— Спасибо, Алексия, — я отошла от стены.
Старшекурсница повела плечом. Мы поднялись на этаж выше, девушка довела меня до конца коридора и вручила железный ключик.
— Держи, — протягивала его она так, что я легко могла взять вещь, не задев пальцев Алексии. — На этом этаже все первокурсники, так что… вы все в одной лодке, узнаешь у соседок расписание и всё прочее.
— А поесть ещё можно? — рискнула спросить я, хотя девушка уже развернулась, чтобы уйти.
— Принесу тебе пирог, — пообещала она, секунду подумав.
Моё состояние было таково, что было уже всё равно, кого и сколько раз я поблагодарила.
Поев в комнате, пустовавшей, так как мои соседки, видимо, изучали Академию, я завернулась в одеяло на не занятой постели и попыталась заснуть. Мне снова снился кошмар. Только теперь он был длиннее.
***
Поскольку в кабинете ректора Лиссы я вчера не побывала, точнее, побывала, но не по тому делу, по которому следовало, как первокурснице, мне пришлось пропустить стоявшую до завтрака вступительную лекцию по теории магии, и подняться на вершину уже знакомой башни. После вчерашних тяжёлых открытий и размышлений, с переводом в другое учебное заведение утром решено было всё же повременить: у меня не было готовности узнать, как и зачем мою память запечатали, потому что не было никаких конкретных подозреваемых. Я… я боялась, что, обратившись к Лиссе с просьбой сегодня же, узнала бы что-то такое, после чего в нынешнем состоянии не сумела бы жить. Флёрана права — надо ещё подумать. Хоть день. А для того чтобы избавиться от кошмаров — испытание пилюль, что посоветовал Риэр.
В руках моих дымилась чашка кофе: хотя ректору наверняка было известно о моей зависимости, она не спешила меня от неё избавлять. Оно и к лучшему, так как потребность в кофеине — не самое страшное из тревожившего мои тело и душу.
Лисса сегодня выглядела представительней, чем вчера: в пшеничных волосах виднелись аккуратные тонкие косы, одета она была в бежевую рубашку и светлые брюки, которые воспринимались как юбка из-за широких штанин, вследствие чего не казались откровенно не допустимыми. Сама я надела одно из переданных мне маминых сарафанов, под которым была блузка с длинным рукавом.
— Так! — богиня, закончив копаться в шкафах, выудила нечто, похожее на глобус, и поставила его на свой письменный стол, предварительно одной рукой скинув бумаги на пол. Хотя она и была столь любезна, что сама сделала мне кофе, несмотря на то, что с сегодняшнего дня, как я видела, на работу вышел её секретарь, а вчера в качестве рабочей силы использовались студенты старших курсов, менее чокнутой и более серьёзной ректор не стала. — Ручку на шарик, Аня!
То, что поначалу было принято за глобус, на деле оказалось большим стеклянным шаром на деревянной подставке. Ранее мне подобного видеть не доводилось, но и магическую науку я не изучала.
Я встала с уютного плюшевого кресла, в котором ничего не стоило заснуть, поставила пустую чашку на массивный стол ректора и выполнила её указание. Внутри шара заклубились тени, хорошо просматривавшиеся благодаря его прозрачным поверхности и внутренности. Сначала тёмные и серые, тени бесшумно завертелись в смерч и выплюнули(именно такое сравнение приходило на ум в первую очередь) математический символ бесконечности. Что он обозначал в магии, мне было известно.
— Ты — ведьма времени, — констатировала удивительный факт Лисса. — Редкий дар даже среди исключительно врождённых. Давненько я подобных тебе не учила!
— Вы? — я оторвала взгляд от белого на фоне чёрного вихря символа.
Этот дар… он действительно был малораспространённым. В отличие от способности к управлению стихиями и метаморфии, он проявлялся так, что это бывало крайне трудно заметить. Если рука начинала гореть или тело менялось с человеческого на собачье — дар был очевиден. Если одарённый магией времени случайно перемещался на минуту вперёд или назад, такое легко было не заметить и списать на то, что показалось. А если он во время проявления дара находился один, то мог вообще не обратить на свою магию внимания.
Трудности возникали и с техномагами: если мир был изолирован от технического прогресса, мало контактировал с техномагическими мирами, то дар просто лишался возможности хоть как-то проявиться.
— Конечно, я! Думаешь, легко найти практикующего специалиста по магии времени? — Лисса всплеснула руками и наклонилась, выбрав из образованной ею кучи на полу бумагу с моим именем и магическим изображением, сделанным по памяти того, кто сотворил заклинание. — А преподавателей-теоретиков в этой специальности я не жалую.
