много последователей, думаю, что через пару лет царя гномов будет ожидать неприятный сюрприз.
— Не шути при мне с такими вещами, — сказал Виталик. — Старик что, выжил?
— Конечно, — сказал Соломон. — В то заклинание класса "армагеддон", которое я ему передал, был встроен телепорт, переносящий активирующего в безопасное место.
— А зачем он тебе?
— Он не просто рейд-босс, — сказал Соломон. — Он — рейд-босс с убеждениями. Таким материалом разбрасываться не стоит.
— И он тебе, типа, должен?
— Нет, — сказал Соломон. — У меня нет на его счет далекоидущих планов. Просто я увидел возможность и использовал ее.
— Ты шатаешь Систему, — сказал Виталик. — Делаешь интересные времена еще более интересными. Зачем?
— У меня свои мотивы.
— Например?
— Слишком многие хотят поиграть, — сказал Соломон. — Я лишь делаю их игру чуть более сложной. Интересной. Захватывающей. Порой я хочу, чтобы эта игра у них поперек глотки встала и из ушей начала вылезать.
— Так ты борец ради всего хорошего и против всего плохого, — сказал Виталик. — Понимаю.
— Что ты знаешь о противостоянии Хаоса и Порядка?
— Э… ты, наверное, больше себе ничего не заказывай, к хренам, — сказал Виталик. — Если тебя с одного бокала пива на такое понесло, то я даже не хочу думать, что там дальше, сука, может быть. Хаос, порядок, свет, тьма… Я от таких разговоров героем дешевого фэнтези себя начинаю ощущать. И запомни сразу, никакое кольцо в никакой вулкан я не понесу.
— Не понимаю, о чем ты.
— Снова фольклор, — сказал я. — Не обращай внимания.
— Система, — сказал Соломон. — Это воплощение порядка.
— А ты, значит, доблестный воин хаоса?
— Ты сам спрашивал о моих мотивах.
— Я полагал их чуть более, сука, рациональными. И уже почти жалею, что спросил.
— Подожди, — сказал я. — То, что творится в системных мирах, сложно назвать порядком. Собственно, если бы меня попросили дать определение хаосу, то вот он, практически везде. Все против всех и Вычислители где-то сбоку. Ну, исключая это милое, но очень дорогое место.
— Посмотри на это с другой стороны, — сказал Соломон. — Есть четкие правила игры. есть уровни. Есть неизменная система прокачки. У всех предметов есть численные показатели. У магических заклинаний — множители. Ты выполняешь определенные условия и получаешь обещанные достижения. Все просчитано и упорядочено, каждый на своем месте, с которого и дернуться не может. Где тут хаос?
— А чего плохого в порядке? — спросил я.
— В порядке нет ничего плохого, когда он уравновешен хаосом, — сказал Соломон. — Они должны находиться в равновесии, в вечной борьбе, в которой никто из них не может победить. Но в нашей ситуации, когда порядок распространяется от всей вселенной, неуклонно и неумолимо, это равновесие уже нарушено, и последствия этого могут быть… эм… неприятными.
— Например?
— Что будет, когда Система поглотит все миры во вселенной?
— Вселенная же бесконечна.
— Кто тебе такую глупость сказал?
— Хорошо, вселенная так огромна, что мы считаем ее бесконечной, — сказал я. — И будем считать таковой, пока не найдем ее пределы, что вряд ли случится очень скоро.
— У Системы тоже нет границ, — сказал Соломон. — Она постоянно расширяется, постоянно поглощает новые миры. Рано или поздно, она сравнится своими размерами со вселенной.
— Ну и? — спросил я. — Как ты полагаешь, что же тогда будет? Ради чего весь этот сыр-бор?
— У меня есть теория…
— Самое время и место, чтобы ее огласить, — сказал я.
Но огласить эту теорию Соломону, разумеется, не дали. Не бывает же такого, чтобы Чапай взял и вот так просто получил ответы хотя бы на часть своих вопросов. Вечно какая-то фигня вмешивается.
Вот и на этот раз…
— Не знаю, что вы пьете, но следующий круг за мной, — донесся от дверей неприятно знакомый голос.
Я повернул голову и увидел, как Пятый Меч Дома Красных Ветвей, обманчиво безобидный на вид без своего носимого арсенала и одетый чуть ли не в спортивный костюм, перешагивает через порог питейного заведения.
— Привет, Гвейн, — сказал Соломон. — Тебя-то мы и ждали.
Глава 14
Явление Гвейна народу не явилось большим сюрпризом, но все же легкость, с которой нас находили головорезы из Дома Красных Ветвей, была неприятной.
Пятый Меч придвинул себе стул от соседнего столика, уселся, и, как и обещал, высыпал в приемный лоток пару пригоршень золота.
Мы заказали себе по пиву, и он тоже.
Сделал глоток, скривился.
— Синтезированное пойло всегда отвратительно, — сказал он.
— Ты должен знать, сколько здесь стоят натуральные продукты, — сказал Соломон. — И то, что в таких заведениях их никогда не бывает.
— Впрочем, Альвион ценят не за изысканность здешней кухни, — согласился Гвейн. — Что ж, начну с комплиментов. Это была красивая игра.
Соломон сдержанно кивнул. Возможно, это и был комплимент, но он себя в этой игре победившей стороной явно не чувствовал.
— Передай мое восхищение своему портальному специалисту.
— Обязательно передам, — сказал Гвейн. — Ему удалось пережить твою ловушку.
— Премного за него рад.
— А теперь к делу. Ты выступил против нас, и заплатил за это одной жизнью, — сказал Гвейн. — На данный момент у нас нет к тебе претензий, и это последний момент, когда ты можешь уйти без потерь.
— Вы так боитесь моего посмертного квеста? — спросил Соломон.
— Мы ничего не боимся, — сказал Гвейн. — Но нам известно, что ты поставил на кон и сколько найдется желающих на этот приз. Дом выстоит, но зачем нам ненужные потери? Зачем создавать лишние проблемы на пустом месте?
— Я сожалею, но нам придется продолжить конфронтацию, — сказал Соломон. — Я уже говорил, у меня с этими игроками совместный квест.
— Что за квест? — спросил Гвейн.
— Ты же знаешь, такой информацией не делятся.
— Знаю, — подтвердил Гвейн. — Но мне просто любопытно, что заставляет тебя идти на такой риск.
— За моей головой охотились ребята и покруче вас, — сказал Соломон.
— Наверняка, — согласился Гвейн. — Но обладали ли они нашей дотошностью? От лица Великого Князя нашего Дома хочу заявить тебе, что если ты не отойдешь в сторону, мы будем преследовать тебя до тех пор, пока ты не умрешь окончательной смертью.
— И все же, — сказал Соломон.