— Ну, мы же победили.
— Едва ли наша победа над боссом была граничным условием его возвращения, — сказал Соломон. — Система просто не знала, как дальше рассчитывать его параметры, поэтому и вывела из игры. И с ее точки зрения сейчас ничего не поменялось.
— Все равно, пойду посмотрю, как он.
— Не стоит, — сказал Соломон.
— Почему?
— Потому что наши дела здесь не закончены, — сказал Соломон. — И если ты выйдешь и снова войдешь, возможно, тебе придется драться с боссом еще раз. Ты этого хочешь?
Я прислушался к ощущениям своего избитого тела и решил, что не хочу. Да и вообще не факт, что у меня еще раз получится. Сильнее, быстрее и свежее я точно не стал.
— Кстати о наших делах здесь, — сказал я. — А где сундук?
— Какой сундук?
— Ну, это же конец данжа, — сказал я. — Мы вломили боссу, значит, тут должен быть какой-то сундук с призами, но я его что-то не наблюдаю.
— Вряд ли награда за прохождение этого данжа материальна, — сказал Соломон.
— А какая же она?
— Уровни, характеристики. Осознание того, что ты достойно себя проявил.
— И где это все?
— Возможно, на выходе.
— Круто, — сказал я. — А знаешь, что еще на выходе?
— Эльфы, — сказал он.
— И им, наверное, очень обидно, — хотя вряд ли еще более обидно, чем раньше. Интересно, в каком статусе у них сейчас модераторский квест на Виталика отображается? Провален? Временно неактивен? Просто все зависло, к хренам?
В том, что квест не может быть активным, я практически не сомневался. Виталика ни полутать нельзя, ни с места сдвинуть, как его убивать-то? Согласно моему разумению, Вычислители должны были заметить изменившуюся картину мира и внести в задание соответствующие коррективы.
Или они тут вообще мышей не ловят?
Итак, ни Виталика, ни сундука, ни прохода в родной мир Архитекторов. Весьма неутешительные, надо сказать, итоги.
А что, если Элронд неправильно все интерпретировал, а попросту говоря, облажался и никакого портала тут вовсе и нет? Что, если все это было зря?
С другой стороны, я тут еще толком не осматривался.
Начать поиски я решил с того места, где стоял азиат. Вдруг он своим телом какой-нибудь хитрый люк в полу прикрывает. Откроешь его, а там — Нарния?
Азиат стоял совершенно бесстрастный, и, кажется, даже не дышал. Я помахал ладонью у него перед лицом, пощелкал пальцами, скорчил пару рож, но ответной реакции так и не добился.
Тогда я тщательно осмотрел пол под его ногами, но никаких намеков на люк не обнаружил. Была, конечно, мысль взять азиата под мышки и переставить на пару метров в сторону, но я от нее отказался. Кто знает, как он отреагирует на такое панибратство.
Тогда я принялся исследовать дальнюю от входа стену, и мне почти сразу же повезло. На высоте примерно чуть выше человеческого роста я обнаружил надпись, начертанную на камне несмываемой краской. Вот вы можете подумать, ну, надпись и надпись, что тут такого, может быть, там вообще "Здесь был Вася" было написано, но черта с два.
Примечательным было то, что впервые за время моего пребывания в игровых мирах Системы я встретил надпись, которую не смог прочесть. Даже буквы были незнакомые.
Это могло означать, что надпись сделана на языке Архитекторов, который в автоматические переводчики Системы загрузить не удосужились.
А могло и не означать.
Я вернулся к Соломону и поделился с ним своим открытием.
— Да, скорее всего, это оно, — согласился Соломон. Впрочем, он был бледен и слаб и мог согласиться с чем угодно. — Наверное, дверь где-то там.
— Будет забавно, если она открывается только носителю генетического кода Архитекторов, — сказал я. — Или что там пароль какой-нибудь нужен.
— Не думаю, — сказал Соломон. — Если Архитектор провел в мирах Системы слишком много времени, его генетический код мог быть подвержен спровоцированным прокачкой мутациям. А пароль он мог позабыть. Тут все должно быть максимально просто. Ищи какую-нибудь кнопку или рычаг.
— С рычагами тут негусто.
— Возможно, там сенсор. Обследуй стену, — посоветовал Соломон. — А лучше, помоги мне подняться, и мы посмотрим вместе.
