— У Тенелова с Кхарром давняя и личная вражда. Тенелов давно искал способ ослабить Шантару и объявить войну, чтобы не только уничтожить врага, но и выйти при этом сухим из воды. Ему важно основательно подпортить репутацию орка.
Я кивнула, не до конца понимая мотивы Тенелова. Личная месть, кровная вражда, это было всегда. Но почему бы просто не вызвать на дуэль? Зачем уничтожать весь клан, да еще и опозорив перед этим? Либо я чего-то не понимаю в этой жизни, либо Тенелов тот еще мерзавец.
Немного помолчав, я все-таки задала вопрос, мучивший меня больше всего.
— Ваша светлость, а почему я?
Эльф прислонился лбом к решетке.
— Когда я думал, чья смерть вызовет больше возмущения, сразу вспомнил о тебе. Ты маленькая, хрупкая, красивая, верная. В клане тебя многие любили, уважали, доверяли, ценили. И, как видишь, мой расчет оказался верным. Кхарра многие возненавидели с такой силой, на которую я даже не надеялся.
Я обвисла на цепях, наплевав на боль. Представляю, что почувствовали мои сородичи, увидев меня живой. Сначала облегчение и радость, потом презрение и ненависть, ведь со стороны все выглядело так, как будто я переметнулась в другой клан, инсценировав свою смерть.
Алекс молчал, с жалостью глядя на меня.
— Я до последнего момента не знал, что ты жива. Потом появилась Латиэль, намекнула, что видела тебя в Драконьей Крепости. Я испугался, думал, орки взяли тебя в плен, что они издеваются над тобой, мучают, пытают. Начал тормошить Тенелова, чтобы он тебя вытащил. Он же нашел эльфийку и подробно расспросил её обо всем. Тогда мы и узнали, что ты принята в клан и готовишься к Испытанию.
Ну, тут мне стыдиться нечего. Мне предложили жизнь, и я ухватилась за неё обеими руками, хотела начать все с начала и навсегда забыть о Лексиане. Возможно, будь все действительно так, как представил Алекс, у меня могло бы получиться.
Я хотела сказать, что орки ни за что не стали бы пытать своих пленных. Они не в пример благороднее темных, у них свои понятия о чести, но что толку говорить об этом тому, у кого и совести-то нет?
Я внимательно рассматривала эльфа, пытаясь понять, что чувствовал он, узнав, что я жива. Обрадовался ли, или разочаровался? Мне это важно? Да, важно. Он мой герцог, хоть и бывший, и мне не безразлично его отношение.
Алекс глубоко вздохнул, собираясь сказать что-то еще. Я вздрогнула, потому что тоска в его взгляде ранила больнее любого оружия. Не выдержав, я отвернулась.
— Я не могу сказать им правду, — осторожно начал он.
Дальше мог бы не продолжать, и так все понятно.
— Когда? — не поворачивая головы, спросила я.
— На рассвете. Тенелов хотел забрать тебя, но я ему не позволил. Он зверь, а я сделаю это быстро.
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Своими руками? — мой голос показался мне чужим и далеким.
— Своими руками, — кивнул эльф, даже не пытаясь скрыть боль.
Я успокоилась. Если Алекс хочет забрать мою жизнь, он её получит. В этом отношении ничего не изменилось.
По приблизительным подсчетам у меня осталось всего несколько часов. Я бы не отказалась немного поспать, но цепи не позволяли. Тогда я, наплевав уже и на гордость, и на достоинство, опустилась на колени. Так немного легче.
— Уходите, — не глядя на Алекса, сказала я.
— Рейн, — он хотел сказать что-то еще, но вместо этого молча смотрел на меня. Ненавижу мелодрамы. Ненавижу прощания. Ненавижу плакать. В глубине души я знала, что будь я действительно дорога ему, со мной бы ничего подобного не случилось. И вся эта его боль, его раскаяние — это показное, ненастоящее. Мне этого не надо. Пусть разыгрывает спектакль перед своей эльфийкой. Может, она ему и поверит. А я нет.
