С тех пор я жила в полном неведении относительно своего прошлого, прислуживая в храме. Первое время я еще пыталась что-то вспомнить, а потом смирилась. Подозреваю, в том пожаре никто, кроме меня, не выжил, и знание правды не вернет мне близких, а только причинит новые страдания. Иногда я чувствовала, что в храме мне становится трудно дышать. Сама мысль о том, чтобы остаться там навсегда и посвятить жизнь служению, приводила меня хоть и не в ужас, но в уныние. Поэтому решение уйти далось мне на удивление легко. Но вот куда идти? Заезжий путник посоветовал мне для начала поступить в Военно-Магическую Академию Шаенона, и уже там определиться со своим предназначением. К тому же, все выпускники по результатам собеседования попадали на дальнейшее обучение в клан Лексиан, которому, фактически, принадлежал Шаенон. И, никого не предупредив, я сбежала, взяв с собой только то немногое, что успела нажить в храме.
Однако, к сожалению, я не учла один нюанс. Покинув дом Богини, я лишилась защиты.
В легендах Алассара написано, что изначально не было такой расы, как темные эльфы. Мы появились, как побочная ветвь своих светлых собратьев. Первородная раса, созданная Богиней Альвин, населяла едва ли не половину мира, до тех пор, пока люди не решили, что они ничем не хуже, заключили союз с орками и развязали войну. Силы были не равны, и тогда эльфы решили обратиться за помощью к Богам. На зов откликнулась только Никса, Богиня смерти. За всю жизнь она не сотворила ничего прекрасного, порождая бесконечные полчища чудовищ, и решила хотя бы помочь созданиям своей родительницы Альвин. Однако, Старейшины не захотели принимать ее помощь, и тогда часть эльфов заключили сделку с Никсой втайне от других. Богиня подарила им способность к магии тьмы, а взамен потребовала вечного поклонения. Выиграть войну это не помогло, и оставшиеся эльфы удалились в Вечный Лес, навсегда отрекшись от темных предателей. Последователи Никсы обосновались на Сумеречном Континенте, суровой и неплодородной земле, породившей Сумеречных Драконов. Из-за опасного соседства горстка темных эльфов поселилась под землей, в пещерах, где царил вечный полумрак. Со временем их стало больше, и они, одержимые жаждой исследований, постепенно распространились по Алассару. Большая часть, однако, осталась на своей новой родине, перебравшись на поверхность и научившись возводить обычные дома. Для Никсы такое самоуправство не прошло бесследно, и ее родители наказали ее, заключив в темницу Элизиума и запечатав при помощи крови Императора людей. К сожалению, правитель скончался, и возможность вскрыть замки была утеряна навеки. Но на Сумеречном Континенте, особенно в королевстве Торхейм, очень много последователей Богини Смерти. Самые ярые из них создали организацию под названием «Энрия», крупнейшую в своем роде, но есть и более мелкие, такие, как Гильдия Хаоса. Все они преследуют общую цель — освободить Богиню, чтобы она, наконец, смогла отомстить за затянувшееся наказание и погрузить мир во тьму. В большей части Сумеречного Континента деятельность таких организаций признана незаконной и карается в полной мере, но, несмотря на это, число фанатиков непрерывно увеличивается. И, думаю, дело тут даже уже не в религии.
На мою беду, природа наградила меня не совсем обычным для нашей местности цветом глаз — вишневым. А у культистов было пророчество, в котором описывалось дитя с кровавыми глазами, что является ключом к замкам в темнице Богини. Не долго думая, фанатики приравняли вишневый к кровавому, и вот я уже потенциальная претендентка полежать на алтаре, отдавая свою жизнь на благо Никсы. Что по этому поводу думает сама Богиня, никто уточнить не удосужился. Мне же осталось только скрываться, по возможности пряча лицо в недрах глубокого капюшона.
Направляясь в Военно-Магическую Академию, я была уверена, что, получив там профессию Темного Заклинателя, навсегда подамся на север. Там, после обострения отношений с Драконами, маги поддержки особенно ценятся, и вступать в клан мне вовсе не обязательно. Но глава Лексиана нашел меня раньше, чем я успела добраться до Академии. Или я его. Это как посмотреть. Я как раз убегала от фанатиков из Гильдии Хаоса, решивших привести в исполнение мое предназначение, когда на ступеньках какого-то здания встретила рыцаря в полном тяжелом доспехе. Не особо задумавшись, что делаю, я вцепилась в его плащ и нырнула ему за спину, не оставив иного выбора, кроме как вступить в схватку. Мои преследователи остались лежать прямо там, на ступеньках, а у нас с Алексом завязался диалог, в результате которого он проводил меня до Академии и распорядился, чтобы меня в нее приняли. Так, познакомившись с Алексом и с первого взгляда отдав ему свое сердце, я решила, что на севере справятся без меня, а мое место рядом с этим эльфом, и только в Лексиане я могу быть по-настоящему полезна. Как выяснилось, наши мнения с главой клана несколько разошлись, и полезна ему только моя смерть.