Пока я осознавала, что в перспективе — путешественница во времени, способная увидеть будущее и… прошлое, богиня подняла с пола упавшее самопишущее перо и сев за стол, черканула что-то в моей бумаге.
— Значит, так, на занятия ко мне будешь приходить по понедельникам, средам и воскресеньям в восемь часов вечера, — не дав мне напомнить ей, что в воскресенье не должно быть никаких занятий, Лисса заявила: — У меня в эти дни наилучшее настроение.
В то время как у всех нормальных, напротив, — скверное.
— А теперь иди-иди, у тебя ведь ещё занятия, — ректор замахала руками, спеша избавиться от меня. Да уж, следующую реплику у богини безумия нельзя было предугадать.
Первая пара подходила к концу, потому я не видела смысла идти на неё ради отрывочных знаний последних пятнадцати минут. Как проснулась, я узнала расписание у своих соседок, одна из которых оказалась привлекательной высокородной гномочкой из мира и королевства, с которым моё королевство наладило торговлю, для чего и нуждалось в магах, готовых путешествовать между мирами. Второй была человечка, родившаяся и выросшая в Тамирской империи среди драконов. Её отец был кузнецом, а мать — ведьмой, освоившей искусство наложения чар на оружие. Зачарованное оружие стоило не малых денег. Обе, как и я, имели достойное положение в обществе, и всё же попали сюда из-за каких-то проблем.
После первой пары должен был быть часовой перерыв на завтрак, потому, пока времени было достаточно, я решила сходить получить учебники в библиотеке. Располагалась она там же, где и учебные помещения, как раз рядом со столовой. Можно было взять книги по сегодняшним предметам, остальные дополучать позже.
Когда я приблизилась к двустворчатым дверям с золотыми буквами, на которых общим языком было выложено «Библиотека», то обнаружила, что не только я отсутствовала на паре. В коридоре был студент, изучив лицо которого, я мгновенно узнала черты тех, кого обвинили в жестокости и безумии.
Глава пятая, в которой я договариваюсь с врагом
В первую встречу с Элиотом Тамирским я совершила ошибку, за которую, будь мы в любом другом месте, а не в Академии для не совсем здоровых, пришлось бы дорого заплатить. Помутился ли у меня рассудок, сыграл ли свою роль ухудшившийся ночной кошмар, воздействовали ли переживания насчёт печати, но, одними губами произнеся «сияние», я вытянула правую руку, пальцы которой потерялись в свете продолжившего их ослепительно белого клинка, острый конец которого указал на шею дракона.
Наши взгляды встретились. Я подумала, что последнее, что я хотела увидеть, глядя на сына официальных убийц моих родителей, — глаза, так похожие на мои. Они были лишь немногим темнее, напоминали цветом безоблачное летнее небо и хранили печаль своего обладателя. Под ними залегли более чем знакомые мне тени недосыпа.
На левом виске Элиота была чёрная татуировка в виде двух последовательных петель-когтей, служивших указателем происхождения их носителя. У его отца, Стефана Тамирского, она была точно такой же. А вот у его матери Алисы, человечки из мира Земля, татуировка была на лбу и переносице: изящный узор, напоминавший дракона и указывавший на то, что она жена императора.
В коротко стриженных чёрных волосах Элиота виднелась седая прядь.
— Вы ведь Аня Сейромон-Арайден, верно? — без угрозы спросил дракон, отступив на шаг назад от моей подрагивавшей руки с волшебным оружием.
Так выяснилось, что не я одна изучала портреты покойных соседей-правителей и в конечном итоге выжгла их образы в собственной памяти.
— А вы — Элиот Тамирский? — вопросом на вопрос ответила я, позволив ему отойти, но не в силах опустить зачарованную руку.
Как дракон, принц был восхитительно сложен и смугл, но стоило присмотреться к нему чуть внимательнее — и что-то болезненное явственно проступало наружу. Будто драконья кровь старалась скрыть недостатки тела, но магии в ней недоставало.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Молча. Разумеется, я не собиралась его убивать: силы духа бы не хватило. Да и пришли мысли, что совсем не на того я оружие направила, пусть и поздно.
В коридорах зазвенели небольшие колокола под потолком, и за дверьми кабинетов послышался шум, дав понять, что пара подошла к концу. Я расслабила руку, заклинание развеялось. Щёки оказались влажными, кисть нырнула в карман сарафана. Однако, находясь в растрёпанных чувствах, носовой платочек туда положить я забыла.