Так ничего больше не сказав, Алекс ушел. Я слушала, как затихают вдалеке его шаги, потом закрыла глаза и опустила голову на грудь.
Глава 13
Мое тело очень хорошо натренировано, но от долгого нахождения в холодной сырой камере у меня заныла спина. Желудок сжался в тугой комок, сердце билось тихо и медленно, вяло разгоняя кровь по замерзшему телу. Я не знаю, сколько прошло времени, когда моего полусонного сознания коснулся тихий ментальный шепот.
«Мы не смогли разорвать кровную связь, — Шакс сразу перешел к делу, без ненужных вступлений и сантиментов. — Сколько осталось времени?»
«До рассвета» — не скрывая разочарования, ответила я. Жаль, что придется забрать к Богине еще и карателя, он такой легкой смерти не заслужил. Для этого ненавистного злобного шанара я бы придумала нечто более изощренное.
«Хорошо» — после небольшой паузы ответил шаман.
Да уж, отлично. Мне кажется, в такой глубокой заднице я еще не оказывалась ни разу, а орк говорит «хорошо». Думаю, стоит ему поверить. Хотя бы не так паршиво будет на душе.
Не дождавшись пояснений, я снова попыталась забыться, погрузить свое тело в короткий восстанавливающий сон. Порез больше не кровоточил и даже не болел, а вот ушибленная рука подозрительно опухла и сильно ныла. Я постаралась отстраниться от неприятных ощущений. Я отдельно, боль отдельно. Мы не вместе. Так меня когда-то учили. Поэтому темные считаются очень выносливыми и крепкими воинами, несмотря на всю свою внешнюю хрупкость.
Уже начиная проваливаться в неглубокий сон, я услышала шорох и тихие шаги. Опять кого-то принесло позлорадствовать. И чего им не спится? Я старалась не думать о том, что ждет меня утром. Сверкающий росчерк меча, и вечная тьма. Или ослепляющая вспышка заклинания, и опять же тьма.
Шаги затихли у моей решетки. Я даже не пошевелилась. Не важно, кто это и зачем он пришел. Меня, по сути, уже нет. Никакие слова не смогут меня ранить. Даже задеть не смогут. Увы, я снова ошиблась.
— Такой ты мне даже нравишься, — тихий, насмешливый голос, до отвращения знакомый. — Покорная, закованная в цепи.
Я не обратила внимания на насмешку, во все глаза глядя на карателя. И откуда он здесь взялся?
Райвен, живой и совершенно здоровый, с интересом разглядывал толстую решетку. В отличие от меня, в темноте он видел не особо хорошо, поэтому замок пришлось искать на ощупь.
Я молча наблюдала, боясь пошевелиться и спугнуть странное видение. Наверное, это плод моего затуманенного воображения. Хотя, что странного в том, что пернатый прикладывает усилия для спасения собственной жизни? Ведь утром меня казнят, и он по всем законам жанра мелодрамы, последует за мной.
Шанар, тихо ругаясь, шарил в темноте. В конце концов он просто схватился за толстые прутья и подергал.
— Какого хаффа? — прошипела я, начиная злиться. Решил героически разделить со мной последние часы жизни? Или перепилить решетку пилочкой для ногтей? Могу поспорить, она у него имеется. В плане внешности самыми замороченными всегда считались светлые эльфы, но, я готова отдать голову на отсечение, этот пернатый чем-то укладывает свои волосы. Столь живописный беспорядок просто не может быть натуральным.
— Да смотрю, боец из тебя действительно никудышный, — тон шанара стал серьезным. — Сложила лапки и ждешь быстрой смерти?
Ага, значит, он действительно трясется за свою шкуру. Иначе ни за что не приперся бы меня вытаскивать. В том, что он пришел именно за этим, я уже не сомневалась. Хотя… может, он знает, как разорвать связь? Может, для этого нужна моя кровь? Сейчас возьмет её и поминай, как звали? Нет, даже это пернатое чудовище на такое не способно. Но все же…
— Если только так я смогу избавиться от тебя, то да, жду с нетерпением. — Я с удовольствием смотрела на его полыхающие яростью глаза. Таким он мне тоже нравится. Взбешенный, теряющий над собой контроль, задыхающийся от злости. Зато теперь ясно, что мои слова оскорбили карателя в его лучших чувствах. Он тут весь в благородном порыве, а я воплощение неблагодарности.
