— В рай детка! В рай! — весело крикнул Алекс и взял меня за руку.
Сердце сладко защемило. Неужели мы останемся с ним вдвоем? Неужели будем вместе? Я знаю его вот уже шесть лет. Он единственный, кого я могу назвать своим другом, пожалуй, во всем мире. Только с ним я счастлива, потому что только с ним я обычная. Мы сбегаем на дискотеки. Катаемся на коньках и скейте. Ходим в кино. Он единственный, кого я хочу по-настоящему из всех мужчин на свете. Но за все эти годы он ни разу не прикоснулся ко мне как к женщине. Даже в щеку не целовал. Наверное, зная обо всех тех жутких экспериментах, что мне пришлось пережить в год с пятнадцати до шестнадцати. Я ему противна, как женщина. Что ж, винить его за это сложно. Я и сама себе противна. И держалась только благодаря его поддержке. Он ни о чем не спрашивал, ни в чем не винил. Просто приходил после и приносил чего-нибудь к чаю и рассказывал о новой прочитанной им книге или фильме. И мне было так хорошо и спокойно с ним. Все омерзение забываешь сразу. Я не знаю, пережила бы я тот год или нет, если б не его поддержка. И так сорвалась, так что никому мало не показалось.
Но боги! Как же сладко, вкусно, возбуждающе он пах. Как я его хотела. До судорожной боли в самом низу, до истерики и слез. По ночам. Уже два года с шестнадцати до восемнадцати каждую ночь я думаю лишь о нем. Я хотела быть только с ним, принадлежать только ему. Принуждать гипнозом совсем не хотелось. Это совсем не то. Делать первые шаги самой боялась. Если он мне откажет, тогда я потеряю самого лучшего друга. Свою единственную опору в этой жизни.
И вот мы летели куда-то вместе, вдвоем. Подлетели к геомагнитному разлому где-то в тайге, пролетели через него и оказались в совершенно другом мире. Там было яркое голубое небо, потрясающе красивое прозрачное голубое море. Яркая зелень и сияющие алмазные горы. Вертолет пошел на снижение, мы спрыгнули на песчаный берег, и вертолет сразу улетел.
— Где мы? — спросила я, любуясь пейзажем словно с картинки на календаре.
— В раю, детка! В раю. Пойдем. Переоденемся. — Алекс указал на небольшой белый домик у одной из прибрежных гор.
— Мы что, реально сбежали, никто не знает?
— Ага. Надоело шоу за стеклом для них устраивать, ни вздохнуть, ни пукнуть.
— Если тебе надоело, то представь, как мне просто осточертело!
Мы вошли в дом. Первая же комната была большая просторная спальня с огромной кроватью, на ней лежало белое простое платье с открытыми плечами на бретелях с декольте и сиреневым поясом.
— Переодевайся, я тоже пойду.
Алекс ушел в другую комнату и закрыл дверь. Я быстро переоделась. Платье мне необычайно шло, открывая декольте и почти обнажая плечи, оно было почти в пол. Чем-то напоминало свадебное. Простое, но очаровательное в своей простоте. На полу нашлись легкие белые шлепки с цветком посередине, я надела. На туалетном столике лежала большая, красивая, белая заколка в виде жар-птицы. Я собрала часть волос в высокий хвост, часть распустила по плечам. Нашлась на столе и косметичка. Причем с косметикой моей любимой фирмы. Я накрасила глаза тушью, подвела карандашом. Чуть серебряных теней. Нежный розовый блеск — и я прекрасна.
С моря послышался звук приближающейся моторной лодки. Я насторожилась. Но тут вышел Алекс, и я обалдела. На нем был белый костюм и нежно-сиреневая рубашка под цвет моего пояска.
— Идем на улицу, — улыбнулся он.
К берегу причалила моторная лодка, из нее вышли шесть человек. Две женщины в красивых открытых ярко-желтых платьях. Они были похожи, как близняшки, офигенно красивые белозубые мулатки, с черными вьющимися волосами, и четверо мужчин. У одного на груди висел большой профессиональный фотоаппарат, другой был в белой рясе, как священник. Двое других, мускулистые черноволосые парни, были лишь в шортах и уже распаковывали на берегу какие-то коробки.
— Что это? — выдохнула я, замерев от невероятного предчувствия.
Алекс чуть отвел меня от дома, повернул к себе и встал передо мной на одно колено, взяв мою руку в свою, выдохнул под щелчки фотоаппарата:
— Выйдешь за меня замуж, Дора?
Его глаза так сияли, что я забыла обо всем на свете. Смотрела бы и смотрела. Из глаз покатились слезы счастья.
— Да. Да, да! — я кричала от счастья, еще не веря в случившееся.
