— Если дачник какой-нибудь не сожрет.
— Зубы обломает, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Упырь нынче пошел хилый, нездоровый и тонкокостный. Удар в голову не держит, а выстрел — тем более.
— Они разные бывают, — сказал я, припомнил кадавров из торгового центра.
— Поглядим, — сказал дед Егор. — Вы как, Стаса ждать будете или дальше куда-нибудь поедете?
— Не решили еще, — сказал я. — Наверное, пару дней перекантуемся, а там видно будет.
— И верно, — одобрил план дед Егор. — С одной стороны, спешка тут никому не нужна, не за черепахами, чай, присматриваем. А с другой — негоже вам, молодым, как мумиям в склепу сидеть.
— В склепе, — поправил я.
— Да какая, ек-макарек, разница.
Я не стал дожидаться возвращения Федора из подвалов, допил свое пиво и отправился на второй этаж, где находились гостевые спальни.
За Стаса я не волновался.
Если система не определила его в зомби изначально, то дальше он себя сожрать точно не даст. По молодости, пока он еще не увлекся политикой, не вступил в Единую Россию и не стал помощником депутата Госдумы, он носил кличку "Кабан" и слыл самым отмороженным из люберецких отморозков, а такая репутация в узких кругах многое значит.
А теперь он в таких кругах вращается, где все друг друга жрут, кто-то по делу, а кто-то — просто чтобы форму не потерять. И ничего, жив курилка, не сидит и не в бегах и даже сам в депутаты собирается… Собирался, в смысле.
Мы с ним познакомились случайно, в драке. Я ему тогда руку сломал, и он до сих пор меня за это уважает.
Размышляя подобным образом, я скинул куртку и ботинки, улегся на кровать, уложил рядом с собой Клаву в пределах доступности и сам не заметил, как уснул.
Никакие зомби мне не снились и выспался с отменно.
Все-таки, сон в сельской местности, где нет соседей с перфораторами, а соседа с газонокосилкой накануне сожрали зомби, весьма приятен и полезен для здоровья.
В городе так не поспишь, особенно в многоквартирном доме, особенно в коммуналке. Обязательно кто-нибудь или музыку включит, или ругаться начнет, или полочку вешать, или тазы на пол ронять. Одно время надо мной пианист квартиру снимал, так он вообще в восемь утра начинал гаммы играть, как по расписанию. И по выходным тоже.
Если бы я был гопником, я бы его с Клавдией обязательно поближе познакомил. А так просто поговорили, он через пару недель и съехал.
Вместе с роялем своим. Я даже помогал грузчикам его по лестнице спустить.
Умывшись и почистив зубы, я спустился на кухню и обнаружил Федора, сидевшего за столом с чашкой кофе. Перед Федором лежала тетрадка и он что-то усиленно в нее писал, перечеркивал написанное и писал заново.
— Зря стараешься, — сказал я, запуская кофемашину. Судя по выпавшему меню, Федор соорудил себе латте-макиато. — Гипотезу Пуанкере уже Перельман доказал.
— Да причем тут, — отмахнулся он. — У меня занятие поинтереснее. Я билд себе просчитываю, с учетом того, что тут в подвалах нашлось.
— А, тоже дело, — я всех этих молочных напитков не любил и соорудил себе двойной эспрессо. — И к какому уровню ты танки нагибать собираешся?
— К сто двенадцатому примерно, — на полном серьезе ответил Федор. — Как думаешь, дед Егор позволит мне кое-какие вещи из подвала забрать?
— Да ему-то оно без надобности, — сказал я.
— А если хозяин дома приедет?
— Хозяина дома в роли мага я в последнюю очередь представляю, — сказал я. — Скорее, это будет берсерк или варвар какой-нибудь. С чем-нибудь очень большим, очень тяжелым и очень железным. А где сам дед-то, кстати?
— На улице курит, — сказал Федор.
Учитывая, что дед Егор курит какой-то дичайший самосад с поражающей способностью, как у "зарина", это было разумно. Стас позволял ему многое, но насчет курения в доме у них был уговор. Дым был такой густой, что с ним никакая вытяжка не справлялась.
