— Мне уже отбивать ваши… — начал Милашка.
— Я заинтригован, — прогудел Кельвин. — Какой же мастер-алхимик учит вас, милая?
Син покраснела.
— Катерина Хьюитт из «Вороны и молота».
— Хм, не знаю такое имя.
— Она, кхм, не так широко известна, как вы, мистер Комптон, но она опубликовала тезис о кристаллизации и ее влиянии на силу, сохранение и применение…
— Ах, да, хорошая тема для исследований, — перебил он. — Расскажите, как далеко вы продвинулись в трансмутации клеток, мисс Бейкер. Это повышенный уровень сложности для такой юной ученицы, как вы.
Син просияла.
— Мне стало интересно, когда я стала изучать основы исцеляющих зелий, потому что, конечно, туда входит изменение живых клеток для усиления функции восстановления. Я читала вашу статью «Разнообразные метаморфозы ДНК», но, — она рассмеялась, — в то время тема была слишком сложной для меня.
Он рассмеялся с ней.
— Амбициозное начало. Трансмутация — это краеугольный камень алхимии, но трансмутация живых клеток среди самых сложных ее воплощений.
Они обсуждали тему дальше, углубляясь в термины, и я уже понимала только каждое третье слово. Кельвин прогудел еще вопрос, а Милашка собрал травы Син, подвинул их по стойке и запаковал в коричневую бумагу. Я не дала своему мозгу взорваться от сложности алхимии и последовала за ним.
— Так всегда, — буркнул он, аккуратно заворачивая покупки.
— Великан приходит впечатлить клиентов-алхимиков? — спросила я. — Или отвлекает всех красивых девушек?
— Все сразу, — проворчал он, краснея, пока запечатывал пакет степлером. Он взялся за следующий.
Я уперлась локтем в стойку.
— Я могу дать тебе ее номер телефона, если хочешь.
Надежда озарила его лицо, а потом он скривился.
— Это низко. С моей стороны. Не то, что ты это предложила.
— Эй, если ты получишь так свидание, какая разница? — я указала на стеклянную банку у его локтя. В отличие от всего в магазине, там ярлыка не было, наверное, потому что было просто понять, что это. — Миндаль, да? Умираю от голода.
— Это ядовитое.
Ох. Ладно, может, стоило все-таки вешать ярлык.
— Ладно.
Он с улыбкой завернул последний пакет и ушел в кладовую. Через минуту он вернулся и протянул руку. Он высыпал в мою ладонь шесть маленьких конфет в яркой обертке и клочок бумаги с его именем и номером телефона.
Я прочла вверх ногами.
— Спасибо, Брайан. Ты крутой.
Через пять минут мы с Син вышли из аптеки. Я несла коричневый пакет, полный ее покупок, потому что она прижимала гримуар к груди и сияла от радости.
— Ты можешь поверить, что он подписал мой гримуар? — восхищалась она.
— Ага. Но он не очень опрятный. На лесника похож, — я бросила в рот вторую розовую конфету. Она шипела на языке, сахар и клубника сменялись приятным ореховым послевкусием. — А милый кассир? Он пытался привлечь твое внимание.
— Да? — она сжала свой потрепанный гримуар. — Кельвин Комптон — современная легенда среди алхимиков. Он изобрел рецепты трансмутации, которые мы постоянно используем в…
Она снова углубилась в термины, и я подавила вздох. Номер Милашки был в моем кармане, но, может, было добрее выбросить его в урну. Я не хотела портить парню эго, заставляя его все свидание слушать восхищения Син его боссом.
Я сгрызла конфету, развернула еще одну. Может, не стоило вообще об этом говорить. Она сама была виновата, что отвлеклась.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Водитель высадил нас у огромного крыльца поместья. Мы передали покупки и гримуар Син Бретту, полезному лакею, а потом вышли. Мы огибали площадку перед входом, дыхание вырывалось облачками в декабрьском воздухе. День был необычно тусклым, тучи написали низко. Несколько снежинок пролетело мимо нас, переча привычному декабрьскому дождю.
Кай ушел с друзьями-электромагами, Эзра спал, но, по словам Лили, Аарон помогал на ее уроке сегодня. Мне хотелось увидеть его в действии, потому что, если честно, было странно представлять его учителем.
Мы с Син поднялись по белой лестнице с каменными перилами, обрамленной голыми от зимы деревьями, попали в белый зал академии, из которого открывался вид на замок и лагуну вдали. В коридорах было тихо, шли уроки. Мы брели пару минут, заглядывали в окошки в дверях аудиторий.
— Это жутко, — прошептала я, отходя от двери, за которой подростки смотрели, как инструктор пишет на интерактивной доске.
— Да, — согласилась Син. — Может, стоит найти секретаря. Он тут вообще есть?
— Без понятия.
Мы прошли по коридору и выскользнули за заднюю дверь на темно-зеленую траву. Снег падал сильнее, воздух был холоднее, чем обычно.
— Ну, — начала я, — раз мы не нашли Аарона, то нужно…
В здании открылась другая дверь. Вышел Аарон, ведя за собой учеников. Я улыбнулась ему, помахала. Он повернул к нам, и двадцать ребят последовали за ним.
— Эй, — бодро сказал он. — Что делаете?
— Ищем тебя, — ответила я. — Мы хотим послушать безгранично мудрого профессора Синклера.
Он закатил глаза.
— Мудрости не будет, простите. Учить скучно, потому я и не пошел в гильдию родителей, — он оглянулся на класс. Лили стояла с тремя девушками, помахала сестре. — Это должен быть урок в аудитории, но я решил, что неожиданный поход будет веселее.
— Поход куда? — ошеломленно спросила Син.
— Вокруг академии.
— Звучит забавно, — сказала я. — Веди!
Аарон рассмеялся.
— Ладно, — крикнул он ученикам. — Разбейтесь на пары, и если я замечу вас больше, чем в трех футах от напарника, накажу. Идемте.
Я пошла рядом с Аароном, а ученики устремились за нами парами. Син, хмурясь, смотрела, как все проходят, а потом устроилась в конце. Она явно пыталась намекнуть мне, что это плохая идея, потому что я ощущала неуверенность, пока Аарон шел к деревьям.
— Все ведь хорошо? — уточнила я. — Уходить от академии так далеко не страшно?
— Конечно. Мой папа будет злиться, что я не придерживался плана урока, — он улыбнулся, — но так учиться лучше.
— А что насчет нападений зверей? Тобиас изменил комендантский час из-за них.
— Я могу справиться со зверями, — уверенно сказал он, и мне пришлось согласиться. Я не представляла, чтобы у Аарона могли быть проблемы с диким псом. Мы пошли по тропе под спутанными ветвями, ученики болтали без тревог.
— Сколько уроков в твоем… графике? — спросила я.
— Пара уроков и лекций, — сказал он, пожав плечами. — Они припрягают меня каждый год, надеясь, что мне понравится преподавать. Пока не сработало.
Я слышала раздражение в его голосе.
— Если тебе не нравится, почему не отказаться?