— Одежда, — молвил задумчиво. — Поменять.
— А как вас зовут? — пришло в голову, что, наверное, стоило бы начать уже и наводить мосты дружбы между мной и местными.
А то у нас всё общение какое-то безликое получается.
— Дятел, — сказал он после паузы, явно решал, а надо ли вообще отвечать.
— Дятел? — какой-то бесконечный театр удивлений получается последнее время.
Что не факт, так повод устрашиться и изумиться. Он всерьёз? Про имя-то? Он и вправду Дятел? А…
— А лет вам сколько? — спросила на волне очередного испытанного шока.
— Двадцать пять, — ответил он неохотно. — Мазь принесут. Жди. Аптекарь недалеко. Еду дам. Отработаешь. Туалет. Под кровать загляни.
Сколько-сколько ему? Двадцать пять? Вот этому обрюзгшему, лысому дяде без зубов, выглядящему лет на пятьдесят? Села с размаху на кровать и почувствовала, как мурашки побежали по телу. Стало как-то совсем нехорошо. Это что? Если я останусь в этом мире… то в двадцать пять лет буду выглядеть так же, как и он? Мамочка, я хочу домой!
— А о какой метке все твердят? — решила продолжить допрос, пока дяденька колется, эмоции оставлю на потом.
— Принадлежность дракону, — просветил он меня гораздо охотней, чем, когда речь шла только о возрасте. — Если умеешь копить мысли. Ты — умеешь. Метки нет.
— А откуда вы знаете, что умею? — разговор, чем дальше, тем более интересным становился.
— Дедюль, — сказал так, что вот прямо сразу стало всё понятно. — Остался совсем без мыслей. Ты забрала.
— Я? — даже вперёд подалась от удивления. — И не думала!
— Забрала. Метки нет. Ни дракона. Ни управления, что не пригодна, — говорил он отрывисто, короткими фразами, смысл которых доходил до меня не сразу. — Ничья.
— Сама своя, — фыркнула на это его замечание. — Мамина и папина. А не чья-то там. И куда эту метку ставят?
Он подошёл поближе и ткнул пальцем мне в лоб. Потом поводил рукой вокруг шеи:
— И штука тут. Если дракон, — коряво всё-таки Дятел изъясняется.
— Ошейник, что ли? — уточнила на всякий случай.
— Да, — не стал спорить дядечка и собрался делать ноги, развернулся и пошёл к двери.
— А еда? — напомнила ему об обещании покормить.
— Принесу, — буркнул и был таков.
Снова дверь запер, а зря. Сейчас, подумав немного, пришла к выводу, что бежать рано. Если уж метка на таком видном месте должна стоять… И на бесхозную меня сразу нашёлся маньяк божий одуванчик, то выходить на улицу, пока не разобралась в ситуации, опасно.
Под кроватью обнаружила банальный горшок. Повертела его в руках и поставила на место, писать сразу же расхотелось. Потому что непонятно было, куда потом отходы жизнедеятельности девать. Надо спросить, куда они это выливают. Вряд ли ко мне приставят кого-нибудь, кто будет делать это за меня.
Еду дяденька принёс мне довольно быстро. Вместе с мазью и чистыми тряпками, долженствующими заменить бинты. Слава Богу о гигиене они тут хоть немного знают. Задержала хозяина домишки вопросами. Их у меня было много. Раз уж есть источник информации, грех не воспользоваться. Пусть даже такой косноязычный, как Дятел.
Выясняла мелочи быта. Расспрашивала про то, чем мне грозит выход на улицу без метки. Узнала много интересного. Дятел такие страшилки рассказывал, что в половину из них просто не верилось. Под конец, дяденька так подобрел, что даже помог мне руку перевязать. А со смазыванием царапин и ссадин я потом справилась сама.
После невкусной, но сытной каши и задушевных бесед, да самолечения, почувствовала, что не в силах и дальше быть бодрой и активной. Спать клонило нещадно. И я, не рискнув снять свою одежду, как есть, грязная и усталая, рухнула в кровать. Дятел к тому моменту уже ушёл, вновь заперев дверь.
Заснуть долго не могла. Стоило только закрыть глаза, как мерещился синеглазик в маске, мечущийся по комнате. Почему-то он её не хотел снимать. При этом плаща на нём не наблюдалось. А был надет великолепный тёмно-синий фрак, чёрные брюки со стрелкой, белоснежная рубашка с высоким воротником, да жилет под фраком. А начищенные до блеска туфли казалось, способны были ослепить своей явной дороговизной и лакированной кожей.
