Я как раз собирался шагнуть за ним, когда портальный камень завибрировал, и из сгустка тумана посреди приемной площадки появился рыцарь в тяжелых и абсолютно черных доспехах.
При свете одного-единственного чадящего факела он был практически неразличим.
Черный цвет вообще довольно популярен, и в него тут многие одеваются, даже Соломон Рейн периодически в таком ходил, но этот комплект показался мне удивительно знакомым.
— Привет, Ричард, — сказал я. — Какими судьбами?
Когда он только прибыл, нас разделяло около трех метров, и пока я говорил, это расстояние сократилось вдвое, а скрежет выдвигаемой из ножен стали не оставлял сомнений в его намерениях.
На этот раз обойдемся без переговоров.
Он махнул мечом, я уклонился, Клавдия сама прыгнула мне в руку.
— Но какого черта вообще? — поинтересовался я. — Что происходит-то? Мне казалось, между нами все ровно.
Но паладину, видимо, так не казалось.
Он вытянул руку с мечом вверх, баффнулся, от чего на меч снизошло голубоватое сияние, и бросился в атаку.
Бафф придал ему скорости, уворачиваться стало труднее. Я поднырнул под один удар, отбил следующий битой, все еще пытаясь увещевать паладина.
— Ричард, ну ты чего? Тебя Элронд послал или ты в самоволке?
Довольно глупое предположение, конечно, что одно, что второе, учитывая, что речь идет о разных марионетках одной и той же сущности. Но, черт побери, мне хотелось, чтобы он сказал хоть что-нибудь.
По всем понятиям ему нечего было мне предъявить.
Ведь вообще же непонятно, что происходит и почему он на меня взъелся. Я свою часть сделки выполнил, маячок, куда уговаривались, доставил, он по этим координатам Длинное Копье метнул, так какого же дьявола?
Или он винит меня в том что после гибели изначального мира вся Система не поломалась? Ну, так это и не моя теория была.
Помню, когда я увидел Ричарда в первый раз, он поверг меня в шок и трепет, показавшись настоящей машиной для убийства, вечно качающейся и непобедимой. Но с той поры прошло некоторое время и произошли некоторые события, и я тоже прокачался, и ни о каком шоке и трепете речи уже не шло.
Да и непобедимым он мне тоже не казался.
Он был силен и быстр, но если по силе мы с ним оказались примерно на равных, в скорости он мне все же проигрывал. Может быть, только потому, что на нем была тяжелая броня, а я брони не носил вовсе, а может быть, моя ветка развития оказалась круче его ветки.
Когда я понял, что он закрыт для диалога, то выбил ему коленную чашечку, заставив хромать и сильно ограничив в подвижности. Впрочем, он и стоя на месте продолжал махать мечом, как мельница, но уходить от его ударов стало гораздо проще.
— Я ничего не имею против бальных танцев, — заметил Армандо. — Но хотел бы заметить, что чем дольше вы танцуете, тем больше у него шансов вас поразить.
Мне так не казалось, но я счел его слова справедливыми в том плане, что эти танцы пора заканчивать, и обрушил на Ричарда удар сверху вниз. Он успел отшатнуться в самый последний момент, и поэтому вместо того, чтобы расплющить его голову, удар пришелся в правое плечо.
Паладин выронил меч, его рука безвольно повисла вдоль тела.
— Может быть, хоть это сделает тебя разговорчивее? — поинтересовался я.
Вместо ответа он зарычал и попытался достать меня кинжалом, появившимся в его левой руке. Но тут уж совсем без шансов, если я от длинного меча уходил, то коротким лезвием до меня вообще не добраться.
Я блокировал удар Клавдией, и кинжал вырвался из латной перчатки и улетел куда-то в угол. Возвратным движением я таки заехал Ричарду в шлем, и он так деформировался, что еслиу паладина голова хотя бы чуть больше грецкого ореха, ей тоже пришлось несладко.
Паладин рухнул на камень и больше не шевелился.
— Ваш хороший знакомый? — осведомился Армандо. — О нем вы в своей истории умолчали.
— Просто мы до этого еще не добрались, — мрачно сказал я.
Тем временем привратник, по которого в пылу схватки я успел позабыть, нацепил на нос какие-то сложносочиненные очки с двойной системой линз и окинул павшего паладина цепким, внимательным взором.
— Исчадие скверны, — заявил он.
