Я подхватила стопку, и уже направилась к выходу.
Софи вскочила, бросилась следом, схватила меня за рукав:
— Но, Наннет, разве экономка не рассердится на тебя?
— Я все улажу, не переживай, — мелкую надо было успокоить как можно быстрее, потому что на ее рев экономка прибежит куда как быстрее, чем на нашу рокировку.
— Значит, правду говорят, что ты хочешь залезть в постель к хозяину? — раздался вдруг в прачечной новый голос. Угу, это Жоржи, еще одна горничная. Эта жгучая брюнетка с выдающимся бюстом и капризной нижней губой невзлюбила меня с первого дня совместной работы. Вот казалось бы, почему? Что красотке делить с невзрачной пыльной мышью? На внимание лакеев в доме я ни разу не претендовала, Жоржи царила среди мужской прислуги безраздельно.
Оспаривать слухи бестолку, чем больше буду отрицать, тем больше сплетницы уверятся в своей правоте. Тем более… у меня сейчас свои цели, и ревнивая соперница в них прекрасно укладывается. Ситуация развивается стремительно, и если я не могу ее остановить, значит, надо возглавить. Закатив глаза, я хмыкнула и сходу перешла в наступление:
— А если и так, то что? Может быть, ты бы и сама хотела, но не осмеливаешься, вот и злишься? — ехидство покатилось по полу звонкими горошинками, прямо под ноги Жоржи.
— Я не злюсь!
Ух ты, повелась! На такую детскую подначку! Все же они тут наивные все, не закаленные школьной травлей.
— Ага-ага, — подсыпала я ей «соли за шиворот» и прошла мимо, легконько толкнув её плечом. Она, чисто гадюка, зашипела вслед, только вот к словесному яду я имунна. Может показаться, я нажила себе ещё одну проблему. Но на самом деле — проблема уже была, раз, и когда мои недруги думают, что понимают мои мотивы, ими легче манипулировать — два. Ох, скорей бы покончить с этим делом.
Перед дверью герцога я остановилась, натянула чепец пониже и придирчиво оглядела свою безбровую физиономию в зеркале. Вот кем надо быть, чтобы польститься на эдакое страшилище? Особенно когда я еще и губы сожимаю в ниточку, и челюсть выпячиваю. Нормальный человек испугается! А этот — вряд ли. Неразборчивы здешние господа, хотя казалось бы, выбор у них огромный. Но мне это сейчас на руку.
Я прошла гостиную, заглянула в спальню. Его нигде не было. Из ванной доносился шум льющейся воды. Надо всего лишь пристроить стопку полотенец и…
— Кто там? — герцог каким-то чудом заметил моё присутствие, хотя я старалась быть тихой, как мышка.
— Ваши полотенца, мсье герцог, — нарочно приглушив голос, доложила я, быстренько пристраивая стопку белоснежного ворсистого недоразумения на комод.
— Так занеси! — вполне ожидаемо донеслось из ванной.
Я опустила голову как можно ниже, занавесилась оборками чепчика и приоткрыла дверь. Ну, Натка, на штурм! Брошу стопку на полку и попытаюсь смыться. Почему? Потому что такого моего поведения от меня и ждут. Принято здесь играть в игры «я маленькая овечка, он серый волк и я таааак боюсь!»
Плохо одно. Господа вообще не различают, когда служанка подыгрывает, а когда на самом деле боится. Отсюда имеем кучу проблем и мое агенство.
— Ты сказала, что ты моё полотенце?
Шум воды прекратился. И герцог вышагнул из ванной во всём своём обнажённом великолепии.
Первое, о чем я подумала — не врут те, кто сравнивают размер мужской ноги с размером… хм. Мужского достоинства. Вторая мысль была — он что, депиляцию в салоне делал? Глубокое бикини и это… остальное туловище целиком? Тут так принято? Заняяяятно… надо будет у Глюка уточнить, хотя он будет ругаться и орать про то, что я развратная особа. Да, точно спрошу, люблю я, когда он рвет на себе призрачный капюшон и завывает, как баньши. Это моя маленькая месть за кабальное попаданство.
И только третья мысль была какая надо в этой ситуации: але, гараж! Ты чего застыла, как дурында на ярмарке, действовать же надо! А как? Как… как девственница-служанка, впервые увидевшая голого мужика.
