Надеюсь, пробка на Садовом уже рассосалась.
ГЛАВА 6
По Садовому кольцу слонялись зомби.
Машин там практически не было. Лишь несколько штук стояли, брошенные на обочине или на расширенных нелюбимым москвичами мэром тротуарах, а вот зомби было несколько десятков и они бродили туда-сюда то ли в поисках еды, то ли просто создавая подходящий для пост-апокалипсиса антураж.
Я осторожно объехал парочку, чуть снизив скорость, и застукал Федора Сумкина за попыткой открыть окно.
— Стеклоподъемник сломан, — сказал я. — Тебе плохо, надо воздухом подышать?
— Нет, я хотел фаерболлами в них пошвыряться, пока мимо едем, — сказал он. — Как он и есть кач.
Я покачал головой.
— Давай я назад перелезу, — предложил он. — Сзади окна открываются?
— Открываются, — сказал я.
— Тогда я полез, — сказал он.
И полез.
Заимствованная у пояса ловкость в ограниченном пространстве салона не слишком помогала, и лез он долго и мучительно, три раза задев ногой переключатель коробки передач. Наконец-то устроившись на заднем сиденье, он открыл правое окно и первый фаерболл сорвался с его рук.
Кач он и есть кач.
Я приоткрыл свое окошко, высунул наружу руку с Клавой, чуть притормозил и ошарашил замешкавшегося зомби-пешехода по голове.
Не люблю я зомби.
Впрочем, наверное, они нас тоже не любят.
— Василий, а ты не думал, по какому принципу система отобрала тех, кого превратила в зомби? — поинтересовался Федор.
— Зови меня Чапай, — попросил я.
— Почему Чапай?
— Потому что Василий Иванович, — сказал я. — Не то, чтобы я долго об этом думал. Полагаю, всему виной великий китайский рандом, или как ты его называл.
— Корейский, — поправил он и разразился очередным фаерболлом. Он улетел по красивой траектории и врезался в целую группу зомби, собравшуюся возле чьего-то "феррари".
Дохлые то они дохлые, а хорошую тачку чуют.
Я снова слегонца притормозил, и, размозжив очередную башку, получил двенадцатый уровень.
Скучно.
— А если дело не в рандоме? — спросил Федор. — Если там был какой-то сложный принцип отбора?
— Нам-то с этого какая радость? — спросил я. — Не выиграл в зомби-лотерею, так сиди довольный. Иначе ползал бы ты сейчас по своей серверной и кабели жрал, потому что дверь открыть не смог.
— Неужели тебе не интересно разобраться в происходящем?
— Интересно, — сказал я. — Но я реально оцениваю свои шансы в нем разобраться, исходя из той информации, которой владею. Мы слишком ни хрена не знаем, чтобы строить какие-то теории и выводы делать.
— Допустим, все они были антипрививочники, — не сдавался Федор.
— Каждый восьмой антипрививочник?
— Да, статистика не бьет, — согласился он. — А кто тогда? Атеисты, коммунисты, либералы?
— Блогеры, — предположил я. — Каждый, кто имел аккаунт в инстаграме, получил гнилью по своей отфотошопленной роже.
— Не любишь ты блогеров, Чапай.
— Заводы стоят, — сказал я. — Одни твиттерасты в стране.
— Нет, а если серьезно?
— Если серьезно, то кому-то просто не повезло, — сказал я. — И если совсем серьезно, то возможно, что этот кто-то — мы.
— Что за пораженческие настроения?
— Сам подумай, — сказал я. — Во вокруг нас куча зомби, и все они уже восьмого-десятого уровня, некоторые аж двенадцатого. А на ком они качаются?
— Эээ… — сказал Федор.
— Мне для того, чтобы десятый уровень набрать, пришлось больше сотни положить, например, — сказал я. — И если бы каждый десятиуровневый зомби сожрал бы аналогичное количество чьих-то мозгов, люди бы кончились очень быстро.
— Может, они и кончились, — сказал Федор. — Мы ж никого не видим.
— Мы никого не видим, потому что умные люди во время зомби-апокалипсиса дома сидят, а не на машинках катаются, — сказал я. — Просто зомби, видимо, как-то по другому качаются. Может, тупо от времени. Два часа ни от кого по башке монтировкой не получал, и вот тебе новый уровень.
— Надеюсь, что ты ошибаешься, — сказал Федор. — Иначе скоро мы за ними не угонимся. Нам же и спать надо и вообще перерывы делать.
— Какие перерывы? — спросил я и процитировал его самого. — Пока ты спишь, враг качается. А зомби, между прочим, вообще не спят.
— Откуда нам это известно?
— Из канонов, — сказал я. — "Ходячие мертвецы" и все такое.
— О, кстати о канонах, — оживился он. — Ты читал "Систему богов и демонов"?
— Нет, — сказал я. — Что это?
— Книга, в которой с удивительными подробностями описывается та фигня, которая у нас сейчас происходит, — сказал Федор. — Зомби-апокалипсис со шкатулочками, пришествие системы… Книга-предостережение книга-пророчество.
— Кто автор? — спросил я.
— Не помню, — сказал он. — Какой-то китаец.
Я хмыкнул, просто чтобы разговор поддержать.
— Найти бы его и спросить, откуда он все это узнал, — сказал Федор.
— Да где ж ты его найдешь? — спросил я. — Вот где мы, а где Китай?
— Да это я так, в теории, — сказал Федор. — Просто интересно же.
— Может, просто совпадение, — сказал я.
— Значит, ты не веришь, что писатели пишут свои книги не сами? — спросил он.
— Конечно, верю, сплошь и рядом такое происходит, — сказал я. — Это называется "институт литературных негров".
— Да нет, я не об этом, — сказал Федор, поджигая очередного пешехода. — Просто есть теория, что писатель — это лишь инструмент, проводник высших космических сил, текст которому начитывают откуда-то извне, а он просто его перепечатывает.