Баги, значит, разные бывают.
Хотя, с другой стороны, он вряд ли был игроком, скорее продвинутой неписью, и наши правила на него не действовали.
Но команду "замри" все еще никто не отменял.
— Теперь вы, — Ильич уставился на меня, а я уставился на него. Полоска его здоровья по-прежнему была серой, уровень не читался. Собственно, помимо хитбара, никаких данных над ним и не было, видимо, предполагалось, что каждый, кто его повстречает, и так знает, кто это такой.
Хотя за молодежь я бы уже не поручился.
— Пролетарий, — сказал Ильич, переводя взгляд на Федора. — Интеллигент. Хм.
Интересно, а Кабана он куда запишет?
— Мелкий буржуазный элемент, — припечатал Ильич. — Что же заставило вас единым фронтом выступить против меня и идеалов мировой революции?
— Система, — выдавил Федор.
— Вы должны понимать, товарищи, что так называемая "Система" есть высшая форма эксплуатации человека человеком, — заявил Ильич. — Выступая на ее стороне, вы автоматически заносите себя в ряды моих идеологических противников.
— Рассуждая диалектически, мы вовсе не противники мировой революции, — сказал я. — Просто сложившаяся в мире политическая обстановка диктует нам такую манеру поведения.
— По-провокаторски рассуждаете, товарищ, не по-пролетарски, — сказал Ильич, и несмотря на обращение "товарищ", в воздухе запахло махачем. — Этого мы вам позволить никак не можем.
Он распахнул полы своего пиджака и достал из-за пояса небольшой серп, лезвие которого отливало серебром. Протянул другую руку, и оставшийся после оппортуниста Зюганова молот сам лег в его руку. Полоска здоровья над его головой мигнула и окрасилась в ярко-зеленый цвет, ко мне вернулась свобода движений, а вместе с ней пришло понимание, что фиг мы его затащим.
Говоря сухим языком Федора, это, наверное, был не просто рейд-босс. Это был какой-нибудь уникальный легендарный континентальный рейд-босс, и сейчас он нам тут устроит натуральную мировую революцию мобов во весь рост.
Кабан тоже отмер. Ударил молотом в пустоту, ранее занимаемую бывшим главным коммунистом страны, но быстро восстановил равновесие и перехватил свое оружие обеими руками. На ладонях Федора загорелись готовые сорваться вперед фаерболы, но уверенности на лице мага не читалось.
— Предлагаю план, — сказал я. — Раз задание все равно провалено, валим отсюда.
— Задание изменилось, — тихим, но напряженным голосом ответил Кабан. — Однако, план поддерживаю.
Я сделал шаг назад. Федор сделал два шага назад. Кабан, как лидер группы, продолжал стоять, прикрывая отход.
Ильич развел руки, открывая грудь в приглашающем жесте.
— Что, товарищи, даже чаю не попьете? — издевательским тоном спросил он.
— В другой раз, — сказал я. — Как-нибудь попозже.
Федор развернулся и рванул с места первым, и его темпу мог бы позавидовать любой спринтер. Прокачка прокачкой, но каждый из нас четко видел предел своих возможностей, и этот персонаж находился где-то очень далеко за ним.
Я побежал следующим и слышал топот замыкающего нашу процессию Кабана. Вождю мирового некропролетариата бегать не пристало, поэтому он просто двинул за нами быстрым шагом, что давало нам небольшую фору.
"Хаммер" Стаса был припаркован перед входом и его облепили любопытные зомби. Перепуганный Федор, все еще удерживающий лидерство в забеге, на секунду притормозил и снес их сорвавшимся с ладоней потоком огня. Затем, не останавливаясь, Федор впрыгнул на заднее сиденье.
Я немного задержался, оглядываясь, и мы с Кабаном оказались у машины одновременно. Он сел за руль, я — на пассажирское кресло. Стоило Кабану завести двигатель, как на выходе из мавзолея возникла скромная фигура Ильича.
Кабан воткнул заднюю передачу и рванул с места с пробуксовкой и килограммами очень дорогой резина на брусчатке. Хотя, возможно, она тоже регененирует.
