Холодная вода остужает любой металл. Когда в моих мыслях не осталось ни капли пара, я понял, что могу показать себя подданным. Король не имеет права гневаться неизвестно на что.
Похоже, я остывал слишком долго, утро перешло в день. Скоро мне встретился Гонрад. Сенешаль выглядел слегка усталым.
— Ты выполнил просьбу целительницы? — спросил я.
— Я дал ей право просить самой, — ответил слуга. — Ей запрещено заходить только в сокровищницу, остальные помещения ей доступны. Ваше решение позволить ей открыть свою лечебницу было мудрым. Мне поступили донесения о том, что жители вольных деревень вроде Рачьей Пади готовы нести дополнительную дань, лишь бы к ним отпустили целительницу.
— Пусть несут дань в замок, — усмехнулся я. — Не было ли происшествий, о которых мне не донесли утром?
— Только одно — я сам узнал час назад. Но очень тревожное. Кто-то пытался прогрызть тайную калитку у северной стены замка.
Глава 23
Ну что. Клиническое помещение вроде выбрано. Просторное, под шестьдесят квадратов, на первом этаже флигеля с мансардой. Апартаменты-люкс, надеюсь, за мной зарезервированы, но койко-место для себя здесь тоже надо предусмотреть.
С освещением — терпимо. Окна хоть и в частом переплете, но не по-средневековому большие, света достаточно. Вести прием придется в дневное время, а там буду напрягать местных стеклодувов. Может, отыщу какого-нибудь Кулибина, он вроде сделал для царицы зеркальный прожектор, концентрировавший свет нескольких свечей. Впрочем, сперва надо найти здесь нормальные стеклянные зеркала.
Зеркала… О чем я вообще думаю? Глаза б мои не смотрели и на этот будущий ветпункт, и на этот красивый замок, куда меня притащили, и вообще на этот мир. Чем больше дней проходит, тем сильнее болит сердце. Как там Чучундр? А мама? Ох… думать об этом спокойно не могу. Успокаиваю себя — пацан уже не маленький, если переедет в квартиру бабушки, нашу сможет сдавать, будет на что по минимуму есть и учиться, ну, чуть-чуть подработает в нашей же клинике, Борменталь не бросит. Если будут юридические проблемы с опекунством, бабушке поможет, подскажет. Тем более Петька уже работал в каникулы, к счастью не торговцем кальянами.
Все эти мысли ни капли не успокаивали, только растравляли рану. Кстати, у самой клиники тоже проблемы, а я так и не успела узнать, попав в когти этого Локса. Может, Борменталь сейчас никому не может помочь, ему бы кто помог. А я застряла в неведомой феодальной дыре…
Прочь эти мысли! Сойду с ума — кому будет польза? А вот устроюсь здесь, тогда и пойму, как выбраться.
Нечего киснуть, Лидка, давай-давай! Соберись, тряпка! И шагом марш на поиски оборудования. На одном рюкзаке лекарств далеко не уедешь.
Из всех встреченных мною в то утро местных жителей Гонрад сдался первый. Выдал мне огромный лист с большой, чуть смазанной королевской печатью, позволяющий заходить куда угодно, кроме сокровищницы и личных королевских покоев. Что интересно, прочесть текст я смогла, когда основательно пригляделась к витиеватым буквам, похожим на помесь латиницы с бешеными пауками. Хм, тот же бонус, что и с местным языком? Откуда, интересно? А, ладно, спасибо, что есть.
Так вот, свиток с печатью позволял мне заходить, куда нужно, и требовать то, что я считаю нужным. И что я сделала? Правильно. Составила список, куда мне придется ходить и что там требовать.
Сначала провела ревизию своих запасов. Мало всего. Хорошо, хирургический набор пережил путешествие из клиники в деревню морфов, оттуда — перелет в замок и так и остался в полном комплекте. Плюс порознь несколько одноразовых инструментов, в том числе система для капельницы и шприцы. Спасибо вору Локсу, что утащил. И большое неспасибо за то, что не придумал украсть еще больше прибамбасов, а меня — оставить.
Силиконовые трубки придется кипятить, как и иглы, это уже понятно. Поэтому для начала я решила заняться стерилизацией. Не пациентов, а инструментов.
Сначала я планировала отправиться в кузницу и начать борьбу с местными ковалями, но подумала, что неплохо бы обзавестись помощником, которому можно поручить кураторство проектов. Вспомнила сообразительного парнишку — помощника-поводыря старого цирюльника.