Открыв глаза, недоумевала, зачем он мерещится, и снова пыталась заснуть. Да только этот гад синеглазый не давал. Всё время появлялся и обеспокоенно ходил по комнате, ровно до того момента, как за ним явно кто-то пришёл. Решила так, увидев, как он дёрнулся и повернулся к приоткрывшейся двери. Ответив что-то тому, кто за ней стоял, он, застыв на месте на миг, вышел быстрым шагом из комнаты, и после этого я смогла заснуть.
*- Руку, — произнёс он.
** — Возьми в руку, — снова сказал он.
Глава 9. Забирательная
Прошёл где-то месяц моего пребывания в гостиничке Дятла. Ознакомиться с миром за этот период удалось получше. Но сказать, что я знаю всё, никогда бы не решилась. На улицу меня не выпускали. Я из любопытства выглядывала в окошки приёмного зала наружу, пытаясь рассмотреть эти самые метки. Но женщины мелькали на улицах очень редко. Ходили они обязательно в сопровождении мужчин. В одиночестве, как выяснилось, не выходили никогда.
У всех, кого я видела, имелась метка на лбу. Серая, в виде извивающегося хвоста дракона. Дятел сказал, что это отметка для тех, кто не способен копить мысли. Для тех, кто может, полагалась другая, поставленная драконом. Сами хвостатые на уличку в людском квартале забредали редко. Нечего им тут было делать. Девочек для их целей отбирали чуть ли не в младенчестве. И распределяли между драконьими родами прямо тогда.
Попаданок доставляли на специальные пункты, где распределяли по родам тоже практически сразу. Местные девочки оставались в семье, и проходили специальное обучение в драконьих школах. Попаданок тоже определяли в школы с ускоренным обучением, потому что забирали из другого мира обычно уже взрослых девушек. И метку ставили после прохождения обучения. Были прецеденты, когда иномирянки не выдерживали нагрузки, и либо сходили с ума, либо умирали от такого экстерна. Смысла метить раньше их не видели, ведь на это тратилась драгоценная мыслеэнергия. Что это такое, и с чем едят, так и не поняла.
Медальон, добытый в честном отъёме у дракона, я куда-то потеряла. Видимо, застёжка была сломана, и он соскользнул где-то по пути к гостинице Дятла. А жалко, цацка мне понравилась. Жаль, что не удалось сохранить его в целости и сохранности. Красивый был…
Не сказать, что житьё-бытьё в этот месяц было сложным. Кормить меня кормили. Не очень вкусно, но сытно. Местное платье дали. Не самое модное и новое, но вполне носибельное. Правда, бельё у меня было только моё. С которым я отказалась расставаться. Из-за того, что его сменить было не на что, приходилось порой ходить без него, пока оно сохло у меня в комнате на спинке кровати. Волосы Дятел мне отрастил. За один день. Заставил помыть специальным мылом. Грива волос после этой процедуры за два дня отросла до самой попы, и этим стала доставлять мне кучу проблем.
Толковой расчёски мне не предоставили. Обычный деревянный гребень с длинными зубьями, да ленточку дали. И моё утро теперь начиналось с войны с прической. Пока заплетала в косу волосы, вернувшие себе привычный, природный цвет, успевала обплеваться и обматериться от души. И тоской вспоминала свою короткую блондинистую причёску. Как было просто. Провёл пару раз расчёской по волосам, и готово.
Потом одевалась, умывалась в тазике. Выливала ночной горшок на заднем дворе в отхожую яму. Амбре возле неё витало незабываемое. Но я привыкла… выбора особого не было. Уборка комнат, в которых очень редко появлялись постояльцы. И все какие-то подозрительного вида. А в свободное время тоскливое изучения мира за окошком, сквозь оное. О родителях старалась не вспоминать, потому что любая мысль о них приводила к неконтролируемым слезам.
Дедюля, которому оказалось всего лишь 36 лет, Дятел оставил в прислужниках. Старичок-насильник носил багаж посетителям. И умильно пытался прильнуть ко мне, когда никто не видел. За подобные покушения на моё личное пространство Дятел лупил дедка нещадно. И тот боялся, но всё равно порой довольно сильно меня донимал. Если бы я могла вернуть ему мысли, жить стало бы проще. Знала бы как, сделала бы обязательно. Но, к сожалению, хозяин гостиницы понятия не имел, как этим пользоваться.
Этот день начался, как всегда. Повоевала с каштанового цвета шевелюрой, только на кончиках оставшейся блондинистой, заплела косу, тяжко вздыхая, и перевязала её ленточкой. Поплескала на лицо из тазика, совершила все утренние процедуры. Повздыхала, что бельё так и не досохло, на улице было довольно промозгло. Осень в самом разгаре. И в комнатах гостинички было холодно и сыро, Дятел экономил на отоплении, дрова стоили недёшево. Обмоталась тёплым, поношенным платком, и быстренько смоталась на задний двор.
