— Вот это уже вернее, — улыбаюсь Бедареву и еще подшагиваю к предателю. — Бить его тоже не получится, а вот первую помощь никто не отменял. Мы ведь можем эвакуировать раненого товарища… в тот сарай, например? Даже если товарищ совсем не ранен?
— Конечно! «Медицина» у каждого есть, в «специальных навыках»!
Повару бежать уже поздно, и бокс ему здесь не поможет. Мудрый искин целиком на стороне гуманизма — хранит нас от «дружеских» ударов, а матерками воинов не напугаешь. Не зря ведь я столько баллов закачал в «специальные навыки»! Тащим изменника на руках до сарая, внутри всё оказывается вполне материальным, и дверь запирается по-настоящему. Тоже часть инвентаря, не декорация. Подпираем выход несколькими котлами (чугунными, тяжелыми, пахучими), кашевар долбится изнутри, но бестолку. «Приготовление пищи» он, может, и прокачал, а вот «взломщик» — совсем другая специализация.
— Что теперь?
— Теперь всё, как ты любишь, Василий. Летать, кружить, стрелять! Полицейская работа на сегодня окончена, но с кострами ещё повозимся…
Часть 3. Глава 3
Глава 3
В этот раз взлетаем буднично, почти без приготовлений. Бедарев угрюм и молчалив — то ли не верит в успех, то ли огорчен людским несовершенством. Я его понимаю. Сам бы злился, обнаружив на месте веселой, азартной игры вонючую помойку. Шпионы, предатели, удары в спину… мне к этим правилам не привыкать, а Василию хочется чести и блеска рыцарских доспехов. Всё как в реале, полтора века назад. Лихих рубак и тогда хватало, а вот контрразведка только зарождалась, и один двурушник в штабе мог сгубить целую армию. Время идет, люди не меняются.
— Уболтал кого-нибудь?!
— Сопляка одного, из Антанты! После такого разгрома со мной нормальные еще долго летать не будут!
— Тогда вся надежда на Баронову наглость!
Лагерь провожает нас одиноким столбом дыма. Не в курсе, кто и откуда видит этот сигнал, но противник о нем должен узнать. Дальше по ситуации — прилетит красиво, один на один, или плюнет на все выгоды и подстрахуется парой-тройкой ведомых. Василию, похоже, всё равно, решил сыграть по максимальной ставке.
— Где тебя высадить, говоришь?!
— На твоё усмотрение! Лишь бы горка повыше и растительность погуще!
Чистая авантюра, но где еще делать такое, как не в игре?! Будто сон, когда всё понарошку, и даже смерть закончится лишь пробуждением. Перекидываю ногу через борт, толкаюсь, земля стремительно бьет в подошвы. Повреждений особых нет, только полоска «здоровья» на рукаве чуть побледнела. Подбираю карабин — тоже цел. Ближайшие кусты выглядят плоскими декорациями, но спрятаться за ними можно, и наблюдению не мешают. Разглядываю самолеты, кружащие над моей горкой: биплан штаб-ротмистра и еще одну «этажерку», прилетевшую только что. Того самого «сопляка из Антанты», наверное. Бедарев держится ближе к земле, напарника выставил живцом, я вообще на подстраховке. С твердой земли удобнее целиться. Затвор передернул, патрон утонул в стволе — а враг уже вот он! Не поймешь, откуда и появился! Черный триплан без всяких ведомых, зато с тремя пулеметами, на крыльях и на кабине. «Сопляк» атакует с отчаянной храбростью, но тройная очередь рвет его аппарат в клочья, а Бедарев еще и высоту не набрал.
Может, и не нужно теперь набирать? Из оружия у штаб-ротмистра только револьвер, а Барон под мою пулю не сунется — ему ведь проще дунуть сверху из трех стволов. Вскакиваю, стреляю навскидку… пытаюсь стрелять. Карабин вместо грохота издает подозрительный «чпок», который не спишешь даже на игровые условности, дыма и пламени нет вовсе. Осечка? Дергаю затвор, вылетает пустая гильза, новый патрон досылается в ствол. Чпок! Да что за хрень происходит?! Боезапаса всё меньше, а смертельная карусель в небесах только начинается. Бедарев плюнул на всё, аэропланчик его несется в лоб черной громадине, но Барон не спешит ставить точку. Уходит выше, закладывает новый круг, пулеметы пока молчат. Разглядел, похоже, что угроза от противника минимальна, решил поиграть как кот с полузадушенным мышонком. Штаб-ротмистр бесится, револьвер его щелкает, но трудно в одиночку рулить и стрелять.
Вскидываю снова карабин, мушка в прицельной прорези совмещается с черным тройным крестом. Чпок! В летном файтинге, похоже, всё завязано на воздух, а зенитки программой не предусмотрены. Так и придется наблюдать с земли за победой технологий над личной храбростью — что ещё делать-то?!
