— СТОП! — лишь на третий раз я понял, что кричу сам.
Выплевывая кусочки пережёванных ягод, из моего нутра рвался спасительный вопль. Нужно остановиться! Я сплюнул то, что находилось во рту, и осмотрелся в поисках выхода из леса, правая рука подняла пережеванную массу и вновь засунула в пасть. Сладость вернула ощущение эйфории…
— Перестань жрать это дерьмо!
Я выплюнул содержимое рта и заставил себя встать. Глаза, будто натасканные гончие, фокусировались на красных пятнах, а ноги двигали тело к землянике. Я побежал. Не знаю куда и зачем, но побежал изо всех сил…
Ветки хлестали по лицу, я спотыкался и падал, но продолжал бежать. Сколько продлился забег — неизвестно. Остановился я лишь тогда, когда изнывающие от боли ноги отказались передвигаться.
Обогнув кустарник, усыпанный синими бутонами цветов, я припал к дубу. Буквально врезался в него лицом, обхватил руками и сполз на колени, давая ногам отдохнуть. В позе поклоняющегося могучему дереву я провёл минут пять. Снизилось сердцебиение, пропали режущие боли в ногах. Я оттолкнулся от ствола и выпрямился. Провел рукой по лицу и почувствовал оставшийся на щеке отпечаток коры, а на дереве, прямо над головой, заметил ту же засечку, что видел в самом начале леса — морду с двумя острыми ушами…
Справа послышался шум, будто какой-то зверь пёр сквозь чащу, прочесывая попадающиеся на пути растения. Я определил направление и спрятался за деревом. Шум приближался, и вскоре я заметил плетущегося по лесу человека. С ним явно было что-то не так…
Виляющей походкой мужчина курсировал от одного куста земляники к другому и непрерывно ел. Руки обрывали кусты вместе с листвой, а иногда даже с корнями. Скрючившись, будто девяностолетний старик, он заталкивал в себя плоды. Давился и хрипел, в то время, как челюсти непрерывно мололи подаваемую пищу. Грудь черного свитера была насквозь мокрой от вытираемых об неё рук, а кисти окрасились в палитру красного с примесью чёрного.
Я сместился левее, чтобы остаться незамеченным. Под ногой хрустнула ветка, он услышал и поднял голову… Я еле сдержался, чтобы не крикнуть…
Это был я! Укрывшись за деревом, я смотрел на обезумевшего себя! Перепачканная морда, согнутые пальцы, будто у готовящегося к обороне хищника, выпачканные о траву колени и пьяные от счастья глаза. То, что не успевал пережевать, стекало по бороде, а если изо рта вываливались большие куски, то он заталкивал их обратно перепачканной рукой.
Сломанная мною ветка встревожила его всего на пару секунд. Он продолжил питаться. Скорость, с которой он подчищал кусты, поражала. По лесу будто курсировал комбайн. Я отпустил его немного вперёд и пошёл следом, чтобы не потерять из виду.
Чем больше кустов оставалось обглоданными, тем меньше человеческого в нём оставалось. Спустя десять минут он передвигался между кустами на четвереньках, а эмоции наслаждения начал выражать мычанием или рёвом.
— Мирон! — крикнул я.
Безрезультатно. Обезумевший двойник был слишком занят ягодами.
— Мирон, остановись!
Он не реагировал.
— ЭЙ, ХВАТИТ!
Без толку.
Смысла в маскировке больше не было. Я вышел из-за укрытия и медленными шагами пошёл к нему. Безумец дёрнулся, похоже, услышал. А когда расстояние сократилось до десяти шагов, испугался и даже выронил из рук ягоды.
— Эй, Мирон! Не бойся! Это я, — сказал я, слабо представляя, что "это я" вообще может означать. — Завязывай с этим дерьмом, ничем хорошим это не…
У земли мелькнул огонёк. Двойник развернулся и выпустил из рук огненный шар…
Я открыл глаза и с расстояния в несколько сантиметров рассмотрел глубокие борозды коры дерева. Я не умер, или умер, но не так как обычно — одежда была на месте.