Вернулась, и не нашла обычной каши у себя на столе. Удивилась, Дятел вроде не забывал кормить меня регулярно. Поразмышляв, решила дойти до кухни или хотя бы до приёмного зала, и там узнать, чего случилось.
Домашние, тряпичные туфельки, хоть и были сильно разношенными и великоваты мне, делали мой шаг бесшумным и лёгким. Потому тихой тенью проскользнула по безрадостному коридору, мимо рядов дверей, к приёмному залу. И остановилась как вкопанная, увидев, что Дятел там находится не один, а в компании Дедюля и дракона, который стоял ко мне спиной. Опознала чешуйчатого сразу, по одежде. Такие дорогие плащи, обувь и цилиндры только хвостатые гады и носили.
— Видите. Господин, — угодливо расстилался ковриком перед драконом Дятел. — Он без мыслей. Забрала.
— Хочу посмотреть товар прежде, чем оплачивать, — голос показался мне знакомым, и я невольно попятилась. — Мысли забраны. Много забрано, соглашусь, — голос был знакомым, да интонации в этот раз были другими, властными и холодными.
Ну да, в прошлый раз, когда мы виделись с синеглазиком, он был поражён и не контролировал себя. А теперь настоящий дракон, весь из себя высокомерный и холодный, как айсберг в океане.
Бежать? Куда? Зачем? На задний двор попробовать… Сделала ещё один шаг назад, и тут дракон обернулся, словно почувствовав мое бесшумное движение.
— Приведу, — начал было Дятел, но заметив меня в коридоре, и почему дверь не закрыл, дурачок, так раньше увидели бы, что я пришла, и заткнулся.
Дракон был в золотой маске, как и в прошлый раз, и одет во всё чёрное. Тёмные волосы были рассыпаны по плечам, а синий взгляд, казалось, гипнотизировал.
— Подходит, — сказал он и нотки удовлетворения проскользнули в голосе. — Вознаграждение заберёшь в канцелярии, — порадовал он Дятла.
— Да, господин, — склонился в низком угодливом поклоне хозяин гостиницы. — Благодарю.
— Идём! — это уже было адресовано мне, и я с отчаянием почувствовала, что ноги вновь меня не слушаются.
Вот жилось же спокойно без прихода дракона, а?! А стоило дракону появиться, как я снова сама себе не хозяйка! Гады все! Ненавижу! И Дятла тоже! Продал, как какую-то вещь!
Семенила следом за драконом и ругалась про себя на чём свет стоит. Замечательной жизнь служанки в гостиничке, не назовёшь, конечно. Но в то же время… Что меня ждёт за пределами её? Неужели всё будет шоколадно? По тому, что успела узнать о драконах, вряд ли.
Мы вышли из гостиницы, и я обернулась поглядеть на пристанище, которое стало для меня временным. Вывеска над дверью гласила: «Гостиный двор Дятла». Надо же, и ему не чужды амбиции. Назвать эту халупу гостиным двором, это какую же фантазию нужно иметь! Нахмурилась, подумав, что знала бы раньше, какую-нибудь гадость на память Дятлу оставила бы. А так не успела подготовиться. Ну ничего! Всегда смогу вернуться… и напомнить владельцу о том, что нехорошо девушек продавать драконам.
На улице нас ждало что-то непонятное. Точнее, некто непонятный. Большой, белый пушистый шар. Глазастый, и зубастый. Он так глянул на меня своими синими, огромными глазищами, что появилась мысль закопаться под мостовую. Желательно отодрать камешки, прорыть тоннель, спрятаться там, и сверху обратно брусчатку пристроить. Чтобы точно не нашло это белое, пушистое и с обаятельной улыбкой. Такой обаятельной, что дрожь в коленках и начинает думаться о том, что ещё несколько таких улыбок, и можно заиканием обзавестись, а через десяток, и с недержанием познакомиться.
А ноги несли меня на встречу с обаяшкой. Вот никогда больше не буду говорить, что я милая, белая и пушистая. Наглядный пример, как такие пушистики на самом деле выглядят, как-то отбивает желание шутить на эту тему. Уж слишком взор плотоядный. Мерещится, что это саблезубое животное так и мечтает пожевать кусочек меня. Сначала один кусочек. Потом второй… Потом третий. А потом, глядишь, от Яны не осталось ни рожек, ни ножек. Как бы обойти это чудо по кривой дуге?
Видимо, мой покерфейс был слишком красноречив, потому что дракон обернулся ко мне и смерил взглядом.
— Не бойся так. Ты фонишь, — сделал он мне замечание и велел. — Залезай!
— Ы… — хватило только на заикание и невнятное мычание.