— Мне нужна вода, лекарства и травы… — время было самым дорогим в нашем случае, и я ринулась к выходу, увидев, как белый медведь и два черных мирно лежали у дома, словно огромные песики, вылизывая свою окровавленную шерсть, и заледенев у порога, как только холодные голубые глаза впились в меня, подобно двум кинжалам.
— Тебе лучше оставаться в доме, — напряженно произнес за моей спиной Осенний, покосившись в сторону белого медведя, который сидел, не шелохнувшись, но разъедая нас глазами.
— Но мне нужно в сарай…
— Что там?
— Там ящик с травами и аптечка…
— Я принесу, а ты зайди в дом и закрой дверь.
Это было явно здравой идеей, учитывая, что желание Белого разорвать меня на мелкие части читалось даже на этой постной медвежьей морде.
Осенний запихнул меня за порог, мелькая обнаженным стройным задом и захлопывая дверь, когда я поморщилась, подумав о том, что если эта медвежья компания собиралась находиться здесь и дальше, то стоило их попросить прикрывать хотя бы ПЕРЕД! Не факт что они послушают, еще больше я сомневалась, что они сделают это, но попытаться нужно было…
— Я не знаю, как твое имя, и вообще мало что знаю о тебе, но, по крайней мере, теперь я знаю, что ты меня можешь понимать, — разговаривала я с Синеглазым, бегая по дому в поисках чистого белья, и пытаясь собраться с мыслями, — так вот я хочу, чтобы ты услышал меня, и уяснил одну простую вещь — ты не умрешь! Даже не думай об этом! И если увидишь светлый туннель или…берлогу…то беги от нее как можно дальше, хорошо? Дедушка говорил, что когда человек находится без сознания, то он все-равно все слышит. Ты ведь немного человек, да? Значит, ты должен слышать! И вообще, я тебе могу надоесть своей болтовней, поэтому тебе придется прийти в сознание, чтобы сказать мне «замолчи уже, коза!»…
Наш дом был выстроен по старинке. В нем не было электричества. Была связь, и это было единственным атрибутом современной жизни в глухом лесу, но она ловилась только если залезть на дерево повыше.
Мы готовили на огне в печи, а еду хранили подполом.
Вот и сейчас я быстро разводила огонь, чтобы согреть воду и начать приготовления к операции.
— До чего же вы длинные… — пробормотала я, подставляя пару табуреток под ноги Синеглазого, которые просто не помещались на кровати дедушки, — и жутко тяжелые….
А еще невероятно красивые….
Осторожно укрыв мужчину простыней, краснея от его красивого тела и зажмуриваясь, чтобы случайно не посмотреть в область бедер, я осторожно смывала куски грязи и крови, мысленно восхищаясь тем, как он выглядел. Все они. Сплошные мышцы и ни грамма лишнего жира, как положено мишкам. Помимо синих глаз, у этого оборотня были длинные черные ресницы и черные чуть вьющиеся волосы. Вообще-то он был настоящим красавчиком — правильные черты лица, широкие скулы, волевой подбородок.
— Я все принес!
Я даже не слышала, как влетел Осенний, поставив у моих ног большую коробку с засушенными травами и большую аптечку, где был минимальный набор таблеток, микстур и уколов, которыми дедушка категорически не любил пользоваться.
— Ты меня напугал! — приложив мокрую окровавленную труппку в груди, где колотилось сердце, я запрокинула голову, заглядывая в лицо Осеннего, на что мужчина сконфуженно улыбнулся, чуть дернув плечом:
— Прости, я хотел постучаться, но обе руки были заняты!
— …сказала бы я тебе, чем именно ты мог бы постучать…. - пробормотала я, надеясь, что он не услышит или не поймет, но, кажется, у оборотней был неплохой слух, потому что он прыснул от смеха, озорно сверкнув своими солнечными глазами:
— В следующий раз так и сделаю!..
Потоптавшись, Осенний перевел свой взгляд на меня, вмиг став серьезным:
— Ты справишься?…
— Да. Я должна.
— Будет лучше, если я буду на улице с парнями…но если тебе нужна еще помощь..
Я покосилась на распахнутую дверь, продрогшим копчиком ощущая, что ледяные глаза Белого смотрели на нас даже сквозь бревна дома.
— Нет, все в порядке, теперь у меня есть все необходимое.
— Хорошо. Если я понадоблюсь, просто свисни.
Я чуть улыбнулась, подумав, что не умею свистеть, но все-таки кивнула, обернувшись, когда Осенний уже зашагал к выходу:
— С тобой будет все в порядке?…
И от нескольких минут, проведенных в обществе Белого, становилось очевидным, что этот тип не прощает никого, а идея о моей помощи не была воспринята им на ура.
— Конечно, не беспокойся. Он не такой безжалостный, как может казаться, — широко улыбнулся Осенний, напоследок продефилировав своим упругим задом до двери, и я надеялась, не услышав, как я приглушенно фыркнула себе под нос:
— Серьезно? Да он просто душка, чего уж там….
Естественно, он услышал все, покидая дом с приглушенным смехом. Лишь бы их слух не был столь феноменальным, чтобы мои слова смог услышать даже Белый, находящийся в самом дальнем углу поляны перед домом.
Я постояла пару секунд, ожидая, что этот холодный великан ворвется в ярости, и убьет меня без сожалений одним ударом своей огромной лапы…но значит, все-таки не услышал.