За время обучения герцог не обращал на меня практически никакого внимания, хотя часто приходил к мастеру Мисту, моему учителю по боевой подготовке. В день окончания Академии он надел мне на голову диадему выпускницы и сказал «Добро пожаловать в клан, Рейн». Его долгий, внимательный взгляд проник мне под кожу, опалил душу и навсегда отпечатался в сердце.
Темных обучают по особой программе. Нас учили быть прежде всего хладнокровными. По натуре мы всего лишь наемники, бездушные машины для убийства, четко исполняющие приказы свыше. Я не должна была рассуждать, я не должна была испытывать жалость, не должна была быть слабой. Никаких эмоций, никакого сожаления, никакого страха.
Наверное, поэтому после одной из тренировок мастер Мисту подарил мне фамильяра-волчонка. Маленький пушистый комочек, яростно рычащий на меня из-под кровати. Моей радости не было предела. Не особо задумываясь, я назвала его Малышом. Я кормила его, заботилась о нем, и через некоторое время приобрела настолько верного и преданного друга, о котором вряд ли могла даже мечтать. Я готова была убивать ради него, подставить свою глотку под удар, лишь бы он остался жив. И такая возможность мне представилась.
В один из дней мастер Мисту вызвал меня на тренировочную арену и прочитал длинную лекцию о чести, о клановом долге, и о том, что порой мы должны отказываться от самого дорого для достижения высших целей. Я слушала его, с каждым мигом проникаясь духом кланового единства, идеями Лексиана, и понимала, что мой путь теперь — это путь Лексиана, и никак иначе. До тех пор, пока мастер Мисту не попросил меня доказать свою верность и не приказал убить Малыша. Что я чувствовала, глядя в преданные янтарные глаза волка? Признаюсь, я не колебалась. Никто никогда не смог бы заменить мне моего фамильяра. А вот без учителя я вполне могла обойтись.
Мастера Мисту нашли на рассвете. Все выглядело так, будто его разорвали монстры. Никто не связал меня с его смертью. Но иногда я ловила на себе задумчивый, изучающий взгляд герцога, и мне казалось, что он все знает. Может, я была права. Алекс никогда не казался мне глупым. Но, нацепив маску холодного равнодушия, я даже не пыталась изобразить скорбь от утраты любимого наставника.
Я прекрасно помню те несколько часов непрерывной боли прежде, чем мне удалось добраться до целителя. Мастер Мисту не пожелал сдаваться без боя, и если бы не Малыш, глубоко вонзивший клыки в глотку учителя, мое искалеченное тело нашли бы в лесу. Вместе с телом Малыша. Мастер Мисту не прощал ошибок. А древняя поговорка гласит «Не рань того, кого не можешь убить». Именно поэтому я уверенно дошла да конца.
Благополучно закончив Академию, я вступила в клан, где меня распределили в Королевскую Стражу, во второй её состав. В принципе, на большее я вряд ли могла рассчитывать. Для того, чтобы войти в боевую элиту, мне необходимо было пройти Инициацию и пробудить в себе истинную силу.
Сейчас, оглядываясь на свое прошлое, я ни о чем не жалею. Ни о кровавых следах наставника на белоснежном снегу, ни о долгих бессонных ночах, когда я с жадностью прислушивалась к голосу Алекса, ни о времени, проведенном в Академии. Всеобщее презрение из-за необычных глаз закалило меня, сделало сильнее. Мне кажется, я не способна ни на какие чувства. Но почему же при появлении на горизонте герцога так сладко замирает сердце, а потом начинает биться в бешеном темпе? Сама себе противоречу, но разве это не то, ради чего стоит танцевать? Разве ради этого не стоит идти на безумства? И гореть, гореть ярким пламенем, распадаясь на сотни обжигающих искр, согревая всех вокруг своим теплом, сметая все преграды.