Моим оглушительным визгом месье герцога унесло обратно в ванну, он споткнулся, поскользнулся и с матом, шумом и плеском свалился в воду, судя по стуку и новому взрыву сквернословия, еще и затылком приложился. Ой, хорошо не насмерть! Ну, раз матерится — значит живой… только герцогского трупа в ванне мне не хватало для полного счастья.
— Дура! — гнев ушибленного, наконец, нашел адресата. Адресатку. — Чего ты орешь?!
— А нечего честной девушке срам показывать! — не менее гневно заявила я, осторожно приближаясь и со всего маха плюхая стопку полотенец паразиту на живот. — А еще герцог! Гуляет голяком, как… как… — я запнулась, подбирая такое сравнение, чтобы в здешний колорит вписаться, и одновременно уязвить поглубже.
— Срам? Что ты имеешь в виду? — поганец подозрительно быстро пришел в себя. Даже полотенца спас — только нижнее чуть- чуть подмокло. — Я ничего срамного на себе не замечал, и вообще, как я по-твоему, должен принимать ванну, в сюртуке и сапогах?
Я не выдержала и хихикнула, представив его именно в таком виде — в камзоле с позументами на голое тело и высоких кавалерийских ботфортах. Ыыыы! Прямо звезда мужского стриптиза, а не месье герцог.
— По твоей вине я чуть голову не разбил, шишка точно будет, — хмыкнул эпилированный развратник, берясь обеими руками за бортики ванной и явно намереваясь снова встать. Ух, бицепсы шикарные… э! На-та-ша! Окстись! Какие бицепсы, у нас расследование и личный зомби-апокалипсис на носу, пусть он хоть весь из сплошных бицепсов состоит, на это нельзя отвлекаться.
— Я вас пальцем не тронула, — оборки чепчика воинственно всколыхнулись, отреагировав на мою попытку развернуться и гордо удрать на безопасное расстояние.
Ага, удрала одна такая… черт, все по плану, но игра — дурацкая.
Глава 13
Даниэль:
— Ушлая девица, ваша светлость, — Ленарт подал хозяину сигару. — И так, и эдак тут вокруг вашей кровати вертелась. Не иначе в зеркало смотрелась и примерялась, как будет смотреться возле вас в неглиже.
— Что? — Даниэль опустил газету и уставился на камердинера поверх дневных новостей с умеренным интересом. Досадное утреннее происшествие уже немного отпустило, и он смог, наконец, отвлечься.
— Да горничная эта, рыжая такая, на мордашку — ничего особенного, блеклая, если не сказать, страшненькая. А вот фигурка очень даже ничего.
— Я что-то в толк не возьму, о чем ты, — хмыкнул Даниэль, снова углубляясь в газетную статью и параллельно обдумывая, что не все так уж безнадежно с утренними поисками. Конечно, Травиньи бездарно запорол порученное дело. Его пасынок, которого осведомитель обычно использовал для мелкой слежки, потерял фигуру в плаще и капюшоне из виду в предрассветных сумерках. Что само по себе странно — Анри — шустрый пацан и сообразительный, раньше за ним таких проколов не числилось. А сам Уго Травиньи вообще ничего не смог сказать о внешности доносчика. Даже о том, мужчина это или женщина.
— Вы ж утром, ваша светлость, девахе этой велели вечером к вам прийти, — охотно пустился в объяснения Ленарт, не раз обсуждавший с хозяином ни к чему не обязывающие интрижки последнего. — Ну, вы как за порог, она в спальню шмыг! Я пока сумел подойти тихонько, чтоб не спугнуть, сами знаете, воров лучше с поличным брать. Так вот, она уже платье скинула, в одном исподнем тут кривлялась, и так на себя посмотрит, и эдак. Репетировала, должно быть. Бойкая девица, говорю же. Только чепчик так и не сняла, отчего, ваша светлость, картина сия была немного комична.
Даниэль невольно представил «сию картину» и хрюкнул в чашечку крепкого кофе. Молнией в мозгу промелькнула мысль, что маман за такое плебейское поведение приказала бы гувернеру его высечь. Подумав об этом Даниэль еще раз с наслаждением потянулся, попирая все нормы приличий и с непреходящим удовольствием оглядел свой кабинет. Свой! Личный. Дом. Крепость. Свобода. Мда… все было бы просто великолепно, если бы не сумасшедшая беглая жена. Да демоны бы с ней, если бы последним и самым важным пунктом в завещании деда не был наследник двух родов. Даниэль должен был зачать сына именно с этой женщиной и объеденить в будущем два состояния и подкрепить свой герцогский титул немалыми финансовыми возможностями семейства жены.
