Даки трезвеет вмиг, пятерня ложится на кобуру, взгляд теперь чужой и холодный.
— Почему спрашиваешь?!
— Да так… — краем глаза вижу блондинку, напряженную, как боевая пружина, собственный нож в руке ощущается неудобным и слишком медленным. — Так просто, чего вы дергаетесь?! Слышал от Матиаса, вспомнить не могу… да расслабьтесь вы!!!
— О'кей, верим на слово, — громила переводит дух, но рука с кобуры так и не убрана. — Во-первых, хАаху, а во-вторых, не повторяй это слово слишком часто! Накликать можешь!
— Это что, типа, местная нечисть?
— Хуже, Дрозд, в миллионы раз хуже! Никто не знает, как эти твари перемещаются в космосе, где живут, и как их можно подцепить! Сейчас ты человек, или микопон, или даже сверд, а через минуту рвешься на части, и лезут из тебя всякие там клешни со щупальцами! Все, кто рядом, сразу заражаются, а главное, профили ваши гибнут невозвратно! Хоть ты хайлевелом будь, вылетаешь на первый уровень, сохранения сгорают и навыков ноль! Опять придется всё заново!
— Да уж! — хочется пошутить, но ирония тут неуместна. Легко могу представить трагедию геймера, потерявшего прокачанный аватар, а уж для тех, кто путает игру с реальностью, это просто смерть. Болезненная, гнусная смерть, судя по описанию.
— Ладно, закончим про этих тварей, да и вообще… не отдохнуть ли нам, девочки и мальчики? Вселенная бесконечна, а здоровый сон никто не отменял!
***
— О чём ты думаешь?
— Как обычно, о судьбах мира.
Ответ, восхищающий юных девушек и раздражающий жён со стажем. Непрактичный, неконкретный, не приводящий к росту благосостояния… чушь, короче! Как раз то самое, что хочется сейчас нести. Стены моей конуры утонули во мраке, за окном гудит моторами бессонная московская ночь. Не такая красивая, как на Криксе, зато настоящая. Послевкусие вина во рту тоже не выдумано, а уж Ольга рядом — реальнее некуда. Каштановые волосы рассыпаны по подушке, тело открыто взгляду в самоуверенной наготе молодости.
— Судьбы мира. Я так и думала, почему-то.
— Выгляжу скучающим бездельником?
— Скорее, охотником на привале. Они ведь там, наверняка, беседуют не о скучной рутине, а как раз о глобальном, о чем каждый день думать некогда. Так и ты, вылез из под своей капельницы, теперь отвлекаешься.
Хмыкаю лениво, смотрю на систему жизнеобеспечения в углу. Назначение «капельницы» пришлось раскрыть, чтобы не сойти за тяжелобольного — да и следы на венах могли вызвать вопросы. Раскрыл в самых общих чертах, между первым знакомством дамы с квартирой и первым бокалом. Дальше болтать стало некогда. Валяюсь теперь на топчане, пресыщенный как котяра после мартовских «гулек», мысли в мозгу рождаются гладкие, добродушные, сплошь дурацкие. Такие, помню, были на первом месяце семейной жизни, пока мёд не начал горчить. Кстати, о еде и напитках…
— Уважаемый коммуниковед Ольга, не желаете ли подтвердить свой профессионализм?
— О чем вы, Олег?
— О разных путях в наведении коммуникаций. Кратчайший вы уже нашли, но и про желудок не надо забывать.
— Намекаешь, что пора договариваться с твоим ревнивым комбайном? Намёк поняла. Зачем тебе, кстати, такая умная машина?
— Думает за меня, пока я на привале, — переворачиваюсь на живот, вдыхаю близкий запах волос с едва уловимым парфюмом. — Отдохну вот, сил наберусь, и снова… иди сюда… снова в бой…
— И мировая паутина снова задрожит, — тихий смешок, теплая ладонь толкает меня в плечо. — Нет уж, дорогой Олег, пища так пища! Иду налаживать контакт с искусственным разумом!
Встает одним гибким движением, босые ноги ступают по полу беззвучно, с кошачьей грацией. Смотрю вслед, ощущая, как кровь отливает к лицу от иных частей тела.
«Мировая паутина», значит?! «Снова задрожит»?!!
Так, стоп, а ну назад! Что за хрень такая в голову лезет?!! «Паутинному» сравнению лет пятьдесят уже, банально и затаскано всеми подряд! Маньяк в том чате повторил — ну и что дальше?!!
А речь, манера говорить?! Литературный слог, грамотность, ни одного мата! Жестокий убийца пишет без ошибок и общается как интеллигент, начитавшийся классики! Или — как спец по коммуникации. Или… или просто, как воспитанная женщина!
Комнатное тепло сменяется ознобом, натягиваю покрывало до подбородка. Избавиться бы еще от мыслей, но их теперь не остановишь — крутятся как в старинном калейдоскопе, складываются картинками, что раньше никак не могли сложиться. Метро, девчонка в очках и с бумажной книгой, неловкая до безобразия, милая, очень несовременная — при этом модный номер мобильника, «кудряшка» и джинсы «змеиная кожа».
Серые мышки такое не носят, ты ведь и раньше знал! Где были твои глаза?!
Смешки в телефонной трубке, смущение, «кофе с пироженками» — и новейшее капсульное кафе, куда тебя привели буквально за руку. Ах, Олег, вы так коварны, хотите напоить несчастную девушку, бла-бла-бла!
Паук никогда не играет по чужим правилам, никогда!
Улица перед отелем, загадки, фольклор — и внезапная ярость в ее глазах после невинной моей фразы. «Считаете, что девушка должна думать только о милых глупостях?».
У Паука болезненное самолюбие! Никогда не угадаешь, что именно его разозлит!