Выяснить, в какой каморке они живут, оказалось непросто — обитатели замка не очень доверяли старому брадобрею, а его ученика считали непосвященным. Зато когда нашла, оторвать от занятий было нетрудно. Старик спал, юноша в полусне гонял мух над его головой капустообразным листом. Я быстро рассеяла мух несколькими взмахами королевского указа, отчего юноша проснулся.
— Пошли, — просто сказала я и лишь на пороге, слегка устыдившись, спросила: — Ты не против?
— Я согласен, — бодро ответил юноша. — Ты научишь меня, как спасать людей и итакари без магии?
— Научу, — обещала я, — когда мы вместе произведем необходимое оборудование.
Тайнис — так звали юношу — оказался незаменимым помощником. Любой замок — не замок, если не перестраивался три-четыре раза тремя-четырьмя разными зодчими, которые старались дополнить работу предшественника. Я бы сама, например, не догадалась, что оптимальный путь в кузницу — через галерею третьего яруса.
По дороге выяснилось, что экономические отношения в замке — какой-то феодальный социализм: мастера работают за жилье и кормежку, а заказы исполняются в порядке очереди. Правда, медная и тем более серебряная монетка ускоряют процесс.
Монеток у меня не было даже деревянных, но в королевской грамоте оказалась своя магия, и кузнец согласился изготовить за два дня стальной ларец с решетчатой полкой внутри. Правда, согласно чертежу металла на это должно было потребоваться как на сейф среднего размера. Но по шепоту Тайниса я поняла, что мастер хочет заработать на королевском материале.
После кузнеца мы направились к стеклодуву. Ему я заказала шприцы по образцу одноразового. Пока мы беседовали, Тайнис привел за руку спесивого и надутого, как индюк, мастера-ювелира. (Потом оказалось, что у него соответствующий ит, как в воду глядела.)
К швеям — за шовным материалом. Мне нужен был самый тонкий шелк. Как выяснилось, тут его добывают не из гусениц шелкопряда, а из паучих особого вида. Высаживают тех на деревянные рамки, и трудолюбивые арахны заплетают их золотистыми нитями. Вот это прямо порадовало, потому что я читала: паутина способствует заживлению ран, в древнем Китае ее даже специально накладывали на операционное поле. Шить там, правда, не пробовали, ну так мне никто не мешает.
Ну, смотровой стол, кушетки, стойки для капельниц, полки и шкафы — это даже не проблема оказалась на первый-то взгляд: как пояснил Тайнис, в замке был полный штат столяров и плотников. Только вот все дятлы. В прямом смысле этого слова. Я упарилась объяснять мужикам, что именно мне надо и почему, если на чертеже указаны размеры (я не поленилась, вытрясла из Гонрада местный измерительный инструмент, этакий здоровенный деревянный треугольник с делениями), им надо следовать в точности, а не как клюв в дерево попал. Тайнис стоял рядом и так явно восхищался мною, что я даже слегка возгордилась. А потом сама себя одернула — нашла кого впечатлить, средневекового подростка! Да он любой клизмой восхитится, если ее правильно показать.
Короче, к середине дня я так набегалась, что рухнула на новопостроенный стул в своей будущей клинике и почувствовала, что все. Ног не чую. И поесть бы не мешало.
Хорошо бы выяснить, как тут организовано питание для гостей. Иначе — быть голодной. В моем номере на подносе осталось только какое-то местное грушеяблоко, о хлебцах с паштетом позаботилась выдра.
И тут на пороге появился ожидаемый гость.
Глава 24
— Госпожа целительница, вы удовлетворены?
Пожилой топ-менеджер этой феодальной корпорации был вежлив, хотя ему, наверное, на меня уже нажаловались. Ну да, пронеслась по замку, как электровеник в турборежиме, нагрузила столяра и стеклодува, задвинула производство мечей и лат ради создания неведомой стальной конструкции. Да еще похитила мальчишку у цирюльника, пусть и работавшего преимущественно поводырем.
Разумеется, я сказала Гонраду, что у меня все в порядке, что его грамота — это прямо волшебная палочка. Еще сказала, что у юноши обнаружены особые зверолечебные таланты, и, пустившись в грубую лесть, предположила, что он, Гонрад, без особых усилий выделит для обслуживания брадобрея какого-нибудь поваренка-поводыренка, а Тайниса оставит мне.
К удивлению, старик нескрываемо обрадовался:
— Я рад вашему выбору, госпожа целительница. Недавно его величество попросил меня подумать о помощнике для вас — ведь опыт и знания всегда нуждаются в передаче. Я рад, что вы сами решили это затруднение.
Интересно, чего величество так задумался над помощником? Может, некоторые появленки из нашего мира становились пропаданками — возвращались на место прописки? Это было бы славно: отдам весь опыт и все знания, в том числе технологию домашней окраски волос и рецепт салата из крабовых палочек за десять минут, лишь бы меня вернули.