Я было протянул ему руку, потом сообразил, что он своими сломанными ковырялками за нее ухватиться все равно не сможет, и приготовился хватать его под мышки, параллельно размышляя, не приведет ли это к каким-нибудь фатальным последствиям для его внутреповрежденного организма, но тут реальность в очередной раз вмешалась в мои планы, и, вместо того, чтобы поднимать его на ноги, я уселся на пол рядом с ним.
В зал вошли эльфы.
Их было четверо, и это означало, что Виталик до сих пор вне игры. К моему великому сожалению, они были не голыми, но и не то, чтобы в доспехах. На всех четверых болтались какие-то бесформенные хламиды нежно салатового цвета.
Зато без оружия они не остались. У двоих были кривенькие луки, один был вооружен длинными и ржавыми кинжалами, а четвертый, видимо, маг, размахивал своим посохом, как дубиной. А у низкоуровневой палки даже нехилого набалдашника не было.
Система опровергла мою теорию об индивидуальном подходе для каждой новой группы соискателей и не выставила против эльфов какой-нибудь аналог Отца или Валлентайна. А может быть, босс перезагружается только тогда, когда в подземелье никого нет. Как бы там ни было, эльфам пришлось иметь дело с тем же парнем, и счастья им это не принесло.
Азиат вышел из комы, встрепенулся и начал свою вступительную речь о том, кто там чего достоин или недостоин, но ребята из Дома Красных Ветвей проявили себя крайне неблагодарными слушателями.
Пропели… хм… прохрипели две тетивы, и стрелы сорвались в полет. Азиат увернулся от одной из них, а вторую перехватил в воздухе и швырнул обратно, придав ей едва ли не большее ускорение, нежели оно было изначально. Стрела вернулась к лучнику и пробила его насквозь.
Кинжальщик уже преодолел половину разделяющего их расстояния, как азиат смазанной молнией бросился ему навстречу. Они сошлись, и почти сразу же эльф упал, и один из его собственных кинжалов торчал у него в животе, а другой — в груди.
— И ты одолел вот это? — задумчиво поинтересовался у меня Соломон. — Как?
— До сих пор себя об этом спрашиваю, — сказал я.
Сообразив, что психологическая атака в ночных рубашках успеха не возымела, оставшаяся парочка решила отступить. Лучник прикрывал мага, а тот, вцепившись обеими руками в свою палку, пытался сотворить хоть какое-нибудь волшебство, видимо, по памяти.
Но фиг-то там.
Еще Кэл в далеком данже просветил нас, что магии в природе не существует, и приходит она только с Системой, а если Система здесь и присутствовала, то лишь в гомеопатических дозах.
Азиат буквально смел лучника, сначала обрушив на него град ударов, а потом просто и без затей свернув шею. Ударом ноги он сломал волшебный посох последнего эльфа, и волшебник бросился бежать.
Но выйти из этой схватки можно было либо победителем, либо вперед ногами. Азиат в два прыжка настиг эльфа и ударил обеими ногами в спину. Волшебника впечатало в стену и он сполз на пол сломанной куклой. Но, видимо, он все еще оставался жив, потому что азиат приблизился к нему и одарил последним ударом ноги в голову.
Азиат окинул взглядом зал, и мне стало неуютно. А вдруг он второй раунд захочет начать, а я уже не в том настроении для матча-реванша.
Но на нас с Соломоном он внимания не обратил. Вместо этого вернулся к самому первому эльфу, пронзенному его же собственной стрелой и подающему слабые признаки жизни. Азиат свернул ему шею, после чего вернулся на свое место в центре зала, сложил руки на груди и замер.
— Четыре-ноль, — сказал я. — Если эльфы не остановятся, здешний босс лихо нас догонит.
— Думаю, что они остановятся, — сказал Соломон. — Тут же видно, что без шансов.
— А я слышал, эти ребята тренируются, как не в себя.
— Для рожденных в Системе в этом нет никакого смысла, — сказал Соломон. — Что бы ты ни делал, ты прокачиваешь только системные навыки, а здесь они не работают.
— Значит, ветеранов, заставших еще досистемные времена, здесь не было.
— Может, и были, — сказал Соломон. — Но все их естественные умения давно уже утратились…э… естественным образом, или, точнее, они заменили их системными умениями, сами того не заметив. Пойми, Чапай, тебе повезло, что ты в Системе недавно и твои прежние навыки еще не потеряны. Но со временем этот данж станет для тебя так же непроходим, как и для любого из нас.
— Надеюсь, второй раз сюда лезть мне уже не придется, — сказал я.