— Позволите вам помочь? — долетело до моих ушей вежливое от Элиота.
Стоило мне удостоить его взглядом, как он протянул мне аккуратно свёрнутый чистый платочек, вышитый алыми нитями, образовавшими крохотных дракончиков. Я с опасением взяла его, поднесла к глазам.
Принц Тамирской империи открыл предо мной двустворчатую дверь библиотеки.
— Прошу вас, проходите, — дракон был идеально вежлив, тон его голоса слышался ровным, бесстрастным. Но я подозревала, что Элиот не был ни бесстрастен, ни спокоен. Потому что его глаза слишком сильно напоминали мне мои.
Пройдя в главное книжное хранилище Академии, я получила на руки четыре учебника и прошла в столовую, как и планировала. Испытывая голод ещё с минувшего дня, я набрала на раздаче всего и побольше, и села за удалённый столик у окна. Помещение, используемое для кормления студентов, оказалось размером с королевский бальный зал(наверняка не обошлось без расширяющего пространство заклинания), столов здесь было более чем достаточно, чтобы сидеть одной.
Того, что ко мне подсядет Элиот Тамирский, я не допускала.
Стараясь не глядеть на дракона, зачерпнула ложку горячей молочной геркулесовой каши и отправила её в рот. Язык обожгло, и все мои немногочисленные силы ушли на то, чтобы удержать безразличное лицо.
— Приятного аппетита, — пожелал однокурсник, и мне ничего не оставалось, как сглотнуть, запить еду соком и ответить любезностью на любезность.
— Благодарю и желаю вам того же.
Солнце за стеклом освещало светом стоптанную траву и каменистые тропы перед зданием Академии. Мир казался застывшим, ни одна травинка не покачивалась на ветру, деревья вдалеке стояли несокрушимыми неживыми изваяниями. Мне захотелось, чтобы пошёл дождь. Такая умиротворённость не соответствовала моему внутреннему ощущению себя.
— Я слышал, мне стоит благодарить вас за то, что не завтракаю в теле пса, — нарушил тишину принц Тамирской империи, усложнив поставленную мной задачу игнорировать его присутствие, раз уж прогнать воспитание не позволило. После того как я направила на него клинок. — Я у вас в долгу.
— Я сделала это не ради вас, — последнее предложение нуждалось в реакции с моей стороны. — Ректор дала мне задание, из которого я уже извлекла личную выгоду. Так что считайте, что мне не хватило смелости дать отказ богине.
Не удивилась бы, если ректор поздравила меня с усвоением нового заклинания. Как Алексия и сказала, мне действительно было нужно сходить к эльфам и узнать важную правду о себе.
И тут в голове как рычаг нажали. Лисса знала, чему было суждено произойти в комнате эльфов! Действительно знала, о чём косвенно сообщила, указав, что не кто иная, как практикующая ведьма времени. А я… дура я! Глупая, совсем разучившаяся соображать быстро.
— Тем не менее, — прервал этап моего самобичевания Элиот, — вы оказали мне неоценимую услугу. Мне хотелось бы отплатить вам той же монетой.
Драконы! Мысли этой расы всегда вертелись вокруг драгоценных металлов и ценностей. В энциклопедиях имелся совет не показывать в присутствии чешуйчатых свои привязанности к каким-то предметам. Простая ручка, если хозяин ей дорожил, переходила для дракона из категории «мусор» в категорию «драгоценное».
— Вы ведь и сами понимаете, что я не желаю иметь с вами никаких дел, — вздохнула я, вернувшись к каше. — Позвольте мне поесть.
Однокурсник смолк, и я понадеялась, что к разговору о выдуманном долге он больше не вернётся. Пока я поглотила тарелку каши, омлет с овощами, один блинчик с яблочным вареньем, булочку с сахаром, стакан сока и чашку чая, Элиот ел единственное блюдо с мясом, что имелось на раздаче — блинчики с жареным говяжьим фаршем. К тому моменту, как я закончила трапезу, вытерла губы салфеткой и слегка, как можно менее заметно, расслабилась на стуле, дракон также успел завершить завтрак. И вновь обратился ко мне:
— Мои родители не виновны в трагедии девятилетней давности.
Заявление столь же отчаянное, сколь лживое.
— Послушай, если ты подсел ко мне, чтобы ковырять старые раны… — меня даже вежливость и воспитание покинули от возмущения.
— Нет! — прервал мою гневную речь Элиот, тоже отличившись невежливостью. — Я вовсе не потешаюсь над вашим горем, Аня.
— Тогда что вы делаете? — я криво усмехнулась. — Просто лжёте?