— Ну да, — сказал я. — Расскажите это тем лавочникам, чьи заведения громят прямо сейчас.
— В долгосрочной перспективе они все равно выиграют, — заявил Армандо. — Малый бизнес не пережил бы еще одного повышения налогов, а, зная нашего короля, я прямо-таки уверен, что все к тому и шло.
— Выиграют, ага, — сказал я. — Если выживут.
— Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, — тут, конечно, не поспоришь, но обычно эту фразу произносят люди со сковородкой в руках.
— И при Эрнесто их жизнь станет лучше?
— Эрнесто мудр и справедлив, — сказал Армандо. — Кроме того, уж поверьте мне, хуже, чем было, им точно не станет. Или вы думаете, что вы — первый человек, которого эти славные парни, среди которых была и особа королевских кровей, пытались зарубить на улице при полном невмешательстве стражи? Или вы думаете, что рассказы о тотальной коррупции — это лишь чей-то вымысел?
— Может быть, ваш, — сказал я.
— Факты должны быть проверяемыми, — напомнил Армандо. — Да, мы создаем легенды, но мы не создаем их на пустом месте. Иначе это просто морок, мираж, он развеется от первого же легкого ветерка.
— Думаю, что когда-нибудь вас все-таки прихватят на горячем и барды начнут гореть на кострах, — сказал я.
— Возможно, — сказал Армандо. — Думаю, что внутренне мы к этому готовы. Такое уже бывало, и, возможно, повторится еще не раз. Поэтому мы и пытаемся построить мир, где люди не будут гореть на кострах в принципе.
— Это утопия, — сказал я.
— Но надо же во что-то верить, — сказал Армандо. — Я понимаю, что цель, скорее всего недостижима, но… Тайные ордена храмовников хотят построить мир, в котором все будут верить бога, причем, как вы понимаете, не просто в бога вообще, а именно в одного конкретного бога, которого они почитают. Ложа чародеев хочет, чтобы всем в мире заправляли волшебники, и люди, лишенные магических способностей, превратятся в таком мире в людей второго сорта. Гильдия торговцев желает, чтобы всем заправляли деньги, и страстно мечтает ввести имущественный ценз. Секретное общество ученых, а такое, как это ни удивительно, тоже есть, во главу угла ставит интеллект и готово поразить в правах всех, кто не пройдет соответствующие тесты. А мы, мы ребята нормальные. Мы просто хотим, чтобы обычный человек, вернувшись с работы, откупорил бутылку вина, расслабился и послушал новую песню о приключениях героя, сражающегося со злом где-то в отдаленных мирах, где дела обстоят не так хорошо, как на его улице. И если для построения такого мира нам придется гореть на кострах, что ж, мы будем гореть. Но лучше бы обойтись без этого.
Вообще, от ребят, стремящихся все изменить и исправить ошибки мироздания, стоит держаться подальше. Во избежание, так сказать.
Вот от Армандо точно стоит держаться подальше, потому что он стар, умен, опытен, испорчен своей идеологией и способен устроить революцию, вообще не выходя из своей комнаты.
Но, если уж на то пошло, от меня тоже стоит держаться подальше. Ведь я тоже хочу тут кое-что подрихтовать.
Может быть, мы и сработаемся.
— Довольно сложно у вас тут все, — сказал я.
— Жизнь многогранна, — сказал Армандо. — И чем больше дольше ты живешь, тем больше граней способен увидеть.
— Тогда давайте обсудим ту грань, в которой существует Первый Игрок, — сказал я. — Раз уж вы решили подтолкнуть события и запустить революционный процесс именно сейчас, это может означать только два варианта. Либо вы его нашли, и мы готовы вот-вот отправиться в путь, либо вы вообще не собирались его искать и рассчитывали, что меня прикончат на площади. Но вы, вроде бы, не дурак, так что я ставлю на первое.
— Вы, я смотрю, тоже не дурак, — улыбнулся Армандо. — Ваша ставка сыграла.
— Вы его нашли?
— Скажем так, над удалось отсечь все лишние следы и у нас осталась только одна зацепка, — сказал Армандо. — Она не дает стопроцентной гарантии что речь идет именно о том человеке, которого мы ищем, но других зацепок у нас нет. Либо так, либо вообще никак.
— Когда мы отправляемся?
— А когда вы будете готовы?
— Я уже готов, — сказал я.
— Отлично, — сказал Армандо. — Тогда осталось только посмотреть, в чьих руках сейчас находится мэрия и сможем ли мы безопасно воспользоваться портальным кругом.
— То есть, свитка для прямого перехода у вас нет?
— Там такая глушь, для которой никто не создает свитки, — сказал Армандо. — И у моего человека на местности тоже не было возможности их раздобыть. Боюсь, что нам придется совершить небольшое пешее путешествие.