Оторвав голову от ствола, я снова увидел засечку — морду с острыми ушами. Провел рукой по лицу, подушечки пальцев нащупали оставшийся на щеке отпечаток коры. Справа послышался шум. Виляющей походкой мой двойник курсировал от одного куста земляники к другому и непрерывно ел…
Он поджарил меня и во второй, и в третий, и в четвёртый разы. Как бы тихо я не приближался или наоборот заранее предупреждал о себе, опьянённый ягодой Я испепелял меня магическим пламенем. Направление подхода тоже значения не имело: приближался я в лицо, из-за спины или сбоку, он отрывал взгляд от земли лишь тогда, когда я подходил на расстояние, с которого невозможно уклониться, и в этот момент огненный снаряд уже вырывался из развёрнутых кистей.
Что-то подсказывало мне, что я должен ему помочь. Спасти от смерти обезумевшего ягодного наркомана. Но придерживался этой позиции не долго. Спустя пять безрезультатных попыток меня стали одолевать сомнения, а когда двойник сжёг меня в десятый раз, я подумал, что попусту трачу время. Ушёл.
Тропинку найти не удалось, пришлось ориентироваться по солнцу — жёлтый диск висел над правым плечом, когда я входил в лес. Взяв поправку на пару прошедших часов, я двинул по направлению выхода.
Лес не закончился через десять минут, деревья не расступились и через полчаса. Я пёр, не оглядываясь по сторонам. Натыкался на паутину и получал ветками по лицу, но не опускал взгляд, чтобы вновь не оказаться заложником сводящих с ума ягод.
В какой-то момент местность сменилась, и я ускорил шаг, но вскоре понял, что лес так просто меня не выпустит, по левую руку показалось дерево. Присмотревшись, я заметил ту самую засечку — морду с острыми ушами. Справа послышался шум, я развернулся. Между деревьями курсировал мой двойник…
Он в точности повторял всё, что делал я: ел ягоды, оглядываясь в поисках тропинки, оборачивался на звук сломанной палки и стрелял, когда атакующий подбирался слишком близко. А что сделал я, чтобы выбраться из дурманящего мира? — Ничего. В какой-то момент внутренний голос подсказал, что пора остановиться. Может стоит просто подождать?
Укрываясь за деревьями, я шёл за собой и наблюдал деградацию. Обратная эволюция в чистом виде. Сначала двойник опустился на четыре конечности, потом начал мычать нечленораздельные слова, ещё через пятнадцать минут он поглощал ягоды, пожирая их ртом прямо с кустов, а через час отбросил коньки, что-то бормоча небесам и закатывая глаза.
Двойник умер, а я снова оказался рядом с деревом и засечкой. Справа послышался шум…
Я вернулся к воспоминаниям. Что остановило меня? Я ел ягоды, в какой-то миг мне показалось, что кто-то крикнул стоп, это повторилось два или три раза, а затем я понял, что кричу сам. Понял, и здравое мышление тут же вернулось. А что если внутренний голос, что заставил меня остановиться был голосом ещё одного двойника из зацикленного параллельного мира?
— СТОП! СТОП! СТОП! СТОП… СТОП! СТОП! — я стоял в двадцати метрах и орал, срывая голос.
Ничего не происходило. Он жрал в прежнем ритме и с минуты на минуту должен был опуститься на четыре конечности. Я крикнул ещё пару раз и уже собирался остановиться, как в последний момент заметил, что губы двойника шевелятся в такт моим крикам. Я продолжил изо всех сил, и это сработало. Последних три раза двойник прокричал вместе со мной, а затем встал и бросился бежать.
Желание свалить из этого странного места у меня было не меньше, я тоже побежал, но в другую сторону. На этот раз злосчастное дерево с засечкой не появилось на моём пути, и вскоре вдали показался просвет.
