С десяток рогатых голов отрицательно закачались.
— Вас что, не поят?
— Нет, — ответил женский голос. — Мы берём влагу из земли.
— Вы что, растения? — попытался я пошутить, но шутку никто не оценил.
Кинцемори продолжали глазеть на меня изучающими любопытными взглядами, перешептываться, что-то решая.
— Ты высший? — спросил парень с ветвистыми рогами.
— Нет, — прокряхтел я, пытаясь приподняться на локтях. — Я не знаю, кто я.
По толпе пролетели разочарованные вздохи. Все, словно сговорившись, отвернулись, потеряв ко мне всякий интерес. Все, кроме девушки. Я её уже видел, это она тогда просила о помощи.
— Я Диола, — обворожительно улыбнулась она мне. — А ты?
— Наверное, Ноэ, правда, я не уверен.
— Ноэ, — произнесла она на распев. — Красиво.
Я промолчал. Моё внимание всё больше привлекало её белоснежное, почти прозрачное обнаженное тело. Слишком красивое, слишком идеальное чтоб быть настоящим.
— Если ты не высший, то кто ты? Чародей? — спросила она.
— Это тоже вряд ли, — сказал я, закрыв глаза, чтоб так сильно не пялиться на неё. — Я совершенно ничего не помню. Помню Москву, помню, что у меня была дочь и мир свой, я, в общем-то, помню. Вот только о себе ничего. А ваш мир — он совсем другой. Странный, непонятный.
— Москва — это твоя жена? — робко спросила Диола.
— Нет, — усмехнулся я. — Москва — столица России. Москва мой город. А как называется это место?
— Соргард, — грустно ответила она.
— Да это я уже понял. Но есть и другие города. Зелёные земли, например, — я открыл глаза и с интересом уставился на неё.
— Эх, Зелёный земли, — ещё печальней вздохнула Диола. — Зелёные земли — рай, несбыточная мечта. Родина, о которой я помню лишь из обрывков воспоминаний предков, и куда мне никогда не попасть. Но я в Соргарде, а здесь кинцемори рабы, еда для соргов. Здесь я родилась, здесь я и погибну.
— Но почему вы не пытаетесь сбежать?! Клетка, по-моему, совсем хлипкая, её с ноги легко можно выбить, — заметил я.
— Да, — согласилась Диола. — Только там яд. Клетка измазана жиром рыбы, смертельно ядовитой для кинцемори. Для человека или сорга, яд безвреден, если его конечно не есть. А для нас — одно касание и через пару часов кинцемори гниёт, сохнет и рассыпается в труху. Ужасная смерть!
— Но, неужели вы ни разу не пытались сбежать? Сражаться? Ну, или не знаю, как по мне, лучше умереть, чем ждать, когда тебя сожрут.
— Ты что? — испуганно округлила глаза Диола. — Самоубийство страшный грех! Тот, кто решится на него, будет страшно покаран праматерью Лиадой и проведет многие столетия в призрачном мире в муках и страданиях.
«Видимо, совсем запущенный случай, — решил я. — Хотя, кто его знает, как здесь всё устроено. Может так оно все на самом деле и есть».
— А сражаться… — продолжила Диола. — Мы пробовали. Много раз. Только сорги всегда оказывались сильнее. Ну и ещё у них яд. Да и к тому же….Везде ведь барьер, бежать некуда.
— Что там за барьер такой? Неужели его никак не преодолеть?
— Нет, — печально ответила Диола, — малейшее прикосновение — смерть.
— А порталы? Сорги говорили, что другие попадают сюда через порталы.
— Они слишком высоко в небе.
— М-да уж, задачка. Но неужели в Соргарде негде спрятаться?
— На западе, неподалеку от барьера есть подземный город, Гелай рассказывал о нем. Наверное, мы могли бы там спрятаться, если он и вправду существует.
— Это уже хоть что-то, — кивнул я. — Стоит попробовать.
— Но ведь клетка, — растерянно произнесла Диола, нервно затеребив косматую светло-грязную прядь волос.