Я открыл холодильник и соорудил себе бутерброд из хлеба, колбасы и горчицы, перемешанных в равных пропорциях.
— Я тебе, кстати, тоже отличный навык нашел, — сказал Федор. — Стальной кулак, идеален для боя без оружия, если за битой тянуться лень будет. Судя по описанию, в итоге прокачивается до мифрилового кулака и полностью игнорирует броню.
— Хорошо хоть, что не до нефритового жезла, — сказал я.
— ты как-то очень несерьезно ко всему этому относишься, — сказал Федор укоризненно. — А от этого, между прочим, наше будущее зависит.
— Если серьезно ко всему относиться, то от такой жизни быстро с нарезки слетишь, — сказал я.
— Мир изменился, — сказал Федор. — Теперь в нем другие правила, и нам надо их принять.
— Как говорил один когда-то популярный повар с бывшего первого канала, не стоит прогибаться под изменчивый мир, — сказал я. — Я думаю, что если новым правилам бока хорошенько битой намять, они в конечном итоге согласятся, что не такие уж они и правила, а пожелания просто.
Федор вздохнул.
Попахивая табачным перегаром, на кухню ввалился дед Егор. Верная двустволка была перекинута через плечо.
— Ну что, молодежь, как спалось, ек-макарек?
— Отменно, как обычно, — сказал я.
— Да ты вообще дрыхнуть здоров, — сказал дед Егор. — Уже полдень почти.
— Притомился что-то, — сказал я.
— Отдохнул?
— Отдохнул, — подтвердил я.
— Это хорошо, — сказал дед Егор. — Потому как из леса на нас снова дачники прут. То ли грибники потерявшиеся, то ли пикник у них там был, но уж больно их там много. Голов тридцать, ежели глаза мне не врут.
— А уровни? — поинтересовался Федор.
— Мне отсюда не видно, — сказал дед Егор. — Ну что, пойдем, разомнемся, окропим траву красненьким?
— Скорее, черненьким, — сказал я. — Но пойдем, окропим, конечно. Чего ж не окропить?
ГЛАВА 10
Русский человек, он ведь какой… Ты ему скажи, что по соседнему лесу упыри бродят, так он ведь даже не почешется. Или почешется и на другой бок перевернется. Потому что, эка невидаль, упыри… Включи телевизор, так там их каждый второй, и ничего живут как-то. Упыри где-то в лесу русскому человеку неинтересны, ежели он, конечно, трезвый и на приключения его не тянет.
Другой вопрос, если эти упыри из леса выйдут и к деревне его направятся, буренок обкусывать и огороды топтать. Тогда уж русский человек возьмет что-нибудь тяжелое и пойдет их по головам дубасить.
Желающих дубасить по головам набралось человек десять. Они были вооружены охотничьими ружьями и топорами, а один прихватил лом. Не иначе, былинным богатырем себя вообразил, ты попробуй этой дурой помаши…
Они стояли на околице, курили и о чем-то негромко переговаривались. При нашем появлении разговоры стихли и мы, небольшой и разнообразно вооруженной толпой, отправились бить зомби.
— Ты все-таки изучи навык-то, — сказал Федор, подсовывая мне книжку. — Лишним точно не будет. Оружие-то и уронить можно, а кулаки всегда при тебе.
— Неохота мне мертвецов руками трогать, — сказал я. — А ну как заразу какую-нибудь подхвачу.
— Лишним не будет, — повторил он. — В ближнем бою чего только не случается.
Как будто он в этом самом ближнем бою сам хоть раз когда-нибудь бывал… Но это был тот случай, когда проще согласиться, чем объяснить, почему нет, и я изучил книгу, потратив на это одно свободное очко навыка.
— А тебя не смущает пункт про "игнорирование брони", который довольно часто присутствует в описаниях оружия и всяческих способностей? — поинтересовался я.
— Стандартный пункт, очень часто в играх встречается, — сказал Федор. — Почему он должен меня смущать?
— А ты видел хотя бы одного зомби, носящего броню?