Мимо просвистел нож и вонзился Галитозу в лицо. Тот пошатнулся и упал замертво.
Усач выпучил глаза, отдёрнул руку и бросился бежать. Но не успел сделать и пяти шагов, как другой клинок воткнулся ему в спину. Смертельный удар.
Впервые увидев такой бросок, я чуть дар речи не потеряла. Его меткости поразился даже Джоуль, хоть он в этом и сам не промах.
Кентарх подошёл и забрал свои ножи.
— Давайте побыстрее с этим покончим, — в отличие от болтливого Джоуля, он, как всегда, немногословен. Если и говорит, то по делу или о победе духа над телом; и никогда не распространяется о своей жизни в Африке.
Пока Кентарх сливал горючее, Джоуль обследовал микроавтобус, а я порылась в рюкзаках, которые он выбросил из кабины. Там оказались семейные фотографии, скорее всего, украденные у кого-то из жертв, карманный фонарик и два куска кремня, теперь перекочевавшие в мой тревожный рюкзак. Не совсем джекпот, конечно…
Вдруг у меня снова возникло чувство, что за нами наблюдают, и я подняла голову.
— Кентарх, ты не видел или не слышал кого-либо поблизости?
Он огляделся по сторонам.
— Нет, Императрица.
— Значит, показалось.
— Еда! — крикнул Джоуль из кабины. — У них есть еда. Целый лоток супа.
Я бросилась к микроавтобусу. Ну уж это я точно в себе удержу!
Джоуль выставил прозрачный пластиковый контейнер с мутноватым бульоном. Снял крышку, принюхался.
— Пахнет-то как!
И правда, даже от холодного супа донёсся восхитительный аромат. Желудок одобрительно заурчал. Первая настоящая еда за много дней.
— Кажется, пора разнообразить нашу кошаче-консервную диету…
И тут на поверхность всплыл палец. Со сморщенной кожей и длинным грязным ногтем.
Джоуль вскрикнул и отшвырнул контейнер.
Его стошнило прямо рядом со мной.
***
Ну всё. Суп из человечины стал последней каплей. Я растеряла всю решительность и совсем пала духом. Нижняя губа задрожала, на глаза набежали слёзы.
Когда мы снова сели в машину, Кентарх посмотрел на меня и сказал:
— С едой мы, конечно, потерпели небольшую неудачу, зато раздобыли не менее ценное топливо. Так что в целом всё прошло успешно.
Я подняла заплаканные глаза.
— Небольшую неудачу? Неужели тебя ничто не может вывести из равновесия?
Единственный раз он был на грани, когда Джоуль чуть не открыл бутылку пива Tusker, найденную где-то в грузовике. «Положи на место, — крикнул он тогда, — медленно, будто от этого зависит твоя жизнь». Позже он объяснил: «Это любимое пиво моей жены. Я нашёл эту бутылку в день, когда потерял Иссу, и с того дня храню её. Когда мы снова встретимся, то разопьем её вместе».
— Императрица, ты должна питаться хотя бы тем, что мы имеем, — ответил Кентарх, — если не ради себя, то ради ребёнка.
— Меня просто вывернет.
А хуже вкуса кошачьего корма может быть только его вкус на обратном пути.
Джоуль прислонил голову к окну.
— Никак не могу перестать думать о настоящей еде. Помню запах поджаренного бекона, доносящийся из замка. Мы с Гейбом от него дурели. Горячие сочные ломтики…
Дальше мы поехали молча, потерявшись каждый в свои мыслях.
Я так соскучилась по Арику. По нашей совместной жизни. Соскучилась по Джеку. По еде, предназначенной для людей, но без кусочков людей.
Как там Арик? Чем он занимается в своём одиноком замке? Как Ларк справляется со своим горем? Наверное, они уже похоронили Финна. Возможно, даже на холме рядом с бабушкой.
Оставил ли Арик на стене нашей спальни мой рисунок? Поливает ли розу, которую вырастил из семени… или загубил её?
Хм… Можно ведь просто взять и спросить его лично. Я повернулась к Кентарху.
— Позволишь воспользоваться твоим телефоном?
Глава 15
Смерть
Не знаю, сколько ещё я смогу безвылазно торчать в этом замке, не тронувшись умом.
Я сижу в кабинете и, уставившись во тьму, точу мечи.
Обычно это меня успокаивает, но сейчас в голове творится хаос.
Кентарх, мой давнишний союзник, оказался предателем. Он забрал мою вероломную жену и скрылся с ней во внешнем мире.
Я снова вспоминаю её, израненную, в кузове отъезжающего грузовика.
Пока она жива, я под постоянной угрозой. Потому что оказался слаб перед чарами и красотой своего заклятого врага.
Провожу точильным камнем по лезвию меча.
Похоже, я готов был бесконечно верить любому вздору, слетающему с её губ. Мрачный Жнец — и отец? Каким же я был идиотом, самому противно.
Теперь сфера Повешенного защищает меня от чар, и она это знает. Как он сам объяснил: «Императрица хочет моей смерти, потому что я могу защитить от её сил тебя и остальных. Я единственный, кого она не может заворожить».
Но сфера распространяется недостаточно быстро. Сначала мы, как Арканы, дали толчок, и она разрослась за пределы горы. Но дальше двигается неравномерными всплесками.
Чтобы последовать за Императрицей, мне нужно выйти за её границы. А это не вариант.
За окном промелькнула тень — Архангел несёт свою вахту. Они с Фауной выполняют эту обязанность по очереди.
После смерти Мага от неё стало намного меньше пользы. Пусть она и отправила своих животных вслед за Императрицей, но привычной напористости явно поубавилось.
Она почти живёт в своём зверинце, много спит и даже в моменты бодрствования словно находится в оцепенении. И ещё постоянно держит при себе волков, будто опасается меня.
И правильно делает.
Я поднял меч и пробежал глазами по краю лезвия. С прояснением сознания мои инстинкты убийцы обостряются каждый день. Я становлюсь прежним Мрачным Жнецом…
Вдруг зазвонил телефон, лежащий на столе. Я оглянулся.
Она. Я сразу понял, что это Императрица звонит с телефона Кентарха. В груди всё сжалось, по телу пробежал озноб. Я отложил в сторону меч с точильным камнем, взял телефон в руки и в тот самый момент, когда в комнату вошёл Пол, ответил:
— Императрица.
— Арик.