Вытащив клинки из ножен, я долго любовалась искусной работой кузнеца. Лучшие скимитары всегда куются с добавлением крови своего владельца, вот и я не пожалела нескольких драгоценных капель. К сожалению, у меня не было возможности заказать оружие у мастеров, что работают в недрах горы Скаландр, где, по легенде, есть источник магии Богини Никсы, и клинки, выкованные там, являются самыми прочными и острыми, потому что несут в себе не только кровь, но и благословение. Но, несмотря на довольно обычное происхождение, мои скимитары мне очень дороги. А ведь, возможно, я держу это оружие в последний раз. И угораздило же Алекса растревожить этот улей под названием Шантара. Не все так просто с этим телохранителем. Не стал бы Кхарр белениться из-за одного из своих воинов. Может, я пытаюсь увидеть подвох там, где его нет, но мне кажется, Алекс чего-то не договаривает.
В любом случае, это не мое дело. Моя задача — быть казненной, чтобы Шантара сняла вызов. Если этого не произойдет, Лексиан будет уничтожен. Медленно выдохнув, я попыталась успокоиться и взять себя в руки. Мысленно попрощавшись с оружием, я вернула его в ножны и положила на песок рядом с собой. Малыш ткнулся носом мне в бок и тихо заскулил, и я ласково погладила его между ушей, чувствуя, как вздрагивает его тело.
— Тише, Малыш, — я не видела его глаз, но знала, что он слушает. — Я как-нибудь с этим справлюсь.
Конечно, справлюсь. А если не смогу я, это сделает разящий меч Кхарра.
Несмотря на поздний час, на набережной было полно народу. До меня доносились крики торговцев, ворчание стражи, патрулирующей окрестности, из ближайшей таверны высыпала пьяная компания, огласив просоленный воздух нестройным хором голосов.
«Что мы будем делать с пьяным китоловом? — Орали они. — Что мы будем делать с пьяным китоловом? Рано утром»*
— Свистать всех наверх, поднимается волна, — практически шепотом подпела я, потому что текст этой песни знает каждый житель каждого прибрежного города.
Такое привычный оживленный гул вокруг. Я улыбнулась, достигнув, наконец, какого-то подобия гармонии и равновесия. Ничего не изменится. Все останется по-прежнему. Орки не объявят войну нашему королевству, не уничтожат Лексиан. Просто я этого уже не увижу. И, думаю, для меня это не самый плохой вариант. Рано или поздно Гильдия Хаоса получила бы меня, а я, признаться, не так сильно ненавижу существующее положение, чтобы способствовать Богине все здесь уничтожить.
Я усмехнулась, приняв окончательное решение. Мне вдруг стало легко и спокойно, как будто я освободилась от невидимых оков. Солнце уже наполовину погрузилось в непроницаемо-черную воду, а значит, до часа икс осталось всего несколько минут.
*Песня The Drunken Whaler
Глава 3
Когда на песке вновь засветился узор телепорта, я была готова. Опустившись на колени рядом с фамиляром, я заглянула ему в глаза и вцепилась пальцами в ошейник.
— Прощай, Малыш, — выдохнула я, чувствуя, как внутри все скручивается от тоски и беспокойства за своего питомца. — Иди, я отпускаю тебя.
Все нормально. Я с этим справлюсь.
Волк зарычал, обнажив острые клыки.
Я прижалась к нему, в последний раз погрузив пальцы в густой, теплый мех, обхватила руками мощную шею, чувствуя слабую вибрацию от его тихого, грозного рычания. Отстранившись и погладив Малыша между ушами, я отозвала его. На моих глазах волк начал растворяться, и вскоре от него осталось лишь облако серебристо-серого тумана, который унес налетевший порыв ветра. В моих руках остался кожаный ошейник для призыва, и я убрала его в сумку.
Герцог Моргенштерн, молча наблюдавший за моим прощанием с питомцем, подошел ближе и протянул руку. Я приняла его помощь и встала с колен. В глаза главы своего клана я больше не смотрела.
— Я готова, — я посмотрела на сумеречное небо над морем и глубоко вдохнула в себя внезапно обледеневший воздух.
— Тогда идем, — отпустив мою руку, эльф направился вдоль набережной, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Мы миновали храм Альвин, который традиционно возводился недалеко от воды, прошли мимо таверны, в дверях которой, пошатываясь, остался самый стойкий из всей компании и хриплым голосом допевал «Пьяного китолова», и пошли прямо, удаляясь от города.
— Разве мы не идем на подземную арену? — спросила я.
— Кхарр решил не нарушать границ Шаенона. Он ждет нас под стенами старого пограничного замка.
Я только хмыкнула в ответ.
