Он словно взорвался изнутри, одновременно обращаясь в невесомый прах, что тут же истаял в воздухе!
У меня отвисла челюсть, у домового тоже. Он вообще выпал в осадок, глядя на лежанку своего питомца не верящими глазами, не в состоянии поверить в произошедшее. Открывал и закрывал, рот, поднимал и опускал руки, и наконец:
— Да ты!!!
Тут же подскочивший сзади друг, впихнул в меня новую порцию маны, я щелкнул пальцами, оглушив взрывом больше нас, чем оппонента, но все же отбросив прыгнувшего в немыслимом пятиметровом прыжке домового к дальней стенке.
— Аххх… — сквозь звон в ушах донесся вопль Свена, что корчился в агонии, зажимая уши.
У меня же просто сработал подавитель боли, подавив ненужные сейчас ощущения.
Домовой встал, отряхнулся, взъерошил свою «гриву» словно лев. Правда у кошек она не начинает после этого полыхать огнем и сверкать молниями. Но было уже поздно. Поздно для домового. Еще когда он только впечатался в стену, я кастанул очищение повторно и сейчас обруч света уже впился в его тело.
Домовой остановился, осмотрел себя, пожал плечами, и лопнул как воздушный шарик.
Да этот скил не «очищение», а «изгнание» какое-то! А, ну да, так и выходит… он нарушает последовательность магического конструкта и при наличии плоти, высвободившаяся энергия будет тут же поглощена, структура восстановлена… А без неё… объект самоуничтожится. Произойдет некое подобие резонанса в стекле, что лопается от песенки, или скорее короткому замыканию в компьютере, что для программы работающей в текущий момент, равносильно смерти, лишенной возможности сохранения.
— Что это было? — поинтересовался Свен, слизывая кровь с пальца, которым только что ковырялся в ухе.
— Ничего хорошего — ответил я.
— Что?
— Ничего хорошего говорю.
— Что?!
Ах, да, мы оба под оглохли. То-то он говорит так тихо, так широко разевая рот… и этот бесконечный звон.
Я потыкал пальцем в камень в его руке и в себя. Друг покивал, и через пару секунд я скастовал малое исцеление на себя и на него, прикладывая руку к ушам и концентрируя на них энергию, чрез программный контроль навыка. Этого вполне достаточно, чтобы привести слух в норму.
— Кажись одним домовым в мире стало меньше. — буркнул я после, вместо проверки связи.
— Даже жалко маленько. Совсем чуть-чуть. У него могли быть еще камни маны.
Искать нычку коротышки мы все же не стали. Мало ли, может тут еще домовые есть. Его жена, сестра, сын или мать. И будут они нам мстить, по мелочи.
— О чем задумался, дружище? — поинтересовался приятель, ставя на стол большую кружку крепкого квасу, и пару порций пареной репы.
— Как много скилов есть и как мало для них маны… — протянул я — А, неважно, забудь.
— Выпьем! — поднял он кружку в ответ.
— За что?
— За то, что мы живы! — воскликнул он, и пригубил. Я же схватил свою кружку и перевернул. На стол. — Эй, ты чего?
— Знаешь, каждый раз как я думаю, «фу, пронесло» кто-нибудь обязательно приносит слабительного. — я внимательно осмотрел зал трактира, в котором мы остановились, но так и не найдя в его посетителях ничего подозрительного, пошел за новой кружкой.
Деревню домового мы покинули два дня назад. Не то что бы мы уж гнали после этого по-черному, но определенное напряжение испытывали. Тем более что деревенька, в которой мы ночевали после этого, сама была почти брошенной. Три дома на хутор, дед да старуха за жителей.
Зато сейчас есть возможность отдохнуть — поселение возле крупного торгового тракта предоставляет все услуги усталым путникам. Питейные, гостиницы, бордели. Последние нас не интересует. Более того, скорее пугают — «бабенции» в них работающих, могут нас скорее раздавить, убить и обокрасть, чем удовлетворить. Мелкие мы еще больно для таких утех.
А вот нажраться… пусть и в детском представлении это слова, в смысле много и вкусно покушать, это мы с радостью. Жаль деньги все же стоит экономить. Тем более нам еще продуктов в дорогу закупать — с завтрашнего дня у нас начинается вообще экстрим поход. Дальше нет дороги, вообще, никакой. Только компас, карта, нарисованная угольком, и святое упорство. Всего двухдневный перегон через лес, заменит нам как минимум две недели пути по тракту.