Я обняла Алекса за шею и поцеловала в макушку, уткнувшись носом в его мягкие волосы, он обнял меня за талию и поцеловал в живот. Меня обожгло даже через ткань платья. Алекс встал, обнял меня за шею и легонько коснулся моих губ своими. Очень легко и нежно, но нас обоих словно током ударило. Я едва сдержала стон.
— Ну, если да, тогда идем жениться, — засмеялся Алекс и повел меня к уже построенной мужчинами арке, украшенной розовыми лилиями.
Священник вышел вперед. И на чисто русском начал речь о том, согласны ли мы. По взаимной любви ли мы. Клянемся ли мы. Мы громко и смело отвечали: да, да, да. Девушки с обеих сторон осыпали нас лепестками белых и красных роз из своих корзин. А когда пришла пора обменяться кольцами, один из парней поднес подушечку с двумя обручальными кольцами. Когда мы ими обменялись, священник вдруг сказал:
— Ну, а по обычаю этих островов супруги так же еще обмениваются кровью, чтобы навечно быть едиными. Если хотите, можете сделать и это.
Другой парень поднес на подушечке красивый довольно внушительный нож с серебряной рукоятью, исписанной какими-то рунами.
— Порежьте каждый себе правое запястье сверху наискосок. Сначала невеста. Осторожнее, нож острый.
Я смело взяла нож и, глядя уже мужу в глаза, сделала надрез, алая кровь тут же заструилась по руке.
— Теперь жених. И приложите порезы друг к другу.
Мы приложили, чувствуя необыкновенное возбуждение от действа. Священник перевязал обе наши руки вместе белым плотным полотенцем и скомандовал:
— Ну а теперь поздравьте друг друга первым супружеским поцелуем.
Когда наши губы соединились, мы забыли обо всем. Лишь щелчки затвора фотоаппарата вернули нас к реальности. Парень предложил фотосессию, и мы согласились, несмотря на то, что нам не терпелось остаться вдвоем. Мы были искренне счастливы, и мне хотелось сохранить хоть каждое это мгновение навечно. Алекс кружил меня по песку, я беззаботно смеялась, как еще никогда в жизни. Он прижимал меня к себе, целовал плечи. Мы играли с волнами в море. Лежали, обнявшись на песке. Пусть эти фото будут, пусть. Пусть это счастье не кончается, пусть.
Наконец, изобразив уже все возможные ракурсы и позы, мы отпустили фотографа, забрав у него флешку с фотками. Мы махали уплывающему катеру руками. Потом Алекс подхватил меня на руки и понес в дом. И я впервые почувствовала себя слабой земной женщиной в его уверенных руках. Алекс внес меня в дом и аккуратно посадил на постель, я взяла его руку, поцеловала шрам и хотела заживить.
— Не надо, — покачал он головой, — пусть останется на память.
И поцеловал мой шрам, отчего по мне побежали мурашки.
Алекс нежно, аккуратно перешел к шее и декольте. Я задыхалась от этой нежности. Такое счастье, оказывается, быть по-настоящему желанной. Любимой. Сейчас целуя меня, этот мужчина снял все свои защитные барьеры и экраны, и меня просто накрыло волной его любви и желания обладать мной. Просто поразительная степень самоконтроля для человека.
Он быстро встал и разделся. Я тоже встала и выскользнула из платья и белья, подошла к нему, поскольку он замер, любуясь мной. А я больше просто не могла ждать. Там, внизу, от желания все просто судорогой свело. Коснулась его губ, наши языки сплелись, я почувствовала, что его всего трясет от возбуждения, как и меня. Он приподнял меня, я обвила его ногами за талию и руками за шею, он усадил меня на стол, что стоял рядом. Я уперлась руками в столешницу и подалась вперед. Он вошел в меня одним резким движением и до конца. Я вскрикнула от наслаждения и боли одновременно, размерами его тоже боги не обделили.
— Прости, — прохрипел он, прижимаясь ко мне.
— Все хорошо. Продолжай, — я откинулась назад, позволяя ему целовать свои груди, он руками обхватил мои бедра, и мы начали движения навстречу друг другу. Он был такой сильный, мускулистый, нетерпеливый. Я упивалась и наслаждалась каждой секундой. Но когда я была уже почти на грани, замедлился.
— Погоди, моя тигрица. Погоди. Спешить нам некуда, — улыбнулся мне молодой муж.
Ласковыми поцелуями он покрыл шею и груди, его пальцы оказались между моих ног, игриво дразня самую чувствительную точку. Я громко застонала, выгнувшись, как пантера. Он отстранился и вдруг взял меня за горло. И резко сильным ударом вошел в меня до конца. Затем мучительно медленно вышел. Вложив мне в рот два своих пальца и сделал ими несколько движений вверх-вниз. Я застонала, не ожидав, что мне это так понравится. Затем еще один резкий сильный удар — и я закричала от пронзившего все тело, словно ток, наслаждения. Алекс тоже громко застонал и сделал еще несколько порывистых, нетерпеливых движений. А когда я сжала его внутри себя в неконтролируемом уже потоке удовольствия, до боли вцепился в мои плечи в последнем сокрушительном толчке и с громким то ли стоном, то ли рыком обмяк и лег на меня, стараясь выровнять дыхание. Я тоже чувствовала себя абсолютно без сил. И до одури, до сумасшествия — счастливой. Хотелось на весь остров кричать и смеяться. Отдышавшись, Алекс подхватил меня на руки и отнес на постель, до которой мы так и не добрались.