В этот самый миг Барон замечает меня. Рокот германского мотора становится гуще, неуклюжая машина кренится и уходит в крутое пике — прямо мне на голову. В реальной жизни бежать бы с воплями, но тут уж не дождутся. Нас, героев, картинкой не испугать! Дергаю затвор, целюсь поверх туманного круга-пропеллера, прямо в лицо под кожаным шлемом. Очки-«консервы», зубы оскалены, белый шарф развевается — что за понтовая мода у них тут?! Чпок! Патроны теперь всё равно ни к чему, зато отвлеку вражину. Вот уже пулеметы ударили, три сразу, но ничто вокруг не свистит и по мне не хлещет — законы игры работают в обе стороны. Пара секунд осталась, прежде чем Барон дотумкает и вернется к основному противнику… вот сейчас… а это что?! Юркий самолет появляется в поле зрения чуть выше триплана, настигает и жмется к левым крыльям.
КХРРРРРРРРРР-АХ!!!
Я еще ничего не понял, а черная птица уже инвалид — рушится вниз без всякой грации. На меня!!! Может, и это вреда не причинит, но инстинкты сильнее — прыгаю в сторону, трава и кусты принимают мягко, грохот сзади такой, что оглохнуть можно. Запах горелого масла, бензина, еще чего-то.
Нет больше Черного Барона! Столб дыма в небеса, обломки и пламя. Биплан Василия кружит над холмом — шасси обломано, зато летчик здоров и счастлив, аж вопит от восторга. Так же, наверное, полторы сотни лет назад вопил и смеялся тот самый Казаков, уронивший врага вторым в мире тараном. Улыбнуться бы, но что-то мешает. Может, надпись, возникшая, по традиции, прямо в воздухе?
ПОЗДРАВЛЯЕМ, ПОДПОРУЧИК DROZDOVETER!
ЗА УЧАСТИЕ В УСПЕШНОМ РЕЙДЕ ВЫ ПЕРЕВЕДЕНЫ НА УРОВЕНЬ-3!
Достижения: помощь в уничтожении противника 15-го уровня
Определенно, мне это начинает нравиться! «Плюшки» сыплются за каждый чих, даже там, где в реальной жизни звездюлей получил бы! Что ни говори, а ловушку ведь выдумал глупую! Бедарева подставил, помочь ему смог только в качестве манекена-мишени… зато шпиона разоблачил! За сыщицкие дела благодарности не было, потому откинем ложную скромность — награда нашла героя! Лучше поздно, чем никогда!
Почему ж организму так неуютно? Свербит что-то мерзкое за пределами органов чувств, мешает насладиться победой и новыми достижениями… да это ж реал! Система жизнеобеспечения сигналит, или даже врубился экстренный вызов, который абы кто не пришлет!
Время «плюшек» на сегодня, похоже, закончилось.
***
В кабинете Петровича мрачно как на похоронах. Форменный галстук валяется на столе, тут же пепельница с «бычками» и пара чашек из-под кофе.
— Не буду спрашивать, что ты делал всё это время, но верю, что не дурью маялся, — голос начальника «убойного» отдела охрип, под глазами нездоровая синева. — Сомов хотел тебя лично на шашлык порезать, еле успокоил его… короче, доигрались! Маньяк нам теперь ультиматумы ставит!
Молчу — все расспросы излишни. Экран на стене воспроизводит одну и ту же надпись, скопированную в «токае»:
Ты ушел, не простившись, воришка, но я прощаю тебя. За твоё хамство поплатились другие, и отныне так будет всегда. Не пытайся лукавить, ты до этого не дорос. Пусть разреженный воздух поднимет тебя к воздуху сжатому, а дальше будет лишь вакуум.
Не опаздывай и не шути со мной!
Как всегда, много пафоса и патетики, но смеяться над этим не хочется. Возможно, потому, что каждое слово тут сбрызнуто кровью — три убитых за сутки. Мужчина, девушка и подросток. Послание появилось в общем чате «токая» еще с утра, а к вечеру виртуальный мир затрясло. Не только от страха, увы, ещё от любопытства сотен и тысяч придурков, ринувшихся щекотать себе нервы. Самоубийцам закон не писан — но куда денешь родственников и друзей погибших?! Вот уж кто мечтает глянуть в глаза «воришке», из-за которого маньяк окончательно сбрендил!
— Про тебя, разумеется, молчим, — озвучивает шеф мои мысли. — Даже Сомов не в курсе деталей, а пресса — тем более.
— Уже и журналисты участвуют?