Я пулей выскочил из леса, зацепился за корягу и, сделав два сочных кульбита, приземлился рядом с муравейником. Не знаю, что вся эта хрен значила, и до сих пор ли мои клонированные двойники спасают друг друга из плена дурманящих ягод, но главное — я вырвался. Осталось лишь собраться с мыслями и сориентироваться на местности…
— Ну что, пожрал землянички?! — передо мной возник человеческий силуэт и заслонил солнце.
— Чего? — заглатывая воздух со скоростью двигателя внутреннего сгорания, я поднял голову. — Ты… кто…
— Конь в пальто! — человек дернулся, и продолговатый предмет врезался мне в висок.
Я отключился.
Пробуждаться от того, что на тебя вылили ведро ледяной воды — не лучший расклад, но выбирать мне не позволили. Я открыл рот на полную, но легкие приняли лишь маленькую порцию воздуха — захватило дыхание.
Шоковое состояние уже спустя десять секунд сменилось ознобом, я потянулся к лицу, пытаясь вытереть стекающие в глаза ручейки, но ничего не вышло. Шевелились лишь пальцы и кисть. Рука двигалась только вместе со стулом, к которому меня привязали.
Резким поворотом головы я стряс ползущие по лицу ручейки и осмотрелся. Лишённое окон помещение, пара тяжеленных деревянных стульев, такой же стол и стеллаж с бутылками и мешками.
— Я же говорил, что очухается! — бородатый мужик бросил на пол опустошённое ведро. — Не совсем дохленький попался.
— Повезло! — донеслось из угла. — Прямиком из учебки приполз. Чуть сильнее ударил бы — и на респ.
Судя по количеству мерцающих в темноте угольков, игроков в углу было не меньше трёх. Рассмотреть их не получилось, зона сильно контрастировала со светом от мерцающего на столе подсвечника в другом углу, где щупленький мальчуган шелестел бумажками.
— Ну, рассказывай, бедняга! — пробудивший меня мужик стал напротив, расставил ноги на ширине плеч и скрестил на груди руки. — Зачем искал нас?
Вода стекала по лицу, свитеру и джинсам, собиралась каплями, которые разбивались о бетонный пол. Холодная одежда прилипла к телу, затекла спина и шея. Я принялся извиваться как змея, чтобы занять более удобное положение, и одновременно с этим размышлял над ответом.
— С чего вы взяли, что я Вас искал?
— Дай я ему всеку! Шпиона будет корчить, мудак! — прохрипел голос из угла.
— Подожди, — оборвал бородач. — Слушай, не думай, что ты тут самый умный. Мы таких придурков как ты десятками колем. Наш человек сказал, что ты про Витлета спрашивал.
— Хреновый у вас человек, если за бабки друзей сдал, а если бы я его экстренным отправил? Не ждали бы меня сейчас.
— Ой, не смеши! Ни одного ещё не было, кто просто так через лес этот прошёл. Целыми пати выползают полоумные и в землянику перемазанные, как барашки блеют, имена свои пытаются вспомнить.
— Я ему сейчас точно втащу!
— Да, подожди, ты! — рявкнул в угол бородатый. — Короче. Все знают, что Якуш ищет Виктора, и что он очень разозлился, когда тот пропал. Если Якуш думает, что Виктор и Витлет — это один и тот же человек, то он не ошибается. Так что…
— Я знаю. Слушай, тебя как зовут?
— Последняя договорённость такая, — мужик что-то отковырял на щеке и растёр между ногтями. — Витлет предлагает выбор: вы признаётесь, что работаете на Якуша, оставляете здесь свои шмотки и проваливаете. Если не согласны, то Никанов заставит уйти экстренным.
— Харю в отбивную превращу! — прорычал из угла озлобленный голос.
— Я друг Витлета! Мирон или Вированый, спросите у него! Мы вместе работали пару месяцев назад. Позовите его!
— Короче так, Мирон! Ворованный ты, или вирусованный, да хоть варёный! К нам такие умники, как ты, через день заглядывают, думают по лёгкому куш срубить. В кресло сядут и начинается: я его друг, брат, сват, на работу хочу, должен что-то рассказать. Все вы шибко умные и честные, пока Никанов зубы щипцами рвать не начинает.