Ильич воздел руку с серпом и все обитавшие на Красной площади зомби бросились за нами в погоню. Внезапно и совершенно непредсказуемо для нас откуда-то из-за угла мавзолея вырулил ретро, явно дореволюционной постройки броневик с короткой пушкой на небольшой башенке. Ильич ловко запрыгнул на броню и броневик сорвался с места.
— Полный абзац, — высказался Кабан, дергая ручник и бросая машину в полицейский разворот. Дрифтовать на многотонном бронированном внедорожнике мне еще не доводилось, и на какой-то момент меня посетила твердая уверенность, что мы перевернемся, а потом до нас доберутся зомби, задержат нас до появления основной ударной силы и все закончится очень и очень плохо.
Но обошлось.
Кабан удержал машину, протаранил бетонное ограждение и вырулил на Никольскую, ранее считавшуюся пешеходной.
Зомби начали отставать, броневик пропал из вида где-то за их спинами.
— Даже не попробовали, — сокрушенно сказал Кабан
— Ты абилку "Ярость Вождя" видел? — поинтересовался у него Федор. — Я уверен, она у него не одна такая. Ему по статусу еще и суммонить миньонов положено, а там снаружи вдоль стены любой чуть ли не на рейд-босса тянет.
— Но все равно это бред какой-то, — Никольская сменилась Старой Площадью, Кабан явно рулил подальше от центра. — Вот, например, броневик. Не было же никакого броневика, это просто городская легенда.
— А какая разница, что там было, а что легенда? — спросил Федор. — Это ж в любом случае не настоящий Ильич, а его копия, созданная Системой. Из наших представлений о нем в том числе.
— Я все равно его как-то не так себе представлял, — сказал я. — Думал, он поспокойнее.
— Возвращаясь к броневику, — сказал Кабан. — По всем законам развития научно-технического прогресса эта штука никак быстрее тридцати километров в час ездить вроде бы не должна. А я его в зеркале заднего вида до сих пор наблюдаю.
Мы с Федором оглянулись. И правда, броневик, держась на самой грани видимости, продолжал нас преследовать. Более того, мне даже показалось, что расстояние сокращается.
— Старой закалки революционер, — восхитился я. — И хватка, как у бульдога.
— Что-то я не хочу с ним ту политическую дискуссию продолжать, — сказал Кабан
— А что там с заданием? — спросил я.
— Поскольку мы провалили вторую часть квеста, мне выдали новый, — сказал Кабан. — Завалить чувака любой ценой, если вкратце.
— А лимиты по времени? — спросил Федор.
— Отсутствуют.
— Уже легче.
— Угу, — сказал Кабан. — А штраф за провал я все равно схлопотал. Минус пять процентов ко всем характеристикам навсегда.
— Не так уж много, — сказал я. Хотя и явно больше, чем у меня.
— Еще опыт резаться будет, — мрачно сказал Кабан.
— Так это ж просто дебаф, — сказал Федор. — Постоянных дебафов не бывает. В смысле, всегда есть способ их снять, даже божественное проклятие отменить можно. При определенных условиях.
— Например? — осведомился Кабан.
— Ну, для начала надо бы храм какой-нибудь посетить или оракула, — сказал Федор. — Другой вопрос, мы пока не знаем, какая нынче религиозная система действует, но полагаю, что со временем варианты появятся.
— Он приближается, — сказал Кабан. — Не знаю, что там за движок, но по городу даже "армата" такой скорости выдавать не может. Какие у кого предложения, кроме как помереть достойно?
— "Джавелин", — сказал я. — Как раз для таких случаев.
— Читерство, — фыркнул Федор.
— Можешь выйти из машины и останавливать его исключительно игровыми методами, — предложил Кабан.
— Нет, спасибо.
— Тогда не говори под руку. Чапай, ты из него стрелять умеешь?
— Нет.
— Значит, придется самому.
Кабан резко затормозил, не дожидаясь полной остановки машины выскочил на дорогу, одновременно извлекая из инвентаря "джавелин". Н епомню, чтобы он успел его перезарядить, но ракетный комплекс был явно готов к выстрелу.