Пока что голод брал свое, и я спросила Гонрада, как там у наемного персонала вроде меня насчет обеда. И честно призналась, что турборежим съел во мне все запасы резвости — то бишь, а можно кухню не предлагать?
— Вам не нужно есть на кухне с прислугой, — тут же прервал мое нытье Гонрад. — В будущем стоит просто послать вашего помощника с вестью — и вам все принесут.
— Прямо на рабочее место, что ли? — обрадовалась я. Да, не все поймут трапезу среди ветеринарной клиники, но мне не привыкать.
— Именно. А сейчас позвольте, я сам распоряжусь. — Гонрад поднялся с новенькой табуретки и с достоинством выплыл за дверь.
Если бы я знала, чем оно все обернется, ей-пряник, лучше бы оторвала попу от стула и сама сходила за пропитанием.
Сначала мне в комнату четверо слуг втащили неучтенный стол. Накрытый белой скатертью. Потом еще толпа каких-то оглоедов протоптала муравьиную тропу от кухни в мою обитель и натащила столько всяческой провизии, что я заопасалась: вдруг мне таким макаром за один раз выдали паек на год, а там вертись как хочешь.
Но реальность оказалась еще страшнее. Или страннее. Ко мне на обед пожаловал король. Слава богу, больше хоть не голый.
Он вошел в комнату, увидел стол и так явно удивился, что я ему даже посочувствовала. И сильно заподозрила кое-кого в наглом сводничестве. Потому как некоторые обмолвки утренние, осторожные расспросы дневные и вот этот вот сюрприз для двоих навевали определенные мысли. Вот… старый! Интересно, кто у него ит, случайно не козел?
Король между тем быстро освоился, утащил из угла мой стул, оставив свободной только табуретку. Я уж думала, что ему трон по должности положен, поэтому он наплевал на рыцарство и прочие предрассудки, но не угадала. Этим самым стулом его величество как-то очень ловко сманеврировал, и я сама не поняла, в какой момент получила мягкий толчок под коленки и оказалась сидящей за столом. На стуле. Зажатая между столешницей и спинкой. Это, я так понимаю, чтоб не сбежала? И как это сделалось?
Король меж тем спокойно устроился напротив, подхватив табуретку, и уставился на меня поверх жаркого с искренним интересом.
— Что? — спросила я, слегка занервничав. — У меня нос грязный?
— С чего вы взяли? — в свою очередь не понял его величество.
— А почему вы тогда так смотрите? — Я нервно поправила очки, и тут же за спиной короля послышался грохот.
Я едва не подпрыгнула, наклонилась в сторону, чтобы видеть дверной проем, который товарищ Тиран мне своими плечами загородил, и захлопала глазами.
Оказалось, нам еще не весь обед доставили, один из муравьишек лет десяти на вид припоздал и только прибыл, имея на круглой кучерявой головенке поднос с фруктами и большим графином то ли сока, то ли вина.
И этот маленький поваренок явно впервые в жизни увидел настоящую тетеньку в настоящих очках. Это прям понятно было, что королевские тылы его не напугали и не удивили, а вот окуляры на моем носу впечатлили так, что ребенок споткнулся о порог. И уронил поднос. Это он грохотал — но так, не в полную силу, просто тарелка с фруктами немного боднула графин, перед тем как отправиться в полет.
А вот дальше начались чудеса в решете.
Король молниеносно обернулся и сделал некий такой сложносочиненный жест, словно схватил за шиворот невидимку, да с подвывертом. Я глазам своим не поверила: падающий поднос застыл в воздухе, сам собой выпрямился и ме-е-едленно поплыл от округлившего в ужасе глаза муравьишки прямо на стол.
Графин, стаканы, тарелки и все, что на них лежало, благополучно опустились на белую скатерть между супницей с наваристым куриным бульоном и большой гусятницей. А я сняла очки, чтобы тщательно протереть их краем футболки. Ишь ты, какие тут, оказывается, фокусы показывают…
— Без стеклянных глаз ты выглядишь моложе и красивее, — заметил вдруг король. Я едва не уронила драгоценные окуляры в тарелку и поспешно напялила их обратно на нос. Это что за намеки, я вас спрашиваю?!
— Ваше величество, вы тоже ничего. — Ну, в любом случае надо быть вежливой. — В смысле, хорошо выглядите. Я не знала, что вы еще и телекинетик.
— Кто? — Король проводил взглядом испарившегося мальчишку-муравьишку и посмотрел на меня, чуть прищурившись.