— Если бы вы смогли развязать меня, я наверное мог бы сломать клетку, — прикинул я. Н
— Правда?! — восхищённо воскликнула Диола, радостно вытаращив на меня и без того огромные золотистые глаза. — Ты это сделаешь для нас? Сорги ведь могут тебя убить!
В этот момент возле клетки вырос Раал:
— А ну отошла от него! — крикнул он на Диолу. Та испуганно отпрянула и ползком попятилась назад.
— Не подходить к нему, увижу ещё раз кого-нибудь возле высшего, завтра же отправлю на корм баагвайям! — и для пущего устрашения он грохнул кулаком по клетке. С минуту он стоял, грозно сверля взглядом то меня, то кинцемори, затем фыркнул, словно лошадь и удалился, скрывшись за клетками.
— Эй, а воды можно? — попросил я его, чувствуя, что до утра от обезвоживания могу и окочуриться.
Раал сердито зыркнул на меня, раздувая ноздри.
— Нет, — рявкнул он. Затем осекся, видимо наткнувшись на какую-то мысль обречнно вздохнул и полез в набедренную сумку из которой он ловко выудил небольшую стеклянную бутыль с мутной жидкостью,
— Один глоток, — почти с мольбой в голосе проговорил Раал, просунув руку сквозь прутья и приложив горлышко к моим губам.
Я сделал три глотка.
— Ах ты, гад! — со злостью вырвав бутыль, шикнул Раал. Он внимательно смерил взглядом оставшееся количество воды и снова выругался досадливо: — Зараза!
С минуту он стоял, грозно сверля взглядом то меня, то кинцемори, наконец, фыркнул, словно лошадь и удалился, скрывшись за клетками.
— Давай попробуем, — шепнул я, надеясь, что Диола меня услышит.
Она, словно по команде тут же оказалась рядом.
— Ты уверен? Это ведь очень опасно, — зашептала она возбужденно то и дело косясь в ту сторону, куда ушел Раал.
— Знаешь, мне терять нечего. Для меня всё происходящее вообще нелепый кошмарный сон, — выпалил я. И откуда только взялась эта невиданная смелость? — Ты только руки мне развяжи.
Диола опасливо оглянулась, затем кивнула и, осторожно перевернув меня набок, принялась развязывать шнурок.
— Сейчас, подожди, — услышав, как я кряхчу от боли, сказала она.
Наконец я почувствовал облегчение, занемевшие руки были свободны. Я, завалившись на спину, тут же принялся их разминать. Лопатку тянуло ноющей болью, но я старался не обращать на нее внимания.
— Нужно бежать сегодня, — со всей серьезностью взглянув на неё, сказал я.
— Нужно рассказать всем, продумать все, — кивнула Диола и, торопливо поднявшись на ноги, унеслась к своим сородичам.
"Что?! Зачем я это сказал? — сокрушался я. — Это худшая затея, которую я только мог придумать! Я ранен, еле двигаюсь, а сейчас… Да тут же начнётся настоящая война и сплошное кровавое месиво, судя по нравам соргов. А кинцемори? Каковы их шансы? Они не то что-то обезоружены, да что там, у них ведь даже одежды нет. Сорги их попросту перебьют! Вот же дурак! Дурак!».
Не прошло и минуты, как меня снова окружила толпа кинцемори. Они смотрели на меня с таким восхищением, с таким преклонением, словно только что у меня выросли крылья и засиял нимб над головой. Весь этот момент смазался, стоило мне только сместить глаза с их лиц ниже: такое количество мужских и женских половых органов, практически выстроенных в ряд… Нет, не то чтобы я засмущался, но я-то лежал, а они стояли. В общем, это выглядело очень неудобно, поэтому я попытался встать. Боль снова пронзила спину.
— Он слишком слаб, — констатировал мужской голос.
— Диола, ты говоришь, что он тот самый? — теперь заговорил другой — женский голос. Я не смотрел на них, закрыв глаза, я ждал, когда боль отступит. Ну и заодно, чтобы не смотреть на их причиндалы.
— Да, — ответила Диола.
— Не очень похож он на спасителя, мне кажется, он вообще сейчас умрёт, — презрительно заявил мужской голос.