— Анни Лаапи! — дама, смутно знакомая, тыкнула в девушку пухлым пальцем.
Захотелось цапнуть его. Как Тьма цапнула за руку младшего Айварса. Может быть, и у этой госпожи льдом все покроется?
— Что случилось, госпожа Грем?
Девушка посмотрела удивленно, но Урс уже кланялся, активно делая Анни знаки: «Делай как я, дурочка, и не спорь!»
— Мне что же, по-вашему, делать нечего?
— Конечно, есть чего, — миролюбиво отвечал молодой маг.
— Тогда почему я должна бросить все и срочно. Подчеркиваю! Срочно! Нестись сюда и тащить вот это!
Госпожа отошла в сторону — и перед магами предстал сургенг. Серый. Блестящий, гладкий, слегка вытянутый спереди, с корпусом, похожим на хищную рыбу.
— О! — Урс был в полном восхищении. — О!
— Что это? — Анни удивленно посмотрела на госпожу Грем.
— Это? И вы еще спрашиваете, милочка? Это — то, что вам велели незамедлительно доставить со складов!
И тут она, наконец, сообразила, кто это! Та невозможная, противная дама со склада, которую госпожа Ингольф чуть было не превратила в жабу! Анни тогда еще очень хотелось верить в то, что ее начальница действительно способна это сделать…
— Почему вы за ним не явились сами, раз на то был приказ наместника? — рявкнула заведующая складом.
— А…
— Подписывайте документы! И в следующий раз не отвлекайте от работы занятых людей!
Анни в последний момент закрыла рот. Под гневным и одновременно умоляющим взглядом Урса, она ничего не сказала. Просто подписала, и все. Молча, они оба смотрели, как медленно, тяжело переваливаясь, уходит самое ужасное и могущественное существо в Бреноме.
— Вот что это… — начала было она.
— Тссс, — перехватил ее за руку Урс. — Молчи! А то утомишься менять свои вещи, усилители и прочую дребедень на работающее и новое.
— Анни! — раздался за спиной голос мэтра Бригера. — Это что за прелесть?
— Это? — девушка поморщилась.
Анни вспомнила слова Дана об армейском сургенге и с тоской вспомнила о своей собственной, маленькой, удобной машинке. — Это приказ. Ездить на… этом.
— Прокатишь? — у Урса загорелись глаза.
— Без проблем, — обреченно вздохнула девушка.
Похоже, она поторопилась. У нее не получилось даже тронуться с места, не говоря уже о том, чтобы куда-то ехать. Сургенг не слушался. Рывки, рычание — и так до тех пор, пока они едва не врезались в другой, припаркованный на стоянке. Ничего не получалось, а ее сургенг уже забрали на склад.
Даже считалка не помогала.
— Давай я, — предложил Урс.
Ани печально кивнула. Всю дорогу сидела и смотрела в окно.
— Приехали, — сообщил Урс.
Центр Бренома, как раз неподалеку от того самого модного дома, где они с госпожой Ингольф покупали платье на званый ужин. Куда не плюнь — сплошные воспоминания…
Так. Все. Хватит!
…
— Кухня саоми, — с гордостью объявил Урс, отодвигая стул и приглашая Анни сесть, — Апельсинов, правда, нет, но уверен, вы не будете разочарованы! Обязательно попробуйте мороженое с морошкой! Ну и лучшая рыба в королевстве, конечно.
Они сели за столик. Заказ делал Урс. Метр Бригер поручил это молодому магу, как знатоку местных деликатесов.
Анни ела, слушая рассказ о полярной ночи. Настроение немного улучшилось, когда дверной колокольчик ресторана мелодично звякнул, и они посмотрели на входную дверь.
Ощущение было такое, будто она забыла, как дышать. В уютный зал вошли двое. Мужчина и барышня — прекрасная, как… бабочка. Дан Айварс и та самая девушка, что бросила его на вокзале, разорвав помолвку. Илзе, кажется…
Анни показалось — выключили свет — в глазах потемнело, в голове послышался какой-то гул, сквозь который она услышала:
— Здравствуй! А я тебя повсюду ищу.
— Алекс?!
— Ты глупец! — миледи Айварс была вне себя от гнева. — Трое сыновей… Трое. Красавцы. А у меня до сих пор нет внуков! Вот скажи — зачем мне трое прекрасных сыновей, если…
— Мама, — Дан потер глаза — в них словно песку насыпали. — Перестань, пожалуйста.
— Ты что сделал?
— Я? Ничего.
— Ничего? Ты не спишь и на всех кидаешься. А девочка… И какая! Я счастлива была бы назвать Анни дочерью, хотя, если так и дальше пойдет, я соглашусь уже на что угодно. Девочка рыдает, а ты говоришь — НИЧЕГО?!
— Да… Дьярви пора в отставку, — вздохнул Дан. — А вас, матушка, поставить следить за безопасностью короны.
— Не дерзи матери! Отставить, господин полковник!
Дан тихо вздохнул. Как всегда, мама права. Во всем. Он, определенно, заслужил ее гнев. Глупец. Дурак, каких свет не видывал. Анни была так счастлива. Бросилась к нему, поцеловала. А он?
Идиот.
И что теперь делать? Его вывели из себя ее книксены. Девчонка разозлилась, стала изображать из себя служанку! Он не выдержал — улыбнулся. Сколько в ней злости! Сколько страсти… И глаза горят синим огнем…
Он вдруг понял, что хочет видеть эти глаза всегда. Он вспомнил отца. В детстве он никак не мог понять — почему иногда мать кричит, а отец улыбается с глупой, счастливой улыбкой… Теперь он знает, почему.
Знает. Понимает. Все решил. Вот только делать-то что? Бежать искать ее прямо сейчас? Подождать, пока остынет? Они состарятся вместе. Он изучит ее до мелочей. Каждый книксен научится читать, как открытую книгу! Точно будет знать, как с ней помириться, что она любит. Но пока-то он не знает!
О, Боги…
Мама смотрела на него огорченно.
«Я не люблю, когда огорчается мама. Ей положено улыбаться», — вспомнил он слова отца.
Еще вспомнил, как вынес Анни дверь, сжег мышь и вообще… разгромил всю квартиру.
Храон, помоги! Я ведь редко прошу…по-настоящему.
— Вздыхает он, — снова начала мама, но неожиданно замерла и прислушалась.
— Отец?
Хлопнула входная дверь. Послышались голоса.
— Дорога была прекрасной! Спасибо, господин наместник.
Ворчание лорда Айварса. Тихое. Что-то случилось. Отец обычно говорил громко, и если привозил гостей — радостно…