— Ты, Олег, будто не в двадцать первом веке живешь! И репортеры, и блогеры, и аналитики всякие, чтоб их! Все лучше нас умеют бандитов искать, только в ментовку работать ни х… не идут! — рука Петровича хлопает по старомодной клавиатуре, и настенный экран меняет картинку. Теперь там куски текста с подписями, явно нарытые в Сети нашей пресс-службой.
— «Полиция запуталась в паутине!», «И мышей не ловим, и насекомых боимся!», «Арахнофобия, как признак импотенции»… читай, читай, Гордеев, это про нас с тобой!
— Да я уж понял, — смотрю на одну из картинок, где жирный кот лениво ловит собственный хвост, а на хребте у него сидит уродливый паучище. — Понаписали, грамотеи! Паук — вообще не насекомое!
— Ну, ты мне еще поумничай! Арахнофобия-хренобия! Меня за всю службу миллион раз проклинали, Олежка, и грозили, и грохнуть пытались, но чтоб вот так! Чтоб смеяться над «убойным» отделом! — кулачище шефа обрушивается на стол, окурки из пепельницы вылетают, чашки тонко звенят, но остаются на месте.
— Безобразие, — соглашаюсь мрачно, выдерживая тяжелый взгляд. — Пресса на этом кормится, товарищ полковник, предлагаю на них плюнуть и забыть. Тем более, есть и нормальные отзывы, сами видите. Вон, этот «Звездочет» вполне уважительно пишет: «блестящие розыскники», «специалисты по киберпреступности»… думаю, стоит с ним познакомиться и подкинуть нужную инфу, чтоб всё грамотно было.
— Не учи отца детей строгать! С прессой будут общаться, кому положено, а ты свою работу делай! Что вообще происходит, почему так хреново выглядишь?!
— Ну, это уж вы преувеличили, — огрызаюсь вяло. — Недостаток солнышка и витаминов, мало движения. Вообще, работа нездоровая…
В глаза начальнику смотреть стыдно. В зеркало тоже гляделся, и зрелище мне совсем не понравилось, не пошел бы с такой харей ни на какие свидания! Сутки назад (или больше?) ощущал себя воином и героем, а сейчас — просто лузером. Геймер, блин, переросток! Сэр Дроздоветер Червепроглоченный, герой Постапа и участник воздушных сражений! Так заигрался, что выпал из реальности, а Паук о ней ни на секунду не забывал! Выбрал мир — не тот, что ты ему придумал — спокойно там утвердился и опять зовет тебя на своё поле. Он снова в башне и с винтовкой, а ты опять будешь бегать и прятаться!
— Что дальше думаешь, Олег?
— Возвращаться, шеф. Еще бы понять, где именно он меня ждет!
— Он уверен, что поймешь. Даже подсказки оставил.
— Засунуть бы ему эти подсказки… ладно, Петрович, пойду, благословясь. Думаю, все темы про воздух надо разъяснять там, где полеты.
К двери иду под взглядом начальника — не поймешь, надежды в нем больше, или удивления.
— Словечек-то понабрался! «Благословясь»! Ты еще царя-батюшку вспомни и будет нам…
Дверь провожает меня хлопком, окончания фразы не слышу. Оно и к лучшему.
***
Бедарева нахожу при самолете, естественно. Не знаю, во сколько ему это встало, но шасси у биплана новое, да и сам аппарат теперь выглядит круче, мощнее, современнее. Тоже, наверное, прокачался. Завершающий штрих — пулемет со стволом-трубой в кабине второго пилота.
— Видал, прапорщик, чего нынче имеем?! Ах, прости, ты ж у нас теперь подпоручик! Со мной в генералы выбьешься, обещаю!
У самого Василия погоны теперь вообще без звезд, хоть и с одним просветом. На борту самолета красуется большущий черный ромб, и комментарии тут излишни.
— Ты не представляешь, Дрозд, что началось, когда все узнали! Шутка ли, сбить «хая» в поединке, да с нашими уровнями, да еще таким способом! Кому бы оно в голову пришло?!
Молчу, смотрю на летчика с доброй и светлой завистью. Поменяться бы с ним местами, ей бо! Ловить себе кайф от геймерских успехов, наращивать уровни, менять локации и оружие, стать в итоге суперпупермегакрутым асом, грозой небес! Только память стереть, для начала. Забыть Леху Ветрова и остальных, вплоть до дня сегодняшнего. Говорят, у каждого хирурга со временем появляется личное кладбище — про меня теперь можно сказать то же самое. «Отныне за твоё хамство всегда будут платить другие».
— Слушай, штаб-ротмистр, а дирижабли у вас тут есть?
— Во-первых, уже просто ротмистр… с чего это тебя на экзотику прибило?
— Потом расскажу, Василий! Дирижабли, с которых можно выйти в другую локацию, или в другой мир, или просто, очень высоко подняться!