2 Глава
Эта ночь была ужасной.
Второй по степени ужасности после того дня, как я поняла, что дедушка мертв и больше не вернется в наш дом.
Странным было штопать того, кто забрал у меня единственного любимого и родного человека. Мою семью. Еще более странным было искренне переживать за этого Синеглазого, видя его мучения и отмечая, что даже в бреду, он не позволял себе стонать от боли.
Его рана была не просто страшной, она была ужасающей, когда я трясущимися руками смыла с него всю грязь и кровь. Разорванные края плоти пульсировали на концах, заставляя меня содрогаться каждый раз, когда я пыталась очистить их, чтобы можно было зашить рану.
Я сходила с ума от его боли, снова и снова разговаривая с воином — оборотнем, словно это могло помочь мне не бояться, а ему уменьшить боль хоть на чуть-чуть. Я рассказывала ему все, что собиралась делать, предупреждая, что он должен быть очень стойким и терпеливым, потому что я впервые держала странную, изогнутую буквой «С», иглу, накладывая стежок за стежком и стараясь делать это как можно быстрее и аккуратнее.
Часто я видела, как это делает дедушка. Пару раз ему приходилось зашивать таким образом людей, но чаще — раненных животных. Не понимая до конца, кто лежал передо мной, я вколола ему двойную дозу обезболивающего, чтобы только хоть как-то уменьшить эту боль.
Мои руки и спина буквально задеревенели, когда, наложив последний шов, я попыталась выпрямиться и подняться с колен.
— Ну вот и все, а я боялась, — в очередной раз обратилась я к мужчине, который не приходил в сознание ни на секунду, — прости, если было больно, я правда старалась быть аккуратной. Сейчас обработаем твои раны антисептиком и наложим повязку, хорошо?…
Сделав все, как это делал дедушка, я вздрогнула, обернувшись, потому что во все три окна дома внимательно смотрели три медвежьи морды, припав к стеклу черными носами, отчего их пипки смешно расплющивались, оставляя на стекле разводы. Наблюдали все. Кроме Белого. Естественно.
— Не помню, чтобы я просила высшие силы об ассистентах на операции, — устало улыбнулась я, подходя к одному из окон, где светились яркие глаза Осеннего. Большая бурая морда фыркнула и кивнула, тут же исчезая из вида. Через секунду входная дверь приоткрылась, и Осенний уже в обличие человека заглядывал внутрь, бросая тревожные взгляды на своего забинтованного брата.
— Он в порядке?…
— Сложно сказать… — лишь когда я опустилась на деревянный стул у круглого обеденного стола, то почувствовала насколько эта ночь вымотала меня, и какими тяжелыми стали плечи, давя на все тело к полу, — я сделала все, как надо…чуть позже поставлю антибиотики, чтобы точно не было воспаления. Но никто не знает, выживет ли он…раны на самом деле очень глубокие. Знаешь, как говорил дедушка — если переживет следующие сутки, то выкарабкается однозначно.
В груди снова заныло при мысли о том, что деда нет рядом, и я тяжело помассировала лоб, пытаясь прогнать печаль и тоску.
— Как ты?…
Второй стул жалобно скрипнул, когда большое тело Осеннего опустилось рядом со мной, и яркие солнечные глаза уставились на меня тепло и поддерживающие.
— Я? Кажется, схожу с ума, потому что сижу вот так спокойно рядом с оборотнем, и даже не пытаюсь упасть в обморок или закричать, — сонно улыбнулась я ему, подпирая подбородок кулаком и рассматривая его красивое лицо и такие необычные глаза, — вы все такие красивые и мускулистые, или это только ваша дружная компания является составом медвежьего модельного агентства?
— Конечно только мы! — фыркнул Осенний, поворачиваясь за стол, который был явно маловат для его большой фигуры, и, вытягивая под столом свои длинные ноги, так, что теперь они торчали с другого угла, но я была благодарна за это, потому что теперь бедра мужчины были запрятаны под столом. Кажется, к обнаженным задам я уже начинала привыкать, а вот к переду…..
— И мы не оборотни!
— А кто же вы тогда? — заинтересованно подалась я вперед, но видя, как Осенний растерялся и покосился в сторону двери, поняла, что это тема была запретной для разговоров, — впрочем, это не так уж и важно…чай будешь?
— Только если есть сладкие печеньки! — широкая озорная улыбка Осеннего меняла его лицо до неузнаваемости, делая из него шебутного мальчишку, а не большого грозного воина.
— Есть, — улыбнулась я ему, поднимаясь со своего места, чтобы поставить чайник, и проходя мимо окна, сконфуженно остановилась, отчего-то смутившись.
— …его нет. Ушел разведать обстановку в лесу, — приглушенно за моей спиной отозвался Осенний, заставив меня покраснеть от мысли о том, что я думала про этого жуткого Белого, и это было столь очевидно для окружающих, — Печеньки сама делала?
— Очевидно, что белочки с соседнего бора, — улыбнулась я, быстро прошагав мимо окон, и с радостью слыша очередной взрыв заразительного смеха.
Достав корзинку со сладостями, и проходя мимо окон в очередной раз, я показала корзинку оборотням-близнецам, видя, как две большие медвежьи морды вытянулись от явного удивления, а через пару секунд, братья уже стояли на пороге в обличии людей, вынюхивая, что я несу под недовольное бурчание Осеннего, что это я сделала зря, потому, что ему теперь ничего не достанется.