— Э… — сказал я. — Это было просто шапочное знакомство.
Портальный камень опять завибрировал, и на приемном круге появился… еще один Ричард.
Те же доспехи, тот же меч, то же стремление убивать меня без долгих прелюдий.
И дело было явно не в амулете возрождения, потому что тело предыдущего Ричарда после смерти не исчезло. Оно лежало и потихоньку разлагалось на атомы, как обычно и происходило с отслужившими свой срок созданиями Элронда.
— Исчадие скверны! — снова выкрикнул привратник.
На этот раз я уже не церемонился и отправил паладина в его личный цифровой ад двумя ударами.
А портальный камень вибрировал, не переставая, и вот уже в приемном круге появились два Ричарда. В смысле, два новых Ричарда, не считая двух дохлых Ричардов, что уже тут валялись.
— Двойное исчадие скверны! — возопил привратник и принялся копаться под многочисленными слоями одежды.
Убивая новых Ричардов, я подумал, не стоит ли считать их всех коммунистами, раз на место павшего приходят двое новых. Или, может быть, надо факел потушить, чтобы они на свет не лезли.
С двумя я возился уже секунд пятнадцать, и только для того чтобы выяснить, что производство чернодоспешных паладинов встало на конвейерную основу.
Я убил уже шестого или седьмого Ричарда, когда привратник наконец-то закончил копаться под одеждой и извлек на свет длинный волшебный посох. Он уже собирался пустить его в ход, но узнать, насколько убойные заклинания скрывает эта палка, мне так и не удалось, потому что очередной Ричард ударом меча развалил посох надвое, и у привратника остался в руках короткий кусок, похожий на маршальский жезл.
Пока Ричард не успел развалить надвое и самого привратника, я приголубил его размашистым ударом в затылок и обернулся посмотреть, как идет дела у Армандо.
На Армандо тоже наседал какой-то Ричард, но бард лихо и весьма умело отбивался от него тяжелой шпагой, которую я раньше у него не видел. Впрочем, тут если покопаться, то у каждого в инвентаре целый оружейный склад найти можно.
На меня насели сразу трое Ричардов, и это было уже не смешно, так что я пустил в дело свой ультимативный навык, выставив его на самый минимум, и стро нашинковал их в капусту. Армандо к этому времени уже разобрался со своим Ричардом, и я подумал, что для барда он машет железкой слишком уж хорошо.
Хотя, если человек прожил в Системе долгое время, то он много чему мог научиться. А Армандо тут очень давно.
— Портальный камень! — крикнул он. — Надо уничтожить портальный камень, иначе это никогда не закончится!
— Эй, нельзя! — крикнул привратник. — Стоп!
Но меня было уже не остановить. Сокрушительно пнув только что появившегося Ричарда в живот и отправив его в полет до ближайшей стены, я добрался до черного камня и обрушил на него удар биты.
Тщетно. Даже инфернальная до невозможности Клавдия смогла оставить на нем всего лишь мелкую щербинку. А "призрачный клинок" был в откате.
Пришлось и дальше вальсировать и еще немного подсократить популяцию Ричардов, но там, откуда они брались, видимо, был просто неисчерпаемый запас.
Наконец-то "призрачный клинок" откатился и я, опять же, вжав кнопку на самый минимум, даже не вжав, а слегка ее погладив, махнул Клавдией в сторону портального камня.
На этот раз механика игры выделываться не стала, и камень развалился надвое, наконец-то прекратив вибрировать. Поток Ричардов прекратился, а разобраться с теми двумя, что еще оставались здесь, было делом техники и делом недолгим.
Ладно, надеюсь, когда мы отсюда свалим, они тут быстренько все восстановят.
— Признаться, раньше я ничего подобного не видел, — сказал Армандо.
— Я раньше ничего такого и не делал, — сказал я.
Привратник о чем-то сокрушенно причитал у стены.
Наверное, расстроился, что в ближайшее время новых путешественников не будем, и некому будет платить налог. Или подсчитал, сколько бы суммарно могли бы заплатить ему павшие Ричарды, если бы я их всех не поубивал.
Я подошел к нему и всунул в руки горсть золота, которую почерпнул в инвентаре даже не считая.
— Возьми, отец, — сказал я. — И найди себе другую работу. И лучше бы тебе никому не рассказывать о том, что тут сейчас произошло.