Я искренне надеюсь, что мы не напоремся там ни на какую нечисть, нежить и чертовщину. Да и от встречи с «хомо» предпочту воздержаться. В таких местах нормальные люди не водятся. Все больше какая-то ересь, падаль, да гадость. Что даже если и выглядит нормально, обязательно будет… гадить, в том, или ином смысле этого слова. И я даже не уверен, что лучше, сразу «леталка», или помучится, в свеженьком, новеньком и чистеньком, рабском ошейнике. Или в стареньких кандалах какой-нибудь тайной шахты чего-то секретного.
Друг же напротив, после встречи с домовым и за получением камня, кажись совсем распоясался. Ведет себя как бывалый путешественник, или даже прожженный наемник, ржет в голос, хамит всем и каждому, и вообще, в неадеквате. Нервы.
— Думаю здесь подойдет — сказал Свен, и слез с коня.
Я огляделся вокруг и в принципе с ним согласился. Небольшой приметный холмик, расщелина и пара выступающих камней с глубокими трещинами на обрыве. Самое место для тайника. Вряд ли мы когда либо найдем это место — глухомань несусветная, примет кроме «вон там» никаких, но так даже спокойней — никто другой этот тайник уж точно не найдет.
— Так, давай сюда.
— Ага.
— Вот так…
— Глиной бы подмазать…
— Точно!
— Держи.
— Все! Теперь ни дождь, ни зверь, не найдет, а человек уж точно. — вытерев пот со лба, довольно улыбнулся друг.
— А вот она найдет. — пробормотал я, оглядывая окрестный пейзаж, заметив меж деревьев старую знакомую.
— Блин! Да как она нашла нас!? — воскликнул друг.
— Скорее чего она к нам привязалась?
Дневной свет не сильно то расстраивал призрака, неторопливо плывущего меж, и сквозь, деревья. Хотя все же видок у неё потрепанный. Нет, в смысле она и раньше была еле живой, в смысле уже мертвой, но сейчас Нарша… просто еле плетется, вместо стремглавого полета с радостным «хи-хи». Я даже передумал отрывать ей голову взрывом.
Интересно на неё так действует солнце, чужое место, или долгая дорога? А, неважно.
— Свен, даёшь ману.
— Сейчас. — всполошился друг, начав копаться в карманах.
Извлек и распаковал камень, положил руку на моё плечо, и я, получив нужную порцию силы, активировал навык. Как хорошо, что успел приделать к нему нормальный прицел! А то б на таком расстоянии стопудово промахнулся бы, и очистил бы какое-нибудь дерево. Кстати, надо будет потом попробовать.
Кольцо света охватила призрачную сущность, что даже не поняла, что происходит, впился в тело, и Марша тут же испарилась.
— Это все? — поинтересовался Свен.
— Не знаю. Подождем?
Прождав два часа, и так и не дождавшись восстановления костлявой гости, было принято считать Наршу условно упокоенной. А как еще это назвать? Для полной гарантии необходимо дождаться как минимум ночи, проведать её исконную локацию… а нам это надо? Я добавил приписку к скилу «уничтожает призраков» добавив в конце «?» в скобочках, чтоб выразить свою неуверенность. Заодно переименовал скил из «очищения», в «изгнание». А старый скил «изгнание», вынес в пункт неактивных и теоретически бесполезных. Он и правда по моим прикидкам неработоспособен.
И мы вновь двинулись в путь.
— Слушай Свен, сколько там еще маны в камне? — поинтересовался я, спустя пару мгновений, провожая медленно проплывающею мимо лица ветку.
— Дай-ка подумать… ну думаю где-то чуть меньше половины. — ответил он, после минутной паузы, копания в своих карманах и увода коня от столь ему желанной толстой ветки, способной стряхнуть со спины надоевших наездников.
— Значит еще где-то на пару очищений… Тогда не будем экспериментировать. — ответил я, вновь погружаясь в свои мысли, закатывая губу обратно.
А то столько экспериментов в голову пришло… над собой, над Свеном, над окружающими нас деревьями, и даже, над конем.
— Знаешь, Ролд… — вдруг заговорил товарищ. — Нарша специально для этого за нами и шла.
— Зачем это, «этим»? — не понял я.
— За упокоением. Думаешь так уж приятна жизнь неупокоенного призрака? Да и к тому же сам посуди, зачем еще ей за нами топать?
— Что бы съесть.