Мандраву девку сразу после свадьбы как эти самые демоны Мандры съели! И уже почти год он, как последний дурак, носится по всему континенту и даже дальше в попытках отыскать глупую домашнюю девочку, сбежавшую от него ради каких-то детских капризов и «несчастной любви» к какому-то своему умершему другу детства.
Поначалу Даниэль был уверен, что пропажа очень скоро найдется. Не сможет мадемуазель нежного воспитания выжить в этом жестоком мире одна. Больше всего он боялся найти труп жены, если честно. Но артефакт в семейном склепе исправно показывал, что паршивка жива и здорова. Значит, дурочка сбежала не просто так, а с чьей-то помощью, и этот кто-то ее прячет. Знать бы, кто?
— К четырем будут с отчетами сыщики из агентства, — доложил Ленард. — Привести сразу сюда?
— Что? А… нет. Пусть подождут внизу. Было бы что в их отчетах, так ведь опять пустота. Я хочу принять ванну. Распорядись, чтобы принесли свежие полотенца.
Расслабившись в горячей воде Даниэль позволил себе немного приятных мечтаний. Эта девчонка, горничная… на вид — ничего особенного, а вот на ощупь — действительно очень даже ничего. И так забавно кокетничает.
А еще его привлек к ней запах. Едва уловимый, совсем не похожий на запах дорогих духов, какими пользуются леди, или дешевых одеколонов, доступных служанкам или продажным женщинам.
Нет, это было нечто незнакомое, такого аромата он не слышал еще никогда. Мягкие нотки с намеком на тепло и уют, а сквозь них словно пробивается свежесть, острая и дерзкая. Так, наверное, могла пахнуть экзотическая пряность с далеких островов, превращающая любое скучное и привычное блюдо в кулинарный шедевр.
Да, решено. Тем более, судя по рассказу Ленарта, девица сама не прочь развлечься с герцогом и поиметь с этого выгоду. Ну а что, Даниэль был не против. Он всегда честно заботился о девушках, подаривших ему наслаждение, еще ни одна не ушла от него обиженной, даже когда интрижка заканчивалась.
Из спальни донесся легкий скрип открывшейся двери и шаги. Даниэль ухмыльнулся и, перебросившись с кокеткой парой фраз, восстал из пены во всей красе.
Оглушительный визг едва не стал последним, что он слышал в этой жизни.
Никогда не понять этих женщин. Сперва она раздевается в его спальне, потом исхитряется пробраться к нему в ванную, а когда доходит до дела, начинает притворяться невинной жертвой. Что же, хочет поиграть — сама напросилась.
Даниэль догнал её в два шага, обнял, прижал к себе, нарочито шумно вдохнул запах её волос, умопомрачительный запах. Между ними была только ткань её одежды, и вот оно, маленькое хулиганство в отместку за визг — ткань моментально промокла, прилипла к её телу и больше ничего не скрывала.
Девица настороженно замерла в мужских объятиях.
— Кажется, тебе тоже нужно полотенце, — прошептал герцог ей на ухо.
Развлечься в воде или сразу перейти к делу?
Пожалуй, сразу. На её близость тело отреагировало острее, чем он ожидал. Хм, это все запах. Да… И он поцеловал её за ухом.
— Отпустите! — упрямо пропищала девица.
— Тебе понравится, — Даниэль принял правила игры. Многим девушкам нравилось грешить так, чтобы вина была на мужчине — вроде бы не она сама хотела, но ее заставили.
Чего она так напрягается? Он же не монстр какой-то. Девочка в его руках стала похожа на до предела натянутую тетиву. Даниэль ещё успел подумать, что тетива больно бьёт, если неправильно с ней обращаться.
Может, девица всерьёз испугалась и надо отпустить?
Она извернулась в его руках.
— Отпустите.
Она действительно этого хочет? Герцог слегка растерялся, её поведение совершенно не совпадало с тем, что он слышал о ней, с тем, что видел сам. Пока он боролся с противоречиями, руки сами опустились ниже. Такие формы, мардедио, будто под его ладонь созданы.