— Кто бы мог подумать, что однажды я женюсь на самой настоящей живой богине. С ума сойти! — Алекс смотрел на меня такими счастливыми, влюбленными глазами, что мне просто захотелось плакать.
— Я всего лишь эксперимент генных инженеров кучки разномастных чокнутых инопланетян, — горько усмехнулась я.
— Ты единственная, неповторимая! — шептал муж, крепко обняв меня. — Ты — начало нового мира, новой расы. Именно тебя твои внуки и правнуки однажды назовут богиней.
— А я бы предпочла быть просто женщиной. Твоей женщиной.
— А ты и есть моя женщина. Моя любимая женщина. Только моя. Я тебе обещаю, что никто и никогда больше не прикоснется к тебе против твоей воли. Я знаю, что, в отличие от меня, ты практически бессмертна. Но пока я буду рядом, пока я смогу быть рядом, тебя никто не тронет! Клянусь!
Он осыпал мое тело поцелуями, спускаясь все ниже и ниже. Аккуратно раздвинул мои ноги, устраиваясь между ними, и нежно, словно пробуя на вкус, коснулся языком самого чувствительного места, я шумно вздохнула, а дальше забыла, как дышать. Он ласкал и ласкал меня языком, губами, пальцами, все откровеннее и бесстыднее, проникая все глубже. И от каждого прикосновения меня словно током било. Я сама не замечала, что кричу во весь голос. Когда я была уже в одном движении от оглушительного оргазма, Алекс лег рядом. Повернул меня к себе спиной и вошел, начав резкие движения, которые показывались волнами невероятного удовольствия по всему телу. Если на этом острове и был еще кто-то, кроме нас, он, наверное, спрятался поглубже в джунгли от моих истошных криков. Особенно когда мы встали в позу сзади, и Алекс начал входить в меня полностью, резко, удар за ударом. А потом еще и за волосы схватил довольно больно, вынуждая подняться с четверенек на колени и тесно прижаться к нему. Его рука оказалась между моих ног, нещадно лаская самое чувствительное место, окончательно доводя меня до умопомрачения. Я упала бы на постель, не в силах выстоять, если бы он не держал меня так крепко за волосы. Мы слились в жадном поцелуе, и когда наши языки встретились, произошел просто взрыв удовольствия.
Мы оба упали на постель. И, кажется, тут же заснули. Проснулись оба уже ночью от зова природы и зверского голода.
— Еда здесь есть? — спросила я, выходя из ванной.
— Полный холодильник на кухне, — кивнул Алекс, надевая шорты и футболку, что взял из шкафа. Все-то уже у него заготовлено. — Все уже готово, только разогреть.
Огромный холодильник действительно был забит готовыми блюдами. Шашлык. Жареная индейка. Плов, рыба, салаты, закуски и даже торт. Я вытащила индейку и пару овощных салатов.
— Ну и как, мой дорогой супруг, добровольно ты себя на заклание отдал аль под пытками мудрейшего?
— Ты просто меня с ума сводила. Я понял, что еще чуть-чуть — и не смогу себя при тебе контролировать. А от Пелегина даже я не могу укрыться. Подошел вчера и говорит: если любишь — женись! Она тоже в тебе нуждается не меньше. И сказал подняться сегодня в одиннадцать утра вместе с тобой на крышу, и вот мы здесь.
— Ловко придумал, старый хрен! — покачала я головой, запихивая индейку в духовку.
— Ты чего ругаешься? С него станется и здесь услышать!
— А мы ведь сейчас с тобой не предохранялись, — зло усмехнулась я.
— Вот черт! — Алекс сам был в шоке. — Как же я так-то, а! Совсем из головы вылетело. Посмотри, может в сумочке постинор есть или что там еще. принимают.
— Ага, дурак Демитрий тебе, что ли. Контрацептивы по дому раскладывать. На то и рассчитывал, что мы от счастья голову потеряем. Он спит и видит, чтоб я понесла поскорее. Для этого нас с тобой и поженили, чтоб все добровольно было, раз уж издеваться и экспериментировать над собой я не позволяю больше.
— Вот блин, про это я и не подумал! Ну что ж, рожать так рожать, я не против.
— Зато я против! Очень даже против! — взъярилась я.
— Слушай, я, конечно, понимаю, что тебе только восемнадцать и хочется еще погулять, но…