Что мне нравится в местной игровой механике, так это инвентарь и возможность быстрого доступа ко всему, что ты там разместил. Здорово экономит время на сборы.
Только что самый старый бард игровых миров валялся передо мной полуголый, но не прошло и двух секунд, как он оказался одет в кожаный дорожный костюм, высокие сапоги и щеголеватую шляпу с пером, а в руках у него оказался футляр от гитары, словно он Антонио Бандерас из фильмов Роберта Родригеса.
Впрочем, может быть, у него там на самом деле только гитара. Хотя вот на это я бы ставить точно не стал.
— Мэрия в руках повстанцев, так что мы может отправляться немедленно, — заявил Армандо, последним штрихом к своему портрету набрасывая на плечи тяжелый дорожный плащ.
— А королевский дворец-то уже взяли? — поинтересовался я.
— Пока еще нет, — сказал он. — Там высокие двойные стены, много башен и куча лояльного королю народа, который понимает, что в случае победы повстанцев их не ждет ничего хорошего. Все это вкупе здорово осложняет штурм, но я думаю, что к утру они справятся.
— И вам даже неинтересно, кто победит?
— Мне интересно, — сказал Армандо. — Но я никак не могу повлиять на результат, который станет мне известным в любом случае, так что не вижу повода задерживаться. Мы запустили цепь событий, друг мой, и дальше они будут происходить уже без нашего участия. Вот так это и работает.
Пока мы обсуждали жизнь в игровых мирах, тайные общества, революционные процессы и планы по мироустройству, на улице успело стемнеть, а фонарщики, очевидно, вовлеченные в революционные процессы, не смогли выйти на работу и зажечь расставленные вдоль улицы светильники.
Так что, говоря поэтическим языком, мы вышли из здания Коллегии в ночь и растворились во тьме, и было нас только двое. Герой и его бард.
Или, если быть более точным, бард и его герой.
И тьма поглотила нас, но выплюнула уже на следующей улице, куда фонарщики таки добрались.
Глава 11
Глава 11
Координаты для перемещения вбивал Армандо, а платить пришлось мне. Бард долго объяснял мне, почему это так. И инициатор я, и путешествие это больше нужно мне, чем ему, и жизнь странствующего поэта такова, что они привыкли на всем экономить, и что, принципе, он, Армандо, с удовольствием заплатил бы за обоих, или, в крайнем случае, хотя бы за себя, но, к великому сожалению, он в последнее время изрядно поиздержался и его карман практически пуст.
Я сделал вид, что поверил, тем более, сумма была небольшая, и вот мы уже шагнули к портальному камню, а в следующий миг круг под нами сменился с отправляющего на принимающий.
Все функционирующие портальные круги находятся в подвалах и все эти подвалы более-менее одинаковые, но кое-какие отличия все-таки найти можно. Портальный подвал в Римине был чистым и аккуратным, на стенах горели факелы и трепетали от легкого сквозняка штандарты города и государства.
На принимающей стороне все было куда более скромно. Факел был только один, и он нещадно чадил, камень стен потрескался от времени, а по углам разместились королевства паутины, которую теперь уже можно было бы убрать только после продолжительной войны с королевством арахнидов.
Зато тут был привратник.
Ну, то есть, сначала я думал, что это куча ненужного ветхого тряпья, сваленного у стены, но когда куча начала кашлять, я понял, что это привратник.
— Мир вам, путешественники, — сказал он, откашлявшись. Голос у него был старческий и дребезжащий.
— Мир и тебе, добрый человек, — сказал Армандо.
— Да будет вам известно, что пресветлый король… или премудрый? Или предобрый… в общем, наш нынешний король установил налог для всех путешественников. Пять золотых с человека.
Армандо тут же посмотрел на меня. Ну, конечно.
— Держи, отец, — сказал я, отсчитывая ему одиннадцать монет. — Десять для твоего короля, и одну, чтобы ты вечером выпил за наше здоровье.
— И за успех нашего предприятия, — подхватил Армандо.
— Спасибо вам, путешественники, — сказал привратник, пряча золото в деревянный ящик, который он носил под одеждой.
— А скажи-как, добрый человек, какой здесь ближайший трактир? — поинтересовался Армандо.
— А вам какой? Из приличных или лишь бы наливали?
— Нам ближайший, — твердо повторил Армандо. — Нас там ждут.
— Тогда, это вам в "Гарцующий единорог" надо, — сказал привратник. — Хотя я бы в нем пить не стал. Пиво там разбавляют, и, по слухам, хорошо, если только водой. Но ежели ждут вас там, то так тому и быть. Как из ратуши выйдете, сразу налево поверните, и там, в конце квартала, он и будет. И хорошо бы вам поспешить, пока не стемнело, потому что вечером там лихой люд собирается.
— Спасибо, добрый человек, — сказал Армандо, сходя с портального круга.