Сумеречный Континент приходится родиной не только темным эльфам, но нам принадлежит только королевство Торхейм, большая же часть территории — это княжетсво Астарта, основанное орками, и Шантара не так давно заняла земли почти у самой границы с Шаеноном, что, конечно же, заставило наше правительство присмотреться к Кхарру поближе. С появлением этого клана мирные отношения, которые только только начали налаживаться, были снова нарушены. Приграничный Замок, возле которого была назначена встреча, считался нейтральной территорией и возвышался чуть дальше по линии побережья, примерно в полутора лигах пути. Расстояние приличное, и меня удивило, что Алекс предпочел пойти пешком. Он мог бы ехать верхом, или построить телепорт. Но кто я такая, чтобы задавать вопросы?
Внезапно остановившись, герцог повернулся ко мне. Я не успела спросить, что произошло. Обхватив руками мое лицо, эльф прижался лбом к моему лбу так, что я чувствовала его теплое дыхание на своих губах. Кажется, время остановилось. Как и мое сердце. Я не сопротивлялась, чувствуя, как растворяюсь в его ярко голубых глазах, как мое тело перестает мне подчиняться, и непослушные пальцы с силой сжимаются в кулаки.
— Ты мне веришь? — выдохнул он.
Верю. Безгранично. Несмотря ни на что.
Потому что я та еще доверчивая дура.
Не в силах справиться с накатившими эмоциями, я моргнула.
Вздохнув, он меня отпустил.
— С тобой все будет хорошо, — глядя мне в глаза, пообещал он.
— Я верю, — сколько помню, Алекс всегда был моим рыцарем. Он бы не отдал меня на откуп оркам. Но по какой-то причине у него не хватает смелости рассказать правду. Наверное, для большей достоверности перед орками я должна чувствовать себя преданной. Но я и без этого могу изобразить на лице любую эмоцию.
Удовлетворенно кивнув, герцог слабо улыбнулся и, больше не сказав ни слова, направился к замку. Я, окрыленная внезапной надеждой, последовала за ним. Остаток пути прошел в молчании, которое, на удивление, не показалось мне неловким.
Стены Приграничного Замка выросли впереди давящими черными скалами, и я увидела, что нас уже ждут. Сам Кхарр, один из сильнейших воинов Астарты, встречал нас верхом на жеребце цвета неба. Мне и раньше доводилось встречать орков, и к их необычной, по меркам Торхейма, внешности, я уже привыкла. Они, как правило, были намного крупнее нас, цвет кожи у них варьировался от серого до зеленого, хотя попадались и полукровки, покрытые красивым золотистым загаром, а свои традиционно длинные волосы они заплетали в множество косичек, добавляя в них бусины и другие украшения. Лица они любили покрывать татуировками, чтобы внушать еще больший ужас противникам, а из одежды предпочитали килты, по расцветке которых можно было определить принадлежность к тому или иному клану.
За спиной Кхарра так же верхом сидели еще трое инициированных — личные телохранители главы клана, его боевые командиры. Да, я знаю их всех. И потому ни один из них не привлек моего внимания, кроме темной фигуры, небрежно прислонившейся к крепостной стене. Свет факелов отбрасывал на его лицо причудливые тени, но даже в сумерках я прекрасно видела его единственное крыло и идеально-белые волосы, стянутые в высокий хвост на затылке. Шанар. Каратель. Не ожидала, если честно, встретить представителя проклятой расы в такой странной для него компании.
Алекс пошел вперед, оставив меня за своей спиной.
Я смотрела на Кхарра, и в его глазах не было ни ненависти, ни жажды крови, только слабое любопытство и удовлетворение.
Слегка склонив голову на бок, орк некоторое время внимательно меня рассматривал, и, кажется, остался доволен.
— Темной ночи, Моргенштерн, — поприветствовал он подошедшего Алекса. — Это и есть твой лучший воин? Не шутишь?
Герцог промолчал, выразительно глядя на орка, выражение лица которого стало откровенно насмешливым.
— Это же просто девчонка, — с сомнением в голосе продолжил Кхарр. — Она даже не инициирована. Хочешь сказать, если сейчас я велю любому из здесь присутствующих вступить с ней в бой, он не расплющит ее одним ударом?
— Я ценю её не за силу, — неохотно признался Алекс.
На лице Кхарра зазмеилась понимающая усмешка, а его командиры уже открыто веселились.
— Алекс, — голос орка был почти нежен, но это, вероятно, была самая опасная из его интонаций. Лучше бы зарычал. — Ты отдаешь мне свою постельную грелку?
Никогда не видела, как бледнеют от ярости эльфы. Мой герцог вспыхнул и весь как будто засветился, его руки непроизвольно сжались в кулаки, и, думаю, не только я услышала, как хрустнули суставы.
— Рейн не является моей любовницей, — справившись с эмоциями, холодно произнес эльф. — Она солдат королевской стражи. Моя личная гвардия.
Забыл только упомянуть, что я во втором составе.