Мороз по спине всё крепче, будто окно нараспашку и зима снаружи. На кухне бряцает посуда, тянет вкусными запахами, ровный женский голос докладывает, будто солдат полковнику: «Ваш заказ готов, мэм! Приятного аппетита, мэм!». Ни малейшего панибратства от своенравного мультикомбайна. Милая, начитанная девочка загнала его в стойло с первой же попытки. Войдет сейчас с подносом, а среди тарелок будет нож — здоровенный, из набора, висящего на стене. Абсолютно ненужный для перекуса в постели, но актуальный для кое-чего другого. Успеваю пожалеть о кинжале, оставшемся в виртуальных мирах, потом становится стыдно. Тоже мне, мент, воин, охотник за маньяками! Не справишься без оружия с хрупкой девушкой, даже если твой бред хоть на каплю оправдан?!
Ольга входит опять бесшумно, как крупная хищница. Стройная, голая, привлекательная до жути. Возможно, я сам ненормальный, но привкус смертельной опасности бодрит, как кайенский перец в шоколаде, будоражит рецепторы и обостряет вкус жизни.
— А вот и я! Где тут оголодавший мужчина, которого нужно спасать?
— Ну, не такой уж оголодавший, — отзываюсь лениво, будто дремал всё это время. — Местами даже пресыщенный… всё, молчу, молчу! Иди уже сюда!
Еще воспоминание, яркой вспышкой: кафе, улыбка Ольги, мгновенный взгляд в сторону, будто прислушивается к себе: «На этой неделе погода в Москве будет хорошей». Ну-ка, ну-ка…
— Я, в самом деле, проголодался и чуть не замерз. Ты оч-чень вовремя!
Поднос уже на тумбочке: металлические блюдца, салфетки и никаких ножей! Девичьи губы пахнут вином и яблоком, моя ладонь легла на ее затылок, играет волосами, прижала в порыве страсти.
Вполне достаточно, чтобы почувствовать самое главное — отчетливый кругляшок «цветка» под кожей.
А с чего я, собственно, решил, что у Ольги его нет?!
Часть 3. Глава 7
Глава 7
Издалека планета Мидори напоминает яблоко. Симпатичный такой фрукт, всех оттенков зеленого цвета, с недозрелостью на полюсах. Океанов не видно вовсе — они тут лишние.
— У чисаев все планеты такие, — поясняет Даки привычным уже тоном лектора. — Эта раса обожает, чтобы бананы сами с веток падали! Вдобавок, мясной скот у них тоже теплолюбивый.
Лайти молчит со скучающим видом, даже глазами уже не стреляет. В таком виде я эту парочку и застал, нырнув сюда из реала: бодры, серьезны, поглощены финансовыми расчетами. Вряд ли в ком-то из них скрывается Ольга — а вот Паук в их телах вполне может прятаться… однако, быстро же я записал подругу в главные подозреваемые! На ровном месте, по единственной фразе и притянутым за уши выводам! Такой вот хреновый из меня друг и любовник, но никуда от этого не денешься — буду теперь проверять всерьез.
— Самое главное, Дрозд, не надо там гладить зверюшек. Есть шанс случайно обидеть хозяев.
— Почему?
— Скоро поймешь! — улыбка негра светится предвкушением, блондинка тоже прыснула в кулачок. Шутники, однако! Мне бы их позитивом разжиться, но мысли всё к одному возвращаются. Если Паук — это Ольга, то оговорилась она неспроста, вот только зачем? Серийные убийцы подсознательно мечтают быть пойманными, если верить науке криминологии, сами подкидывают следствию «доказуху» против себя. Тоже, наверное, игроки. Или тоже любят пряности в пище, чтоб продирало до печенок?
— А где у них посадочные площадки? — смотрю на сплошные древесные кроны внизу, без признаков космодрома. — Прямо туда и бухнемся?
— Разумеется! Ты думал, они будут ради нас свои бесценные деревья рубить?! Или бесценные кусты?! Радуйся, что хоть траву, лишайники и мох не жалеют!
Протискиваемся между кронами, плавно опускаемся с полсотни метров вдоль гигантских стволов, а там нас принимает поляна. Стойки корабля тонут в траве, но опора есть.
— Пойдем смотреть на торжество экологии! Только помни, о чём я предупреждал!
— Я с вами! — девица уже рядом, трепещет в радостном предвкушении неизвестно чего. Оружия при сладкой парочке нет, да и скафандры не надели — похоже, планета совсем безопасна. Вариант, что хотят усыпить мою бдительность, оставлю параноикам, а вот кинжал свой оставлю при себе. Я тут новенький, мне можно!
Наружу выходим опять через грузовой отсек, но без всяких уже шлюзовых камер. Пилоты-любовники прыгают прямо с порога, а я не спешу пока. Стою на трапе, дышу полной грудью. Разработчикам тактильных эффектов нужно выписать премию за букет из летнего дождя, цветов, разнотравья, при полном отсутствии оранжерейной сырой духоты. Древесные стволы уходят ввысь, поляна кудрявится зеленью всех оттенков, по тропам среди травы бродит расслабленная живность. Тоже всех оттенков, видов и образов. Опознаю оленей и белок, но прочая фауна незнакома: гибриды какие-то, сочетания добродушных мордочек, огромных глаз и пушистых хвостов. В цветовой гамме преобладают белый и розовый, а вот черного, серого и бурого незаметно вовсе. Как и клыков, рогов, чешуи, панцирей, прочих средств нападения и защиты. Куда я попал, вообще?!
Планета Мидори
Класс: фермерская
Категория: высшая
Характеристики: атмосферная, атмогенерированная, пригодная для жизни без ограничений
Расположение: галактика Андромеда, координаты…