— Сволочь мелкая, — бросил он, ковыряясь чем-то в замке моей камеры.
— Придурок, — не осталась в долгу я, и, припомнив недавние события, добавила. — Алкоголик, гоблин толстозадый.
Райвен на миг оторвался от своего занятия и одарил меня взглядом, обещающим долгую мучительную смерть.
— Поверь мне, я ничего не забываю, — угрожающе протянул он. Замок под его умелыми руками тихо щелкнул, и дверь бесшумно распахнулась.
Быстро оглядевшись, шанар шагнул в камеру. На один короткий миг мне стало страшно, но я быстро взяла себя в руки. Этот самовлюбленный хафф осмелится причинить мне вред только в том случае, если его собственной жизни ничего не будет угрожать, так я думаю.
Райвен подошел совсем близко. Оказавшись лицом напротив его бедер, я, не оценив юмора, тихо выругалась и с трудом поднялась на ноги. За время моего пребывания в одной позе ноги затекли и замерзли, но я с трудом удержалась, чтобы не пнуть пернатого по самой, к слову сказать, прочной части доспеха. Я уже давно заметила, какую часть тела воины-мужчины всегда стараются защитить в первую очередь. Как будто врагам больше целиться некуда.
Выразительно встряхнув цепями, я с вызовом уставилась на карателя, ожидая его действий.
Медленно, глядя на меня с победной ухмылкой кота, поймавшего в свои лапы маленькую мышку, шанар вытащил из ножен меч. Оружие тускло блеснуло в темноте, и я ощутила холод стали на своей шее. Значит, я ошиблась. Он действительно пришел за моей кровью.
Я дернулась в цепях, почти сразу пожалев об этом. Порез на руке раскрылся, и с моего локтя вновь закапала кровь. Может, этого будет достаточно? Судя по хищному взгляду карателя — нет.
Прикосновение меча к сонной артерии обжигало холодом, пока я с ненавистью смотрела на Райвена, не в силах подобрать слова для выражения своих эмоций. Обзывать его? Проклинать? Угрожать? Думаю, он все прочитал в моем взгляде. Тонкие губы пернатого растянулись в довольной ухмылке.
— Как же легко ты сдаешься, Рейн, — разочарованно протянул он. — Поверь, испепеляющий взгляд не спасет тебя от смерти.
Он прав. Я должна бороться, должна обвить цепями его тонкую цыплячью шею и давить, давить изо всех сил. Я могу кусать его и пинать ногами. Но почему же, во имя Богини, я этого не делаю? Стою, как удав перед кроликом, обездвиженная и лишенная воли, и после этого претендую на высокое звание воина темных.
Опомнившись и яростно зашипев, я попыталась достать его ногой. Не вышло. Ловко развернувшись, шанар ушел влево и легко, почти без замаха, перерубил прочную цепь. Глядя на растерянную меня, он тихо засмеялся и точно так же расправился со второй цепью. На моих руках остались только массивные браслеты. Райвен спрятал меч и легонько подтолкнул меня к выходу.
— Видела бы ты свое лицо, мелкая, — шепнул он, проходя мимо.
Я с трудом удержалась, чтобы не вцепиться в белоснежное крыло и не повыдергать ему все перья. Ничего, у меня тоже хорошая память, позже сочтемся.
В конце коридора Райвен завернул в маленькую комнату, освещенную одной единственной чадящей свечкой. На стуле, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки, отдыхал охранник, судя по всему, кто-то из новеньких. Кто отправил его отдыхать, я поняла по довольному виду карателя. Что ж, мог бы просто убить, зачем щадить врагов?
На столе лежали ножны с моими скимитарами и моя же сумка, изрядно полегчавшая. Стиснув зубы, я молча подхватила свое имущество и вышла. Жалко, конечно, но у меня еще будет возможность пополнить запасы. Шанар, заглянув в сумку через мое плечо, хмыкнул и покачал головой.