Это доводит меня до безумия!
— Чей взгляд?
— Не знаю. Но я их чувствую.
Однажды Мэтью сказал мне остерегаться Бэгменов, работорговцев, ополченцев, каннибалов и Младших Арканов. И я уже сталкивалась со всеми, кроме последних. Дурак предупреждал, что они наблюдают за нами, выжидают.
Может, это они за нами следят?
Я уже и Джоуля спрашивала, не упоминаются ли Младшие в хрониках Калли.
«Редко, — ответил он, — фактически они проявляют себя, только если в игре что-то идёт не так. Но им не позволено вредить нам, а нам нельзя вредить им».
— Кажется, прогулки внешним миром плохо влияют на тебя, Императрица, — сказал Арик, — ты несешь какой-то бред.
— Не в этом дело. Можешь не верить, но я до сих пор беременна, — головокружение теперь мой верный спутник, а сон — единственное желание, — и я так больше не могу.
Сегодня я всю ночь проворочалась в спальном мешке. Наконец Кентарх не выдержал и со словами «Ну всё, хватит» сел рядом и вынул нож. Я уже успела испугаться, но он закатил рукав и занёс лезвие над своим предплечьем.
«Тебе нужно питаться. Давай, Императрица, ты же должна быть кровожадной».
«Нет, — ответила я, едва выдавливая из себя слова, — может быть, это первый шаг к каннибализму. А я не хочу стать каннибалом».
К тому же меня всё равно стошнило бы. А от одной мысли о рвоте теплой кровью меня уже чуть не выворачивает.
«Но мои соплеменники часто пьют кровь скота. И при этом маса́и никакие не каннибалы».
«Ты и сам едва держишься», — на истощавшем лице теперь слишком резко выступают ещё недавно завидные скулы.
«Если она не хочет, — сказал Джоуль, тоже исхудавший до костей, — то я согласен без вопросов».
— Ты же обещал, что не остановишься, пока я не стану твоей навеки, — сказала я Арику, — что не обретешь покоя. Ну вот, я твоя. Но ты меня отталкиваешь. Отталкиваешь нас, — из глаз брызнули слёзы, — забери меня и лиши сил с помощью власяницы. А после рождения ребёнка, если захочешь, убей.
— Ах, власяница, — ответил он тоном, выдающим ухмылку, — после схватки с Огеном я вернулся в разгромленную теплицу и там нашёл её с остатками твоей плоти.
Я сама заставила Ларк содрать её с меня, чтобы иметь возможность обороняться.
При воспоминании о пережитой боли накатила тошнота, но на пустой желудок и вырвать нечем.
— Возвращайся в замок, и мы обсудим твоё предложение.
— Но я не смогу до него добраться! — отчаянно крикнула я, с трудом узнав собственный голос.
Голод и без жёлтой дымки перевернул моё сознание. Я бросаюсь из крайности в крайность: от безутешных слёз до кипучей злости.
Чувствую себя наяривающей бывшему пьяной девицей, которая в одну секунду страдает по отношениям, а в следующую снова начинает скандалить. «Приди и забери меня из бара я тебя ненавижу».
— Ты плачешь? — спросил Арик с насмешкой. — Ради всего святого, да твои слёзы мне как бальзам на душу. Но ведь они высохнут, как только ты повесишь трубку. Ты всегда была великолепной актрисой.
— Арик, Es tevi mīlu. Я люблю тебя.
Он сам говорил, что я завладела его душой и храню её рядом со своей.
— К сожалению, больше не могу ответить взаимностью.
— Хочешь, чтобы я умоляла? — красная ведьма ни за что бы до этого не опустилась, но она по-прежнему спит сладким сном.
— Да, Императрица. Очень хочу. Умоляй, и я рассмотрю вариант с власяницей.
Проглотив чувство собственного достоинства, я уже приготовилась сказать…
Как с улицы донёсся голос Джоуля:
— Эй, приманка, твой выход. Жертва на подходе, так что дуй на дорогу.
Даже не знаю, что я почувствовала по поводу того, что нас прервали: облегчение или раздражение. Наверное, и то и другое.
— Вы в пещере при дороге? — спросил Арик. — Даже из предгорья не уехали? Я позабочусь, чтобы Фауна направила вам вслед своих самых свирепых хищников.
— Ну и хрен с тобой, Смерть, — я переключилась на гневную часть эмоционального спектра пьяной бывшей, — ты мог получить всё, о чём когда-либо мечтал. Но позволил помыкать собой грёбаному поваришке. Запомни это.
Прервав звонок, я бросила телефон в карман прямо в тот момент, когда в проходе показался Джоуль.
— Ты что, Жнецу звонила? — спросил он, искрясь от недовольства.
— Минутная слабость. Больше не повторится.
— А почему это тебе можно ему звонить, а мне Гейбу нельзя?
Джоуль, наверное, соскучился по нему так же, как и я по Арику. Вернее, по прежнему Арику…
— Потому что ты несдержан. И Габриэль прекрасно знает, как на этом сыграть, чтобы выведать наш план.
Который состоит в том, чтобы найти Цирцею, пока мы не умерли с голоду.
— Ни хрена я не несдержанный! — крикнул Башня.
По пещере прокатилось гулкое эхо, и я бросила на него многозначительный взгляд.
— Пойдём, — сказал он, понизив голос, — Тарх услышал шум мотора. И на этот раз у меня хорошее предчувствие.
Я с большим трудом поднялась. Джоуль схватил меня за руку и вывел из пещеры.
Вспышки молний осветили уходящую вдаль дорогу, затянутую густым клубящимся туманом.
Кентарх уже залег в засаду за грузовиком, с ножом наготове.
— Всё-таки тебе нужно было выпить крови, — сказал он, взглянув на меня.
Когда Джоуль отошёл, чтобы спрятаться, я едва удержалась на ногах.
— Эви, мать твою. Если ты не сможешь стоять прямо, ничего не выйдет. Они просто решат, что ты чумная и всё, — сказал он, хотя и сам при ходьбе опирается на копьё, будто на трость.
— Просто мысленно прикажи себе продержаться хотя бы пять минут, — добавил Кентарх, — помни: разум властвует над телом.
Я показала ему средний палец.
Иногда Колесницу мне тоже хочется придушить.
Доковыляв до дороги, я начала прокручивать в голове телефонный разговор с Ариком. Когда-то, в золотое время наших отношений, этот ублюдок сказал, что нужно разговаривать друг с другом. Так может, стоило ещё тогда признаться, что в душе он до сих пор носит мегабремя прошлых обид?
Но нет, вместо этого он назвал себя планетой, сошедшей с оси. А теперь эта планета, видимо, вернулась на двухтысячелетние круги своя и вертится дальше.
К чёрту его. К чёрту. Его.
Взгляд упал на обручальное кольцо. Раз Смерть уничтожил кольцо, которое я ему подарила, то пора и мне от его подарка избавиться.
Я стянула кольцо с пальца и отшвырнула в сторону.